– Безусловно.
– Я могу узнать детали?
– Наши Хозяева свяжутся с вами непосредственно. Им нужен был специалист, который смог бы понять природу этой древней энергии. А я просто наниматель. Хочу еще раз предупредить вас, Борис. Это билет в один конец.
– Я понимаю.
– Возврата назад не будет. Не будет славы и научных званий. Будет опасная жизнь в крепости, осажденной множеством опаснейших хищников, жизнь, которая может оборваться в любой момент.
Мазаев немного помолчал, задумчиво глядя в стол, потом посмотрел в глаза Адама.
– Понимаете, мистер Фолз…
– Адам.
– Адам. Я понимаю, о чем вы говорите. Я, конечно же, ученый, не лишенный тщеславия. Без стремления быть лучше других в науке любому уготована роль ассистента. Но жажда славы, всеобщего признания – это прерогатива молодости. Когда года проходят, хочется подтверждения того, что жизнь прожита не зря, что твои теории, твое видение, твоя разгадка мира – верны, а не ошибочны. Вы, наверное, сами не понимаете всю важность той информации, которую вы мне дали. Десять минут назад я снова ощутил, что мир бесконечен, что нет пределов познания, так же ясно, как в тринадцать лет, когда посмотрел на звездное небо и понял, что, может быть, некоторые эти звезды давно уже погасли, а свет от них продолжает идти. Десять минут назад я узнал, что есть другие миры, что есть в мире силы, непознанные еще никем. Вы думаете, что я откажусь от возможности узнать мир по‑другому?
Мазаев улыбнулся, замолчал, подождал, пока официантка поставит на стол напитки, поднял свою рюмку и сказал:
– Наградой мне в том мире будет новое знание…
* * *
Через неделю Адам, Майкл и Ричард снова собрались вместе. Каждый из них столкнулся с серьезными проблемами в своей области. Они снова сидели в гостиной Адама, в окна стучал затяжной осенний дождь. Осень брала свое с каждым днем.
Говорил Ричард, стоя у окна, прижавшись лбом к стеклу.
– С деньгами проблем нет. Все камни, полученные нами, идут к покупателям через третьи руки, я нанял кучу посредников. Камни идут в Амстердам, Гамбург, Нью‑Йорк, Гонконг, на Ближний Восток. Проблема в этом чертовом оружии и военном снаряжении. Я же не могу заявиться к моим знакомым торговцам и брякнуть: «Мне нужно пять тысяч стволов». Я не успею и пикнуть, как меня заложат федералам. Мне приходится, опять таки через посредников, заказывать партии железа по сто‑двести стволов за раз. То же самое с патронами и амуницией. Перевозка – самый опасный момент. Мне и моим людям приходится везти товар иногда за тысячу миль.
– Не страдай, Ричи, – подает голос Майк, – просто башляй побольше и дело в шляпе.
– Да я башляю нормально, – отмахивается Ричард, – просто все слишком медленно, я об этом говорю. Слишком медленно.
– Насчет быстроты не волнуйся, – говорит Адам, – спешка сам знаешь, когда нужна. Ты все правильно делаешь, только не волнуйся и отдыхай нормально. Мне не нужно, чтобы тебя сцапали по какой‑нибудь глупой ошибке, когда лажаешься невыспавшийся или психованный. Людей ты нанял надежных?
– Да, наши старые знакомые, они думают, что мне заказали революцию в какой‑нибудь банановой республике затеять, поэтому наши масштабы закупок и запросы их не смущают.
– Хорошо. Майк?
– У меня все идет потихоньку. Пока активной вербовки солдат я не провожу, просто набрасываю примерный состав из отставников и всех знакомых, провожу прицелочные беседы типа «Как насчет сменить место жительства и повоевать в далеких краях?» Я же не могу, как Адам, схватить типа за руку, воткнуть в него мозговой разряд и кокетливо прошептать: «Полетим к звездам?»
Ричард рассмеялся.
– Смейся, смейся, малыш Ричи, – делая вид, что обижен, говорит Майкл, – я бы охотно поменялся с тобой местами.
– Не дождешься.
– Вот‑вот, а дело надо делать.
– Сколько у тебя людей на примете, Майкл? – спрашивает Адам.
– Ты будешь смеяться, Эйд, всего‑навсего человек пятьсот, не больше.
