Рэдли участливо осведомился о ее самочувствии; Шарлотта, не открывая глаз, пожаловалась на головную боль и слабость.
- Может, вернуть приглашение на карнавал? - спросил лорд.
- Надеюсь, что за три дня я поправлюсь, - приоткрыла глаза женщина. - Не хотелось бы пропускать такое событие...
- Ну тогда отдыхай, набирайся сил, - Рэдли поцеловал жену в щеку. - Не буду докучать дольше, может, в тишине тебе станет лучше.
Перед ужином заглянула Селия. Судя по оживленному виду и румянцу, девушка хотела поделиться с матерью какой-то радостью. Увидев, что леди Рэдли по-прежнему лежит, Селия тревожно справилась о ее самочувствии и спросила, не принести ли ужин в спальню. Одна мысль о еде вызвала у леди Рэдли отвращение, и женщина покачала головой
- Нет аппетита. Лучше расскажи, как прошел пикник. Это меня отвлечет.
Селия стала увлеченно рассказывать. Леди Рэдли слушала, опершись на локоть и улыбаясь. последние месяцы дружные прежде мать и дочь отдалились друг от друга и впервые снова доверительно беседовали.
*
Поддерживая светскую беседу с мистером Холлуордом, готовящимся к выставке своих лучших картин, леди Рэдли украдкой обводила взглядом зал из-под маски в поисках Дориана.
- Кстати, Бэзил, в прошлом году вы превзошли самого себя, - улыбаясь, сказала она, - портрет мистера Грэя мог бы стать главным украшением вашей выставки. Я не могу забыть это совершенство!
- Благодарю за столь высокую оценку, леди Рэдли, - склонил голову художник, - я тоже очень хотел бы показать этот портрет на континенте. Но он принадлежит мистеру Грэ и не может быть выставлен без согласия владельца... - он всмотрелся в танцующие пары и помахал рукой.
Шарлотта проследила за его взглядом и тоже узнала Дориана. Из-под маски задорно блестели карие глаза и виднелась знакомая улыбка. Юноша веселился, кружа в танце сразу троих - баронессу Литтлби, леди Элис и леди Джулианну. Когда он обнял последнюю за талию и навис над ней, Джулианна изогнулась, вскинув ногу, как девка из Клуба. Леди Рэдли показалось, что свет в зале померк и температура воздуха упала почти до нуля. Или что ее поразили в самое сердце.
Она поспешила закрыть бархатной маской на длинной ручке свое лицо, надеясь, что не выдала себя. Еще на днях Дориан так страстно и исступленно ласкал ее в театре за портьерами закрытого на ремонт балкона. Пахло пылью, тянуло холодом, захватывало дух от опасения - не обрушится ли балкон, не забредет ли сюда кто-нибудь в антракте, но не было сил оттолкнуть юношу и уйти, противостоять его объятиям, поцелуям и ласкам, и Шарлотта чувствовала, как страсть ее юного возлюбленного передается и ей. Все происходило в молчании, торопливо, чтобы вернуться на свои места до третьего звонка. И это было так захватывающе! А теперь Грэй даже не смотрит на нее и отплясывает с этой бесстыдницей, которая вовсю отпускает малоприличные сентенции и, если верить слухам, наставила мужу уже десяток рогов, если верить мисс Вивиан и леди Софии. Леди Рэдли сжала ручку маски, перебарывая желание схватить за горло эту мерзавку с невинными глазками и пухлыми губками, швырнуть головой об пол и расцарапать ей бесстыжее лицо. А заодно отхлестать Дориана по смеющемуся лицу за то, что он сейчас перебросился парой слов с Бэзилом, отвел маску от лица хохочущей Джулианны и приложился к ее губам. "Так он и с ней? Со мной и с ней?". Почувствовав что-то, Джулианна оглянулась и увидела поверх черно-серебристой полумаски леди Рэдли такой взгляд, что сразу перестала смеяться и льнуть к Дориану. Ее охватили замешательство и испуг. "Тварь! - прочла она в глазах Шарлотты. - Убирайся вон!". Смешавшись с толпой танцующих, Джулианна подумала: "Так я и знала, что эта паинька, жеманница, благочестиво поджимающая губы, тоже не без греха!". Дориан словно не заметил исчезновения своей партнерши по танго.
