Талибы — проект пакистанской разведки — взяли город в девяносто шестом, взяли практически без боя. Опытный военачальник Масуд отлично понимал, что Кабул для обороны — не подходит и нельзя подставлять свои войска и себя самого под угрозу окружения. Он отступил в родной Пандшер, который не смогла взять советская армия — и принялся наблюдать за развитием событий.
Как известно, американская оккупация Афганистана началась с трех миллионов долларов в мешках. Сотрудники ЦРУ прилетели в Таджикистан, взяли напрокат вертолет, перелетели через границу и раздали доллары местным племенным вождям заручившись их поддержкой. Три миллиона долларов — совсем немного. В пятнадцатом году — на четырнадцатый год оккупации — в ходу были гораздо большие суммы…
Большой, белый микроавтобус «Форд Эконолайн» — двигался по одной из улиц Кабула, в районе Вазир Акбар Хан. Машина была с афганскими номерами — но необычная для Афганистана. На вид почти новенькая, с массивным хромированным радиатором, защищенным таранным бампером и кенгурятником впереди. Такую машину — могли себе позволить либо очень богатые люди, либо те, кто тратит не свои деньги — а государственные…
Кабул еще не бомбили, нападение началось буквально два часа назад — но на улицах уже была самая настоящая паника. Район Вазир Акбар Хан считался районом для среднего и «выше среднего» класса, здесь было немало довольно привычных домов — новостроек. С одной стороны — американское посольство и штаб-квартира сил безопасности, с другой — район Ширпур, застроенный виллами и самыми настоящими восточными дворцами. В этом районе — было много приличных магазинов и банков, были представительства западных компаний, которые осмеливались работать здесь. Было тут и много чего интересного еще…
Необычный для Афганистана автомобиль свернул вправо на забитом машинами перекрестке, попутно столкнув мешающее проехать такси. В ответ — раздались крики, проклятья и даже выстрел, оставивший мутную, с расходящимися разводами кляксу на стекле на задней двери микроавтобуса…
— Ник?
— Не отвечать… — сказал сидевший рядом с водителем невысокий бородач — едем…
Раньше — в таких случаях по явно американской машине не стреляли.
— Назавтра здесь все покатится ко всем чертям… — меланхолично сказал водитель, пережевывая антиникотиновую жвачку.
— Заткнись.
Машина повернула еще раз, въехала во внутриквартальный проезд, потом еще раз повернула — и въехала в небольшой дворик. Трехэтажный, прилично выглядевший, хорошо отремонтированный, с решетками на окнах. Официально — это был бизнес-центр, часть его занимала некоммерческая организация Halo Trust, частично — одна из расплодившихся во множестве частных охранных контор, собиравших здесь обильную жатву государственных, частных и полугосударственных контрактов на обеспечение безопасности. А реальности же здесь — сидели люди DEA, американского правительственного агентства, занимавшегося борьбой с наркотиками. Несмотря на то, что Афганистан считался дружественным государством — представительство DEA существовало здесь нелегально. Легальное тоже существовало — но работавшие там люди не покидали зеленую зону, потому что в том же Кандагаре их немедленно бы убили.
В охраняемом дворике — въезд в него был перекрыт привычной для Кабула линией мешков HESCO высотой выше человеческого роста — их встречали два человека и несколько автомобилей. Автомобилей было семь — «Субурбаны», «Тойоты Ланд Круизер» и «Ниссан Патруль». Один пикап с пулеметом ДШК на турели, раскрашенный под цвета афганской полиции. Все — с афганскими номерами и карточками под стеклом — пропуска…
Из «Эконолайна» — выбралось несколько человек. Все с автоматами. Бородатые, одетые в «гражданскую тактическую униформу», обвешанные подсумками с запасными магазинами, фонарями, рациями. Они выглядели как небольшой взвод, вошедший несколько лет назад в джунгли, и так и не вышедший оттуда…
Старший среди этой группы людей — вышел из машины. Поздоровался с одним из охранников за руку.
— Босс здесь?
— Да. Ссыт кипятком.
— Его обычное состояние. Помоги разгрузить.
