Текст песни из детского аудиоспектакля немедленно нашли, и Ольга даже распечатала его в своем кабинете. Хати взял лист с собой, видимо, намереваясь выучить песню по дороге.
- Теперь, кажется, действительно, все...
Проводы были короткими, но бурными. Ольга отчего-то всплакнула, давая последние наставления:
- Ванечка, ты старайся ни с кем много не говорить, в споры не вступай, а то в автобусе иной раз попадаются чересчур разговорчивые собеседники. Не ругайся ни с кем, веди себя тихо и незаметно. Если дорогу забудешь, спроси вежливо... лучше какую-нибудь женщину пожилую. С Катей мирно все решите, из себя не выходи. Если дома не окажется, позвони мне, я с ее мамой свяжусь, все разузнаю.
- Вы его прямо как в разведку собираете. В стан врага...
- Ага! Будто в последний бой отправляем...
Лиза вдруг зашмыгала носом, Брис стоял теперь весь бледный, хмурый. Маша и вовсе убежала из прихожей, сославшись на то, что пора укладывать детей. Но все заметили ее покрасневшие глаза. Один Брок вроде бы держался спокойно и когда они, наконец, оказалась вдвоем с Хати на лесной дороге, то заявил прямо:
- А, знаешь, Волчонок, я тебе даже немного завидую! Думаю, и Брис тоже! У тебя сейчас такое приключение намечается, смотри не напорти чего-нибудь. Нас не подведи, мы теперь все как одна семья, не забудь. Короткова не подставь, он за нас отвечает. Сам бы Алекс тебя не отпустил, наверное. Ольга сказала, он уже послезавтра возвращается, прикроем тебя, если что...
- Да, понял, я понял! Момент исторический. Со всей ответственностью подойду к решению вопроса, - Хати немного нервно рассмеялся. Глаза его блестели от возбуждения.
- Перед Катюхой там не опозорься. Дерревня ты наша!
- Сам-то, городской что ли?
- Если б я знал...
- А чего тут знать? И так все видно. Вот Брис - тот городской, он лейтенантом был, специально учился, он на фронте людьми командовал. Его даже награждали.
- Он много помнит... А я бы хотел забыть.
- Я бы тоже много чего хотел...
Дальше шли молча, каждый думал о своем. Потом Хати резко остановился.
- Возвращайся уже к Маше. Она там одна с ребятишками. И спасибо... за все, дальше уж я сам справлюсь.
Брок тяжело вздохнул, ободряюще похлопал Хати по плечу и, круто развернувшись, быстро направился к своему дому. А Волк уверенно зашагал вперед по темной дороге. Ночной лес был ему родным домом, а вот встреча с городом немного тревожила. Как-то его встретит любимая? А вдруг прогонит?
Теперь Хати со стыдом вспоминал о той записке, что оставил в Катиной тетради, причем, мужчина даже не мог точно вспомнить все им написанное. «Словно туман какой-то был в голове... И дернул же черт меня читать ее сказку, хотя, интересно она все там расписывает - прогулки с волком у реки, да этот Веймар еще..., а чего же я так разозлился? Сам не пойму! Правда, надо бы улечься обратно к ней и все ее сказочки на яву...»
Хати шел быстро, временами переходя на легкий бег, представлял в голове будущую встречу с Катей. Близился уже обед нового дня, когда Волк, наконец, выбрался из леса на главную дорогу чуть дальше поста ГАИ. Теперь оставалось дойти до автобусной остановки у свертка на ближайшую деревеньку. На остановке уже топтался какой-то невзрачный мужичок с ведрами смородины - к родне, наверно, повез, или в город на продажу. Вскоре подошли еще люди.
Женщина средних лет с детьми школьного возраста, вертлявая сухонькая старушонка. Какая-то молодая девушка бросила на Хати внимательный изучающий взгляд и потом постоянно поглядывала исподтишка. Волку хотелось спать, давала знать о себе бессонная ночь, проведенная на лесной дороге. Хати сел на железную скамейку внутри остановочного комплекса и задремал, прислонившись боком к стене. Разбудил его только шум подъезжающего автобуса. Хати забрался на последнее сидение, кстати, единственно свободное, и почти всю дорогу до города мирно проспал, откинувшись на высокий подголовник сидения.
