Водила ничего не сказал, но по глазам было видно — знает. Есаула Белого знали хорошо.
— Петрюк… кто там?
Подбежал один из казаков.
— Хорунжий Петрюк по вашему приказанию прибыл!
Белый указал носком ботинка на чеха.
— Повесить.
— Слушаюсь! Только это… веревки то нет.
— Возьми из машины буксировочный трос! Что как пацан…
— Слушаюсь!
Уже в петле — чех раскололся. Фамилия его была Салманов, тейп Цечой. Участвовали в мятеже, убийствах милиционеров. Их род отправил в Москву три машины, три фуры, в каждой — по двадцать вооруженных боевиков. Командования у них никакого не было, задач особых им никто не ставил. Просто они знали, как доехать до Москвы без досмотра. Ехали с одной целью — русских убивать.
Водилу достали из петли и расстреляли. Не самая плохая смерть для мусульманина, теперь он считался шахидом и гарантированно попадал рай. Повешенный — до рая не доберется.
Есаул Белый приказал отогнать машину подальше, там сбросить трупы в Дон. Рыбе тоже надо чем-то питаться. Посмотреть, какое оружие годное — забрать как трофеи.
Настало время разбираться с гаишниками…
Есаулу Белому передали записную книжку, которую отобрали у Барчука, он с интересом перелистал ее. Списки, списки, списки. Марка машины, номер, примерное время прохода. Литерные машины. Еще какие-то записи цифрами, одни цифры. Судя по виду этих записей — кто кому сколько должен. Люди обозначены цифрами, дальше цифры с нулями — кому сколько полагается.
— Это ты чехов, значит, за деньги пропускал — спросил Белый у майора Барчука.
— Да не чехов! Не чехов!
— А кого? — спросил стоящий рядом нацгвардеец.
— Да не знаю, я! — майор едва не плакал — договора не было чичей возить! Старшие договаривались — только товар! И все! Если чичей — там за это свои бы голову отрезали!
— А товар, это не героин, случайно? — полюбопытствовал казачий есаул.
— Да не знаю! Они везут, я пускаю! Мне с этого не обламывалось ничего, все в Москве делили! Это они!
Внезапно — нацгвардеец с силой ударил полицейского кулаком в лицо. Тот, охнув, упал, капитан бросился к нему и стал пинать ногами. Потом достал пистолет…
— Не надо! — резко сказал Белый.
— Ты чего? Это же тварь! Такие гады чехов в Грозный пропустили! В Буденновск!
— Не надо — сказал Белый — он хоть говно, а все равно не надо. Круг так решил. Если русские русских мочить будут, это край. Не надо.
— Добрые вы… — буркнул капитан, засовывая пистолет в кобуру — в Грозном не подыхали…
— Я под Харьковом — подыхал.
Капитан не нашел что ответить.
— Так, теперь вы… — Белый показал на гаишников, так и стоящих с поднятыми руками стволом Миними, отобранного у американского парашютиста спасателя — сейчас вон там за углом снимаете броники, форму, раздеваетесь до трусов. Все, нахрен с себя снимайте! Потом пиз…те в город и не оглядывайтесь!
— Э… мужик… — начал один из ментов.
— Я не мужик, я казак — резко ответил Белый.
— Ты чо нас… в трусах по улицам. Мы чо, по твоему, п…ры, что ли?
— А что — нет?
Белый взглянул на часы, потом на блокнот, Меньше часа до очередного литера…
— Бегом!!!