- Портрет никуда не увезут из моего дома! - со смехом прокричал он. - Очень жаль, Бэзил, но я не дам его для выставки!
Подпрыгнув чуть ли не до потолка зала, отделанного в венецианском стиле, юноша подцепил какую-то даму в домино и маске и закрутил ее в танце.
Словно заледенев, леди Рэдли стояла у стены, наблюдая, как Дориан развлекается. Казалось, будто ей нечем дышать. Сердце сопротивлялось тому, что понял разум: "Не может быть... После нашей елки, после цветов в кувшине... Почему?".
Холлуорд и леди Агата еще о чем-то говорили; Шарлотта машинально поддерживала беседу, а сама сжалась от боли. Опустошение, одиночество и чувство необратимости слушившегося накрыли ее с головой, подступили слезы, а грудь изнутри распирал стон.
Надеясь, что она ошибается и Дориан просто не узнал ее под маской, леди Рэдли открыла лицо и постаралась пробиться на видное место. Конечно, сейчас юноша подойдет к ней, поцелует руку и с улыбкой прошепчет, что нашел тут один уголок и развеет все ее страхи и страдания, они растают, как туман, в его объятиях, а потом они поговорят о том, как быть дальше...
Увидев, как Дориан увлекает из зала даму в домино, Шарлотта не выдержала.
- Я поеду покататься по городу, - сказала она, разыскав мужа, развалившегося в кресле с сигарой и дискутирующего с премьер-министром. - Наверное, ты прав, мне не нужно было сюда ехать.
Рэдли вскочил, увидев болезненный вид жены; похоже, она на грани обморока. Наверное, столпотворение, шум и сутолока маскарада оказались непосильны для нее после недавнего нездоровья.
- Может, отвезти тебя домой? - спросил Рэдли.
- Нет, - леди Рэдли указала глазами на Селию, танцующую уже третий вальс с молодым виконтом Карстерсом. - Кто-то должен присмотреть за дочерью.
- Похоже, дело идет к сватовству, - Рэдли вышел за женой в переднюю и подал ей шляпу и тальму. - Удивительно, почему ты столь резко сменила отношение к младшему Карстерсу. Еще недавно ты не считала его достойной партией для Селии...
- Да, признаюсь, я рассчитывала выдать дочь замуж за старшего сына Литтлби, - леди Рэдли запахнула тальму, - но если Селия отдает предпочтение Дэвиду Карстерсу... Ведь мы стоим на пороге двадцатого века, а значит, пора изжить, например, обычай распоряжаться дочерьми, кк продажным скотом, и предоставить им право выбора... - Шарлотта спохватилась, что говорит лишнее. - Извини. Я не имела в виду...
- Ты была влюблена в кого-то? - Рэдли задержал ее руку в своей и постарался встретиться взглядом с женой, но краснеющая Шарлотта опустила голову. - Помню, как ты танцевала с молодым Уоттоном, и вы смеялись у окна. После свадьбы я никогда не видел тебя такой веселой... Ты была совсем юной, а я уже начал стареть. Сейчас ты еще молода, а я... - Лорд неприязненно посмотрел в большое зеркало. Облысел, обрюзг, расплылся. Рядом со стройной красивой женой - почти старик.
- Это далекое прошлое, Реджинальд, - справившись с удивлением (давно уже муж не стремился к разговорам по душам), ответила Шарлотта. - Да, в 17 лет лорд Генри и я были влюблены друг в друга, по-детски, вчерашние гимназисты. У кого не было в отрочестве первой любви...