Город ошеломил мужчину. Высоченные здания, множество снующих туда-суда машин всевозможных форм и расцветок. Зрелище городских улиц завораживало как пестрый калейдоскоп. Хати чуть не носом прильнул к стеклу, жадно рассматривая яркие вывески магазинов и разношерстную людскую толпу. Выбравшись из автобуса, Волк еще раз глянул на самодельную карту, что нарисовала Лиза, представил маршрут.
Только в восьмом часу вечера Хати добрался до сквера со старыми соснами, за которым стояла пятиэтажка - «хрущевочка», где сейчас жила Катя. По дороге мужчина зашел в парикмахерскую, что нечаянно попалась на его пути. Приветливая девушка-мастер сотворила чудо с его непослушными вихрами. Хати долго придирчиво разглядывал в зеркало свою новую прическу, а потом спросил парикмахершу:
- Я, правда, нормально так выгляжу? Можно на свидание идти?
Девушка только отчего-то грустно вздохнула, прижав ладошки к плоской груди.
- Да хоть с «Мисс Россия»! Любую девушку очаруете, сами же знаете.
Хати желал понравиться только одной... В цветочном магазине он купил роскошный букет из бутонов роз нежно розового цвета, а еще пушистого белого зайчика с сердечком в мягких лапах. Игрушка была просто восхитительной, «девочкам такие точно нравятся». В полной боевой готовности Хати добрался, наконец, до Катиного дома и затаился под высоченными тополями.
Лиза рассказала, что в разговорах Катя упоминала, будто окна их старой квартиры выходят как раз во двор, на тополя, которые шелестят прямо в окна их третьего этажа. И теперь Хати пристально вглядывался во все окна на третьем этаже, надеясь увидеть знакомую фигурку. Номера квартиры он же не знал.
Прошло немного времени, как вдруг створки окна на балконе распахнулись и Хати увидел любимую. Катюша мельком глянула на улицу и, отвернувшись, стала вешать на веревку, протянутую на балконе, большое банное полотенце. Такой момент нельзя было упускать! Изо всех сил стараясь подавить внезапное волнение Хати вышел из-под полога тополей и, встав перед Катиным открытым окном, и вдруг... запел.
- В полях под снегом и дождем
Мой милый друг - мой добрый друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг - от зимних вьюг,
И если б дали мне в удел
Весь шар земной - весь шар земной
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной - тобой одной.
Это была песня на стихи Роберта Бернса из радиоспектакля о Робин Гуде. Сентиментальной Катюше она очень нравилась, в «Северном» девушка усыпляла под нее малышей. А когда Хати заинтересовался, то включила ему эту песню в исполнении Льва Лещенко на ноутбуке. Завораживающая мелодия и проникновенный мужественный голос исполнителя запомнился Хати. И вот сейчас, держа перед собой свежий розовый букет, Волк почти на весь двор пел эту песню для любимой девушки. Его приятный баритон далеко разносился по округе.
Бабушки на скамье у подъезда вдруг притихли и, кажется, тоже заслушались. Где-то приоткрылось окно. Мужчина, что курил сверху на балконе, буквально свесился вниз, с изумлением уставившись на высокого спортивного парня, что поет серенады под балконом. Но Хати не замечал никого вокруг, он смотрел лишь на родное Катино лицо, которое она почему-то до самых глаз закрыла ладонями, на ее большие голубые глаза, распахнутые в восторге, и был совершенно счастлив. А потом Волк ухватил свой букет зубами за ленту упаковки, поправил рюкзак на спине и подпрыгнув, подтянулся на железной решетке ближайшего балкона.
- Хати, да ты что? Я же тебе сейчас дверь открою! Может, не надо так? - раздался сверху взволнованный голосок Кати.
Ответить ей сейчас Хати просто не мог, и, похоже, весь дом и весь двор, затаив дыхание, наблюдали как молодой симпатичный мужчина буквально с букетов роз в зубах забирается на балкон к возлюбленной.
- Гляньте-ка, бабоньки, какой у нас тут Ромео выискался!
- Предложение, поди-ка, сделает!
- Точно! С цветами полез, ишь -ты, альпинист!
Катя засмущалась, когда до ее слуха донеслись комментарии соседок снизу. Она ждала Хати с бьющимся сердцем, приложив руки к пылающим щекам. Это было невероятно романтично, просто сказочно, она даже представить не могла, что такое событие может произойти в ее жизни. Первым в ее окне показался огромный букет, который девушка немедленно подхватила, прижав к груди, потом появился и сам Хати, он ловко пролез в открытое окно и с довольной улыбкой направился к девушке.
