В палате Веры Анатольевны стоял букет белых роз - ее любимые цветы. На тумбочке рядом с кроватью лежали фрукты и новая книжица Николая Ивановича с посвящением «Верной подруге и прекрасной Музе».
- Мамочка, как ты напугала нас, родная! Что же случилось?
- Уже все хорошо, дочка, сама не пойму, что это было со мной. Вроде сердце никогда не болело, а тут даже «Скорую» пришлось вызывать. Не волнуйся, Николай Иванович сразу же приехал, уж не знаю, кто ему сообщил.
- Ты же сама, Верочка, позвонить не догадалась, - с непривычной мягкостью в голосе начал увещевать ее муж.
Катя внимательно посмотрела на отца. Они не виделись почти полгода. Николай Иванович похудел, постарел и как-то даже стал меньше ростом, когда ссутулившись, сидел на хлипком стульчике у окна палаты. Девушке показалось, что одежда на отце несвежая, на манжетах рубашки виднелись пятна, ворот засалился. А ведь папа всегда был такой щеголь! Неудивительно, ведь каждая вещь его солидного гардероба проходила через заботливые руки жены. А Вера Анатольевна уже месяц как живет отдельно. Катя начала кое-что понимать...
- Коля, может, ты уже домой съездишь, отдохнешь, со мной Катя побудет.
- Да... и порядок надо бы навести дома, - не замедлила добавить девушка, - и продуктов купить, в холодильнике мышь повесилась.
- Девочки, я все сделаю, - пообещал Пермяков. - Дочка, ты же у меня..., то есть, у нас на Широтной остановилась?
- Да, папа. Я, кстати, насовсем приехала в Тюмень. Уже с работой все решила, мне вышлют трудовую книжку по почте, у нас замечательный директор.
- Катенька, а как же Антон? - тихо спросила мама.
- Мы решили расстаться, то есть, это я так решила, а он не был против. Я теперь свободна, как маленькая птичка и начинаю новую жизнь. Можете меня поздравить!
Говорила Катя преувеличенно весело, но родители смотрели на нее настороженно.
- Мама, только не переживай! Не о чем грустить. Я просто поняла, что не люблю этого человека. Ты была права тогда, мы поторопились с замужеством. Но, теперь я по-настоящему взрослая, умная, самостоятельная женщина и впереди меня ожидают только Хорошие Встречи. Да будет так!
- Но как же это...,- пригладил длинноватые волосы Николай Иванович, - ведь Антон показался мне вполне приличным мужчиной, интеллигентным...
- «Эх, знал бы ты, что себе этот интеллигент позволяет!»
- Я на Север точно больше не вернусь, попробую все документы здесь оформить, должна быть такая возможность, по почте отправлю, пусть пришлют сертификат о разводе или как эта бумага правильно называется, вы не в курсе?
Катя испытующе посмотрела на родителей.
- А у нас, доченька, все наладилось, - бодро ответил Николай Иванович. - Мы с мамой не будем расходиться, особенно сейчас, когда Верочке забота нужна и внимание. Мало ли чего в семье не бывает, милые бранятся, только тешатся. «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи..., - эти слова я только под старость по-настоящему осознал», - во взгляде, который Николай Иванович бросил на жену, теплилась небывалая доселе нежность. Мужчина пересел на кровать и поцеловал маленькую сухую ручку Веры Анатольевны.
- Я перед тобой, Верочка, очень виноват, но, я все искуплю...
Катя быстро-быстро заморгала удивленными глазами, глядя на спокойное, умиротворенное лицо матери.
- Раньше бы все эти слова, Коля... А теперь уж ни к чему, наверное.
- Не пущу! - вдруг сердито воскликнул мужчина, - даже не вздумай к нему собираться, а если сбежишь, следом поеду и вот этими руками задушу лично твоего... ухажера старого.
- Господи! Ну, чего ты привязался, никуда я не собираюсь, - тихо засмеялась Вера Анатольевна, - только, и к тебе не вернусь, у меня своя квартирка имеется, слава Богу, заслужила покой за тридцать лет.
- Верочка, прости, душа с телом расстается, когда подумаю, что ты меня бросишь.
Катя с полным недоумением уставилась на отца, который вдруг переместился на колени возле кровати и, прижавшись лицом к ладошке жены весь затрясся от бурных рыданий. Это уж совсем было не похоже на поведение вальяжного светского льва, каким знала девушка Николая Иваныча.
