Нарин решил разобраться с дверью так, как умел только он. Уже привычным способом он призвал из сада кучу жуков древоточцев, которых направил жрать злополучную дверь. Всё бы ничего, но дверь не хотела жраться. Виной этому, как подумал я про себя, была скорее всего руна уруз, накорябанная одним ехидным гномом. Эльф этого не знал, публика в коридоре тоже.
Когда общими усилиями студентов дверь удалось снять с петель, Нарин, сопровождаемый тучей древоточцев, бледный, как призрак, показался в коридоре.
Там же в коридоре, по рассказу Джона даже не шелохнувшись, эльф прочел оставленное мною послание. Сложно сказать, что именно творилось в голове эльфа в этот момент. Возможно, озадаченный провалом с древоточцами, эльф просто начал испытывать свою магию для того, чтобы убедиться, всё ли с ней в порядке. Орава жуков, повинуясь приказу Нарина, кинулась жрать двери остальных студентов.
Ясное дело, что это никому не понравилось. Не прошло и минуты, как Всеобщая Магическая Академия Пангеи стала напоминать знакомую мне до боли гномью школу. Завязался развеселый мордобой, в котором, само собой, больше всего досталось Нарину. Некоторые остроухие кинулись его защищать. Джон вот тоже решил вступиться за одноклассника, решив, что у того просто слегка подтекла крыша. С кем, как говорится, не бывает...
Хвала Великому Омму, что происходило это все без метания фаерболов, высасывания жизненных сил и прочей магической лабуды. Видимо, студенты все же понимали, что применение магии превращает их потасовку в серьезный косяк.
Кто победит в драке, если магию применять нельзя? Вопрос риторический. Тут следует рассказать про нашего старого тролля. У него, оказывается, денек начался еще хуже, чем у Нарина. Тролли по заведенной традиции каждое утро идут беседовать с камнями о том, о сем… Для троллей это было чем-то вроде разновидности утренней молитвы — важный ритуал, который задавал тон всему следующему дню.
Как раз в это самое утро камни сказали старому троллю Хркху, что он «плохая мать»… Учитывая, что тролли были существами бесполыми и живорождением не размножались, каменные булыжники явно были правы. Между тем, Хркха это задело. Мрачнее тучи он возвращался в свою комнату, чтобы там «в полном одиночестве отдаться своей печали». Не вышло. Путь в комнату преграждал мордобой. «А почему бы и нет?» - подумал тролль, и вклинился в драку.
Наверное, если бы не подоспели вовремя учителя, и если бы среди эльфов совсем не оказалось хороших лекарей, парочка студентов наверняка в этот погожий денек двинули кони. Но нет. Всё обошлось. Хотя… Не совсем…
Всех, кто мог быть прямо или косвенно в этом деле замешан, по приказу ректора собирали в ее приёмной. Я выслушал от Джона этот нехитрый рассказ, а про себя подумал: «Интересно, а к госпоже Лариэль вернулись уже слухи… Те самые, которые рассказывают теперь о ней на кухне в Академии?»…
Так, сколько у меня там времени, чтобы придумать хоть какую-то приличную отмазку? Великий Омм, надеюсь меня никто не видел, когда я вчера хозяйничал у двери остроухого!
Ну что тут скажешь… Кажется, мне пришел трындец
Глава 14. Наказание
Госпожа Лариэль вышла к нам не скоро. К нашей компании успели подтянуться еще парочка студентов, среди которых к моему удивлению оказался и гоблин. Зеленокожий то как сюда попал? Точно знаю, что драки этот болотный народец вообще не любит! Небось крайним сделали. Какой-то незнакомый паренек-стихийник из вновь прибывших со свирепым взглядом подошел к Нарину и, нависнув над остроухим с самой свирепой рожей, прошептал в тишине:
- Слышь, ты, дверь мне запили! Как я без двери теперь буду-то, а?
Паренька пришлось оттащить в другую сторону — не хватало, чтобы еще прямо тут потасовка началась!
