— Ну да, приятное, как же! — не отставала девица, выхватывая у него ключи. — Ты уже третий раз намекаешь, а когда я наконец решилась, сразу в кусты?
Я подошла поближе, понимая, что веду себя нагло, и громко сказала:
— Такому мужчине, как вы, опасно раздавать комплименты. — И улыбнулась. — Леночка, отдай ключи товарищу и оставь нас на минуту.
Сергей захлопал глазами, а Лена взвилась:
— С какой это стати?! Он мой, понятно? Вали отсюда, метелка, пока я тебе рожу не размазала! — Она угрожающе пошла на меня.
Придя в себя, мой подопечный отодвинул ее в сторону и с извиняющейся улыбкой обратился ко мне:
— Не обращайте внимания, она не понимает шуток. Отдай ключи, Лена, прошу тебя, — он протянул руку за ключами.
Но не тут-то было. Мгновенно изменившись в лице, Лена процедила:
— Ах, так? Значит, это все шутки? Тогда подавись своими ключами! — И, нелепо взмахнув рукой, запустила ключи в небо, а сама побежала обратно к дверям института.
Проследив глазами за траекторией их полета, я невольно сделала несколько быстрых шагов и поймала ключи на лету. Это получилось непроизвольно, честное слово, но Сергей увидел в этом что-то необычное, можно даже сказать, героическое. Он восхищенно распахнул глаза и мягко проговорил:
— Что вы, не стоило так волноваться, спасибо огромное.
— Не за что, — я протянула ему ключи. — Берегите себя, вам опасно ходить без защиты.
— А вы сами не боитесь? — Он стоял и с улыбкой пялился на меня, явно не зная, зачем это делает. Видимо, полюса уже начали притягиваться.
— Боюсь, но на телохранителя денег нет.
— Может, я на что сгожусь? Возьму недорого.
— Может, и сгодитесь, — и я оценивающе посмотрела на него. — Но вы, кажется, спешите?
— Еще не знаю, — вкрадчиво заметил он. — Мы, мужчины, живем ради денег, а деньги нам нужны для того, чтобы тратить их на женщин.
— Таких, как я? — нагло спросила я. — Тогда раскошеливайтесь побыстрее, я умираю с голоду.
— Но вы, наверное, здесь кого-то ждете?
— Да, я ждала вас, хотите верьте — хотите нет.
Тогда все понятно. — Он весело рассмеялся и открыл машину. — Садитесь, я вас подброшу, куда вам нужно.
Бросив победный взгляд на институт, в котором скрылась мымра Лена, я пошла к другой двери, но туг же снова обернулась, потому что заметила в окне на втором этаже бледное лицо Людмилы Ивановны. Она смотрела на меня как-то странно, с непонятной злостью в глазах, и, поняв, что я ее заметила, тут же отошла от окна. Интересно, что ее гложет — ревность или страх за мою жизнь? Надо бы разобраться, что таит в своей душе эта малахольная женщина…
В небольшом ресторанчике на Старом Арбате мы просидели до четырех часов. Когда мы только туда приехали, я немного замешкалась в машине и сунула «жучок» за приборный щиток, как учил босс. За столиком Сергей Борисович с увлечением рассказывал мне о велоспорте и собственных достижениях на этом поприще. Оказывается, он когда-то был мастером спорта, участвовал в велогонках за границей, много побеждал, пока не повредил ногу. Пока он мне все это травил, я внимательно разглядывала его, пытаясь найти что-нибудь фальшивое и неестественное в его словах или поведении. Но он играл, если играл, очень хорошо, так, что я почти поверила, что он действительно любит кататься на велосипеде. Он почти не пил, потому что был за рулем, но много и с аппетитом ел, не жалея де нег на дорогие и вкусные блюда, и все время смотрел на меня. Я же чувствовала себя как рыба в воде среди роскоши и богатства, в обществе шикарного мужчины. Собственно, мужчины делятся для меня на две категории: те, что сразу тащат в постель, и те, что делают вид, что этого не хотят. Но тогда зачем, извините, вообще встречаться? Так или иначе, все равно все кончается постелью, в этом смысл любви, жизни и единства противоположностей. Мужик может хоть целый год (если, конечно, у женщины хватит терпенья его слушать) трепаться о поэзии, звездах и прочей лабуде, но думает он только об одном: как бы переспать с ней так, чтобы она не обиделась. А что нам обижаться? Мы что, не люди, что ли? Мы, может, еще больше мужчин этого хотим, но стесняемся сказать, а то сразу за шлюху примут.
