Коридор передо мной раздваивался. С одной стороны он завершался полуаркой, за которой виднелась очень уютное небольшое помещение, чья обстановка была выдержана в строгих темно-синих тонах.
Я решительно повернула в другую сторону. Пробежала несколько комнат и остановилась, упершись в огромное витражное окно.
Так, очень интересно, а где же Томас?
Я опять вернулась к развилке. Нерешительно заглянула в синюю комнату, надеясь, что увижу Томаса, вальяжно развалившегося в кресле. Он наверняка зло высмеет меня за нерасторопность, но все равно. Я готова выслушать любые шутки в свой адрес. Это лучше, чем заблудиться во дворце.
Но комната была абсолютно пуста. Лишь на одном из пуфиков лениво шелестела страницами на почти не ощутимом сквозняке книга.
Я тяжело вздохнула. Ох, все-таки, сбылось мое дурное предчувствие. Я окончательно и бесповоротно заблудилась. И что теперь делать?
Наверное, самым правильным было бы найти кого-нибудь из слуг и попросить проводить меня к карете. Там я спокойно дождусь Томаса. Но как назло вокруг по-прежнему не было ни души. А закричать, призывая кого-нибудь, я не решалась. Я не особый знаток светского этикета и правил поведения при дворе, но, сдается, заполошные вопли вряд ли дозволены во дворце.
Быть может, у меня получится выбраться к карете самостоятельно?
Я круто повернулась на каблуках и с сомнением уставилась в полумрак коридора. Сомневаюсь как-то. По дороге сюда мы сделали столько поворотов, что я при всем своем горячем желании не смогла бы вспомнить путь обратно.
И что же делать?
Я опять вздохнула. На сей раз тоскливее и горестнее. Остается только надеяться, что вскоре Томас осознает, что я не следую за ним, и вернется.
Томительные секунды ожидания складывались в минуты, а Томас все никак не торопился вернуться за мной. Я начала волноваться. Что-то долго он не замечает моего отсутствия. Неужели обнаружил что-нибудь крайне интересное в покоях принца Эдриана? Или куда он там рванул с такой скоростью.
«А возможно, Томас просто уехал домой, забыв обо мне».
Я аж похолодела от этой мысли. Увы, но это было бы вполне в характере Томаса. Что скрывать очевидный, хотя и очень болезненный для моего самолюбия факт: я значу для Томаса лишь чуть больше, чем домашний питомец. Я для него – не любимая девушка, а лишь компаньонка. Средство заставить замолчать злые языки высшего света. А еще смешная и нелепая попытка отомстить бывшей возлюбленной. Мол, смотри, я и не любил тебя никогда, раз так быстро нашел тебе замену.
Позади меня вдруг раздался глухой стук.
Он прозвучал настолько неожиданно, что я подпрыгнула на месте от испуга. Торопливо обернулась, уже готовая рассыпаться в извинениях.
Но слова умерли, не успев сорваться с моих губ.
Потому что позади меня никого не было.
Холодные мурашки пробежали по моему позвоночнику. Я ведь совершенно отчетливо слышала звук какого-то упавшего предмета!
Почти сразу мой взгляд остановился на книге, которая чуть ранее привлекла мое внимание. Правда, сейчас она лежала не на пуфике, а на полу.
Я настороженно огляделась по сторонам, силясь понять, как такое получилось. Комната по-прежнему была абсолютно пустой. Книга, насколько я помнила, лежала почти по центру пуфика. То есть, никакой сквозняк, даже самый сильный, не смог бы ее скинуть на пол. К тому же я по-прежнему не ощущала ни малейшего дуновения ветерка.
Это все было очень странно и загадочно. Наверное, имеется какое-то логичное объяснение произошедшему, только я почему-то никак не могла его придумать.
Недоумевая все сильнее и сильнее, я сделала шаг вперед, собираясь поднять книгу. Понятия не имею, о чем она, но как-то некрасиво оставлять старинный на вид фолиант лежать на полу.
Я наклонилась за томом, прикоснулась к прохладной кожаной обложке и вдруг…
Я абсолютно ясно и отчетливо увидела Джессику. По какой-то непонятной причине у меня не было никаких сомнений в том, что передо мной именно она, хотя прежде я видела возлюбленную Томасу лишь однажды. И точно так же было понятно, что она мертва.
