Именно с такими мыслями я вошел в кафе, естественно, предварительно скинув с себя отвод глаз в одной из близлежащих подворотен.
– Кирилл? – окликнул меня успевший устроиться за столом и вооружившийся папкой с меню куратор.
– Добрый день, Сергей Александрович, – кивнул я, усевшись в кресло напротив моего нового знакомого.
Чертов день! Чертово задание! Чертов мальчишка! А ведь Сергей еще утром понял, что это будет отвратительная миссия, но он даже не предполагал, насколько все будет плохо.
Сначала этот идиотский звонок в шестом часу утра, когда сам он лег спать в два часа ночи из-за незаконченного отчета. Потом был обожженный горячим чаем язык и, как следствие, залитая все тем же чаем любимая рубашка. Потом была неожиданная поломка машины, вместо которой пришлось выкатывать из гаража давно заросший паутиной отцовский «Гепард», и, как вишенка на торте, встреча с этим малолетним за… занудой. А ведь солнце всего лишь час назад перевалило за полдень!
Сергей тихо застонал, вспоминая ровный безэмоциональный тон, которым его подопечный перечислял список предстоящих дел и требующих скорого решения задач. И первым среди них стал поиск жилья. Вот где мелкий мерзавец показал свою натуру конченого зануды. Сергей заранее ознакомился со своей миссией, и у него был готов обширный и весьма подробный на описания список квартир и домов в самых разных губерниях страны, так что он совершенно не беспокоился об этой стороне дела. Как выяснилось, зря.
Мальчишку интересовало все! От характеристик и местоположения жилья и безопасности района, в котором оно располагается, до расстояния от ближайшей школы, магазинов, аптек, поликлиник и даже пожарных станций! Этот зануда разве что соседями не интересовался, и то лишь потому что без выезда на место этого вопроса не решить! И так с каждым, КАЖДЫМ предлагаемым вариантом. А их, между прочим, в списке Сергея больше полусотни!
Сначала куратор предположил, что подопечный над ним просто издевается. После пятого рассмотренного варианта, глядя в глаза этого чудовища, Сергей понял, что готов его убить. А после двенадцатого убедился, что собеседник абсолютно серьезен и даже не понимает, почему сидящий напротив него мужчина после очередного вопроса о наличии теннисных кортов поблизости от рассматриваемого дома покраснел и начал скрипеть зубами.
– И все-таки северо-восточное направление от Москвы было бы предпочтительнее, – вздохнул Кирилл. Его собеседник моргнул, перевел взгляд на развернутый экран браслета, где красовалась карта с указанием обсуждаемого объекта… Подольск. Северо-восток. Подольск… Северо-восток… По… Подонок!!!
– И зачем тогда расспрашивать о доме, расположенном на юго-западе? – старательно давя поднимающуюся в душе волну бешенства, медленно, с расстановкой спросил Сергей.
Мальчишка в ответ беззаботно пожал плечами:
– Просто интересно было. Красивый же домик.
Куратор взвыл!
– Ты… ты… – задыхаясь от ярости, захрипел куратор.
– Что случилось, вам плохо? Сергей Александрович? – забеспокоился этот… зануда, и Сергей, медленно выдохнув, схватился за стоящий на столе стакан с газировкой. Одним махом опустошив сосуд, он осторожно вернул его на стол, разжал дрожащую ладонь и, прикрыв глаза, постарался успокоиться. Когда же ему это удалось, куратор смерил взглядом сидящего напротив него мальчишку и тяжело вздохнул.
– Кирилл, давай договоримся, а? – тихим бесцветным тоном заговорил Сергей.
– О чем? – поинтересовался тот.
– Ты пообещаешь мне умерить свое любопытство и перестанешь попусту тратить свое и мое время, – произнес Сергей.
– И что мне за это будет? – Губы сидящего напротив мальчишки растянулись в такой хищной улыбке, что куратора передернуло от одного ее вида. Мало того что ему попался подопечный-зануда, так он еще и жадный! Черт, это будет о-очень долгий день.
Часть вторая
Затишье
Глава 1
«Извините» и «спасибо»
Цесаревич отложил в сторону папку с только что прочитанным отчетом и взглянул на вытянувшегося перед его столом во фрунт молодого боярича Зотова.