– Мне с учеными проще приходится, парни, – как бы оправдываясь, говорит Адам, – они все на виду, информацию о них собрать проще, да еще с моим новым мозговым наворотом, как ты выразился, Майк, мне гораздо проще. Я за пару секунд человека обрабатываю, все выкладываю, как есть, а он уже сам соображает, что ему делать.
За окнами по‑прежнему висит пелена серых струй. Потоки мутной воды несутся по земле, смывая павшую листву.
– Черт, а нам ведь надо четыре тысячи, – бьет кулаком о ладонь Майкл.
– Я, кажется, знаю, что нам делать, ребята, – говорит Адам.
Ричард, все еще стоящий у окна, оборачивается, скрестив руки на груди.
– Нам нужна огласка, мощная рекламная компания… Чем больше людей узнают о нашей миссии, тем лучше.
– Ага, благотворительный фонд «Через тернии к звездам», межгалактическая компания «Альфа и Омега». «Мы отправим вас к звездам, дети мои, и вы узрите лик миров неизвестных», – завывая, как проповедник, протянул Майкл.
– Что‑то я не понял, Адам, – потер подбородок Ричард, – если мы открыто заявим, что собираем экспедицию на другую планету, нас поднимут на смех, сочтут сумасшедшими.
– Да нет, – заговорил Адам, вскочив с дивана, – ясное дело, мы не будем говорить, что к нам явилось инопланетное существо, которое сможет доставить всех желающих на другую планету. Мы создадим, как сказал наш слаборазвитый друг Майк, благотворительный фонд «Новая Надежда». Основная мысль такая – мы проводим рекламную акцию под девизом освоения необитаемых земель севера. Мол, требуются работники следующих профессий – далее следует список всех, кто нам необходим. Обещается приличное вознаграждение и всякие прочие блага, включая манну небесную. Также мы скажем, что прием всех желающих будет только явный, то есть, все желающие должны пройти личное собеседование с представителем фонда. А еще мы скажем, что возместим всем прибывшим расходы, связанные с поездкой в фонд, а всем, кого не устроят наши условия, мы оплатим обратный проезд.
После секундного молчания Ричард тихо говорит:
– А представитель фонда – это ты.
– Конечно, дружище Ричи, – радостно хлопает его по плечу Адам, – конечно же, это я! Вы только подумайте, я ведь смогу обработать столько людей, сколько нам и не снилось! Мы создадим этот фонд, наймем грамотных бухгалтеров, пусть сами с нашими деньгами разбираются, наймем самых лучших, дорогих адвокатов со стальным горлом, чтобы гавкали, как собаки, на всех, кто будет спрашивать нас, откуда у нас деньги, мол – «Деньги благотворительного фонда, пожертвования частных лиц, пожелавших остаться неизвестными» и прочую чушь. Зарегистрируемся во всех инстанциях, которые только есть, заплатим все налоги, какие надо, дадим всем, кому надо, на лапу столько, чтобы нас оставили в покое…
– А по ящику рекламные ролики – «Вас ждут девственные земли, не знающие влияния человека. Это – шанс, который выпадает только раз! Шанс обрести землю обетованную при помощи сверхсовременных технологий! Не упустите его! Создайте свой мир для себя и своих детей!» – мечтательно говорит Майкл.
– Есть смысл отвалить побольше денег НАСА, чтобы иметь возможность использовать их марку, когда будем намекать на сверхсовременные технологии, – подал мысль Ричард.
– Хорошая идея, Ричи, – довольно сказал Адам, – у меня еще есть кое‑какие связи в Вашингтоне, попробую выйти на кого надо.
– А потом старший будет пожимать всем желающим руки, всех будет бить маленькая незаметная мозговая бомбочка, все пару минут будут соображать и потеряют последние мозги от удивления. А Эйд будет стоять перед ними, строгий и спокойный, как Моисей, и будет спрашивать: «Хотите ли вы пойти с нами до конца?», – сказал Майкл, задумчиво глядя в окно, залитое дождем.
– Вот именно, – тихо, но довольно, подтвердил Адам.
– А ты справишься, Адам? – с тревогой спросил Ричард. – Ты же сам говорил, что от этой ментальной передачи ты теряешь силы?