Видение схлынуло так же внезапно, как и появилось. И, задыхаясь от избытка эмоций, я отшатнулась. Не удержалась на ногах и с размаха уселась на ближайший пуфик.
Пальцы тряслись от волнения, на лбу выступила противная липкая испарина испуга.
Я несколько раз глубоко вздохнула, выпуская при этом воздух через рот. Немного успокоившись, попыталась проанализировать свое видение.
Увы, оно было очень расплывчатым и неясным. В память врезалось лишь безжизненное серое лицо Джессики с неуместно яркими накрашенными губами. Безжизненные глаза девушки, затянутые паутиной смерти, бесстрастно смотрели в никуда. Рыжие волосы словно потускнели и свисали неопрятной сваленной паклей.
Я нахмурилась, пытаясь припомнить еще хоть что-нибудь. Но все впустую. Я не могла даже точно сказать, что находилось вокруг Джессики, какая на ней была одежда.
– Аль!
Я с размаха вновь уселась на пуфик, поскольку как раз начала вставать. Правда, тут же с облегчением улыбнулась, потому что в комнату стремительным вихрем ворвался Томас.
– Аль, где ты застряла? – принялся он выговаривать мне с порога. – Какого демона! Я хотел, чтобы ты осмотрела со мной покои короля, а ты куда-то запропастилась!
– А разве к его величеству пускают? – неподдельно изумилась я, перебив поток претензий Томаса. – Герцог вроде бы сказал…
– Ах, не верь всему, что молотит этот горе-заговорщик! – Томас невежливо перебил меня и досадливо цыкнул. – Тегрей соврет и родной матери, не моргнув и глазом. И потом, мне не Роберт нужен, а его покои. Тегрей, конечно, негодяй тот еще, но он точно не оставил бы чудом выжившего брата в комнате, где произошло покушение. Там вся атмосфера пропитана черным…
На этом моменте Томас запнулся, уставившись на книгу, которая по-прежнему лежала на полу.
Его зрачки медленно расширились от удивления.
– Что это? – сдавленно спросил он. – Откуда это здесь? Аль, где ты нашла эту книгу?
– Она уже лежала здесь, когда я зашла, – лаконично ответила я, решив пока умолчать про свое видение. Поинтересовалась: – Книга тебе знакома?
– Да, – обронил с болезненной ухмылкой Томас. – Даже более чем.
Словно нехотя сделал шаг, другой. Наклонился и поднял книгу.
Его пальцы с такой нежностью погладили переплет, что у меня не осталось сомнений. Книга прежде принадлежала Джессике. И, скорее всего, это был подарок Томаса.
– Это стихи, – чуть слышно проговорил он. – Мой любимый поэт.
Никогда бы не подумала, что Томас является ценителем поэзии. Нет, в моем присутствии он частенько читал книги, но ограничивался лишь весьма специфичными произведениями, призванными помочь ему в расследованиях убийств и в прочих рабочих вопросах.
– Я никогда не умел говорить о любви, – еще тише продолжил Томас. – Любые слова о чувствах казались каким-то вычурным бредом. Поэтому я отдал книгу Джессике. Думал, что она поймет… оценит…
Томас замолчал, резко отвернувшись. Но я успела заметить, как его глаза влажно блеснули.
Сердце вновь закололо от досады и ревности. Горько осознавать, что Томас по-прежнему любит Джессику. И еще горше будет сообщить ему печальную правду.
«А может быть, не стоит? – пугливо шепнул внутренний голос. – Гонцов, приносящих дурные вести, принято казнить. Конечно, до этого вряд ли дойдет. Но к чему Томасу знать, что его возлюбленная погибла?»
Это была трусливая, однако весьма заманчивая мысль. Правда, вот беда: что делать с угрозами Тегрея? Он поручил Томасу отыскать Джессику и принца Эдриана за сутки. Я не имею права скрывать от своего напарника настолько важные факты.
Сомнения еще боролись во мне, как вдруг Томас резко втянул в себя воздух, словно гончая, берущая след. Его губы дрогнули в немом вопросе, и он поднес книгу к носу. Широко раздувая ноздри, принюхался к чему-то.
– Книга пахнет смертью, – не вопросительно, но утвердительно проговорил он.
Пахнет смертью?
