Но вот в Афганистане… Здесь же нет ни хрена банкоматов в городах, люди примитивные, для них карточка — это кусок пластика, в то время как деньги — это деньги. Но самое главное — это золото. Здесь очень любили вкладывать деньги в золото, ценили золото, хранили золото. И президент страны — держал деньги именно в Кабул — Банке. И золото — тоже.
Мафия отомстит. Но не президент — если Кабул падет, он станет никем и ему самому придется скрываться. Мафия захочет разобраться и с ним и со всей его жадной до денег, пыльным мешком по голове трахнутой семейкой. Слишком много они требовали, слишком нагло себя вели. Можно, конечно, покорно отстегивать… ни за что, просто так отстегивать, даже не за помощь. Но вот когда настанет время — тогда не отомстит только тот, кто не мужчина.
— … короче, будут два кортежа. Первый — официальный, он повезет всякую херню, в том числе бумагу [141], это нам и нах… не надо. Второй — наличма в евриках, золото. Возможно, к кортежу присоединится еще одна машина, там будет один ублюдок с неплохой коллекцией алмазов. Двинут к северной границе, в Туркменистан. Там — давно проплачено.
О`Лири осмотрел своих людей.
— Как насчет второго каравана, господа? Времени совсем нет — через час он выходит.
— Что за караван? — спросил один из лейтенантов.
— Они не собираются светить ж…ми. Решили уйти по тихой. В караване, как сказал мой информатор — одна бронемашина, три пикапа с крупнокалиберными пулеметами на каждом, два или три грузовика, один или два бронированных внедорожника. Возможно, будет и третий, но далеко не факт. Короче — для решительных парней легкая добыча.
— Эй, а как насчет самолета? Ты же говорил.
О`Лири улыбнулся, улыбка получилась больше похожей на оскал.
— Это мы тоже возьмем. Я не намерен играть по мелким ставкам, джентльмены. Караван — перехватим и отправим на север, но уже под нашим контролем. У меня там есть связи, все будет зашибись. Найдется, кому принять товар. Мы возьмем его и ночью раздербаним самолет.
— Мне это не нравится — сказал Карло — пойми, босс, я не против, но мне кажется, что у нас не хватит сил на оба этих дела. Правильно говорят — за двумя зайцами погонимся, ни одного не поймаем, верно? Давай чисто, с гарантией возьмем хоть что-то. Мы уже, как я понял, поднялись на пятьдесят лимонов картеля…
— И что?
Карло пожал плечами.
— Ты здесь босс.
— Это верно. Еще кто обделался?
Люди пожимали плечами.
— Отлично. Тогда — давайте думать, как нам сделать дело. Времени нет совсем…
В это же самое время, когда группа американцев планировала одно из самых масштабных ограблений в истории — правительство Афганистана спешно готовилось вывозить накопленное и сматываться самостоятельно…
Конвой формировался не от главного офиса Кабул — Банка, а от одного из его отделений. Мало кто знал, что основные ценности банка — хранятся не в главном хранилище, а именно там, в офисе, расположенном в богатом районе города, на границе зеленой зоны.
Это здание — небольшое, отлично отреставрированное и снабженное современными системами безопасности — имело двойное дно. В основном, довольно небольшом хранилище главной ценностью были не деньги, которые тоже там хранились — деньги это всего лишь бумажки. Там была дверь, замаскированная так искусно, что никто не заподозрил бы ее наличие. От этой двери — лестница шла вниз, на подземный этаж, который был под зданием и никто не знал о его наличии. В подземном этаже — вы попадали в тамбур, перекрытый решеткой. Надо было вскрыть сначала его, затем — вы попадали в небольшое помещение, с несколькими компьютерами, стульями и столами, запасным генератором и в противоположной стене — была круглая, массивная дверь, такая же, как в западных банках. Надо было снять защиту на компьютере, затем — подобрать код. Только тогда — вы попадали в хранилище, размером примерно десять на двадцать метров. Это хранилище, защищенное по высшему разряду — было буквально набито ценностями, их там было больше, чем на миллиард долларов. Даже сейчас — это была существенная сумма, тем более что основным активом там были не деньги, не то что афгани, не доллары, не евро — а золотые слитки и драгоценные камни, в том числе алмазы высочайшего класса. Не уникальные — но отличные алмазы от одного до тридцати карат, искусно ограненные и разложенные по мешочкам, алмазы ювелирного качества. Такие алмазы — очень легко сбыть анонимно, это те же деньги, в Амстердаме, в Хайфе — за них можно сразу наличные получить. Для западного мира — это были довольно примитивные инструменты сбережения, но сейчас, когда во всему миру бушевала инфляционная и девальвационная гонка, когда правительства всего мира ради того, чтобы обесценить долги и обеспечить конкурентоспособность экономик занимались тем, что раньше называлось «порча денег» — всё то, что было в этом подвале — было наилучшей инвестицией еще на очень долгие времена.