- Радость моя! Как же я счастлив тебя видеть, любимая!
Первое время они просто целовались, пока Катя не повисла на мужчине, чувствуя, что больше не может стоять на ногах. Хати тяжело перевел дыхание и хрипло проговорил:
- Где у тебя помыться можно, я же с дороги... Сейчас чистенький тебя любить буду.
Катя отвела его в ванную, а сама пока поставила вазу с букетом на столе в спальной комнате. Потом улыбнулась лукаво и отломила пару розовых бутонов. Вскоре Хати вышел из душа мокрый, торопливо вытираясь полотенцем девушки. Найти Катю в крохотной квартирке ему не составило труда. Зрелище, что открылось ему, едва он переступил деревянный порожек спальни, превосходило все его самые сокровенные желания.
Свет в комнате был выключен, зато горели свечи, много маленьких круглых свечей в аккуратных подставочках. На столике у окна, распространяя тонкий, еле уловимый, свежий аромат, стоял его роскошный букет. А на белоснежной простыне, усыпанной лепестками роз лежала соблазнительная красавица с распущенными по плечам волосами. На Кате были только алые кружевные трусики и такой же алый топик с застежками-крючками спереди. Хати небрежно отбросил ненужное больше полотенце на стул и стал медленно приближаться к девушке, нарочито сурово сдвинув брови и угрожающе ворча:
- Твой Хищник нашел тебя, Катарина, и теперь всегда будет рядом.
- Надеюсь только, что этот Хищник будет нежным со мной, - покорно вздыхая, низким грудным голосом ответила Катя. Она вдруг накинула на себя полупрозрачный алый паланкин, почти полностью окутавший ее фигурку.
- Я, конечно, очень постараюсь... А, это чтобы мне опять добраться до тебя труднее было, да? - смиренно спросил Волк, уже на кровати подкрадываясь к девушке.
- Ты знаешь... я вообще-то девушка скромная, мне неловко как-то перед тобой лежать почти голышом, - в Катиной хитроватой улыбке, впрочем, не было ни капли смущения.
- И с каких же это пор ты стала стесняться меня, радость моя? - все больше распаляясь, Хати медленно выпутывал Катю из тонкой ткани. Но, девушка вдруг поднялась и, разведя ноги, сама уселась на его колени лицом к лицу, серьезно заглянув в глаза Волка.
- Хати, я тебя очень люблю! Если ты хочешь, я выброшу эту книжку... удалю из ноутбука, и вообще не буду больше писать. Это все неважно, я не могу из-за своих фантазий с тобой ссориться. Ты мне нужен! Остальное будем решать вместе...
- Катюша, любимая, желанная, прости, дурака! Забудь, что я тебе там написал. Вот это точно бред, ерунда. Сказка у тебя получилась отличная, девчонки в восторге от нее, хотят с твоего согласия выложить куда-то в Интернет, а еще на конкурс отправить. Может, ты потом снова что-то напишешь, я честно, совсем не против, и злиться больше не буду, хоть про волков, хоть про зайцев... да, у меня же еще есть подарок для тебя. Чуть не забыл, ну, это потом, ладно? Он в рюкзаке, а сейчас уходить от тебя не хочется ни на миг. Катя, как же я соскучился-то по тебе, так соскучился... просто сил нет.
- Совсем нет сил? Бедненький ты мой, устал... Может, тогда поспишь немножечко, отдохнешь, - пряча улыбку, почти серьезно предложила девушка, покрывая быстрыми поцелуями шею Хати.
- Смеешься, что ли? Сейчас я... ага... прямо так, лег и уснул.
Волк вдруг рванул застежки топика на груди у Кати, стянул тонкие кружевные лямочки с ее плеч и откинул в сторону атласную вещицу.
- Спать сегодня даже не надейся...
Потом они любили друг друга исступленно и нежно, наслаждаясь каждым мгновением близости, позабыв обо всем. Прежние разногласия и страхи остались где-то позади, а будущее, может, и казалось несколько туманным, но эта ночь определенно дарила надежды. Уж она точно не будет последней ночью, что Катя и Иван проведут вместе.