Я в свою очередь глубоко задышала, пытаясь уловить тот запах, о котором говорил Томас. Но все тщетно.
Томас еще раз принюхался и неожиданно уставился на меня. Наверное, мне стоило сохранить хладнокровие. Спокойно ответить на его взгляд и недоуменно пожать плечами. Я по-прежнему не желала быть тем человеком, кто сообщит ему о смерти Джессики. Но он застал меня врасплох. Я с преувеличенным вниманием воззрилась куда-то поверх его головы и лишь потом осознала, что тем самым выдала себя.
– В чем дело, Аль? – отрывисто спросил Томас. – Ты сама не своя. Ты видела, кто оставил здесь эту книгу?
– Нет, – совершенно честно ответила я. – Я уже сказала тебе. Когда я вошла, она уже лежала на пуфике…
И запнулась, осознав, что ляпнула лишнее.
– На пуфике? – тут же клещом вцепился Томас в последнее слово. – Но как она оказалась на полу?
– Наверное, упала от сквозняка, – соврала я, глядя на Томаса до омерзения честным взором.
Я прекрасно понимала, что поступаю глупо. Надо было не юлить, а прямо рассказать ему обо всем случившимся. Но мое горло перехватывало спазмом от мысли, что именно мне придется поведать Томасу о смерти возлюбленной. Ох, не хочу! По крайней мере, не сейчас. Сначала надо подумать, как начать настолько непростой разговор.
– Ты никогда не умела обманывать, Аль, – сухо посетовал Томас. И вдруг с силой схватил меня за руки, вздернув на ноги.
– Больно! – возмутилась я, услышав, как жалобно хрустнули мои запястья.
– Откуда здесь взялась эта книга? – Томас проигнорировал мою жалобу. Сжал мои руки сильнее, не давая вырваться или отстраниться. – Аль, я не шучу! Рассказывай все, что знаешь!
– Да я уже рассказала, – промямлила я. – Книга была в комнате, когда я вошла.
– Ты что-то видела. – Томас, поморщившись, перебил меня, не дослушав. – Что-то, о чем не желаешь мне рассказывать. Аль, в чем дело?
Он смотрел на меня так пристально и требовательно, что мне окончательно стало не по себе. Я не сумею ему солгать. Более того, я и не должна его обманывать. Но даже страшно представить, как он отреагирует на мой рассказ.
– Книга действительно лежала на пуфике, – тяжело вздохнув, сказала я. – А потом она упала. Я подумала, что это случилось из-за сквозняка. Подошла поднять ее и…
Слова буквально застревали в моем горле, не желая выходить наружу. Томас не торопил меня, но на дне его зрачков начало разгораться мрачное пламя гнева. Думаю, он уже догадался, какую новость я так страшусь ему сообщить.
– У меня было видение, – негромко произнесла я. – Когда я прикоснулась к книге, то мне почудилось… Нет, скорее, я увидела…
– Джессика мертва, да? – с горечью спросил Томас.
Я едва заметно кивнула, и он резко выпустил мои руки из хватки. Отпрянул от меня так поспешно, как будто испугался чего-то. И торопливо отвернулся.
Я прикусила губу, глядя в его сгорбленную спину и печально поникшие плечи. Томас ничего не говорил, но это было и не нужно. Я прекрасно понимала, что он сейчас чувствует.
– Мне очень жаль, – прошептала я.
Томас молчал так долго, что я подумала, будто ответа не последует вовсе. Но через несколько минут он глухо отозвался:
– Да, мне тоже.
Затем обернулся ко мне. Его лицо сейчас напоминало каменную маску древнего идола, которому неведомы никакие человеческие переживания и чувства. Только лихорадочный блеск глаз выдавал ту бурю эмоций, которая бушевала в его душе.
– Рассказывай! – потребовал он. – Аль, выкладывай все, что видела. Любая мелочь может оказаться решающей. Как выглядела Джессика. В какой она была одежде. Стояла или сидела.
Я пожала плечами. Хотела бы я ответить на все эти вопросы. Но, увы, видение было настолько мимолетным, что я почти ничего не запомнила.
Но все-таки я послушно пересказала Томасу все, что увидела. Благо, что это не заняло много времени.
Томас выслушал меня с совершенно непроницаемым лицом.
– Н-да, негусто, – резюмировал он, когда я завершила свой недолгий рассказ.