Чем больше собиралось в приемной студентов, тем отчетливее я начинал понимать, что простыми извинениями мы все точно не отделаемся. Лариэль наверняка сейчас в бешенстве, и причин у этого бешенства много. Кто-то из прибывших рассказал, что на нашем этаже полная разруха. Нарин то, как только словил кукушечку, своих древоточцев отправил жрать двери студентов. Сразу после этого ему по вполне логичным и объективным прилетело в бубен. Вот есть такая старая проверенная временем народная примета на Пангее — не бей мага по башке, когда он заклинание кастует. Мало ли что выйдет из этого!
Жукам, возможно, перешла вся агрессивность и тот адреналин, которые нахлынули на эльфа в пылу драки. Дерево оравой насекомых жралось веселее и задорнее. По рассказам свидетелей случившегося, на этаже «даже гул стоял», так шумно они работали своими маленькими клешнями.
Однако это всё еще пол беды. Как уже обратил моё внимание библиотекарь, в Академии Магии полно птиц. Не почуять такую ораву жуков они не могли. Как только учителя разняли драку и отправили самых агрессивных зачинщиков к ректору, там начался, так сказать, второй акт действия.
В открытые окна в комнаты стали залетать голодные пернатые, чтобы попировать на славу. Халяву любит всё живое на Пангее — и не будем птичек осуждать за их решение. Не прошло и пол часа, как комнаты заполнились перьями, пометом, ну и, справедливости ради отметим, развеселым птичьим щебетанием. Преподаватели, которые пытались что-то сделать со всей этой петрушкой, никак не справлялись со всеобщим хаосом.
Вообще, свою весьма весомую лепту в это дело вносила и парочка особо рьяных студентов, которые кинулись помогать любимым учителям. Один одаренный маной, но совсем не одаренный разумом стихийник, запустил в собственную комнатушку, наполненную шумным птичьим гомоном и возней насекомых, огромный фаербол. На этаже начался пожар, который, хвала Великому Омму, потушили достаточно быстро.
Так-то я того паренька с фаерболом в чем-то понимал и даже двумя руками поддерживал. У нас — гномов — тоже есть такая фишка. Если в шахте слишком много всякой живности — подожги охапку хвороста и кинь внутрь. Только то шахта, а то комната в замке. Как говорится, большая разница.
Хех… Вот если бы я знал, что накорябанное мною словечко на двери Нарина принесет столько проблем, то я… Хм… А что я бы сделал? Не корябал его? А Великий Омм меня знает! Может и придумал бы что другое, но сейчас уже поздно гадать. Вот-вот появится госпожа Лариэль, и нам всем влетит по полной…
Стоило подумать о госпоже-ректоре, как дверь, наконец, распахнулась.
Народец, который с тихим гулом до этого перешептывался в приемной друг с другом, как по команде затих и уставился на эльфийку.
Вот каждый раз, когда я видел её, мне всегда казалось, что именно сейчас она удостоила меня своим самым ненавидящим, самым холодным и прерзительным взглядом. Ни фига подобного. На вступительном экзамене она смотрела на меня, как на дохлую крысу, которую ей подали к обеду с изысканным эльфийским вином. Потом была башня Академии с чудовищем, потом — встреча в ее приемной с другими такими же чудаками вроде меня. Каждый раз градус ненависти в глазах Лариэль казался максимальным, и каждую следующую встречу она «радовала» меня еще большим презрением и отвращением. Ну что тут скажешь… Умеет удивлять. Правда, по своему… Хотя… Не удивлюсь, если она сейчас просто шла мимо кухни и услышала «разговоры» о себе любимой. Ну и да Великий Омм с ней. Скорей бы всё это закончилось.
Выдержав театральную паузу, ректор начала:
- Я не хочу разбираться, кто из вас прав, кто виноват. Учебный год только начался, а вы уже успели меня разочаровать. У вас так много свободного времени, чтобы устраивать драки? Отлично! Я займу всех вас! Под Академией Магии строится огромный лабиринт. Я его готовила в качестве испытания для выпускного экзамена. Он пока не готов, но через неделю я успею привести его в чувство. Если вы хотите остаться в этой Академии, вам нужно будет пройти этот лабиринт за три часа. Если кто-то не успеет — отправиться домой. Кто не согласен — может собирать вещи прямо сейчас. Кстати, советую сразу написать завещание. За то, что случится в лабиринте с вами, я не отвечаю. Вход туда — только ваш выбор. У меня всё…
Свою речь Лариэль произнесла в гробовом молчании. Так же в полной тишине она развернулась и хлопнула дверью своего кабинета.