Еще меньше народу знали вот о чем. Когда строили это хранилище, предполагали, что ценности придется экстренно эвакуировать в другое место. Поэтому — часть пола в комнате «предбаннике» представляла собой большой подъемник, на котором можно было поднять стандартную армейскую паллету, на которых и были в хранилище складированы ценности. Вверху был потолок и три метра бетона — но там же архитекторы и проектировщики сознательно ослабили это место и оставили шурфы для саперных зарядов.
И сейчас — заряды были заложены и взорваны, потолок спешно пробит, осколки бетона спешно подняты наверх и вытащены во двор национальными гвардейцами и сейчас — подъемник работал на полную мощность, поднимая наверх обернутые черной пленкой, а потом еще и прикрытые брезентом паллеты, которые спешно грузили на автомобили.
Автомобили были отнюдь не банковскими. Афганской армии полагались не «Ошкоши», как американской — а более простые и дешевые Интернэшнл серии 5000 и 7000 — но тут были именно два «Ошкоша». Комплектация «для морской пехоты», то есть полностью бронированные кабины и кузова, пулеметные круги с пулеметами Браунинг пятидесятого калибра и щитами. Каждая машина — несмотря на то, что не была разработана как MRAP, то есть машина, устойчивая к подрыву мины — отлично держала ударную волну. Именно в таких машинах — ценности поедут на север.
Третья машина — как раз «Интернэшнл», серии 5000. Длинная кабина с тремя рядами сидений и четырьмя дверьми, бронированный кузов. Не такая прочная и надежная как «Ошкош» — но тоже ничего…
В качестве машин сопровождения — были три джипа «Тойота». На них были наклейки «Ватан Риск Менеджмент», крупнейшей афганской компании по вопросам безопасности — но они этой компании не принадлежали. Просто так было удобнее, эти наклейки давали определенную анонимность. На каждой из этих машин — стояла турель с пулеметом ДШК, причем не румынского, не китайского производства — а настоящим советским ДШК. Такие в Афганистане были редкостью, стоили они дорого и их не клинило как китайские поделки из дурной стали. Эти машины принадлежали семье Карзаев, но неофициально. У Карзаев в городе было несколько вилл и до поры до времени — они стояли на одной из них. Это была страховка на случай государственного переворота или на случай необходимости уносить ноги — как сейчас.
Еще две машины — обе — белые «Тойоты Ланд Круизер 300», совсем новые и бронированные — стояли на выезде, они должны были возглавлять колонну. В каждой из них были деньги. По три мешка евро. Эти деньги — должны были пойти на нужды по дороге, а так же на подкуп таможенников на границе Туркменистана, чтобы пропустить колонну без досмотра. Ради этого — только пограничникам люди Карзая готовы были отдать мешок денег.
Хамид Карзай не был ни узбеком, ни таджиком, которых немало в Афганистане, он был пуштуном из клана попользаев — но он не был и дураком. Он прекрасно понимал, то его власть здесь не вечна и лучшее, что он может ждать — если на выборах, контролируемых американцами, изберут кого-то другого. Это лучшее для него — потому что он получит возможность нормально покинуть страну. Гораздо хуже будет — если американцы или кто-то другой устроят государственный переворот. В Афганистане тогда — ни ему, ни его семье места не будет. И надо было думать — куда податься в таком случае.
