«Интересно…»
Солин прервал брань, еще сильнее пытаясь дотянуться до них.
«Очень интересно. Он готов умереть, защищая ее. Наконец-то я нашел ключ».
С помощью женщины он сможет раз и навсегда сломить Солина. Боги пошли на уступки и в кои-то веки смиловались над ним. Губы растянулись в медленной улыбке.
Это длилось до тех пор, пока женщина не заехала ему головой в челюсть с силой, заставившей припомнить столетия пыток. Огромных усилий стоило не разорвать ее в клочья. На мгновение Сетху захотелось ее крови. Смерти. Желание было непреодолимым.
«Убьешь ее, и Солин станет бесполезен. Он никогда не заговорит».
Только это спасло ей жизнь. Но женщина не проживет долго, если продолжит в том же духе. Откровенно говоря, он едва сдерживался, когда она впилась зубами в руку, укусив до крови.
В мгновение ока он перенес их из пыточной в свою комнату и отшвырнул малышку от себя.
Прежде чем она смогла остановиться, ее дважды крутануло. Темные волосы шелковой мантией рассыпались по плечам. Поза дикой кошки, готовой напасть на жертву.
Сетх посмотрел на нее.
– Не смей.
Лидия замерла, услышав приказ, обещавший мучительную смерть в случае неповиновения. Тем не менее, она не меняла позы, готовая напасть, если он сделает хоть шаг в ее сторону.
Удерживая ее холодным взглядом, демон потянулся и вытащил кинжал из раны. Судя по крови на ее руках, Лидии удалось попасть между пластин брони и ранить чудовище.
Но ничего, кроме окровавленного кинжала на полу не указывало на рану. Демон даже не поморщился от боли. Казалось, что он наслаждается ею.
«Мне конец. Кто он? Что он?»
Демон вытер кровь с рук о нагрудник так, словно это ничего не значило. Зловещий ярко-красный мазок сильно выделялся на темно-бордовой броне.
– Тебе не убить меня, гречанка. Ты можешь только разозлить. Если хочешь сохранить жизнь, советую этого не делать.
«Мне даже не конец. Дела обстоят намного хуже, чем можно себе представить. Это конец, умноженный на сто. Что же делать? Умереть, это уж точно. Но только после хорошей драки».
Сетх увидел, как здравый смысл вновь вернулся в ее взгляд. Кошачьи золотисто-топазные глаза буквально светились силой духа. Он никогда не встречал такого уникального цвета. И они раскрывали ложь Солина. Все греческие Ловцы Сновкоторые защищали спящих от кошмаров и хищников, скрывающихся в сновидениях, голубоглазые.
А таких невероятных глаз ему видеть еще не доводилось.
– Ты можешь говорить? – Сетх хотел знать, солгал ли Солин и об этом.
Она медленно покачала головой.
«Ну, по крайне мере она меня понимает. Уже что-то. Не много, но все же».
Она начала двигать руками в грациозном танце. За этим было приятно наблюдать. Спустя минуту Сетх понял, что это ее язык.
– Я тебя не понимаю.
Теперь она задвигала руками быстрее и яростнее. Без сомнения она проклинала его так же, как и Солин.
Дьявол, она так красива. Не классической идеальной красотой богини или демонессы. Хотя глаза слишком большие для овального личика. Настолько, что они преобладали над остальными чертами. Ногти неровные, словно у нее есть нервная привычка грызть их.
А губы…
Пухлые, полные и ярко-розовые. Идеальные. Одна лишь мысль о них взбудоражила кровь, заставляя до боли желать пленницу, которую он должен убить.
«Не удивительно, что Солин так ее защищал. Будь она моей женщиной, я бы прикончил любого, осмелившегося прикоснуться к ней.
А кто бы поступил иначе? Это первобытный инстинкт – защищать тех, кто для тебя важен.
Не в моем случае».
Так и есть. Он животное, заботившееся только о себе. Иное ему не ведомо. Он не жил полной жизнью. Просто выживал. Нуар уничтожил его, и ничто не сможет возродить его вновь.
Все его существование сводилось к выживанию. Для него не существовало цели важнее. Никакой. Он выполнял то, что ему приказывали.