Мы все застыли с раскрытыми ртами. В смысле «испытание для выпускного экзамена»? А ничего, что мы не готовы?
- Спасибо, госпожа Лариэль… - услышал я сбоку голос Нарина.
Повернулся на него и глянул на остроухого. Кажется, тот говорил совершенно искренне и без иронии. На Нарина уставился не только я, и эльф, увидев наши недоуменные взгляды, пояснил:
- Вы что, не понимаете? Нас всех могли прямо здесь и сейчас выгнать взашей! Нам просто дали еще один шанс! Если не хотите воспользоваться им — собирайте вещи и валите домой. Нам всем, по ходу, на размышление дали одну неделю! Лариэль очень добрый ректор…
После последней сказанной фразы глаза эльфа подернулись легким сентиментальным туманом. Ну ни фига себе! Она что? Нравиться ему? Впрочем, не удивлюсь. У них — эльфов — свои понятия о том, какова должна быть «идеальная» спутница жизни. Если большая часть этой жизни заполняется именно «кровавой местью своим врагам», то Лариэль в этом плане да… Очень даже ничего…
Ну его в пень! И Нарина, и Лариэль, и всё остальное. Сплюнув себе под ноги, тихонько выматюкался и, скинув наложенное речью ректора оцепенение, пошел куда подальше… Ошарашенный народец также отправился кто куда. Кто знает — может парочка из них уже сейчас пошли собирать вещички. В этом плане их понимал — своя шкура всегда дороже. Лабиринт для выпускного экзамена — это звучит серьезно. Кто-то, как Нарин, наверняка пошел на уроки, которые были сейчас в самом разгаре. Кто-то пошел искать укромный уголок, чтобы собраться с мыслями.
Ну а мне-то что делать? Я — бездарь! Для меня этот лабиринт явно не проходимый. Помирать там в мои планы вот вообще не входит. Как неприятно то вышло всё… Зябко поежившись от нехороших мыслей, насупился и засунул руки в карманы куртки. Нащупал пропуск в библиотеку.
Хм… А это идея! Может я вообще раньше времени паникую? Сейчас отправлюсь к Мастеру Серафиму и расспрошу у него обо всём, что он знает об этом дурацком лабиринте. Заодно расспрошу и про скрижали Омма. Может успею хоть что-то узнать в эту неделю! Надо успеть! Время поджимает! Сжав крепче в руке библиотечный пропуск, рванулся к башням. Пока есть возможность сделать хоть что-то — я не сдамся! Самое время отыскать Мастера Серафима.
Глава 15. Кладезь
Мастера Серафима нашел в библиотеке на том же месте, где его «оставил». Старый эльф был погружен в какие-то бумаги, разложенные на своем столе. На секунду библиотекарь оторвал взгляд от работы, чтобы взглянуть на запыхавшегося меня. Вероятно, что-то в моем внешнем виде подсказало, что он мне сейчас очень нужен. Серафим отложил бумаги и участливо спросил:
- Эй, гном… Что с тобой? Ты как-будто монстра какого-то увидел!
Вот после этих слов взгляд у меня наверняка стал еще более дикий. Пришла мыслишка, что эльф также мог видеть в башне чешуйчатое нечто. Неужели Серафим что-то знает? Или это дурацкое совпадение?
Библиотекарь, не совсем верно истолковав мой взгляд, рассмеялся и ногой пододвинул из-за стола еще один стул:
- Садись, Корр. Рассказывай скорее, а то на тебе лица нет.
Некоторое время помявшись, я начал рассказывать про то, что Лариэль преподнесла мне и парочке других студентов «приятный сюрприз» в качестве прохождения лабиринта. Старый эльф, кстати, оказался охочим до разного рода историй. Это, наверное, такая особенность всех, кто постоянно окружен книгами. Тот же Тарран — старый гном-библиотекарь, который впервые рассказал мне про руны — отличался своей примечательной любовью как к разного рода историческим древним легендам, так и последним свежайшим сплетням. Хотя, это может быть и оттого, что слишком много времени как Тарран, так и Мастер Серафим проводят в окружении молчания и пыли. А иногда так хочется почувствовать себя живым! Эльф-библиотекарь в подробностях расспросил меня о том, что же случилось на этаже, где живут студенты. Рассказывая эти самые подробности, я юлил, как хромая крыса на горячей сковородке. Так то еще не доказано, что именно я написал то самое злосчастное словечко на двери Нарина. Хотя… После вчерашних слухов это было ясно всем и каждому без слов, даже бегающим по коридорам слугам с вениками и прочей бытовой ерундой.