- Да, что у вас такое здесь творится? Может, доктора вызвать?
Вера Николаевна улыбалась, прикрыв глаза, и поглаживая свободной рукой седую шевелюру мужа.
- Тихо, тихо... Хватит уже, Коля, драму разыгрывать. Поезжай домой, выспись, меня завтра выпишут, дома и поговорим.
- Дома, это на Широтной? - с надеждой вдруг спросил Николай Иваныч.
- Там такой бардак! - вставила Катя с недовольством.
- Я поеду, приберусь, только Верочка, вернись завтра ко мне, я так соскучился. Мне без тебя очень плохо. Помру без тебя, один...
- Не выдумывай, Коля. Да, ты всех нас переживешь и жену молодую себе еще сыщешь!
- Не нужна мне молодая! Ты у меня одна, Верочка. Я сейчас это понял, какой я был дурак, что тебя не ценил. Какое счастье со мной рядом было, рука об руку мы шли, все напасти вместе. И всегда ты меня поддерживала, никогда не упрекала ни в чем. Даже когда я... чудил малость, все мне прощала.
Вера Анатольевна только тяжело вздохнула.
- Коля, поезжай домой, выспись...
Когда женщины остались в палате одни, и Катя пересела поближе к матери, то смогла, наконец, узнать причину столь необычного поведения отца.
- Так все странно получилось. Вася мне письмо прислал. Из Читы. Мы ведь сто лет не виделись, не общались, я даже не вспоминала почти о нем. Знала, что женился, дети пошли... А тут вдруг письмо! Кто-то из тюменских знакомых ему адрес наш новый дал. А я-то уже переехала как две недели, вот письмо к Николаю Ивановичу и попало. Вскрыл он его, подлец эдакий! Уж не знаю, что там было написано, так и не показал мне он это письмо, но передал, что Вася теперь вдовец и вроде как... ох, меня к себе приглашает. Коля разозлился страшно, сначала по телефону мне гадостей наговорил...
В голосе матери Катя расслышала закипающие слезы.
- Я трубку бросила, сказала, что теперь свободна. Захочу, и на край света поеду. Хоть годик пожить как человек, а не как ломовая лошадь, которой даже спасибо не скажут за все труды. Только одни обиды да попреки и видела с твоим отцом за все эти годы. То выгляжу не так, то ступить не умею, то суп несолен, то бисер мелкий... И недоволен вечно... Ничем-то ему не угодишь!
- Мамочка, успокойся, не плачь! Я всегда на твоей стороне!
Катя прижалась к матери, сама едва сдерживая слезы.
- Так, ведь просто ему сказала, сгоряча... Никуда не поеду, зачем? Здесь ты у меня есть, одна мне радость осталась, думала, хоть на внуков погляжу скоро, понянчусь с детками твоими. А, у тебя видишь, как выходит все... Катенька, за что тебе-то такое, ты ли чем не хороша у нас, уж вроде растили мы тебя с папой в любви, уж как бы ни ладили меж собой, ты всегда для нас на первом месте. Может, ради тебя-то я все и терпела от него, а иначе давно бы уж... Ох, Катя, таблетки подай, тут, на тумбочке, на бумажке... и водичка рядом.
- Мама! Не переживай за меня. У меня все только начинается, я тебе обещаю, и будут у тебя внуки. Где же мне еще такую золотую бабушку для них найти? Ты ведь сокровище мое, я тебя очень люблю, мамочка. Только живи долго и спокойно, а мы будем тебя радовать. Я постараюсь для этого все сделать, слышишь, родная, только не хворай!
Вера Анатольевна приняла лекарство, а потом, помолчав немного, продолжила свой рассказ:
- Я ведь после того телефонного разговора с Колей так расстроилась. Места себе не могла найти, а ночью мне совсем худо стало, кое-как набрала «Скорую» и открыла двери. У порога села, думала не доживу. Не помню даже, как меня увезли. А здесь уж мне стало полегче, хорошие люди, быстро помогли.
- Мама, тебе нельзя одной жить. Я теперь буду рядом.
- Так ведь, знаешь, что отец-то твой задумал. Путевки на двоих купил, аж в Ессентуки. Раньше-то он все один по курортам ездил, мол, полноценный отдых, смена обстановки, вдохновение... и все такое. Никогда ему не перечила в этом, мы с тобой и у бабушки в деревне отдыхали неплохо, пока папка наш на море загорал.