– Все равно другого выхода нет, – пожал плечами Адам.
– Ты очень рискуешь – ведь не каждый согласится на наше предложение, значит, ты много времени и сил будешь тратить зазря. А подумай, сколько к нам привалит психов, с которыми нам точно не захочется иметь дело…
– Не важно, меня больше волнует, что мы привлечем внимание наших доблестных работников специальных служб, – сказал Адам, потирая лоб: у него заболела голова.
– Да ладно, Майкл, не переживай, мы же не деньги у людей собираем, мы наоборот, эти деньги сами будем людям платить, – Ричард отошел от окна. – Ничего преступного в нашей деятельности не будет, прицепиться тут будет не к чему, а к тому моменту, когда мы создадим фонд, я прекращу с вами видимость встреч до тех пор, пока не достану и спрячу все, что нам нужно из оружия. А потом будет проще.
– А как быть с теми, кто узнает все об экспедиции и откажется в ней участвовать? – спросил Адам.
– А ничего не делать. Тут ведь дело в субъективном восприятии, Эйд, – ответил Майкл, – ты ведь сам знаешь, ощущения очень реальные, как будто сам все своими глазами видишь, ушами слышишь, носом чувствуешь. Ты же ни от кого ничего не скрываешь, про сейров честно все рассказываешь и показываешь, правильно?
– Правильно.
– Значит, только от конкретного человека зависит – захочет он с нами лететь или нет. Ментальная передача – это же не кино, не фотографии, не прямая речь, все идет на уровне восприятия, так?
– Так?
– А раз так, то представь себе картину – кто‑нибудь из наших клиентов отказался от нашего предложения и тут же побежал на телевидение с рассказом: вот, Адам Фолз, полковник в отставке, людей собирает, чтобы на чужую планету лететь, колонию основать да со зверями страшенными воевать? Как тебе такая картинка? Кто такому человеку поверит?
– Никто.
– Правильно, никто не поверит. Скорей всего, еще и санитаров со смирительной рубашкой вызовут. А теперь скажи, был хоть один человек, который тебе, после этой мозгобомбы, не поверил?
– Не было, – улыбнулся Адам.
– Вот, – довольно поднял руки Майкл, – все верили, хоть ты им не инопланетян живых показывал, не фильм, не кино, не фотографии – ничего реального, фактического, так?
– Так.
– А все верили, – Майкл откинулся на спинку дивана и закурил. – И будут верить…
* * *
Через пять месяцев, уже весной, четыре тысячи сто пятьдесят два человека стояли на взлетном поле частного аэродрома в ста двадцати милях к северу от Балтимора перед Адамом Фолзом. Аэродром был приобретен для нужд Фонда, Ричард нашел это место и Адам остался доволен приобретением. Рядом с аэродромом притулился маленький умирающий городок, все жители которого покинули его и переселились в большие города. Название города, Нью‑Хоуп, странным и непостижимым образом совпало с названием Фонда. В домах решено было разместить будущих колонистов, в ангарах аэродрома находилось необходимое оборудование.
По плану, профессиональных солдат должно было быть не менее трети всего состава экспедиции, это было разумно с точки зрения охраны колонии и ведения оборонительных боев. Чтобы в случае непредвиденных обстоятельств, например, больших потерь среди солдат, можно было восстановить боеспособность колонии, Адам решил «провести полный курс военной подготовки для всех, без исключения, гражданских лиц» – так витиевато высказался Майкл, не забыв при этом соответствующим образом скорчить рожу штабного генерала перед смотром.
На взлетной полосе все стояли вперемешку: семейные – со своими семьями, отдельно мужские, отдельно женские группы, отдельные семейные бездетные или молодежные пары. Солдат можно было узнать по характерной привычке стоять перед построением – правая или левая нога отставлена вбок, руки заложены за спину, спина прямая. Большинство прибывших было в хорошей физической форме.
Вперед вышел Адам, в руках его был мегафон.
– Добрый день, – разнесся над толпой, перекрикивая гул голосов, усиленный, немного металлический голос.
Нестройные приветствия были ему ответом, всех перекричал Люк Ферье, начальник бригады лесорубов из Канады, почти в полном составе примкнувшей к экспедиции. «Привет, Адам!» – проорал здоровенный потомок канадских французов, его рев был похож на рев медведя‑гризли. В толпе засмеялись.
