А вот вокруг темноволосой женщины растекалась сила. Она выделялась из толпы, как яркая бабочка, окруженная роем бледных, безликих мотыльков.
У нее мощный дар. Наверное, именно на это и отреагировали его чувства. Даже на стандартном уровне он ощутил удивительную силу ее паранормальной энергии. А на паранормальном она стала непреодолимой. Лютеру захотелось оказаться поближе к женщине.
Он обхватил рукоятку трости и оттолкнулся от стены. У него есть еще несколько минут до появления пожилой генеалогини.
Он сделал шаг и замер как вкопанный. О чем он только думает? Ведь он на задании. Оставь ее в покое, идиот. Ну, встретились два экстрасенса в ночи. Такое тоже случается.
Да, но с ним-то никогда не случалось. Он знал многих экстрасенсов. Два месяца назад один даже пытался убить его. Но он никогда так бурно не реагировал на них.
Женщина уже была в полутора метрах от Лютера. Он приготовился преградить ей путь, как вдруг она резко остановилась и обдала огнем, который едва не воспламенил его чувства. Он понял, что она тоже узнала в нем экстрасенса.
Проклятие. Какова вероятность?
– Мистер Малоун? – тихо спросила она.
Лютер переключился на нормальное видение. Радужное сияние вокруг женщины исчезло, а вот его жаждущее восхищение – нет. В памяти тут же всплыл смех Фэллона Джонса. Это же надо! Пожилая седовласая библиотекарша.
– Да, я Малоун, – ответил он. – А вы Грейс Ренквист?
– Да.
– Гм, оказывается, у Фэллона Джонса есть чувство юмора.
Она слабо улыбнулась:
– Боюсь, сильно искаженное.
– Этого и следовало ожидать. Он был и остается Фэллоном Джонсом. – Лютер протянул руку. – Рад познакомиться, мисс Ренквист. Ведь мисс, не так ли? Или здесь я опять ошибся?
– Все правильно, мисс. – Она вежливо склонила голову. – А кого вы ожидали увидеть?
Опустив взгляд, Лютер обнаружил, что одной рукой в перчатке Грейс все еще сжимает ручку чемодана, а другую упорно держит в кармане плаща. Он опустил свою руку.
– Ну, скажем, я предполагал, что вы будете выглядеть более… зрелой, – ответил он.
Она сняла солнцезащитные очки. В серовато-зеленых глазах промелькнуло сдержанное удивление.
– Наверное, седовласой? – уточнила она. – И со слуховым аппаратом?
– Фэллон подтолкнул меня к некоторым умозаключениям.
– Если вы думаете, что мой облик стал для вас сюрпризом, то не обольщайтесь, впереди вас ждут еще большие сюрпризы, когда вы увидите наши новые документы.
Она впервые за все время вынула руку из кармана плаща. Рука тоже была обтянута перчаткой из тонкой кожи.
– Здесь немного жарко для плаща и перчаток, – нейтральным тоном произнес Лютер.
Грейс проигнорировала его замечание точно так же, как и протянутую руку. Она сняла с плеча кожаную сумочку, открыла ее и достала конверт. Подавая его Лютеру, она старалась не прикасаться затянутыми в перчатку пальцами к его обнаженной коже.
Вот невезуха. В его жизни впервые появилась такая потрясающая женщина – и нате вам, какой-то вид фобии, мешающий ей прикасаться к другим людям. «Хотя я тоже не совсем нормальный», – тут же подумал Лютер.
Он открыл конверт и достал водительские права, кредитные карточки и сложенный листок с гостиничной бронью. Одного взгляда на права и карточки ему было достаточно, чтобы уяснить: теперь его зовут Эндрю Карстэрс и он живет в Лос-Анджелесе. Как утверждалось в листке с бронью, он был женат. Лютер поднял взгляд.
– Рад познакомиться, миссис Карстэрс, – сказал он, складывая листок. – Что ж, придется переходить на ты.
К его удивлению, Грейс покраснела и быстро сунула руки в карманы плаща.
– Мистер Джонс слишком поздно сообщил мне, под каким прикрытием мы будем действовать, иначе я бы отказалась от задания.
– Джонс умеет добиваться того, что ему нужно, от своих агентов. – Лютер посмотрел на часы. – У нас есть немного времени до вылета на Мауи. Есть хочешь?