Менты бросились раздеваться, оставив своего начальника лежать в пыли…
Ровно через пятьдесят минут, тяжелый рейсовый Вольво с номерами 095 — Чеченская республика — начал послушно тормозить, повинуясь взмаху полосатой ГИБДДшной палки. Один из милиционеров направился к машине, держа в кармане взведенный ПМ, еще один страховал с автоматом с пристегнутым к нему пулеметным магазином. Через бойницы в основном здании поста — Вольво отслеживал стволом легкий Миними, а с другой стороны — занявший позицию на крыше одной из придорожных гостиниц снайпер. Избитый в кровь Барчук кое-как оклемался и поплелся до города, намереваясь добраться до квартиры, собрать все самое ценное и бежать. Не убили казаки — убьют свои. Система ничего не прощает…
Чуть в стороне от поста — злобно рычали, грызлись за свою добычу бродячие собаки. Менты привадили их к посту — чтобы они лаем предупредили о том, что со спины подбираются проверяющие или вообще чужие. Сейчас — им бросили роскошную добычу, семьдесят килограммов сладкого, вкусного человеческого мяса. Собакам тоже надо было чем-то питаться…
США. Форт Худ. Техас
23 июля 2015 года
Техасу, как потом окажется, не просто повезло — ему повезло чертовски. Правда, временно. Русская ядерная ракета была направлена аккурат на Форт Худ, одну из крупнейших военных баз региона — но не смогла взлететь по сигналу, потому что все сроки ее использования, все ресурсные ограничения были крыты и перекрыты. А две ядерные ракеты Китая — были сбиты средствами ПВО флота и континентальной ПРО — система AEGIS III была вполне способна сбивать баллистические ракеты, тем более такие примитивные, как китайские. Техасцы уцелели — для того, чтобы погибнуть в бессмысленной резне, в войне обезумевших банд, в мексиканском нашествии — ведь по мексиканцам никто и не думал стрелять ядерными ракетами, их никто не брал в расчет.
Но все началось намного раньше. Намного…
Двадцать первого числа — состоялось массированное нападение мексиканских боевиков на участок, где содержался единственный уцелевший в бойне — было большой глупостью содержать его так близко от границы, но американцы жили еще старыми понятиями и они просто не могли себе представить — что такое жить с бандитским государством под боком. У русских была Чечня, у израильтян — Палестина — а американцы привыкли жить в мире. Поэтому, совершенный по всем правилам военной науки рейд, закончившийся гибелью мирных жителей и сотрудников правоохранительных органов — был для них внове.
Еще большее удивление вызвала хорошо скоординированная серия атак на исправительные учреждения Калифорнии, штата, где давно царил конкретный беспредел. Несколько тысяч уголовников, в том числе и приговоренных к смертной казни — вырвались на свободу, обострив криминогенную обстановку до предела. Калифорния отличалась чрезвычайно жестким отношением к хранению и ношению огнестрельного оружия — поэтому жители штата оказались в массе своей беззащитными перед толпами агрессивных негров и мексиканцев, нападающих на законопослушных граждан и друг на друга. Ситуация обострилась настолько, что двадцать второго губернатора штата в Сакраменто по дороге на работу обстреляли и прибыв на место — он отдал приказ об активизации сил Национальной гвардии.
В Техасе — двадцать второго начались бои с активизировавшимися местными боевиками и теми, которым удалось высадиться на побережье. В Техасе и Аризоне — белые начали создавать вооруженные отряды самообороны. И там и там — законы об оружии были достаточно либеральными, и в фермерском доме могло храниться оружие — достаточное для вооружения роты мотопехоты.
В это же самое время, в Форт Худе на гауптвахте сидел, ожидая суда и возможного смертного приговора в угоду правозащитникам штаб-сержант Корпуса Морской Пехоты США Грегори Нолан. Человек, который взял правосудие в свои руки и расправился с бандитами и убийцами вместо того, чтобы смиренно ждать какого-то там правосудия. Смертный приговор был вполне возможен — толерантность в Штатах зашкаливала за все возможные пределы и американского солдата — могли принести в жертву «гражданскому миру» или тому, что сейчас под этим понималось…
Примерно в одиннадцать часов по времени Западного побережья — на проходной базы Форт Худ затормозил бронированный «афганский» «Хаммер». Лобовое стекло его — бронированное! — было выбито, по всей машине — следы от пуль.
Несмотря на отсутствие приказа, база была приведена в боевую готовность — к проходным подогнали бронемашины с пулеметами, посты были удвоены. Военные — прекрасно знают, что делать в таких ситуациях, пятнадцать лет непрекращающейся войны превратили армию США в армию профессионалов, готовых всегда и ко всему. И потому — солдаты на въезде на базу отреагировали быстро и правильно: они перекрыли въезд на базу, выдвинули вперед легкий броневик «Хаммер» с пулеметом, вытащили раненых и оказали первую помощь. Где-то по базе уже мчался «Хаммер Медэвак». Все было сделано четко, быстро и правильно — разница была лишь в том, что это делалось не за океаном, не в стране с названием, заканчивающимся на «Стан». Все это делалось здесь, в Техасе, в Соединенных штатах Америки…
Адъютант — вломился в кабинет не постучав, и генерал-лейтенант Питер Дирк положил руку на рукоять лежащей на столе Беретты. Пистолет он выложил на стол сразу, как только все началось — если он под рукой, то некоторые проблемы можно решить намного быстрее. Далеко не все — но некоторые точно.