Взгляд моего объекта прямо-таки замирал на моей груди, когда ему казалось, что я ничего не вижу, он даже начинал ерзать на стуле, бедняга. Я живо представляла, что роится в его голове, как он мысленно меня раздевает, ласкает и… В общем, мужик влип по самые уши, и я уже подумывала, как буду потом от него отвязываться, когда выполню задание. Наконец все было съедено и выпито, основные вехи биографии были перечислены, причем я скромно ограничилась неопределенными фразами о безработице и трудностях нынешней жизни в смысле заработка, он сочувственно качал головой и цокал языком.
— Ну, вы довольны? — спросил он меня под конец.
— Я счастлива! — улыбалась я. — Сто лет не была в ресторане.
— Вы никуда не спешите? — осторожно спросил он.
У него на лице было написано, чего он хо чет, но я сделала вид, что неграмотная, и скромно выдала:
— Может, не будем ломать комедию? Мы же взрослые люди, и поверьте, я так же хочу остаться с вами этой ночью, как и вы.
Он покраснел и отвел глаза. Мне стало его жалко.
— Вам не кажется, — начал он растерянно, — что между нами установилась какая-то магическая связь? Честное слово, мне еще ни с кем не было так легко, как с вами, и это не слова, поверьте. А что вы чувствуете?
— То же самое. Сознаюсь, вы не первый мужчина, с которым я обедаю в ресторане, но первый, общение с которым было приятнее, чем дорогая еда.
— Вы издеваетесь? Напрасно, я искренне с вами поделился. Вы ведь тоже, простите, не первая. Но с вами я почему-то смущаюсь и краснею, как мальчишка. Раньше такого не было.
— А вы думаете, что я тоже хожу по улицам и напрашиваюсь в машину к первому встречному? Нет, дорогой мой, я даже сама себе не могу объяснить, зачем вообще к вам подошла и сейчас так глупо себя веду.
— Может, это любовь? — несмело улыбнулся он.
— Ну что мне с вами делать? — вздохнула я, глядя с упреком ему в глаза. — Вы же сейчас все испортите! Какая любовь может быть, если я вас совсем не знаю? И потом, настоящий мужчина должен скрывать свои чувства, иначе он превратится в теленка, которого нужно водить за собой на поводке. Вы спросите меня: мне нужен теленок? И я отвечу: нет, мне нужен мужчина. И вообще, не вводите меня в краску, умоляю! — Я отвернулась, понимая, что несу чепуху, но его слова почему-то задели в моей душе какие-то тонкие струны, и она тоскливо заныла.
— Хорошо, извините меня, — он поднялся. — Идемте, я отвезу вас.
Когда мы сели в машину, припаркованную в переулке, у него в кармане что-то тонко запищало, и он обеспокоенно нахмурился, вытащив небольшой электронный приборчик, выдававший возмущенные трели. Это был не пейджер, как я подумала вначале.
— В чем дело? — спросила я.
— Ничего, сейчас все будет в порядке.
Он поводил приборчиком по салону, и, когда тот уж совсем жалобно заверещал над приборным щитком, до меня наконец дошло. Он искал мой «жучок»! В панике я было собралась уже выскакивать из машины, но туг он удовлетворенно произнес:
— Ага, вот он, голубчик! — И, сунув руку под щиток, извлек оттуда микрофон. — Не волнуйтесь, это не бомба! — засмеялся он, показывая мне, остолбеневшей, мое же имущество. — Просто кое-кто очень интересуется моими делами, вот и суют постоянно эту дрянь то в машину, то в квартиру! — Он осмотрел его. — Ого, это что-то новенькое! Обычно ставили попроще.
Я поблагодарила Бога в лице Родиона, что его «жучки» были с выключателями, а то если бы вся эта орава у меня в сумочке заработала, то прощай веселая жизнь и хорошие заработки — он бы меня наверняка убил прямо здесь, в машине. С трудом придя в себя, я выдавила из себя улыбку и просипела:
— Что это?
— «Жучок» для подслушивания. — И выбросил его в окно, а я мысленно вписала в статью непредвиденных расходов фирмы двести баксов — стоимость этого микрофончика.
— За вами что, следят?
— Можно сказать и так, но вы не обращайте внимания. — Он завел машину.