- Ты стала хорошей женой, - Реджинальд поправил воротник ее тальмы. - Хоть я и не смог разбудить в тебе ответные чувства, но ни разу не пожалел о женитьбе. Хорошо, Шарлотта. Если юный Дэвид придет, чтобы просить руки Селии, мы предоставим дочери право принять решение самой.
- Спасибо, Реджинальд, - растроганно улыбнулась Шарлотта и вышла на крыльцо Оперы.
В экипаже она прижала ладони к разгоряченным щекам. Разговор с мужем окончательно выбил леди Рэдли из колеи. Рэдли ни разу за 21 год не пожалел об их браке, он считает ее хорошей женой. А она более полугода обманывает его, притворяется перед дочерью, носит маску в салонах и гостиных и даже на исповеди не решается покаяться в своем грехе. А теперь еще и ждет ребенка от своего двадцатилетнего любовника, и вовсе не кататься по городу едет, а объясняться с отцом ребенка...
*
Дворецкий Дориана Виктор привык к поздним визитам в дом молодого хозяина и хорошо знал леди Рэдли, поэтому впустил ее без расспросов.
Ожидая Дориана, Шарлотта прикрыла глаза и даже задремала. Разбудили ее приближающийся стук копыт, скрип колес. "А если он приехал не один? - запоздало спохватилась леди Рэдли, - а с женщиной или с целой компанией?". Она уже корила себя за этот порыв.
Лунный свет вливался в окно. Часы отбили четверть первого. Дориан что-то сказал Виктору, потом прошел в гостиную. К счастью, он был один.
- Шарлотта, какая неожиданность, - голос его прозвучал сдержанно и как-то отчужденно, когда юноша зажигал свет в гостиной. Казалось, он очень далек от нее, от дома, от ЛОндона, замкнулся в себе и никого не впускает.
- А где же твои партнерши по танцам? - Шарлотта потянулась в кресле и села, разминая затекшие ноги. - Не захотели разделить с тобой ночь?
- Ты решила устроить мне сцену? - слегка поморщился Дориан. На карнавале он чаще других опрокидывал бокалы с шампанским, коньяком и пуншем, но сейчас не выглядел ни захмелевшим, ни оживленным. Наоборот, он был мрачен и чем-то озабочен. - А если бы я приехал не один, это обернулось бы скандалом? - он устроился в своем любимом кресле и закурил. Шарлотта ощутила новый приступ тошноты.
- Погаси, пожалуйста, - попросила она, прижав ладонь ко рту.
- Что такое? - поморщился Дориан и бросил сигарету в камин.
- Я беременна, - сказала леди Рэдли, хотя по неподвижному лицу и холодным интонациям Дориана поняла, что все действительно кончено. - Рэдли не навещал меня в спальне четыре месяца. Зато в апреле мы провели неделю за городом... Об этом я и хотела с тобой поговорить, но ты для меня и минуты не нашел, развлекаясь со всеми этими вертихвостками! - сорвалась она при виде невозмутимого Дориана. - Кому ты теперь будешь дарить цветы и устраивать прогулки на заре? Неужели Джулианне?!
- Нет, - покачал головой Дориан. - Она мне уже до чертиков надоела, как и все остальные. Просто она первая попалась под руку...
Леди Рэдли молчала, ошеломленная его словами.
- Я хотел, чтобы ты меня возненавидела и не особо переживала, когда я уеду из Англии.
- Надолго?
- Надолго. Может даже навсегда, - Дориан опустился на корточки и протянул руки к камину.
Шарлотта смотрела на его спину, на темные волнистые волосы, сидела в кресле, в котором они столько раз обнимались, и гостиная, кресло, камин и сам Дориан выглядели по-другому. Что-то ушло, изменилось.