Хамид Карзай через своих родственников и доверенных лиц начал скупать имущество и делать дорогие подарки на севере. Прежде всего — в Таджикистане, Туркменистане, Узбекистане. Русские, уходя оттуда, оставили немало ценного, сейчас это ничего не стоило. Квартиру можно было купить за пять тысяч долларов — отличную квартиру! За миллион долларов — продавали большой бывший колхоз с посадками и с рабами. Он скупал все, скупал тайно, на подставных лиц, делал дорогие подарки — но скупал. Помогал скупать и остальным членам своего клана. Знал, что когда придут талибы — бежать придется многим. И надо — на новом месте держаться вместе, единым кулаком. К тому же — как только придут талибы — и американцы и русские вместе примутся строить санитарный кордон против них и он — будет проходить как раз по территории этих самых государств. Нужны будут и базы и гостиницы для размещения и тренировочные центры и кормить всю эту понаехавшую братию. А это значит — что Карзаю и всем попользаям — снова потечет в карманы звонкая монета.
Ну и… климат в бывшей советской Средней Азии примерно соответствует такому, какой в Афганистане. А это значит — он отлично подходит для культивирования опиумного мака. Благо — и технологии есть и покупатели и возможности по отмыванию денег.
Все есть!
Что касается самого президента — никто не знал, присоединится он к конвою сейчас, позже или вообще не присоединится. Это были далеко не последние его деньги, и он мог скрыться по другому пути — например, по воздуху…
Люди из первой бригады двести первого корпуса армии Афганистана (охрана президентского дворца) — зеленые береты, автоматы М4 с коллиматорами, самая современная американская экипировка, окладистые бороды и черные очки — стояли на страже, выстроившись полукругом во дворе. Их командир — приказал им не оборачиваться, чтобы не смотреть за тем, что грузят. Их было немного — всего двадцать человек. Десять работали на погрузке и десять наблюдали. Как раз — на машины сопровождения и по человеку в кабине каждого грузовика. Водителями этих грузовиков были доверенные люди, парни из клана попользаев. Хотя в Афганистане творилось немало всякой мерзости — предать они не могли.
Грузили довольно быстро. Внизу работали так называемым «ленивцем», ручной тележкой, позволяющей таскать тяжеленные поддоны. Наверху — их подхватывал небольшой погрузчик и грузил в машины. Все было продумано…
Каждый из гвардейцев должен был по прибытии на место получить полмиллиона долларов подъемных и новые документы для начала новой жизни. Ни один из них — не горел желанием оставаться в Кабуле и защищать город от наступающих танков пакистанской, а по слухам — и китайской армии.
Погрузку закончили в двадцать минут. Командир гвардейцев — лично спустился вниз и проверил взрывное устройство, которое они привезли с собой. Не мудрствуя лукаво — когда-то снятый на дороге фугас талибов. Сто пятьдесят килограммов тротилового эквивалента.
Все. Концы — в пламя…
Поднявшись наверх — он подошел к «Ланд Круизеру», отрапортовал. Получив приказ, крикнул — по машинам!
Колонна тронулась. Возглавил ее — переданный в рамках программы «ASV», двухосный броневик, приписанный к бригаде быстрого реагирования АНА, расквартированной в Кабуле…
В Кабуле — все совсем было не спокойно. Кто как мог — тот так и драпал…
Они решили срезать путь — и это было ошибкой. Они в гораздо большей безопасности были бы, если бы находились на людных, пусть запруженных техникой, машинами и людьми улицах. Там — в случае перестрелки стрелять начали бы все и сразу, уйти, да еще с грузом было бы невозможно. Но они решили свернуть, пройти «дворами» и побыстрее выбраться из города. Возможно, они даже знали какой-то лаз — тайную тропу, которой можно было выбраться из города, минуя блок-посты. И возможно, им и удалось бы это сделать. Но их предали — как предавали всё и всех в этой стране уже тридцать с лишним лет. И судьба колонны — была решена…
Термобарический заряд ручного противотанкового гранатомета — полетел в бронетранспортер с крыши трехэтажного здания в приличном районе Кабула. Он попала в крышу, за пулеметной башенкой — вспыхнуло так, что ударной волной в машине вышибло люки. И тут же — выбив таранным бампером ворота, в проезд выехал бронированный микроавтобус.