— То есть как это не обращать? А если меня убьют?
— Но меня ведь не убили до сих пор! — рассмеялся он, выруливая со стоянки. — Просто за мной наблюдают.
— И вы знаете, кто? — допытывалась я, чувствуя, как мурашки бегут по коже.
— Догадываюсь, — нахмурился он, резко рванув с места.
— И давно это у вас?
— Не очень, хотя этот «миноискатель», — он кивнул на свой приборчик, лежащий около магнитолы, — я купил только два месяца назад. Может, было и до этого.
— С вами не соскучишься, уважаемый, — дрогнувшим голосом проговорила я. — Что, интересно, вы такого натворили — украли чужой велосипед?
— Лучше не спрашивайте, все равно не поймете, — поморщился он. — Так, дела давно минувших дней.
— Послушайте, вы не стесняйтесь, скажите мне все. Если вы американский шпион или бандитский авторитет, то я пойму.
— Вы уверены? — серьезно спросил он.
—Конечно. Меня больше интересует внутренний мир человека, а не то, как он вынужден зарабатывать деньги в наше сумасшедшее время.
Он с удивлением и даже с уважением взглянул на меня и произнес:
— Хорошо сказано, черт возьми: вынужден зарабатывать! Вот именно вынужден, хотя мне это совершенно не нравится.
— А я вам нравлюсь?
Он опять оторвался от дороги и посмотрел на меня. В глазах его что-то дрогнуло, словно затаенная боль мелькнула в них, лучистых и нежных, и у меня тоскливо защемило сердце.
— Даже больше, чем нравитесь, — грустно проговорил он. — К сожалению.
— Это еще почему? — возмутилась я.
Он не ответил, сосредоточенно ведя машину. Я почувствовала себя дурой.
— Простите, куда мы едем? — поинтересовалась я.
— Куда вы и хотели — ко мне домой, а что?
— Я хотела? Ах, ну да, я же забыла, что сделала вам комплимент. — Бедняга покраснел, видимо, вспомнив свою Лену, и стушевался. — Извините. Я слишком самонадеян. Куда вас везти?
— Да уж везите куда везли, — милостиво разрешила я. — Только обещайте, что раскроете тайну «жучков» и своей загадочной жизни.
— Хорошо, только сначала вы пообещайте, что не сбежите после этого, — парировал он.
— Что, все это так ужасно?
— Хуже. Ну так как, обещаете?
— Я подумаю, когда приедем. Кстати, жена не будет против?
— Нет, она умерла два года назад, — тихо сказал он.
— Простите…
— Ничего, уже привык без нее.
Помолчали. Мы ехали по Ленинградскому шоссе мимо стадиона «Динамо» и, суда по скорости, останавливаться пока не собирались. Я посмотрела назад и увидела, что все остальные машины отстали от нас, и только одна, несчастная, пыхтела на пределе, словно стараясь доказать, что, мол, «Волга» ничем не хуже «Ауди». Мне стало смешно, и я отвернулась. Люблю быструю езду!
— А вы можете ехать еще быстрее? — весело спросила я.
— Конечно, но зачем? — удивился он. — Кругом гаишников полно.
— Тогда ладно, а то сзади какая-то «Волга» все пытается обогнать нас, — пожала я плечами. — Думала, лучше лишить ее последней надежды, чтобы зря не мучилась.
Он посмотрел в зеркальце заднего вида и повеселел.
— Ах, эта, что ли? Так мы ее враз сейчас сделаем! — и нажал на акселератор.
«Ауди» мощно понесся вперед, и меня вдавило в спинку сиденья. Вот это движок! Едва успев проскочить на желтый, Сергей удовлетворенно хмыкнул и опять посмотрел назад, я тоже повернулась. «Волга», проскочив за нами уже на красный, по-прежнему висела на хвосте. Взглянув на Сергея, я увидела, что он слегка изменился в лице и заиграл желваками.
— Вот стерва, — попробовала я пошутить, — видать, не хочет сдаваться, а?
— Не хочет, — кивнул он сухо и что-то пощупал в кармане дверцы левой рукой. — Но мы заставим!
У метро «Аэропорт» мы опять проскочили на желтый. «Волга» сделала то же самое. Гонка продолжалась. Мне было весело и страшно от большой скорости, с которой мы мчались, обгоняя все легковушки и троллейбусы, не обращая внимания на свистки гаишников и разбегающихся во все стороны пешеходов. Потом, когда наконец оторвались, свернули направо, на маленькую улочку, и поехали спокойно.