- Это точно! У меня же какая-то аллергия на южные растения оказалась, да? Я вся сыпью покрылась и насморк был ужасный, я даже помню немного, мне тогда лет пять было или шесть?
- Было такое у тебя, еще до школы. А, может, просто с непривычки или в воде какая-то инфекция, один раз только в Анапу и съездили-то все вместе.
- Так... а теперь он собрался везти тебя на Кавказские минеральные воды. Мамочка, это же здорово! Прямо сказка! Тебе сейчас это очень нужно. Или ты... с ним не хочешь ехать?
- Катенька, я даже не знаю, что и делать! Он категорически против развода, говорит, что будет все делать по дому сам, а я лишь командовать должна. Видно помыкался этот месяц один, понял, какова холостяцкая жизнь-то с непривычки, да под старость. И жалко мне его, все же сорок лет вместе, да он рассеянный такой, пропадет без меня. Придется, видно, вернуться... Ох, не знаю, Катя...
- Мамочка, вы съездите на юг сначала, наберешься сил, посмотришь на его поведение, а там все и решится.
- Катя, я ведь Оле-то обещала приехать...
- Какой Оле?
- Комаровой Ольге, моей старой подруге, в «Северном» меня уже давно ждут.
- Вот уж точно чепуха! Найдут себе другую няньку, экая проблема! У тебя сейчас, можно сказать, здоровье на кону и личная жизнь решается. Забудь ты про этот лес!
- Катя, я так не могу, я дала слово. Обнадежила людей, понимаешь? Я никогда никого не подводила. Обещала, значит, приеду.
Какой бы мягкой не была Вера Анатольевна, но данное друзьям слово держала как боевой штык наперевес. До конца, до Победы. Катя задумалась.
- А, может, тогда мне вместо тебя поехать?
- А ты с маленькими сможешь?
- Смогу, - уверенно ответила девушка.
- У нас в Центре довольно долго женщина жила с двумя малышами, одному даже месяца не было. Она от мужа-алкоголика сбежала, он ее избить грозился, решил с чего-то, что последний сынок не от него, нагуляла, мол. Так вот, эта Роза детей нам оставила, а сама бегала в полицию забирать заявление, пожалела мужа все-таки. Вообще, целыми днями куда-то уходила, а с маленьким ее возилась я. Девочки ему «памперсов» и смеси детской накупили, одежки у нас и так много, отдают же люди для малоимущих.
Я неплохо справлялась, вечерами в Интернете множество статей прочла об уходе за детьми, на всяких Форумах для «молодых мамочек» зарегистрировалась даже. Думала, если во все это вникну, то и свои детки скорее появятся. Мам, я потом обследование пройду в Тюмени, может у меня какое-то нарушение... мы же с Антоном девять месяцев жили вместе, а ничего не получилось с детьми. Хотя, это к лучшему, наверно. Как бы ушла от него, если бы был ребенок?
- Детки, Катя, они в любви рождаться должны.... А девять месяцев - это еще не срок. Ты у меня и вовсе на второй год совместной жизни с твоим папой получилась. Все сбудется, не переживай. Значит, поедешь в «Северный»? Может, отвлечешься немного от своих забот? Природа - она, Катя, лучше врачей лечит. И тело и душу.
- А у вас когда отъезд намечается? Я имею в виду на Кавказ, за здоровьем?
- Торопится отец твой меня увезти, аж на шестое мая забронировал билеты. Боится, видимо, чтобы я от него в Читу не сбежала. К Василию Петровичу...
- Тогда провожу вас и тоже поеду... лесовать. Может, там попадется мне какой-нибудь пригожий леший. Вежливый и симпатичный. Будем вместе под луной гулять.
Катя засмеялась, и Вера Анатольевна с улыбкой посмотрела на дочь. «Все бы отдала, чтобы родная девочка была счастлива»
- Значит, я сегодня же звоню Ольге! Она очень рада будет.
- Звони, мамочка, звони. Я теперь на все готовая. Даже на лесную чащу.
Глава 4.
Наши дни. Заказник «Северный»
Катя с любопытством рассматривала обстановку двухэтажного деревянного дома на окраине коттеджного поселка, который Ольга назвала «Северным».
- «Судьба мне что ли - по Северам скитаться...»
- Катюша, проходи, не стесняйся! Маша в комнате, наверно, с детьми, я вас познакомлю сейчас.
Тотчас к гостям навстречу вышла миловидная девушка, примерно Катиного возраста или чуть старше.