— Ник, что там у нас еще?
Еще — означало помимо того, что бронированную машину (!!!) майора Роуфильда обстреляли из чего-то очень большого и сейчас — врачи пытались решить вопрос, можно ли сохранить майору руку или уже нет. Ранены были еще двое.
— Сэр, прибыли гражданские. Говорят, от губернатора.
— Боже… только гражданских нам и не хватало — застонал полковник Бред Станилич, который уже перевез семью на базу, и теперь мог работать с полной отдачей, зная что его семья в безопасности под охраной армии США. Далеко не всем офицерам — удалось это сделать…
— Я встречусь с ними. Ник, вызови Вашингтон. И подготовьте мне данные о том, что на данный момент у нас есть, какие резервы.
— Есть, сэр.
Генерал Дирк был не техасцем, родом с Аляски. Тем не менее — кое-что в нем все же было от техасца: он никогда не стояли в стороне, когда происходило какое-нибудь дерьмо.
— Джентльмены, совещание закончено. Бред, обрати внимание на размещение. Пит, связь, Грегори, на тебе охрана. Еще не хватало, чтобы ублюдки ворвались на базу.
— Сэр, если они только попробуют, мистер тридцатый их в кашу перемелет.
— Хорош, хорош. Мы крутые ковбои, но это не значит, что мы должны стрелять во все стороны. Все, джентльмены, за дело…
Генерал набросил на плечи относительно чистый «полевой жакет», бросил в карман большую упаковку русских соленых сухариков [46]— чертовски любил их, даже не с пивом, а просто так. Сунул пистолет в кобуру, пошел на выход, вслед за остальными. Новое здание штаба — а Форт Худ был одной из основных перевалочных баз при отправке на Ближний Восток — напоминало переполненный улей: все куда-то спешили, говорили по рациям и сотовым, в окне можно было видеть приготовленную к отправке боевую технику. Форт был расположен далеко не на океанском побережье, в Корпус-Кристи грузились суда, которые должны были отправиться на Ближний восток со снаряжением танковых и бронекавалерийских частей. Но сейчас — оставалось под вопросом, удастся ли загрузить эти суда: майора Роуфильд как раз и пытался выяснить, что происходит в городе и насколько проходимы дороги, когда его обстреляли из пятидесятого калибра. Судя по этому — остатки техники отправить в Корпус Кристи уже не удастся…
У здания штаба — его ожидала целая делегация у машин: полицейский бело-черный «Шевроле», гражданский «Шеви Малибу» и белый «Субурбан» старой модели, который техасцы просто обожали несмотря на беспредельные цены на топливо. Одного из визитеров он узнал — к сожалению, командиру крупной военной базы и местному шерифу часто приходится видеться.
— Шериф…
— Сэр… — шериф Кевин Флоссом пожал протянутую руку. Он не служил в армии — но парнем был крутым. Бывший сотрудник ФБР, которого выгнали за нетолерантность и еще что-то.
— Гай Френсис Колли, представляю губернатора Перри, специальный помощник.
Генерал пожал протянутую руку так, чтобы случайно не травмировать гражданского.
— Это Кит Грейд, резерв по чрезвычайным ситуациям [47]
Опознать, кто на чем ездит было несложно. Шериф — на полицейской машине, специальный помощник — на «Шевроле», хотя наверняка на «Мерседес» наворовал — просто хочет быть в глазах избирателя «правильным парнем» и при этом не тратиться слишком на топливо. Ну а «Субурбан» на развитых внедорожных покрышках — понятно чей. К нему обычно прилагается пивное брюхо, борода, стрелковые зеркальные очки и карабин М4 — как у тех самых парней из Tier1. Эти парни были чертовски хорошими собеседниками, с ними можно было глотнуть пивка или пострелять на стрельбище — до тех пор, пока они не начинали создавать проблемы.