У него просто нет другого выбора.
Теперь ему нужно сломить бога.
– Останешься здесь, – сказал Сетх прекрасной пленнице. А сам вернулся к допросу Солина, надеясь, что на этом все закончится.
***
Лидия замерла, оставшись одна.
«Где же демон? И что важнее, где же я сама?»
Как и та часть обители, в которой Лидия успела побывать, эта комната была темной. Свет исходил лишь от жуткой синей трубы на потолке, странным образом напоминавший ей потеки крови. Промозглый холод витал в воздухе, наполняя это место отчаянием.
Самое удивительное – в комнате отсутствовали двери. Ни единой. Окон тоже нет. Проверяя, Лидия дважды обошла комнату.
Да уж. Выбраться можно лишь телепортировавшись. И она по-прежнему лишена этой способности.
«Черт! Я в ловушке»
Оглядевшись, Лидия заметила в дальнем углу огромную кровать с балдахином, застеленную меховым покрывалом, хотя не похоже, что на ней вообще кто-то спал. Более того, на покрывале лежал толстый слой пыли.
Стены сделаны из того же отсыревшего камня, что и в коридорах.
В комнате есть камин, но огонь, способный разогнать пронзающий до костей могильный холод, не полыхал. Рядом стоял большой, удивительно аккуратный деревянный стол в стиле барокко, а на нем лежал ноутбук – вещь явно не вписывающийся в обстановку. Это единственный личный предмет в комнате.
С любопытством Лидия подошла к ноутбуку, намереваясь включить. Но стоило к нему прикоснуться, как крышка захлопнулась, едва не придавив пальцы.
«Какого черта?»
Она попыталась ее открыть, но безрезультатно. Такое впечатление, будто вещица живая, и точно знала, что Лидии нельзя ее трогать. Ну да…
«Ну, по крайней мере, меня, не пытают. Пока. Что же делать?»
Для начала нужно поднять кинжал и ждать. Лидия поморщилась от вида окровавленного оружия. Похоже, она задела артерию. А демон никак не отреагировал на удар. Выходит, он бессмертный. Один из мазохистов, кайфующих от боли.
«Я так влипла. Что еще он может сделать, кроме как убить меня?»
Очевидный ответ ужасал Лидию даже больше мыслей о смерти.
«Он меня не изнасилует. Может убить его я не смогу, но запросто кастрирую. И сделаю это, если он меня хоть пальцем коснется».
С этой мыслью Лидия пошла в угол и присела спиной к стене, готовая возобновить драку, как только вернется демон.
***
– Где Лидия?
Сетх остановился, услышав воинственный тон Солина. Так вот, как зовут женщину.
«Лидия. Красиво… словно песня. Вот только я не поэт.
Я – смерть, а она– всего лишь средство для достижения цели».
Прищурив глаза, он подошел к столу с прикованным Солином. Сетх не понаслышке знал, какую боль причиняет такое положение.
Какое унижение.
Нет ничего хуже, чем находиться в чьей-то власти и не иметь возможности дать отпор или хотя бы защититься. Лежать, не зная, когда вновь начнутся пытки.
Лишенный достоинства.
Без надежды на спасение…
Глубоко внутри, крошечным клочком души Сетх сочувствовала Солину.
«Даже не думай», – пронеслось в голове. – «Именно поэтому тебя изначально наказали. Если ты не достанешь нужную информацию, тебя снова запрут в камере. Никто не пришел тебе на помощь. Не стоит забывать об этом. Никто не пытался спасти. И к тебе никто не проявил ни капли сочувствия».
Даже собственная мать. Память о ее жестокости была так же свежа, как и в детстве. Тогда он проклинал ее за то что бросила его умирать.
Беззащитного.
В одиночестве.
«Но за Солином пришла Лидия. Она рискнула ради него собственной жизнью».
Ревность опалила сердце.
«Что в этом Солине такого особенного? Чем он заслужил столько заботы и преданности? Зачем ради него жертвовать собой?»
«Как ты смеешь называть это жалкое отребье моим божественным наследником! Как ты дерзнула дать ему мое имя, дрянь! Меня от вас тошнит. Убери его с моих глаз долой, пока я не прирезал вас обоих».