– Привет, Люк, – ответил Адам.
Ферье в ответ замахал огромной ручищей с зажатым в кулаке ярко‑красным платком. Было заметно, что он уже с утра порядочно принял. То же можно было отнести и к его бригаде – все его многочисленные приятели с веселым гоготом передавали друг другу бутылки с горячительным, и стекло бутылок яростно сверкало в лучах восходящего весеннего солнца.
– Приветствую вас всех на тренировочной базе Нью‑Хоуп. Спасибо, что приехали.
Снова раздался приветственный гул.
– Рад, что вы не передумали и приняли наше предложение. Мы предоставили каждому кандидату время на размышление, достаточное для того, чтобы привести в порядок свои дела и окончательно утвердиться в своем решении. Хочу сразу сказать вам, что если вы, по какой‑либо причине, передумаете, то вы свободны в любой момент покинуть базу. Нам предстоит большой курс тренировок для того, чтобы каждый из вас, кто не имел военной подготовки, смог обращаться с оружием, защищать себя, своих родных и друзей, оборонять свое жилище и свою жизнь, а также существование будущей колонии. Добавлю: если в процессе тренировочного процесса, вы поймете, что не сможете его пройти по причине физического состояния или какой‑либо иной причине – вы тоже сможете прервать ваше обучение и никто не осудит вас за это. Я хочу сказать так, чтобы вы запомнили то, что я скажу раз и навсегда – все мы здесь добровольцы. Никто никого не заставлял насильно соглашаться на переселение. Никто насильно не заставляет вас бросить привычный уклад жизни, бросить все, что связывает вас с домом, семьей, родственниками, знакомыми. Никто не заставляет вас отправиться на неизвестную планету, полную опасностей, на планету, с которой не будет возврата, планету, с которой вы никогда не вернетесь назад, на Землю. Если вы все четко понимаете все, что я сказал, я прошу вас всех сказать «Да»!
Все четыре тысячи человек практически одновременно сказали «Да» и это было похоже на выдох гигантского единого организма.
– Спасибо! – сказал Адам в мегафон. – Теперь инструкторы разделят вас на группы по тридцать человек. В составе этих групп вы будете проходить подготовку. Слушайтесь ваших инструкторов – их наставления помогут вам впоследствии и, может быть, спасут вам жизнь. Спасибо за внимание!
Адам опустил мегафон и над аэродромом зазвучали громкие голоса инструкторов, выкрикивающих фамилии.
– Ну, вот, начало положено, – за спиной Адама неслышно оказался Майкл, – надеюсь, ты приставил к французам какого‑нибудь мужика покрепче.
– Я назначил к ним Дюморье и Лантака, – усмехнулся Адам.
– Из Иностранного Легиона, что ли?
– Ага.
– Надо посмотреть, как они с Ферье управятся, он и его мужики уже второй день не просыхают.
– Пошли.
Перед лесорубами стояли двое инструкторов в стандартной камуфляжной форме – Жан Дюморье и Кристиан Лантак. Оба под метр семьдесят‑семьдесят пять, оба успевшие повоевать по контрактам по всему миру, производили обманчивое впечатление – перед канадцами, средний рост которых приближался к метру девяносто, они казались карликами. Дюморье перекричал гомон канадцев:
– Я прошу вас вылить спиртное на землю, джентльмены!
Несколько ухмыляющихся пьяных морд повернулись в его сторону, пьяные разговоры затихли.
– Чего‑чего ты сказаль? – вперед протолкался длинный широкоплечий мужик лет тридцати, под вязаным черным свитером выпирали бугры мышц.
– Я сказал, чтобы вы вылили спиртное – я не потерплю выпивки во время тренировок, – четко выговаривая слова, сказал Дюморье.
– А если так не будет? – ухмыльнулся канадец.
– Я заставлю вас силой, – невозмутимо ответил инструктор.
Несколько лесорубов громко расхохотались.
– Попробуй, заставь, – канадец широко расставил ноги и поднял руки, сжатые в кулаки.
В следующую секунду он уже лежал, уткнувшись лицом в асфальт, а Дюморье держал его руку, вывернутую кверху в захвате.
– Я жду, джентльмены, – также невозмутимо сказал Дюморье, обводя взглядом толпу.