И вот — ты уже член организованной преступной группы, промышляющей на войне и втираешь про патриотизм таким же лохам, каким когда то был ты сам. И статей на тебе — как блох на барбоске: убийства, предательство, наркоторговля. А значит — и отступать — некуда. Расстрельная стенка, мать твою, за спиной…
В салоне бронированного «Эконолайна» царил мрак, освещение было выключено, только у самой кабины водителя тускло светил фонарик с красным светофильтром, чтобы не засвечивать приборы ночного видения. Несколько человек в черной униформе полицейского спецназа сосредоточенно проверяли оружие. Основное — HK UMP45, глушитель, коллиматор, лазер. Штурмовыми винтовками можно пользоваться только в крайнем случае — рядом будет самолет, если повредить баки — звиздец наступит. Если пуля попадет в заправщик, пробьет его — он легкобронированный — звиздец наступит сразу и всем. Стрелять только в голову, пули полицейские — раскрывающиеся в теле, но бронежилет никак не пробьют. Хотя при попадании в бронежилет шанс тоже есть: сорок пятый хорош тем, что если и не пробьет, врежет как надо, может и с ног сбить.
За спиной — резервное оружие, на всякий случай, два магазина, стянутые изолентой или капплерами. У кого-то АКМС, у кого-то М4. К нему боеприпасы в машине, если сопротивление будет намного выше расчетного — надо будет отступать к машине и отбиваться уже там.
Алекс, бывший армейский снайпер, сейчас едущий в кабине головного «Ошкоша» — заправщика вооружился своим любимым карабином триста восьмого калибра. SR-25EMC, новейшая версия знаменитой Мк-11mod0, со складным прикладом и коротким, предельно эффективным глушителем. Он уже присоединил к карабину барабанный магазин на пятьдесят патронов, по посадочному месту он подходит как стандартный, но позволяет стрелять в темпе ручного пулемета, быстро и метко. На карабине стоит термооптический прицел Raptor, с ним надо уметь обращаться, по крайней мере, в ближнем бою, чтобы не пристрелять своих сослуживцев — но Алекс умеет с ним обращаться. Стоимость такой стрелковой системы зашкаливает за полтинник баксов — но чудесным образом, у кабульского бюро ДЕА всегда были деньги на то, чтобы приобретать самое лучшее.
С чего бы это, а?
План такой — начинать сразу после посадки самолета. Валить вглухую всех, кого есть, пользуясь преимуществом — тренированность, сверхсовременное оружие, ночные и термооптические прицелы и монокуляры, позволяющие господствовать на местности ночью. Только бы не повредить ни самолет, ни заправщики. Ночью — не разглядишь, что их «Эконолайн» бронированный, его вполне можно принять за машину, которой пользуются в аэропорту — тем более, что такие и в самом деле в аэропорту были. Приехал старина Дейв Гостис, взяв первую попавшуюся неповрежденную машину, привел с собой два заправщика. В заправщике, в широченных кабинах громадных четырехосных «Ошкошей» — тоже свои люди. Никто не подумает стрелять по заправщикам, кроме тех, у кого мозги совсем сгнили…
— Проверка связи, я первый.
— Второй, на приеме.
— Третий, на приеме.
— Слушать эфир. Начинать по моему сигналу.
— Есть.
— Второй, третий — держитесь на дороге.
— Есть.
— Твою же мать… — сдавленно выругался сидевший за рулем Санни, ехавший без фар, с надетым на голову шлемом с прибором ночного видения.
— Что там?
— Целая делегация, так их мать. Мы на это не рассчитывали.
— Спокойно! Говори, что там?
— Четыре «Крузака», скорее всего бронированные. Два внедорожника, крупнокалиберные пулеметы, диско. Грузовики, самолет уже сел, на него идет погрузка. До двадцати ублюдков — это только то, что я вижу, мать их.
— Не дергайся. Сбавь скорость…
О`Лири лихорадочно думал. Въехал сразу — уходит президент. Это — президентский кортеж, так его мать. Отец народа решил, что сейчас самое время встать на крыло…
— Что будем делать?!
— Заткнись, не тараторь. Второй, третий, слышите меня?
— Так точно.