– Любопытно, – обронил Михаил. – Весьма любопытно… и сухо.
– Ваше высочество? – Вопросительные интонации в голосе боярича легко выдали его недоумение.
– Ну же, Сергей Александрович. Не делайте вид, будто не понимаете, о чем я говорю, – покачал головой цесаревич и ткнул пальцем в папку: – «Видели-слышали, были-сделали…» Перевод бумаги исключительно для постановки галочки в графе «выполнение задания». Одно «но»! Назначая вас куратором, я вовсе не ставил целью умножение бюрократической писанины на моем столе. Так что скажете, господин Зотов?
– Но, ваше высочество… – вскинулся боярич и тут же стушевался под требовательным взглядом своего августейшего начальства. – Я не понимаю.
– Впечатления, Сергей Александрович… и ваше личное мнение о подопечном и первой неделе работы с ним, – сжалился цесаревич. – Вы неплохо разбираетесь в людях, потому я и поручил это заданием именно вам. Итак?
– Прикажете переписать отчет? – медленно произнес боярич, мысленно укоряя себя за «залет».
– Позже, разумеется, – кивнул Михаил. – А сейчас мне хватит и устного доклада. Вы готовы?
– Да, ваше высочество, – после недолгого размышления кивнул Зотов и, вызвав на экран браслета собственный отчет, бумажная копия которого в этот момент покоилась на столе цесаревича, заговорил. – Первое впечатление, составленное мною при знакомстве с подопечным, было крайне отрицательным. Виной тому неудачное начало дня… и поведение Кратова. Если честно, он показался мне жадным, заносчивым, занудным за… кхм.
– Засранцем, да? – усмехнулся Михаил, закончив фразу за своего подчиненного. – Это не новость. А вот насчет заносчивости и занудства прошу высказаться подробнее.
– Хм, с вашего разрешения, я бы продемонстрировал запись нашего знакомства, ваше высочество. Думаю, так будет нагляднее.
– О, это весьма предусмотрительно с вашей стороны, Сергей Александрович, – довольно улыбнулся Михаил, откидываясь на высокую спинку кресла. – Показывайте.
Экран браслета увеличился до метровой диагонали, и Зотов, подобрав ракурс подачи картинки так, чтобы на экране можно было видеть и подопечного, и его самого, запустил воспроизведение. Цесаревич смотрел «кино» молча и только время от времени качал головой.
– Действительно, жадный, занудный… – вздохнул Михаил, когда запись закончилась и боярич вернул экран к прежнему размеру, удобному для чтения документов. – Хм, Сергей Александрович, вы говорили о первом впечатлении. А что, впоследствии оно изменилось?
– Немного, ваше высочество, – с готовностью кивнул Зотов. – Через пару дней после нашего знакомства Кирилл вдруг резко прекратил выводить меня из себя. Не скажу, что мы стали приятелями, он по-прежнему холоден в общении, скрупулезен в исполнении стоящих перед нами задач и в следовании правилам, придирчив к мелочам, но издеваться перестал и вообще стал предельно вежлив. Правда, от жадности тоже не избавился.
– Через пару дней, говорите? – Цесаревич в задумчивости щелкнул пальцами, но почти тут же его лицо посветлело. – А можете назвать точный день, когда с вашим подопечным произошли эти перемены?
– Разумеется, ваше высочество. – Взгляд боярича пробежал по листам отчета. – Пятница, двенадцатое мая. В этот день мы разбирались с обстановкой квартиры на Акуловой горе, что в Морхинино. Он, кстати, при встрече просил передать вам спасибо. Но за что именно, не уточнил, сказал только, что вам известно – и этого довольно.
– Вот как? Ладно. А Морхинино… это у Учинского водохрана, да? Хорошее место, душевное.
– Да, красивое место. Мы немного поспорили о том, из каких средств будет обставляться его жилье, но даже во время этого обсуждения подопечный ни разу не попытался вывести меня из равновесия.
– Стоп! Что значит «из каких средств»? – удивился Михаил.
– Ну, я полагал, что раз подопечному выделен счет в банковской конторе казначейства, то все расходы должны оплачиваться именно с него.
– А Кратов доказывал обратное, я прав?