- С бывшим-то своим виделась? - глухо спросил Хати, удобно устроив девушку в кольце своих рук.
- М-да..., - сонно пролепетала Катя, - Да, все уже... Осталось только официальный документ получить, что я свободная женщина. Ну, так лучше все-таки звучит, чем разведенная.
- Как это ты свободная? Даже и не мечтай! Ты же моя, ты со мной! Может, теперь и нам с тобой поженится?
- Зачем торопиться-то? Только развод и снова замуж, нет, это нехорошо. Мы же и так вместе, отметка в паспорте ничего не изменит.
-А если у нас дети получатся?
Для Кати это был довольно болезненный вопрос. Она вздохнула, прижимаясь лицом к гладкой груди мужчины.
- Хати, а если я вообще не смогу иметь детей?
- А почему?
Катя зажмурилась, точного ответа она и сама не знала.
- У меня ничего не получалось раньше, правда, Лиза сказала, что так бывает...
- Так это и отлично, что с другим не получалось, ты же просто меня ждала. А теперь все сбудется у нас, вот увидишь!
Хати ласково, как-то прямо по-отечески, поцеловал ее в лоб. В отличие от Кати, он был совершенно уверен в положительном решении этого вопроса.
- Но, все-таки, а если детей не будет? - девушка подняла на Волка страдающие глаза, - это для тебя очень важно, да? У Игната есть дети, у Лизы с Владимиром скоро будут. А мы?
- А, ты не думай вообще про детей! Забудь... Будут - будут, ну - нет, так и нет! Что толку переживать да расстраиваться? Если уж очень надо, к бабушке какой-нибудь сходим.
- Зачем к бабушке? - не поняла Катя.
Хати задумался на пару мгновений, потом усмехнулся смущенно.
- Сам не знаю, почему так сказал. Вроде помню, что в таких делах молодые всегда ходили по знающим бабкам, ну, «знахаркам», по- простому. Помогало, кажется.
Катя припомнила слова Ольги о том, что Иван почти не помнит своего прошлого в результате сильной психофизической травмы. Девушка не раз пыталась осторожно расспросить Хати о детстве, о родных, но парень всегда переводил разговор на другую тему или отшучивался. «Русалка оставила на берегу, а Коротков воспитал...» Даже фамилия у Хати была новая, он сам ее выбрал полгода назад и теперь в документах значился как Иван Алексеевич Волков.
«Хоть одну родню указать, раз другую не знаю» - грустно улыбаясь, пояснил парень Короткову. Начальник «Северного» испытывал к Хати особую симпатию и привязанность. С этим парнем было легче найти общий язык по сравнению со вспыльчивым Медведем и молчаливым Барсом. Алексей Викторович искренне любил Ивана. Как младшего сына, из всех троих Алексеевичей, что проживали на вверенной ему территории.
- ... ты знаешь, я когда рано утром убежал от тебя, то вплавь до другого берега добрался. И мне почудилось, что в воде рядом со мной плыл кто-то еще. Представляешь? Может, русалки вернулись на наше озеро?
- Почему бы и нет, раз там теперь такой добрый молодец объявился... Да еще Ванечкой звать! Заманиваешь меня новой сказкой, да? - с закрытыми глазами улыбнулась Катя, - а, я еще в детстве такие стихи придумала, вот слушай:
- В прежней жизни я была русалкой,
Королевой омутов ночных,
Или согрешившею весталкой,
Чей позор спит на губах твоих.
Я была женою фараона,
Только душу слабую губя,
Я спускалась с золотого трона
И в ночном саду ждала тебя.
А, быть может, прошлое рабыни
Где-то глубоко в себе таю,
Только знай, с дней давних и поныне
Я тебя лишь одного люблю.
- Красиво сказано, - похвалил Хати, - а я в прошлой жизни был Волком. Я его даже видел..
Катя слушала мужчину, затаив дыхание, весь ее сон вдруг пропал.
- ... Он был на Старого похож, только крупнее и весь седой какой-то, словно в муке извалялся. А глаза у него были спокойные, даже равнодушные, уставшие такие глаза. Он лежал в клетке, напротив моей и мы смотрели друг на друга, он через свои прутья, я - через свои. А потом я услышал в голове слова, нет... даже не услышал, а просто догадался... «Я уже стар, а ты молод и полон сил. Я скоро уйду, а ты останешься жить и будешь жить очень долго».