— Работаете с дороги. После нас. Мы войдем в контакт, после чего укроемся за внедорожниками, они бронированные. Делаем тихо. Отработаете по видимым целям, сообщите нам, ясно? Мы закончим работу. На нас маяки, смотрите, не подстрелите нас, ясно? «Отлично» — приготовились, «просто супер» — работаем.
— Так точно, сэр.
В третьей машине, тоже «Ошкоше» — тоже ехал снайпер. У него тоже была снайперская винтовка с термооптическим прицелом, но попроще — старая, но надежная и проверенная десятками боев Мк-11 mod0.
Два снайпера. Пан или пропал.
— Что-то не так, сэр? — забеспокоился Гостис. Ему не нравилось то, что он видел, штурмовые шлемы и бесшумные автоматы. Патриотизм боролся с осторожностью и нежеланием попадать под огонь, но…
— Не дрейфь, парень. Попробуем обойтись мирно, окей? Мы похожи на безопасность ВВС?
— Не совсем.
— Ничего, ночью пройдет. Значит, так. Бензовозы остаются на обочине. Мы сворачиваем. Ты торгуешься по цене. Сколько тебе обещали.
— Двести. Сто за каждый.
— Торгуйся, Требуй пятьсот за каждый.
— Но сэр…
— Все нормально. Это мое задание. Пятьсот за каждый, понял.
— Да, сэр.
— Дункан, снимай свой шлем. И ты тоже.
— Сэр?
— Снимайте, мать вашу! Вы что — хотите, чтобы сразу началась пальба? Мы — служба безопасности ВВС, силовое прикрытие сержанта Гостиса. Всем ясно?
К «Крузерам» их не допустили. Один из них — ускорился и перекрыл им проход. Захлопали двери, включился фонарик.
— Второй?
— Позицию занял. Готов.
— Третий.
— Нормально. Держу ублюдков на прицеле.
— Отлично. Начали.
Они вышли из машины. Пошли навстречу людям из «Крузера». Их было трое — и тех, что пошли навстречу им от «Крузера» тоже трое. Двое бородачей в зеленых беретах и еще один, тоже бородатый, но одетый в гражданское. Средних лет.
— Ас салам алейкум.
— Ва алейкум ас салам — сказал сержант Гостис несколько неуверенно.
— Ты привез, друг мой?
Бородатый говорил на прекрасном английском, почти без акцента. Из клана Карзаев — многие учились за границей, знали языки.
— Да, привез.
— Отлично. В таком случае, давай рассчитаемся.
— Одну минуту. Я хотел бы обсудить еще раз вопрос цены.
Бородатый покачал головой.
— Разве мы не договорились с тобой обо всем, американец? Ты получаешь деньги за то, что тебе не принадлежит, и никогда не принадлежало. Разве это хорошо — ломать договоренности? Разве двести тысяч твоих долларов мало для тебя?
— Для него может и достаточно — поддерживая игру, включился О`Лири — а вот для нас нет, братан. Совсем недостаточно. Я бы даже сказал — категорически недостаточно, так вот.
— Кто это такой? — недовольно спросил бородатый у Гостиса — кого ты привел?
В афганских традициях — если говорят главы семей, вожди родов и племен, никто не имеет права вмешиваться в их разговор.
— Я твой билет отсюда, парень — проникновенно сказал О`Лири — чувак, у которого есть две цистерны с топливом. И у которого проблемы с выплатой ипотеки в Штатах и у моих ребят те же самые проблемы. И это все, что ты должен знать обо мне. Что же до тебя — мне кажется, у тебя завалились в кармане деньжата. И ты хочешь как можно быстрее дать отсюда деру. Мне кажется, что билет стоит не меньше двух лимонов, вот так вот, чувак. Что же касается сержанта Гостиса — он просто забыл, что сейчас охрененная инфляция… И черт меня побери, если билет из этой сраной страны джихада и мужеложцев стоит двести штук зелеными.
— Да как вы смеете…
— Смею, парень — О`Лири передвинул локтем автомат — смею. Я, парень из Канзаса проливал кровь за вас в вашей гребаной стране, пока вы отсиживались во дворцах, трахали мальчиков и делали свои говенные дела. И я не один такой. А вот вы, со всем вашим дерьмом, нам, американцам — и в… не сдались, понял!? А сейчас, ты, с… улетаешь, и думаешь — что я продам тебе две цистерны топлива за двести кусков и прикрою твою задницу на отходе. А ты с чего так решил, родной? Моя задница стоит много дороже. И его. Если хочешь улететь отсюда — плати!