Старый эльф хихикал в свою убеленную сединами серебристую бороду и очень даже ехидно смотрел на меня. Ясно как день, что мои попытки увернуться от вины за происходящее от него не скрылись. Как-то по отечески отстраненно взглянув на меня, эльф подпер голову рукой и перебил мои тухлые попытки отмазаться:
- Корр, а ты знаешь, я ведь в молодости тоже шалости всякие любил…
Вот после этой фразы дедушки эльфа я распрощался с надеждой получить именно сегодня хоть какой-нибудь развернутый и конструктивный совет. Есть у гномов на Пангее поговорка — если твой престарелый собеседник начинает говорить что-то из разряда «а вот я в молодости», значит разговор затянется. Ах ты ж Великий Омм! Только сентиментальной речи старого эльфа о молодости мне здесь и сейчас не хватало! Трагически громко выдохнул…
Эльф опять меня неправильно понял и продолжил:
- Да, да, Корр… Я понимаю, что расплата за шалость иногда бывает неоправдано жестокая, но это всегда того стоит! Помню мы как-то с одним из моих дружков изобрели прекрасную магическую плюшку. Я потом, когда началась война, составлял формулы для кучи разного рода магических эльфийских ловушек, но горжусь именно той, придуманной первой. Знаешь, у нас же в эльфийском лесу, по крайней мере лет триста назад, были ограничения для магии. Без системно и без разбора каждый встречный поперечный эльф мог творить только так называемые заклинания светлого типа. Можно было лечить зверьё, деревья, садить цветочки… Но это ведь так скучно, правда, гном? О том, чтобы высосать из кого-то жизнь или приказать медведю задрать другого, даже эксперимента ради, и речи не шло. За этим тогда следили очень строго, и по ауре от проделанной магии отслеживали и наказывали виновного. Мы тогда с моим дружком добавили поздней ночью вокруг дома одного не любимого нами эльфа кучу лечащих ловушек для зверья. Маны угрохали уйму. Лечебная магия была настолько сильной, что притягивала даже больных зверей с далеких участков леса. Всё бы ничего, но магия была не простая, а именно предназначенная тем зверушкам, которые перекусили чем-то несвежим или вредным, и никак не могли, так сказать, облегчиться. Зверушки, учуяв лечебную магию предназначенную именно для них, приходили, облегчались и довольные убегали в лес. Ну а эльф, когда утром проснулся, был очень зол.
Тут на этом месте своего рассказа дедушка-библиотекарь начал ехидно хихикать в бороду. Я, со скепсисом глядя на него, в упор не понимал, что именно так развеселило Серафима. Эльф продолжил:
- Понимаешь, Корр. Если магия светлая, следы тех, кто ее творит, очень слабые. Их почти нельзя отыскать. Мы тогда с моим остроухим дружком так и остались безнаказанные, а тот эльф долго разыскивал виновного, чтобы передать традиционную записку «о страшной и кровавой мести».
Тут старика Серафима с головой накрыло ржакой, он даже задыхаться начал, когда мне это рассказывал:
- Представляешь? Записка о мести есть, а передать её некому!.. Бегал с ней, в окна другим эльфам заглядывал, а потом с горя сожрал её и удавился…
Маленького сухонького старого эльфа даже начало подкидывать на стуле. Великий Омм, опять этот «учительский смешливый зуд»! Неужто и библиотекари его могут подхватить? Борода дедушки-эльфа от раскатистого смеха растопырилась, в уголках глаз появились слезы.
Взглядом стал искать что-то похожее на дубинку, чтобы треснуть Серафима по голове. Потом одернул себя. Нельзя! У эльфов черепушки намного слабее гномьих, да и старый уже библиотекарь.
Пока дедушка не рубанулся со стула, подхватил его и, отыскав в углу стеклянный графин с водой и кружку, налил ему попить и передал в дрожащие руки. Эльф жадно прильнул губами к сосуду с водой.