— Окей…
Из машины — начали один за другим доставать мешки. Большие, тяжелые, солидно позвякивающие сталью. В большинстве мешков, судя по очертаниям — были или ручные гранатометы РПГ-7 или гранаты к ним…
— Где разжились?
— К Хасану подскочили, успели. Продал оптом…
— Живем…
Брат Хасана — был полковником афганской национальной полиции. Ведал многим, в том числе складами изъятого оружия…
— Брифинг?! — кивнул старший, тот самый, невысокий, на здание.
— Пока не начинали.
— А Абу подъехал?
— Нет. Не видно было.
Взгляд охранника остановился на отметине от пистолетной пули, он кивнул на нее и присвистнул.
— Весело на улицах?
— Еще как. Сущий балаган. На ходу подметки рвут…
Главный босс всей этой конторы — у него были документы на имя Майкла О`Лири и наверное стоит звать его именно так — располагался на втором этаже окнами во двор — и именно туда направился невысокий. Звали его, кстати, Дэвид Дункан и у него были легальные документы: паспорт, карточка и журналистская аккредитация от журнала Солдат Удачи от американской редакции. Эта карточка была большой ценностью — она позволяла совать всюду нос и задавать не самые удобные вопросы, а так же ездить по провинциям Афганистана, в том числе и по тем, в которых американцам делать особо и нечего. Эту карточку он сделал сам, у него был друг в редакции, которого он очень сильно выручил в свое время. Наличие этой карточки он скрывал даже от своих друзей, равно как и русского паспорта на имя Ивана Леонидовича Скляра, уроженца города Перми, Россия. По этому паспорту — он собирался рвать когти, когда запахнет паленым, до поры до времени он держал его в сейфе, но сейчас он был у него в нагрудном кармане. Потому что паленым не просто пахло — воняло.
Дункан — зашел в маленькую приемную, где никогда не было секретаря, но зато была большая. Почти промышленная кофеварка. Взял большой, одноразовый пластиковый стаканчик и налил себе кофе — вполне приличного для общественного кофейного аппарата. Только немного встряхнувшись, пошел в кабинет Босса. Именно так, с большой буквы.
О`Лири, невысокий, рыжебородый — сидел за большим, обшарпанным столом, на нем был не костюм, а такая же, как и у всех остальных «гражданская тактическая униформа». Он одновременно болтал по Турайе [133]и ел какую-то местную жареную дрянь из выставленной на стол большой тарелки. Все были здесь. Джек, Карло, Стив… несмотря на не совсем обычную ситуацию не было заметно, что они чего-то боятся. Не было Рика, точнее Рикардо — он должен был подскочить из Хоста, который уже бомбили. И не было Санни с Алексом — они находились в Кандагаре и тоже должны были подъехать. И почему-то не было Александра…
Свободной рукой — босс обозначил что-то вроде приветствия и продолжил говорить по телефону на пушту. Дункан — присел за свободный стул, вопросительно взглянул на Карло. Тот скривил свою хитрую итальянскую физиономию — мол, все будет чики-пуки…
Все были на каком то… гоне, что ли. Настроение какое-то, возвышенно-хищное, злобно-радостное. Все понимали, что именно сейчас, когда враг у ворот — здесь можно хапнуть столько, что не то, что детей — до десятого колена себя обеспечишь.
У всех было оружие, его уже не сдавали внизу, не складывали в приемной в железный ящик. Карабины М-4А3 — орудие их труда — стояли небрежно прислоненные к стенке, а Стив — положил свой автомат на стол.
Босс, наконец, закончил разговор, нажал на отбой.
— Привез? — спросил он Дункана.
— Десять ракетниц РПГ, нормальные, сам отбирал. По четыре заряда на каждую, один так и три в подсумке. По два — осколочные и кумулятивные. Десять Калашей, пять пулеметов, все — двести сороковые, новые почти. К пулемету — по тысяче в лентах, к автомату — по два БК. Тоже все отбирал.
— Дорого дал?
— Две цены…
Босс захохотал.