«Вэн» остановился резко, их всех бросило вперед. Кто-то шумно пнул сапогом в дверь — у бронированных «вэнов» сбоку дверь обычно тоже не сдвижная, а распашная.
— Пошли!
Джеймс Бартон шел вторым. Когда-то он окончил полицейскую академию и считался не самым плохим из полицейских. А еще до этого — он рос в многодетной семье баптистов и отец занимался воспитанием детей не на шутку, проповедью и ремнем. Вот только когда его вышибли с работы — Господь ему не помог. Тогда — вера Джеймса Бартона в Господа серьезно пошатнулась. А в Афганистане, куда его направили в рамках программы реконструкции и где его завербовали люди из DEA — она рухнула напрочь…
Короткой очередью он сбил пулеметчика — тот просто не смог развернуть тяжелый ДШК в их сторону, турель не позволяла развернуть пулемет на сто восемьдесят градусов против движения — и пулеметчик упал, так и не успев ничего сделать, Бартон видел, как его пули выбили кровавое облачко из головы афганца. Они заходили слева, густо стреляя очередями и понимая, что их единственная возможность уцелеть — это стрелять, стрелять и стрелять, не допуская, чтобы начали стрелять в них…
Из хвостового «Ланд Круизера» кто-то выскочил — и упал, сбитый на землю градом пуль. Кто-то поумнее — попытался резко сдать машину назад, чтобы пробиться из ловушки. Внедорожник изо всей силы ударил в бок «Эконолайна», на котором они приехали, и встал, больше они ничего не дали сделать. Кто-то выстрелил из гранатомета, сверху и машина загорелась. Путь назад — был так же перекрыт, как и путь вперед…
Стреляли непрерывно, даже не целясь — просто выпускали магазин за магазином, останавливаясь только для того, чтобы сменить магазин. Из бойниц в кузове «Интера» — стреляли попавшие в ловушку афганские солдаты. Один из ДШК заработал, перекрыл своим глухим грохотом все звуки боя — и заглох.
Стреляли и с крыш.
Бартон сам не понял, как он оказался у «Интера», в слепой, не простреливаемой из высоко сидящего на раме кузова зоне. Рядом с ним был еще кто-то из своих, кто-то был убит, он это знал, потому что пару секунд назад перепрыгнул через тело и пробежал дальше…
— Давай!
Бартон вдруг вспомнил, что у него есть накладной заряд, примерно такой же, какой используется при вышибании дверей, только посложнее. Этот заряд был предназначен для того, чтобы вырезать кусок брони направленным воздействием кумулятивной струи. Танк, таким образом, конечно, не победишь — но кузов «Интера» был сделан явно не из танковой брони.
Он приложил заряд, выдернул чеку из прикрепленного к нему гранатного запала.
Хлопнуло — примерно так, как падает коробка плашмя на пол, только погромче. Он был совсем рядом — но даже не почувствовал взрыва, именно на это и был рассчитан заряд. Второй человек, кто был с ним — сорвал чеку с мощной русской гранаты Ф1, сунул в образовавшуюся дыру. Через минуту — грохнуло уже в кузове, оглушительно громко — бронированные стенки сработали как барабан. Огонь через бойницы прекратился.
— Пошли! — кто-то хлопнул его по спине.
Они проскочили дальше. В хвостовом «Ошкоше» открылась дверь и афганец высунулся, попытался спрыгнуть из кабины, что-то крича на пушту. Бартон пристрелил его, выбив остатки магазина, начал менять и…
Ствол автомата Калашникова высунулся из кабины и плюнул в него огнем почти что в упор. Это было как молотком. Он еще удивился, что почти не чувствует удара пули в бронежилет, сделал шаг вперед и упал, выронив автомат…
— Вспышка!
Хлопнул небольшой, со спичечный коробок заряд, установленный на двери головного «Ошкоша». Один из боевиков стволом подцепил отошедшую дверь и толкнул, второй — забросил туда светошумовую. Афганца — охранника и водителя, ошалевших от взрыва в тесном замкнутом пространстве светошумовой, со следами от крови из носа и ушей — без церемоний вытащили из машины и пристрелили как собак…