Я виновато улыбнулась. Ну что поделать. К сожалению, видениям нельзя приказать длиться дольше или быть немного подробнее.
Томас перевел взгляд на книгу, которую держал в руках. Его губы дрогнули, как будто он хотел что-то сказать. Но в последний момент он передумал.
– Пойдем, Аль, – проговорил он. – Я хочу, чтобы ты взглянула на покои Роберта. Возможно, почувствуешь что-нибудь интересное. И давай поторопимся. Обо всех наших перемещениях во дворце наверняка докладывают Тегрею. И скоро он обязательно поинтересуется, какого демона мы тут забыли и почему еще не отправились на поиски Эдриана и Джес…
На последнем слове Томас запнулся. Его лицо исказила быстрая мучительная судорога.
– А впрочем, кое-какие результаты у нас уже есть, – после паузы вымученно пошутил он. – Теперь нам необходимо найти только одного человека.
Увы, в его голосе при этом послышалась такая горечь, что мне стало не по себе. Как бы Томас ни пытался сделать вид, будто его не тронуло известие о гибели Джессики, но это неправда. Он сильно огорчен.
Не дожидаясь какой-либо реакции на свои слова, Томас круто развернулся на каблуках сапог и почти выбежал из комнаты, небрежно кинув мне через плечо:
– Аль, не отставай!
Книгу при этом он и не подумал положить на прежнее место, унеся с собой под мышкой.
На сей раз я изо всех сил старалась не потерять его из вида. Впрочем, Томас и не торопился особо. Достаточно скоро его шаги замедлились до такой степени, что я могла без проблем идти рядом с ним.
То и дело я украдкой бросала на Томаса взгляды, силясь понять, о чем он сейчас думает. Но его эмоции выдавали лишь крепко сжатые губы, превратившиеся в две бескровные тонкие линии. Да на скулах ярко тлели пятна волнения.
Неожиданно Томас остановился напротив одной из дверей. Я удивленно расширила глаза, заметив около нее юного стражника, почти еще мальчишку, в темно-синей ливрее.
Он стоял так тихо, что поначалу я приняла его за изваяние. Стражник не двигался, не моргал, по-моему, даже не дышал. Лишь смотрел куда-то поверх наших голов мертвым отсутствующим взглядом.
– Надо же, еще не очнулся, – пробормотал Томас. – Надо сказать Тегрею, что этот юнец слишком восприимчив к магии. Таким не место в королевских стражниках.
Затем посмотрел на меня и кивком указал на дверь, предлагая войти первой.
Я опасливо юркнула мимо стражника, ожидая, что тот в любой момент оживет и гаркнет что-нибудь устрашающее. А возможно, сразу же схватится за меч и нашинкует меня на мелкие кусочки.
Но стражник по-прежнему не проявлял никаких признаков жизни.
Легкий нажим рук – и дверь, скрипнув, приоткрылась. Я поторопилась войти в покои короля, ныне совершенно пустые.
Здесь царила непривычная тьма. Плотные бархатные гардины не позволяли и лучику солнца проникнуть внутрь. Только под моими ногами лежала узкая полоска света, падающая из коридора.
Я поежилась. Почему-то стало не по себе. Мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом. Было в этой комнате что-то… Что-то не совсем доброе. А вернее сказать – совсем не доброе. Как будто во тьме скрывалось голодное прожорливое чудовище, готовое в любой момент напасть на меня.
А еще тут дурно пахло.
Я глубоко втянула в себя воздух и с отвращением поморщилась. И это еще мягко сказано. Я бы сказала – тут нестерпимо смердело чем-то, что больше всего напоминало вонь протухшего мяса.
– Какая мерзость, – негромко пробормотала я, старательно дыша через рот.
– Что ты сказала? – спросил Томас.
Он стоял рядом со мной. Я слышала его дыхание, чувствовала его тепло. Но по какой-то причине Томас не торопился одернуть гардины, чтобы дать мне чуть больше света.
– Тут чем-то воняет, – честно сказала я. – Чем-то гадким и противным.
– Воняет? – с какой-то странной интонацией переспросил Томас. – Но я ничего не чувствую, Аль!
Я изумленно покачала головой. Как-то все это… непонятно. Но, с другой стороны, это особенность моего дара. Я чую магию смерти именно так.