Афганец пошевелился. Он давно бы уже отдал приказ стрелять — да был на линии огня.
— И не дергайся. Снайпера не зли, родной.
— Снайпера?!
— А ты думал, я на встречу с таким дерьмом без прикрытия приеду? Небось бывал в аэропорту, видал снайперов прикрытия на крышах? Один из них тебе в башку целится…
О`Лири играл ва-банк, он части делал так, но первый — без большого прикрытия сверху. Он раскрыл козыри, наличие снайперов. Но сделал это в расчете на то, что афганцы его примут за наглого, решившего поживиться ублюдка, решат, что его интерес — два миллиона долларов и не более того. На то, что афганцы просто не подумают, что кто-то из американских военных решит ограбить улетающего президента. О`Лири по сути и был наглым, решившим поживиться ублюдком — вот только играл он по самым высоким ставкам.
— Да ты не жмись, эфенди. Ты что сейчас в птичку грузишь? Вот и отвали нам немного. По справедливости. Мы все примем. Евро есть — давай евро. Золото — давай золото. Мы все возьмем.
— Я распоряжусь…
— Э… нет, уважаемый. Ты куда пошел? Позвони, пусть сюда принесут. Ты что — не эмир? И учти — пашто поежим [143].
Афганец нарочито медленно достал телефон. Заговорил на отрывистом, хекающем языке пуштунов — воинов с гор.
— Вот и хорошо… Просто отлично…
Дункан напрягся, искренне молясь о том, чтобы это не было так заметно. До ближайшей машины — пятнадцать ярдов по песку.
От машин — двое потащили мешок…
— Давай посмотрим твой товар, американец. Клянусь Аллахом, ты не получишь ни доллара, пока я не увижу товар…
— Сейчас, подъедут. Просто супер, мужик.
О`Лири потащил руку из кармана — вот только в ней оказался пистолет, а не телефон, как ожидали все. Mata policia, знаменитый в Мексике 5–7 от FN, крутые парни носят именно его, потому что его почти автоматный патрон со стальным сердечником прошивает полицейские бронежилеты. Прежде чем кто-то успел опомниться — О`Лири открыл огонь с бедра, навскидку.
Снайперская винтовка с термооптическим прицелом — оружие королей, с ним ты король над всеми. У него есть еще одно преимущество, о котором мало кто задумывается. Когда ты стреляешь с другим прицелом — ты стреляешь в человека. Ты видишь человека, то как он выглядит, во что он одет, что делает. Потом ты нажимаешь на спуск, и человек умирает от пущенной тобой пули — ты видишь, как человек умирает. Мало кто способен забыть об этом, говорят то все, но… А в термооптическом прицеле — ты видишь не людей, а сверкающие фигурки. Пляшущих человечков на экране компьютера, не более того. Ты подводишь к ним перекрестье прицела, нажимаешь на спуск и фигурка перестает двигаться, она падает и начинает медленно тускнеть, как увядает сорванный цветок. Выстрелов не слышно, их давит глушитель. Ты просто не воспринимаешь это всерьез. Компьютерная игра и не более того.
Алекс устроился рядом с «Ошкошем», из кабины стрелять было нельзя, потому что в армейском транспортере стекла не опускаются и открытую дверь могли бы заметить наблюдатели. Поэтому он залег впереди, прикрываясь машиной, пристегнул к бамперу всегда имеющийся при нем обрывок стального, обернутого полиэтиленом тросика с универсальными замками на каждом конце. Он получил петлю таким образом, в которую просунул цевье своей винтовки, чтобы не держать ее на весу. После чего, осталось только ждать.
Целей — только в его секторе ответственности он насчитал больше двадцати. Двадцать три, если быть точным, от простого грузчика, таскающего что-то в самолет (снайпер по привычке окрестил их хазарейцами) и до гвардейца, стоящего за пулеметом, направленным на их машины. Самая опасная цель — в его секторе было два пикапа с диско в кузове, но только один был нацелен прямо на них — и он являлся целью первого приоритета. Целью второго приоритета являлся второй пикап с диско, повернуть пулемет и шарахнуть со всей дури — дело нехитрое. Далее шли вооруженные люди, самыми опасными были те, кто стоял ближе всего к боссу. После этого — шли те, кто был ближе всего к самолету, вооруженные — особенно, невооруженные — тоже опасны. Дело в том, что они запросто могли либо повредить самолет, либо смотаться на нем, оставив их с носом. Далее — шли все те, кто не был вооружен или по крайней мере не держал оружие в руках. С ними можно было разобраться в последнюю очередь, после всех остальных…
Снайпер поправил микрофон.