— Сэр, вы знаете, что происходит? — спросил шериф.
— В общих чертах. Один мой парень чудом остался жив и сейчас медики решают, будут у него две руки или хватит одной.
— Сочувствуем, сэр.
— Сэр, губернатор Перри подписал распоряжение об активации Национальной гвардии — сказал специальный помощник.
— Господа, я считаю это правильным решением.
— Правильным, да не совсем, сэр… — было видно, что шерифу не по себе от этого разговора — понимаете, сэр, вы ведь войска в Иран отправляете, да?
— Шериф, я не могу ни подтвердить ни опровергнуть это — генерал постарался, чтобы его голос звучал максимально сухо и деловито.
— Так то оно так, но вам не кажется, сэр, что эти люди и здесь бы пригодились, а?
— Шериф, повторяю — я бы предпочел не говорить на эту тему. Я военный человек и обязан подчиняться приказам.
— Да, сэр, только…
— Шериф просто хочет сказать — начал специальный помощник — что у нас в штате проблемы, и в то же время мы отправляем за океан парней, которым предстоит погибнуть ни за что, вот о чем идет речь.
— Сэр, я не думаю, что у человека, никогда не служившего в армии есть моральное право рассуждать о долге перед Родиной, тем более в таком тоне.
— Генерал, у меня есть такое право, хотя бы потому, что мой босс выборное лицо, он выбран гражданами штата Техас и сейчас должен предпринять все усилия к тому, чтобы защитить их от резкого обострения ситуации. И в то же время — федеральное правительство посылает наших солдат, в том числе и техасцев с тем, чтобы…
— Сэр, я бы предпочел закончить этот разговор прямо сейчас.
— Послушайте, генерал! — повысил голос помощник губернатора — мы долго терпели! И как только в Вашингтоне говорили, что надо отправиться в какой-то сраный Стан, все что мы делали, что вставали и пели «Боже, благослови Америку». Но все, что мы получили — это бензин по шесть долларов за галлон и мексиканцев Зетас, вламывающихся в наши дома с оружием и убивающих нас! Откройте глаза, враг не за океаном, он у нас здесь, на пороге наших домов!
— Шериф, вы думаете так же?
— Э… сэр, я просто хотел попросить о возможной помощи в такой ситуации. Мне и моим коллегам очень нелегко, поймите нас сэр.
— Для этого обязательно было приходить на территорию федерального правительства в компании молодого человека, чьи слова граничат с изменой и мятежом [48]?
— Генерал!
— Нет уж, послушайте, молодой человек. Я хорошо знаю таких как вы. Вы никогда не служили в армии — но с легкостью становитесь политиками и посылаете других умирать хрен знает куда. Вы никогда не предотвратили ни одного преступления, не задержали ни одного преступника — но с легкостью становитесь адвокатами, защищающими их и прокурорами, осуждающими их. За всю свою жизнь вы не заработали простым и честным трудом ни одного цента — но вы проходите в Конгресс и устанавливаете налоги с честных тружеников. Если бы не шериф Флоссом, который не раз шел мне навстречу в трудной ситуации — я бы вызвал военную полицию и приказал бы немедля арестовать вас за измену и подстрекательство к мятежу. Но поскольку вы приехали сюда в компании шерифа, я просто говорю вам, молодой человек — вон отсюда. Вон с моей базы! Прямо сейчас, немедленно!
Молодой человек посмотрел на шерифа, потом на парня из местной милиции. Но понимания не нашел ни у того, ни у другого. Резко повернувшись, пошел к машине, хлопнул дверцей. Тронулся так, что чуть покрышки не задымились.
— Извините, сэр — только и смог сказать шериф.
— Не стоит. Я все прекрасно понимаю. И признаюсь сам не раз задавал себе вопросы, что я черт побери, делаю — и находясь там, и возвращаясь сюда. Но этот молодой негодяй — явно не из тех, кто поможет мне найти ответ на них. Теперь — что происходит, и какая помощь вам нужна?
— Сэр, проблемы серьезнее, чем об этом говорят, и пока что становится все хуже и хуже. Пока Мексика не взбунтовалась окончательно — но день, когда это произойдет не за горами. Нам не помешало бы оружие и бронетехника.
Генерал посмотрел на представителя техасской милиции.