– Не очень, но чашку кофе выпила бы.
– Вот и замечательно.
Они прошли в располагавшийся неподалеку бар. Лютер обратил внимание, что Грейс заказала черный кофе. Такой же, как пьет он. Ну, хоть что-то общее. Нужно искать положительные стороны.
Они сели за крохотный столик.
Грейс взяла чашечку, и Лютер пристально посмотрел на все еще затянутую в перчатку руку.
– Тебе придется избавиться от перчаток до того, как мы сядем в самолет на Мауи, – тихо проговорил он.
Рука с чашкой замерла на полдороге.
– Почему?
– Потому что если ты будешь упорствовать, то станешь выделяться, как, гм, как нарыв на большом пальце.
Грейс моргнула и перевела взгляд на свою руку в перчатке.
– Я боялась, что ты это скажешь.
– Неужели проблема так велика? – спросил Лютер.
– Ну, есть некоторые вопросы, – холодно ответила она.
Лютер дернул головой в сторону трости, которая висела на краю стола.
– У меня тоже. У меня физические. А у тебя?
– Психические. Проблема связана с моим осязанием, которое временами здорово осложняет жизнь.
– Ты консультировалась у психиатров Общества?
Грейс прищурилась. Лютер почувствовал, как она мысленно отшатнулась от него.
– Нет, – ледяным тоном ответила она.
– Послушай, я понимаю, что при обычных обстоятельствах это выглядело бы так, будто я лезу не в свое дело, но нам предстоит работать на Мауи, и мне нужно знать, чего ждать от тебя.
Грейс словно окаменела.
– У тебя нет поводов для беспокойства. Уверяю тебя, моя фобия никак не влияет на мой дар чтения ауры.
– Замечательно. И все же тебе придется расстаться с перчатками. Сможешь?
На секунду Лютеру показалось, что сейчас Грейс пошлет его ко всем чертям. Однако вместо этого она неспешно сняла сначала одну перчатку, потом другую, бросила их в сумочку и взяла чашку.
– Удовлетворен? – осведомилась она.
Ее руки с коротко подстриженными ногтями без лака и без колец оказались на удивление изящными.
– Да, – ответил Лютер. И выдохнул. – Искренне прошу прощения.
– Гм. – Судя по всему, его извинение не произвело на нее впечатления.
– Выдержишь? – спросил Лютер.
– Не беспокойся обо мне, – холодно произнесла она. – Я могу о себе позаботиться.
– Ты всю жизнь сама заботишься о себе, не так ли?
– Да, – ответила Грейс. – Именно так.
Глава 6
Машина, взятая напрокат на имя Эндрю Карстэрса, ждала в аэропорту Мауи. А «Джонс и Джонс» знает свое дело, подумала Грейс.
– Включить кондиционер? – спросил Лютер, садясь за руль.
– Нет, спасибо. Я не люблю кондиционеры и терплю их только при крайней необходимости. Предпочитаю открытые окна.
– Я тоже. – Он включил передачу и выехал с парковки.
Грейс анализировала свои первые впечатления о Лютере Малоуне. Их можно было описать тремя емкими словами: сильный, сдержанный, обаятельный. Ладно, на ум приходило и четвертое: интересный. В воздухе присутствовало электричество неопределимой природы, во всяком случае, в зоне ее сиденья. В различные периоды жизни некоторые мужчины пробуждали у нее теплые чувства, однако она никогда не испытывала этого сладостного трепета, вызванного ожиданием плотских радостей. Он необычным и интересным образом будоражил все ее чувства.
Сила всегда интересна, а сила, управляемая с таким неподражаемым умением, как у Лютера, интересна вдвойне, во всяком случае, для нее. Одного взгляда на его ауру было для нее достаточно, чтобы понять: у него не восьмой уровень, а десятый или даже выше. Очевидно, ему удалось утаить эту мелочь при заполнении анкет. И его нельзя осуждать за это. Ведь она тоже занизила свой уровень. В Обществе на людей с мощным даром сразу же навешивают ярлык «экзот». В этом термине нет ни восхищения, ни уважения. В лучшем случае другие экстрасенсы относятся к ним настороженно, в худшем – избегают их. Да, сила интересна, но она и опасна.
Фотография на новых правах Лютера не лгала. В действительности он был таким же жестким, как и на снимке. И глаза оказались карими, только с золотистыми оттенками дикого янтаря. При виде их сразу вспоминались непроходимые джунгли и запретная страсть. Хотя в первом она не бывала, а второго не испытывала.