- Ой, здравствуйте, а вы кто?
- А это, Машенька, ваша новая помощница - Катерина Николаевна Каргополова. Правильно?
- Пермякова, скоро снова буду Пермякова, - тихо поправила девушка, - и лучше просто Катя, мы же ровесники.
- А мы бабушку ждали..., - в голосе Маши явно звучала растерянность, она удивленно смотрела на Ольгу, словно в чем-то сомневаясь.
- Как в мультике про Карлсона, помните, когда к ним фрекен Бок пришла по объявлению. «Мы же приглашали воспитательницу...». Но, я точно не фрекен Бок, я помогать к вам приехала, а не плюшки лопать. И деток я очень люблю, к тому же мне требуется серьезная тренировка на будущее, своих-то пока нет. Но вы не волнуйтесь, у меня имеется приличный опыт ухода за детьми, я со всем справлюсь. Должна была приехать моя мама, но она заболела, - пояснила Катя под конец своей торопливой речи.
- Что-то очень серьезное? - забеспокоилась Маша, и Катя немедленно прониклась к ней глубокой симпатией. «Мы непременно должны подружиться, ей тут, похоже, очень тягостно одной в лесу, да еще маленьких детей сразу двое. А муж-то, наверно, сыч какой-нибудь нелюдимый...»
- Все уже хорошо, они с папой едут в санаторий, поправлять здоровье. Мама не хотела на юга, планировала сюда, к вам... Но так уж все получилось, сердце у нее прихватило, в больнице неделю лежала. Она человек ответственный, не могла вас подвести, вот я и вызвалась помочь вместо нее.
- Это замечательно, что вы приехали...
Заскрипели деревянные ступени лестницы ведущей на второй этаж, и Катя увидела как по ней спускается вниз большой хмурый мужчина. Его темные глаза с недоумением остановились на Кате и девушке вдруг стало как-то не по себе от этого пристального тяжелого взгляда.
- Доброе утро, Игнат! К нам Катя приехала, познакомься. Она будет няней...,- Маша замялась, - как-то это слово звучит странно - «няня». Сейчас в городе, наверно, так не говорят, это что-то из старых книг или фильмов, из прошлого века.
- Точно, - улыбнулась девушка, - просто «Катя» зовите. Вы - Маша, а вы - Игнат, мне к вам запросто можно обращаться или лучше по-отчеству, извините...
Девушка немного смущенно обратилась к Броку и тот захлопал глазами, недовольно сдвинув густые темные брови:
- Я, что - такой старый, чтобы по отчеству? Можно, просто Игнат или... Брок.
- Брок - это его второе имя, мы оба используем, какое первым на язык ляжет, - растолковала Ольга, улыбаясь.
- О! Брок - это что-то из скандинавской мифологии, да? Необычное имя, интересное..., - не сдержала эмоций Катя
- Еще один знаток сказок приехал, - хмыкнул Брок, и было совершенно непонятно, сердится он или смеется, - наш то, местный «собиратель преданий» сейчас не заходит, нашкодил видно здорово, а, Маш?
- Я сама сказала ему не приходить, - твердо ответила Мария, спокойно глядя в глаза мужа.
- А с чего бы это вдруг? Уж какая дружба у вас была с ним, аж сердце радовалось, глядючи!
В голосе Брока звучала уже неприкрытая злость. Маша отвернулась, поудобнее укладывая на руках Дашеньку.
- Ребята, успокойтесь, у вас гости, - примирительно начала Ольга.
- Может, я позже зайду, пока вещи свои разберу в комнате, где буду жить, по территории пройдусь, здесь такие замечательные места. Маша, может, вместе с детками погуляем? Я через часик зайду к вам снова.
Катя поймала благодарный взгляд девушки и ее утвердительный кивок. Катя поправила на плече сумку и уже собиралась уходить вслед за Ольгой, как ее остановил странный возглас Брока:
- Да, неужто дождались... Ну, наконец-то, теперь жизнь точно наладится. Глядите-ка, «Алые паруса» приплыли! Вот удача, так удача!
Девушка замерла на пороге, обернулась, и окинула удивленным взглядом семейную пару:
- Вы про кого сейчас говорите? Какие паруса?
- Катя, вы не думайте ничего плохого. Это вроде поговорки... Вы же сами знаете... Муж про сумку вашу сказал, кораблик уж очень красивый... с алыми парусами.