Тащат мешок…
— Сейчас, подъедут. Просто супер, мужик…
Снайпер выстрелил. Он увидел, как голова пулеметчика у крупнокалиберного пулемета брызнула белыми брызгами и он упал в кузов пикапа…
Минус один…
Он перевел прицел на второго, выстрелил. Тот дернулся, пуля пропала не по центру цели — но попала. Тот исчез из прицела…
Снайпер перевел прицел на аппарель самолета, там один ублюдок палил с колена из автомата — и он достал его, террорист упал на спину там же, где стрелял. Еще одного — он достал у самого конца аппарели, тот пытался скрыться в самолете. От удара пули его бросило вперед.
Снайпер прицелился и открыл беглый огонь по мечущимся афганцам. В бою — Президентская гвардия показала себя крайне хреново: отсиживающаяся в Кабуле, не имеющая реального опыта боевых операций, здесь она была пушечным мясом. Кто-то пытался залечь — но не в укрытии, а прямо на ровном месте, кто-то пытался добежать до самолета, кто-то — укрыться за машинами. Немногочисленная группа американцев и двое снайперов выбивали их один за другим…
Охранники, переговорщик умерли, даже не успев понять, что происходит. Они просто не были готовы к предательству со стороны таких же американцев, как они сами. Свои — всегда свои… ан, нет, как оказалось — не всегда…
— Эй, какого хрена?!.. — удивился Гостис.
Дункан — шагнул вперед, выстрелил в своего друга практически в упор. Гостис как то странно кашлянул — и Дункан выстрелил в него еще трижды, раз за разом…
Бросил отработавший свое пистолет, подхватил висящий на ремне автомат, с ходу окатил стоящих у самолета, у машин людей градом пуль из своего автомата. Очередь… люди кажутся как в театре… вырезанные из черной бумаги и наклеенные на картонку. Падают, как в тире… Он израсходовал уже патронов тридцать, но в магазине — сотка…
К машине — бегом то и основная опасность и их укрытие на поле боя. Их всего двое, противника — больше в десять или пятнадцать раз. Афганцы совершили ошибку — бронированная машина, перекрыв им дорогу, осталась стоять боком к ним и с распахнутой дверцей — круче косяка и придумать невозможно. И Дункан несколько раз выстрелил из автомата в открытый дверной проем, не обращая внимания на свистящие пули…
— Чисто!
Залегли за машиной. От бензовозов — били снайперы.
— Второй — отработал, держу сектор!
— Мы у машины!
— Принял!
Рванули, стреляя на ходу — по целине, к спешно грузящемуся Ильюшину. Массивная туша советского фронтового самолета, способного взлетать и садиться на неподготовленных аэродромах — высилась в самом начале импровизированной взлетки, аппарель откинута, около нее — машины и люди. Американцы — опустили на глаза монокуляры ночного видения… машина была своя и от нее — не ждали неприятностей…
Их обстреляли, они вынуждены были броситься за паллеты.
Забухтела рация, на пушту…
— Запрашивают…
— Ответь, все нормально…
Самолет был совсем рядом — рукой подать. Их билет отсюда, каждый из них готов был зубами рвать за него.
— Пять секунд! Готовность!
— Принял!
За спиной — подскочила машина, своя, резко тормознула, раздавив колесом и погасив брошенный на землю ХИС. Не дожидаясь подкрепления — рванули вперед, на штурм самолета…
Одиночный «Ланд Круизер» резко, с ходу берет старт на песке. Снайперы бьют по нему, осыпаемая пулями машина покрывается искрами вспышек, но идет вперед — бронированная. От колонны бензовозов — подает огонь крупнокалиберный пулемет и машина останавливается. Пулемет бьет по машине короткими очередями, вышибая стекла и оставляя дыры в кузове. Никто не знает, что в машине — президент Афганистана. Никому нет до этого дела…