– Какой вкусный воздух, – сказала Грейс, глубоко вдыхая. – От него можно опьянеть. Сразу хочется высунуть голову в окно, как собака.
– Гавайи так действуют на многих. – Лютер на мгновение повернулся к ней. По его глазам трудно было что-то понять, так как их скрывали темные очки. – Ну, как ты себя чувствуешь без перчаток?
Вопрос вызвал у Грейс раздражение. Она бросила быстрый взгляд на руки, сложенные на коленях, а затем гордо вскинула голову.
– Я же сказала, что справлюсь.
– Уверена? Я заметил, что во время полета ты прятала руки под плащ.
– Я бы не взялась за это задание, если бы думала, что не справлюсь с ним.
– Извини.
– Не извиняйся. – Грейс пренебрежительно поморщилась. – Ты нервничаешь. Я действую тебе на нервы.
– Может, я просто осторожничаю?
– Ты нервничаешь, – ровным голосом повторила Грейс. – Думаю, я не должна осуждать тебя за недостаток уверенности, но попытайся встать на мое место и взглянуть на ситуацию по-моему.
– То есть?
Она изогнула брови.
– Моему телохранителю не нравится носить оружие, а для ходьбы ему требуется палка.
– Фэллон рассказал тебе об оружии?
– Да.
Лютер довольно надолго задумался и кивнул:
– Знаешь, ты права. С твоей точки зрения, все эти факты на первый взгляд кажутся довольно обескураживающими.
– К счастью для меня, – холодно произнесла Грейс, – я не ограничилась первым взглядом и бросила второй.
– На мою ауру, – сказал Лютер. Это не было вопросом.
– У меня дар читать ауру. Именно этим я и занимаюсь.
К ее удивлению, на губах Лютера появилась слабая улыбка.
– И что же обнадеживающего ты там увидела?
Грейс откинула голову на подголовник и наслаждалась вкусным воздухом.
– Я увидела массу безрассудной решимости, – наконец ответила она.
– А безрассудная решимость – это хорошее качество?
– Оно означает, что ты сделаешь все необходимое, чтобы выполнить задание. Более того, ты хорошо знаешь, какова твоя сила, и умеешь ею управлять. Ты уверен в своем даре, как и я.
Грейс увидела гораздо больше, но пока была не готова вдаваться в детали. Есть вещи, о которых не говорят на первом свидании. Эта мысль вызвала у нее улыбку.
Лютер какое-то время молчал, обдумывая ее слова. Неожиданно он крепко стиснул руль.
– Ты можешь видеть в ауре такие вещи, как решимость? – спросил он, отчасти из любопытства, отчасти из недоверия.
Грейс повернулась к нему.
– Разве мистер Джонс не рассказывал о небольшой особенности моего дара?
– Он сказал, что ты умеешь читать психический профиль человека. Признаться, я не совсем понял, что это значит. И меня удивляет, почему они не наняли тебя как парапсихолога.
– У меня нет академического образования, чтобы работать консультантом.
– А как ты оказалась в Генеалогии?
– Я подала заявление на работу в Бюро. Мне нравится генеалогия. Очень хорошо сочетается с моим даром. А как ты оказался барменом в Вайкики?
– Это хорошо сочетается с моим даром.
Грейс понимала, что разговор зашел в тупик, только когда оказывалась в этом тупике.
– Ясно. Что касается талантов, каков наш план поисков плохого парня? – спросила она. – Мне предстоит слоняться по территории курорта и, как собака, вынюхивающая наркотики, высматривать ауры?
Уголки его рта дернулись.
– Мы попробуем кое-что покруче.
– Вряд ли поиски Юбэнкса займут много времени, даже с этим «покруче». Сильные дары очень редки. Какова вероятность, что на территории окажется больше одного человека с девятым уровнем?
– Именно так и говорил Фэллон Джонс.
– Если кто и разбирается в вероятностях, так это мистер Джонс.
– Открою тебе один маленький секрет о Фэллоне Джонсе, – сказал Лютер.
– И какой же?
– В большинстве случаев он прав, но иногда может напортачить, и когда это случается, возникают крупные проблемы.
Грейс задумалась.