– Именно так. Точнее, он напрочь отказался тратить эти деньги, упирая на то, что они принадлежат ему лично и не должны быть включены в «бюджет, выделенный для обеспечения мер безопасности», это дословная цитата, ваше высочество. Переубедить его сразу у меня не вышло, а поскольку терять время в тот момент мы не могли, мне пришлось задействовать оперативный резерв моего отделения. Деньги были взяты наличными по линии служебных расходов, информация об этих расходах занесена в имеющийся у вас отчет.
– Вы поступили правильно, Сергей Александрович, – вздохнул цесаревич. – Моя вина, я не предупредил вас о некоторых моментах… просто забыл, как ни прискорбно. Счет, открытый на имя Кратова, действительно не предназначен для таких трат. Это его личные деньги, и запускать в них руку мы не можем, даже для обеспечения его собственной безопасности. Да… а у вас не сохранилась запись вашего спора?
– Сожалею, ваше высочество. Я не посчитал необходимым фиксировать тот наш разговор.
– Ну и ладно. Это необязательно, к тому же я прекрасно представляю, как этот юноша умеет вести переговоры, – усмехнулся чему-то Михаил. – Он вам не угрожал?
– Нет, – ошеломленно покачал головой Зотов.
– И хорошо. И замечательно. – Цесаревич явно был доволен. – Что ж, у вас есть что добавить к уже сказанному, Сергей Александрович?
– Пожалуй, только общие слова, ваше высочество, – кивнул боярич. – За прошедшую неделю Кратов показал себя как умный и исполнительный молодой человек, закрытый, но не замкнувшийся в себе. Свое положение он полностью осознает, стремления избавиться от опеки не проявляет, точнее, проявляет его в той же мере, что и любой юноша его возраста. Но сомневаться в его здравомыслии не приходится, так что вероятность того, что Кирилл попытается сбежать, невелика.
– Невелика или отсутствует? – прищурился Михаил.
– Когда речь идет о пятнадцатилетних юнцах, ручаться ни в чем нельзя, – слабо улыбнулся Зотов. – Но могу заверить, что в случае Кирилла такой вариант куда менее вероятен, чем в любой боярской семье. Кратов не производит впечатления вспыльчивого и импульсивного юнца, а как показывает практика, именно такие в первую очередь склонны открыто бунтовать против излишнего контроля со стороны взрослых.
– Что ж… я полагаюсь на ваши слова, Сергей Александрович, – после недолгого молчания проговорил цесаревич. – Но прошу быть внимательным и впредь. Как вы только что сами сказали, с пятнадцатилетними юнцами ручаться ни в чем нельзя. Я не предлагаю ужесточать меры наблюдения и формы контроля, все же ваша задача состоит не в том, чтобы полностью оградить подопечного от мира, но бдительность лучше не терять.
– Я понял, ваше высочество, – кивнул Зотов. – В ближайшую пару недель нам с Кириллом предстоит немало встреч, так что у меня еще есть время получше присмотреться к нему и уточнить уже сделанные выводы.
– Добро, Сергей Александрович. А теперь… – Цесаревич перевел взгляд на часы в углу кабинета, и те, словно повинуясь приказу, заиграли полдень. – Прошу прощения, меня ждут дела.
– До свидания, ваше высочество. – Поклонившись, боярич испарился из комнаты, будто его здесь и не было.
– Двенадцатое мая… пятница… спасибо… А что у нас было двенадцатого? – глядя куда-то в потолок, протянул Михаил и вдруг рассмеялся. – Вспомнил, черт его подери! Вспомнил!
Утро пятницы я встретил в очень хорошем настроении, повредить которому не мог даже легкий недосып после ночи, проведенной в особняке Бестужевых. А после первой чашки кофе и от него не осталось и следа. Причина же этого крылась во вчерашнем дне, точнее, в полученной утром посылке, если морской контейнер можно так назвать, конечно, и в приглашении на встречу для Ольги. Правда, и то и другое стало моей ошибкой, но, честно говоря, этим ошибкам я был только рад, как ни странно это звучит.