- Когда ты уезжаешь? - спросила она, не зная, зачем задает вопрос. Дориан прищурился по-кошачьи, глядя на огонь, и не сразу ответил:
- Недели через две, три... Только не спрашивай, куда я поеду. Я не буду нигде задерживаться. Может, и получится уйти... - он рефлекторно скосил глаза на потолок, спохватился и снова обратил взгляд на огонь в камине. За пару часов юноша будто бы стал старше, хотя его лицо было таким же свежим, юным, цветущим. Но ямочки на щеках пропали, озорной огонек в глазах погас. Дориан надолго замолчал, обхватив колени и упершись подбородком в грудь.
- От чего уйти? - не выдержала гнетущей тишины Шарлотта.
- М-м... Не обращай внимания, я много выпил и несу вздор.
Леди Рэдли подошла к юноше и опустилась на медвежью шкуру рядом с ним. Она не решалась дотронуться до плеча Дориана, что-то удерживало женщину от этого жеста. Возможно, это новое выражение лица возлюбленного, его тяжелый погасший взгляд.
- Ты вовсе не пьян, - сказала Шарлотта. - Что происходит, Дориан? Ты самый популярный человек в Лондоне, всюду желанный гость, и вдруг все бросаешь?
- Да, и самый желанный жених, сколько барышень продали бы душу за то, чтобы я посватался, и сколько родителей, имеющих дочерей на выданье, зазывают меня на балы и файф-о-клоки, - криво усмехнулся Дориан, глядя мимо нее. - Да, признаюсь, у меня была мысль: а что, если посвататься к Селии и уже на правах члена семьи время от времени украдкой заключать в объятия свою прелестную тещу...
Леди Рэдли отшатнулась в ужасе, глядя на Дориана словно впервые. Сейчас он даже Гарри Уоттона превзошел своим цинизмом. А Гарри до блеска отточил мастерство поливать ядом всех и все с тех пор, как посватался к Шарлотте и узнал, что ее родители уже дали слово лорду Рэдли...
- Тебе противно? - наконец посмотрел на нее Дориан. - Да, мне тоже было противно от того, на что он меня толкает... - он осекся снова. - Я, конечно, увяз с головой, но не настолько, чтобы так унизить тебя и Селию. И не настолько, чтобы навлечь на тебя беду.
- Кто тебя толкает? - Шарлотта поняла слова Дориана по-своему. - Генри Уоттон? Жаль, что он стал первым твоим другом в Лондоне. Ты был так неискушен, что Гарри без труда вылепил из тебя, что хотел. Не ожидала от него.
Дориан невесело усмехнулся
- Да, он мне как-то рассказал. Гарри не очень любит вспоминать свое неудачное сватовство. Но однажды в Клубе он накачался по макушку джином и абсентом и развязал язык. Я понял, почему он так беспощадно высмеивает твоего мужа. Слышала бы ты его перлы в сторону Рэдли. "Нелепый ханжа, похожий на старый разбухший молитвенник" - это еще не самая хлесткая характеристика...
Дориан повертел в руках портсигар и отложил. Тогда, слушая хмельную исповедь Гарри, он лучше понимал затаенную обиду друга, шепчущего на дне рождения Селии: "До чего отвратительное зрелище: Рэдли, раздувшийся от самодовольства, благосклонно взирает, как его жена, изголодавшаяся по любви молодая привлекательная леди, расхваливает свою дочь, демонстрирует ее, как трюфель перед свиньями. И бедняжка Селия, завтрашняя рабыня какого-нибудь стареющего развратника...". И охотно поддержал предложение Гарри проверить "тихий омут", Шарлотту Рэдли. Почему-то Гарри словно забыл о том, что решение о браке Шарлотты с лордом Рэдли приняли ее родители, и так и не простил ее. И не разлюбил, даже женившись на леди Виктории. Это открытие изумило Дориана. Чем больше он потом присматривался и прислушивался к другу, тем больше понимал: все колкости, которыми Генри сыплет в обществе, "шпильки", достающиеся Виктории, оргии в Клубе и прочие выходки - это попытки подавить, обуздать борьбу двух противоположных чувств, любовь и ненависть к женщине, которая, как он считал, нанесла ему обиду в юности...