Это последние слова, сказанные отцом. Так к Сетху и относились. Как к мусору, которым можно попользоваться и выбросить.
«Проехали».
Воспоминания разозлили Сетха.
Злость клокотала внутри, а ноздри раздулись от гнева. Приблизившись к пленному, он схватил грека за волосы, заставив встретиться с собой взглядом.
– Скажи мне, то, что я хочу знать, или я убью ее.
Солин взглянул на кровь на броне Сетха.
– Откуда мне знать, что ты еще этого не сделал?
Сетх усмехнулся, услышав вопрос. Ведь это его кровь окрасила доспехи, а не Лидии. Кровь, которую ему жестоко пролили за то, что он все еще не сломил грека.
Только Солин способен положить конец страданиям Сетха, а упрямый ублюдок отказывался это сделать. Будь он проклят!
Поэтому Сетх, в свою очередь, мучил грека. Далеко не так сильно, как стал бы Нуар, но достаточно, чтобы почувствовать себя лучше.
– И какая в этом радость? Для тебя куда более мучительнее будет знать, что она находится в моем распоряжении. Я могу сделать с ней все, что пожелаю, и ты никак не сможешь меня остановить. Никак.
Солин разразился такой отборной бранью, что удивительно, как его не разразил гром.
Сетх сильнее сжал волосы в кулаке.
– Если хочешь ей помочь, скажи мне, где ключ.
– Не знаю.
– Чушь! Мне точно известно, что ты единственный имеешь к нему доступ.
Солин отрицательно покачал головой.
Сетху хотелось проломить упрямцу череп. Нуар с каждым мгновением становился все нетерпеливее. Если грек вскоре не расколется, Нуар вновь запрет его в той дыре и запечатает рот. На этот раз уже навечно, без каких либо шансов выбраться с камеры.
И пусть тогда боги помогут Солину. Нуар не станет, как Сетх панькаться с ним, проявляя жалость. Какие бы страдания этот идиот сейчас не испытывал, все это лишь прогулка райскими кущами по сравнению с тем, что его ожидает.
Сетх на личном опыте прочувствовал, каково стоять между Нуаром и тем, что тот хотел.
«Ну же, тупой ублюдок. Дай мне ответ, и это спасет нас обоих».
– Всего одно слово, и я отпущу вас.
– Да пошел ты!
– Не те слова. – Сетх с рычанием отпустил его.
Это продолжалось уже две недели. Ему осточертело быть козлом отпущения Нуара. Надоели обвинения и наказания за упрямство Солина. Учитывая прошлый опыт, он вскоре может оказаться прикованным рядом с греком.
«Хватит».
– Хорошо. Тогда я допрошу Лидию. Посмотрим, что она знает.
Солин издал такой громкий и наполненный болью крик, словно он шел из самой глубины души.
– Не смей ее трогать. Не смей! Я достану тебе все, что захочешь, только отпусти ее.
Впервые он поверил богу сновидений. Эмоции в его голосе и взгляде слишком яркие для фальши, а крик…
Это было выражение отчаянной любви. Самому Сетху не ведомо значение этого слова. Но он видел матерей, отдающих жизнь ради своего ребенка. Людей, жертвующих собой ради друзей, семьи, любимых.
«Неужели Лидия так много значит для Солина?»
– Ты готов обменять свою жизнь на ее?
– Да, – ответил без колебания Солин.
«Увлекательно. Что может заставить бога погибнуть ради спасения другого?»
– Неужели ты думаешь, что она сделает то же для тебя?
– Она пришла за мной.
Эти слова укололи Сетха. Солин прав. Она рискнула всем ради попытки спасти его.
– Ты ее любишь?
Солин не ответил. Но сделал то, к чему не прибегал даже во время жестоких пыток. Умолял.
– Пожалуйста, прошу тебя, не трогай ее. Клянусь, если ты освободишь Лидию, я сам принесу ключ и вложу его тебе в руки.
Облегчение нахлынуло на Сетха, когда он, наконец, услышал слова, способные спасти его задницу и избавить от еще большего унижения.
Если, конечно, грек не лжет.