— Когти рвет. Идиоты… Окей, джентльмены. Расклад такой — эти уроды… наши соседи — сейчас рванут кто куда. Я ожидаю, что к русской границе, больше некуда. Нам надо быть готовыми ко всему. Я позвонил кое-кому в аэропорту и отправил туда Александра — он разузнает насчет самолетов. Надо быть готовыми подобрать то, что свалится к нам под ноги. Правил сейчас нет, и у нас — максимум пара дней до того, как…
Открылась дверь — и все схватились за оружие, потому что больше никого не звали…
В дверь — прошел невысокий, аккуратно одетый человек с аккуратными, как у голливудских кинозвезд тридцатых усиками и римским, точеным профилем лица. На вид — за сорок, проседь в волосах. Если бы не рост — всего пять футов восемь дюймов — этого парня можно было бы назвать красавцем.
— Нико… — сказал О`Лири, опуская пистолет, и не вставая, как он непременно сделал бы до этого — ты не вовремя. Очень не вовремя.
— Это не тебе решать. Я хочу предложить вам работу — сказал этот человек, которого назвали Нико. На пальце у него — был массивный золотой перстень.
— Мы больше не работаем, Нико, ты ошибся дверью. Время сматывать удочки.
— Даже за пятьдесят лимонов?
Босс положил пистолет на стол.
— Повтори.
— Пятьдесят лимонов за одну работу. Пятьдесят миллионов евро на любой счет по вашему выбору.
Банда…
Все началось давно, еще в Колумбии, в конце девяностых. Легальные и нелегальные удары по основным колумбийским картелям — Кали, Медельину — привели к их почти полному разгрому и аресту всех основных лидеров. В то же время — в США никуда не делись миллионы наркоманов, которым каждый день нужна была доза зелья. Тогда — нескольким людям в DEA, американской спецслужбе по борьбе с наркотиками — пришло в голову не просто продать спрятанною на черный день заначку порошка — а заменить картели…
Потом — место Колумбии заняла Мексика. Мексиканские картели изначально строились не как производственные, а как транзитные — но после того, как колумбийцев лишили оборотного капитала — они стали кредитовать колумбийских крестьян деньгами под залог будущего урожая. Так, за несколько лет — из обычных транзитеров живущих на проценте мексиканские картели превратились в главного игрока на этом рынке, снабжающего деньгами все звенья цепочки. Потом — картели начали выдвигать уже и политические требования, оседлав волну народного гнева, поднявшуюся в Мексике на волне массовой безработицы, злоупотреблений правительства и экономического кризиса. К две тысячи пятнадцатому году — основные картели насчитывали больше сотни тысяч человек и оперировали суммами в миллиарды долларов.
Основной мексиканской наркомафиозной организацией стал Лос Зетас — транснациональная мафиозная группировка, отличающаяся изуверской жестокостью и использованием в работе техники, методов и людей правоохранительных органов. Основная как отряд профессиональных убийц выходцем из мексиканского спецназа лейтенантом Артуро Гусманом Десенной, эта организация взяла власть сначала в картеле Залива, руководство которого было арестовано — фактически речь шла о рейдерском захвате наркомафиозного бизнеса этого картеля. Потом — им удалось взять под контроль три четверти пограничных штатов и полностью — транспортировку наркотиков через Мексиканский залив. После массовых беспорядков и попытки революции — они замахнулись уже и на политические цели и сейчас — требовали отторжения южных штатов от США, в частности — отторжения Техаса. Это было организованное по законам спецслужбы мафиозное подполье — с отрядами профессиональных убийц, с закупаемой за огромные деньги шпионской аппаратурой, с тайными тюрьмами и пыточными, с фабриками по уничтожению трупов в каждом городе — трупы просто растворяли в кислоте — с собственными банками и легальными бизнесами. У них были даже броневики, вооруженные пулеметами. В Мексике одного за одним судили киллеров — сотня трупов за спиной, две, три. Были дети, которые к возрасту уголовной ответственности успевали совершить несколько десятков заказных убийств. Зетас не считала нужным каким-либо образом считаться с интересами DEA, наоборот — Зетас смело шли на разборки и никогда не сдавались без боя и крови. Операции по взятию лидеров наркомафии и разгрому нелегальных точек — превращались в настоящие бои с бронетехникой и вертолетами [134].