– Наверное, это потому, что он слишком уверен в себе и своем даре и не всегда допускает другие возможности. Или потому, что он переутомился. У меня сложилось впечатление, что в последнее время он находится под сильным давлением.
– Ты ведь понимаешь, что он первоклассный теоретик заговоров, у которого просто хороший послужной список?
– Да. – Грейс прокашлялась. – Но признаю, что мне неловко думать о мистере Джонсе в таком ключе.
– Зато платит хорошо, – сказал Лютер.
Она улыбнулась:
– Это верно.
Глава 7
Был пятый час, когда они зарегистрировались в гостинице первой линии на курорте Уэйлея. Из номера на четвертом этаже открывался вид на бассейн, сад и океан. В обеих комнатах – спальне и гостиной – имелись балконы с тентом. Идеальное место для медового месяца, мрачно подумал Лютер. Жаль, что он об этом не знал. Оба раза ездил в Вегас.
Он принес свой кожаный несессер во вторую ванную и поставил его рядом с раковиной. Грейс распаковывала вещи в спальне. На мгновение Лютер позволил себе немного пофантазировать и подумал, что было бы здорово оказаться здесь на настоящий медовый месяц с настоящей женой.
«Ты заходишь слишком далеко. Она тебе не жена, она напарник, который тебе совсем не нужен и который не имеет опыта работы в поле. А это плохо».
А еще она единственная женщина, которой удалось разжечь его чувства. И это совсем не плохо. Хотя и приводит в смятение. Придется работать изо всех сил, чтобы сохранить сосредоточенность.
Нога болела. Перелет из Гонолулу и необходимость вести машину нанесли ей тяжелый урон. Раздосадованный Лютер достал противовоспалительные таблетки из несессера и высыпал себе на ладонь четыре штуки. Ему удалось побороть почти непреодолимое желание швырнуть пузырек об стену. Чертова нога больше никогда не станет прежней. С этим надо смириться.
Он бросил пузырек обратно в несессер, оперся на трость и вышел из ванной. Грейс ждала его. Она успела переодеться в легкие брюки и блузку с длинными рукавами. Хорошо еще, что не надела плащ.
Тут Лютер догадался, что гостиничный номер не произвел на нее особого впечатления. А вот на него – да. Несколько лет он служил в армии, потом – в полиции, сейчас работает барменом и выполняет разовые задания для «Джонс и Джонс». Ни на одном поприще он не заработал столько, чтобы хоть раз пожить в таком «люксе». Грейс же, кажется, совершенно равнодушна ко всей этой роскоши. Может, стоит подумать о месте в Генеалогии?
– Ты куда-то собралась? – спросил Лютер.
– Я хотела бы прогуляться по пляжу, – ответила Грейс. – Я почти сутки в дороге – сначала перелеты, потом поездка в машине. Мне хотелось бы расслабиться перед ужином.
Пора открывать реалии жизни, решил Лютер.
– У меня есть одно правило для этого задания, – сказал он. – Назовем его Правилом номер один.
Грейс вопросительно изогнула бровь.
– И в чем же оно?
– Я отдаю приказы, и вот мой первый приказ: ты не выходишь из номера в одиночку. Уходить можно только с моего разрешения.
Грейс вежливо наклонила голову.
– Как я понимаю, это означает, что ты идешь на пляж со мной.
– Какого черта? Хотя мне все равно нужно прощупать почву. – Лютер открыл перед ней дверь. – Но приказ остается в силе. Ты не выходишь отсюда в одиночку. Ясно?
Грейс прошла мимо него, тщательно избегая всяческого контакта.
– Фэллон Джон говорил, что ответственным за операцию будешь ты.
– Я воспринимаю это как «да».
Лютер вышел вслед за ней в коридор, закрыл дверь и прислушался, проверяя, щелкнул ли замок, а затем вместе с Грейс пошел к лифтам. Он с трудом преодолевал искушение вторгнуться в невидимую зону неприкосновенности, окружавшую ее, как своеобразная аура. Он обратил внимание, что она на всякий случай сложила руки на груди, причем так, чтобы пальцы были не видны.
Лютер задумался. Что может заставить женщину так страшиться прикосновения другого человеческого существа? Мысль, что контакт с ним способен причинить ей психическую боль, вызвала у него разочарование. Если его прикосновение для нее непереносимо, это неправильно. Ведь ему-то такое прикосновение принесло бы одно удовольствие.