Я весьма скептически настроен по отношении к цесаревичу, и у меня для этого немало причин. Начиная с бардака в его эфирном клубе и попыток посадить меня на короткий поводок – и заканчивая его легкомысленным отношением к чужому имуществу. В конце концов, из-за интриг Михаила я лишился своего последнего «Визеля»… да и первого тоже. Но тот я в любом случае обязан был сдать в государственную оружейную комнату, так что о нем и вспоминать бессмысленно.
В общем, недавнее заявление цесаревича о том, что я, дескать, еще спасибо ему скажу, я воспринял… Да никак не воспринял, пропустил мимо ушей, и все. Уж слишком очевидным было желание Михаила затормозить работу над созданием гражданских ТК. Как выяснилось, я оказался не прав, и стоящий в гараже бестужевского особняка контейнер с парой «Визелей» в уже собранных стационарных стендах тому подтверждение. Два вместо одного, уничтоженного его рындами! Да, присланные ТК более чем полностью лишены вооружения, а их банки памяти девственно пусты, но, как сказала Ольга, сделать копию системы управления с «Визелей», имеющихся в распоряжении самого Бестужева, проблемой не будет. Правда, сколько времени придется убить на полную очистку обоих ТК от всех натыканных в них жучков, она ответить не смогла. Но это уже другой вопрос… И Жора ей в помощь!
А вторым «подарком» стало приглашение на встречу, присланное Ольге Иваном Лошинским от имени некой Капитолины Саввишны Рюминой.
Да, невеста вдоволь повеселилась, наблюдая за моим ревнивым бурчанием. Ну не верил я, не верил, что Лошинский зовет Ольгу на деловую встречу. Я же видел, как он на нее смотрел тогда, на празднике. Потому и был убежден, что имя Рюминой он использовал только для прикрытия. В результате на рандеву Ольга пошла в сопровождении братца, в кои-то веки отвлекшегося от общения с Марией Вербицкой, а по их возвращении я был вынужден признать свою неправоту во второй раз. Договор о сотрудничестве в области разработки и строительства гражданских ТК, заключенный Ольгой и Капитолиной, послужил доказательством беспочвенности моей ревности. Да, чую, Громовы будут в ярости… И почему даже здесь мне мерещатся длинные уши цесаревича, кто бы сказал, а?
Сегодня был один из тех редких в последнее время дней, что я проводил в особняке Бестужевых. Это было одно из немногих мест, где я появлялся, не опасаясь выдать свое местонахождение любопытным подчиненным цесаревича. В конце концов, что может быть естественнее, чем пребывание боярского сына Бестужевых в их собственном доме, не так ли?
Вот и сегодня, закончив тренировку с учениками, проходившую в огромном спортивном зале городского имения Валентина Эдуардовича, и проводив их в Сокольники на занятие с нанятым медиком, я устроился в гостиной, чтобы подвести итоги своих двухнедельных мотыляний меж Москвой и Морхинином, отягощенных постоянной игрой в прятки с наблюдателями, приставленными цесаревичем, а заодно чтобы перечитать один занимательный договор, заключенный моей невестой с некой Капой Рюминой… Но если с беготней все было ясно и прозрачно, планы исполнялись, техника готовилась, и даже сроки вроде бы не поджимали, то с договором все было куда сложнее. Нет, сам документ не был чем-то зубодробительным. Права и обязанности сторон расписаны ясно, ответственность определена честно и без перекосов для любой из сторон, но кое-что мне все же не давало покоя, и я никак не мог найти время, чтобы обсудить это с Ольгой. То я занят, то она уже не в состоянии говорить на серьезные темы…
Хлопок двери в холле отвлек меня от размышлений, а появившееся на периферии чувств ощущение приближающейся невесты заставило улыбнуться. На ловца и зверь бежит.
Впрочем, начинать серьезный разговор сразу я не хотел. В конце концов, я уже три дня не имел возможности побыть с Олей наедине! Так что сначала ужин, потом «свободное время», а уж потом…
Ворвавшаяся в гостиную суженая тут же оказалась у меня в объятиях, и мысль об ужине как-то сама по себе решила уйти… не попрощавшись. И если бы не появившаяся в комнате следом за Ольгой Раиса, «свободное» время для нас началось бы прямо сейчас. Но чтобы будущая супруга Валентина Эдуардовича и повар от бога оставила обитателей ее дома голодными? Пф, скорее наступит конец света!