— Здорово мы их! — воскликнула я. — Классная у вас тачка!
— Есть и получше, — скромно бросил он. — Уже почти приехали, вон за тем перекрестком мой дом.
Я увидела мрачную пятиэтажку сталинских времен, около которой не росли деревья и не ходили люди, почему-то предпочитая гулять по другой стороне улицы. Вид у нее был совсем не обжитой, словно ее собрались сносить. Я уже, грешным делом, подумала, что меня хотят затащить на стройку, но, когда подъехали ближе, я увидела в окнах занавески и успокоилась. Еще не хватало провести ночь на развалинах. Меня беспокоило то, что Родион теперь не слышит меня и не знает, где я нахожусь, потому что «жучок» уничтожен, а другие я включить, по понятным причинам, не могла. Значит, опять мне будет втык за самоуправство, а если, не дай Бог, во что-нибудь вляпаюсь, то дело может дойти и до строгого выговора в виде осуждающего взгляда босса и нудных причитаний Валентины…
Когда мы уже сворачивали во двор, я непонятно зачем оглянулась и опять увидела пресловутую, обогнанную нами белую «Волгу». Она быстро приближалась к перекрестку по пустынной стороне улицы и, похоже, не собиралась останавливаться на красный свет светофора, горевший перед ней.
— Смотрите, Сергей, эти чудики снова за нами увязались! — усмехнулась я. — Ну неймется товарищам!
Он обернулся, и тут я увидела, как глаза его стремительно заволакивает грозная пелена, они потемнели от злости, а губы плотно сжались. Резко нажав на тормоз, он дал задний ход и вырулил снова на дорогу.
— Да не принимайте так близко к сердцу! — рассмеялась я. — Пошли они к черту! Что, мы с ними теперь до утра гоняться должны? Не будьте ребенком!
Но он, казалось, даже не услышал. Спортивный азарт, видимо, так взыграл в бывшем велогонщике, что он теперь не успокоится, пока не обгонит все находящиеся в поле его зрения машины. Оно мне надо? Я должна быть как минимум у него дома, так как у босса есть его домашний адрес и он сможет, в случае чего, отыскать мой хладный труп. А так куда занесет этого азартного велогонщика его неудержимая страсть к победам — к черту на кулички? Или сразу на больничную койку? Это же не шутки — гонять с бешеной скоростью по Москве в час пик!
— Послушайте! — начала было я, но увидела, что уже поздно: он ничего не слышал и не соображал.
Мы мчались по узким улицам спального района доказывать, что движок у «Ауди» гораздо лучше, чем у какой-то там паршивой, Бог весть что возомнившей о себе «Волги», которая, словно безумная, мчалась за нами, сверкая тонированными стеклами и визжа тормозами на поворотах. Сергей молчал, дико вращая рулем и дергая ручку передач, а я, вцепившись в сиденье, проклинала все на свете, умирая от страха на каждом вираже. Да, я люблю быструю езду, но езду, а не полет в пропасть!
— Умоляю, прекратите! — провопила я на очередном головокружительном повороте. — Я хочу домой, к мамочке! Остановите, я выйду, и соревнуйтесь хоть до потери пульса!!!
Но он не слышал моих слов и сосредоточенно гнал машину, все время поглядывая в зеркало и играя желваками. Жлоб несчастный! Тоже мне, пригласил девушку в гости, называется! Не зря я терпеть не могу профессиональных спортсменов — им спорт заменяет и пищу, и развлечения, и секс. Этот сумасшедший велогонщик наверняка кладет себе в постель велосипед и трахается с ним! А утром приносит ему кофе и говорит нежные слова. Но тогда при чем здесь я?!
Нас уже занесло в такую глушь, что я и не подозревала даже, что в Москве есть такие убогие места. Мелькали какие-то предприятия, фабрики, котельные, автобазы, а людей вообще не было видно. «Вот уж, наверное, благодать для гонщиков-придурков!» — с ненавистью думала я, теряя сознание на крутом вираже.
И тут я вспомнила, что могу сама остановить эту проклятую машину. Я протянула руку, повернула ключ зажигания, вытащила его и выбросила в окно. И, глупо улыбаясь, посмотрела на обезумевшее от горя лицо Сергея.