Второй, конкурирующей организацией был картель Синалоа. Он был основан в семидесятом — но корни его уходят в тридцатые, когда в бедном мексиканском штате Синалоа начали выращивать в горах марихуану на тайных делянках. В конце девяностых — они начали активно перехватывать поставщиков из Колумбии, причем не без тайной поддержки властей. В отличие от Лос Зетас, торговцев смертью. — эти позиционировали себя как респектабельных деловых людей и никогда не отказывались от контактов с властями.
Поскольку — значительную часть мексиканско-американской границы держали Зетас и картель Хуареса — картелю Синалоа пришлось искать новые поставки и новые способы доставки. Так в Соединенных штатах Америки появился героин, которого тут никогда не было и большая часть которого — происходит из Афганистана. Картель Синалоа договорился с некоторыми людьми в высшем руководстве DEA о сотрудничестве — теперь уже не в вопросах прикрытия и борьбы с отморозками Зетас, которые теперь явно брали власть в Мексике в свои руки — а в вопросах организации поставок героина на территорию США. Первоначально — героин из Афганистана поставлялся только в Россию через Среднюю Азию и через базу Бондстил — в Европу. Но примерно к восьмому году — случилось затоваривание героином в Афганистане, цены по отношению к кокаину резко упали. И начались поставки уже в США — американские федеральные служащие брали на себя вопросы доставки, а картель Синалоа — распространения. Для лучшей координации действий — в Кабул под видом гуманитарных организаций, связанных с Римской Католической Церковью были направлены полномочные люди Синалоа очень высокого ранга. В их числе — был и сотрудник американского посольства в Кабуле, мексиканец по происхождению, Николас Салмано…
— Про какого рода работу идет речь? Вы не видите, что делается?
— Вижу. Решается вопрос об экстренной эвакуации посольства. Но именно сейчас, лучшее время для работы, верно? Что бы ни произошло — война все спишет, концов уже не найдет.
— Конкретно? Чего ты хочешь?
— Надо кое-кого замочить.
— Здесь?
— Нет. Тут мы и сами разберемся с кем надо. Один ублюдок — в Джей-баде [135].
Босс присвистнул.
— Не сегодня — завтра там будут паки. Может быть — там уже паки.
— Эль Чапо не привык сорить деньгами.
Эль Чапо, Чапо Гусман, единственный находящийся в живых и на свободе босс наркомафиозного картеля Синалоа. Его имя не принято было произносить вслух — большой босс решил, большой босс сказал. Все подмигивали и делали вид, что этого не существует и все, что происходит — происходит само по себе. Если имя было названо — значит, конструкция начала рушиться.
Босс нервно барабанил пальцами по столу. Он знал, что мало того — хапнуть, мало того — унести, надо еще и сохранить. И то, что унес и свою задницу драгоценную. Выбрать себе какое-нибудь местечко, такое, чтобы… не долетало… и сделаться там королем. Какой-нибудь остров. Возможно, Испания, там недвижимость сейчас совсем дешевая и женщины знойные. Италия… то же самое, только женщины еще лучше. Но если наркомафия начнет на тебя охотиться — золотой мираж рассеется как дым. Будешь до конца жизни шухериться по темным углам, собственной тени бояться. Сколько бы не умыкнул — потратишь на охрану и на разводки. Мафия не любит, когда ей отвечают «нет».
Босс решился — взял телефон, решительно натыкал номер. Ответили почти сразу.
— Салам алейкум, Шуджан… — сказал босс.
Слышимость была прекрасная — спутник не глушили, он нужен был обеим сторонам, да и контролировался американцами.
— О, ва алейкум, ас салам, Майк — пакистанский генерал Шуджан Салман, офицер разведки генерального штаба был действительно раз слышать своего американского друга и партнера по многим сделкам — ты где сейчас?
— В Кабуле.
— Тогда накрывай стол, дорогой, жди в гости…
Несмотря на то, что Майкл О`Лири полностью разложился — в его душе все таки оставалось место патриотизму, он был и оставался американцем, что не мешало ему воровать, злоупотреблять и убивать. По тому, как закаменело его лицо — все поняли, что начальник нелегальной станции ДЕА в Кабуле — в ярости.