«Неужели Лидия настолько важна для него?»
Не в его характере доверять кому-либо. Каждый раз, когда он совершал подобную ошибку, последствия пинали его с ужасной силой. Он верил только одному – человеческому желанию лгать и издеваться.
Но сейчас у него нет выбора. Ему нужен этот проклятый ключ. Лучше раньше, чем позже.
Он посмотрел на Солина.
– У тебя есть три дня. Если не вернешься с ключом, я отправлю тебе ее останки.
Отступив, Сетх щелкнул пальцами.
Цепи исчезли.
Солин обессилено лежал и тяжело дышал. Как и Сетх, когда Нуар наконец освободил его.
Сетх почувствовал укол вины и раскаяния за содеянное. Откровенно говоря, он ненавидел чужую боль. Но уж лучше Солин, чем он сам. По крайней мере, рот ему не зашивали и не вгоняли болт.
Сетх потер тыльной стороной ладони подбородок, чувствуя призрачную боль, напоминающую о той муке. Он даже не делал попыток надругаться над Солином. И этот тупой ублюдок думает, что прошел через все круги ада. Он и понятия не имеет, насколько нежен был Сетх по сравнению с теми, кто называет эту Адскую обитель домом.
По большому счету, Солин должен на коленях ползать и благодарить его.
Сетх протянул руку и вернул греку одежду.
– Три дня, Олимпиец. Не подведи меня.
А потом вернул Солина обратно в царство смертных, откуда ранее похитил.
Сетху так хотелось уйти с ним. Но Нуар отнял эту возможность, когда впервые привел его сюда. Он мог лишь забирать людей из их мира или отправлять обратно.
«Но только не себя. Хотя сейчас это не столь важно».
Сетх облегченно вздохнул, представив, как передаст ключ от Олимпа Нуару. Это осчастливит его повелителя. Ну, по крайней мере, настолько, насколько этот жалкий ублюдок способен ощутить счастье.
Может, тогда Сетха простят и не закуют в кандалы.
Если повезет, Солин вернется через пару часов.
А пока Сетх хотел понять, что в этой женщине такого особенного. Почему такой бог вроде Солина, готов отдать за нее жизнь.
«Олимпиец что, спятил, поставив ее жизнь превыше своей? Люди лгут и предают. Особенно, если речь идет о любви. Красивый миф для дураков. Средство, которое сильный использует против слабого».
Сетх это знал, как никто другой.
«Я люблю тебя».
Сама мысль вызвала усмешку. Дешевые, бессмысленные слова, исходящие из уст эгоистичных ослов, неспособных даже понять значение сказанного.
Лидия такая же, как и остальные. Она предаст Солина.
Сетх окажет богу услугу.
Доказав это.
Глава 3
Вернувшись в комнату, Сетх ожидал, что женщина будет настороже, готовая вновь схлестнуться с ним. Вместо этого она сидела в углу, обняв руками колени и склонив голову на грудь. По мягкому, спокойному дыханию Сетх понял, что она крепко спит.
«Как такое вообще возможно?»
С тех пор, как Сетха освободили, он мог забыться лишь легким сном. Хотя и тот не длился долго. Он вздрагивал и просыпался от малейшего звука или колебания воздуха. Реального или воображаемого.
А она находилась в самом сердце вражеской обители…
И спала.
Крепко.
«Какой же ты дурак».
Но это необычное создание, окутанное тайнами и противоречиями, возбуждало его любопытство.
«Зачем? Для чего подвергать опасности собственные жизнь и плоть ради кого-то? Почему она здесь? Где сокрыта истина?»
Не осознавая, что делает, Сетх приблизился к ней и встал на колени. Доспехи поскрипывали при каждом движении.
Длинные черные волосы Лидии рассыпались по плечам и ногам, окутывая, словно блестящая мантия. Сейчас она казалась даже более хрупкой и нежной, чем раньше… Словно темная роза на каменном полу. Женщина пахла удивительно, просто чарующе. Он привык, что от демонов разило за версту, но с ней все было по-другому.
Она благоухала как летнее солнце, которое он с детства не видел. С тех времен, когда красота и порядочность имели для него значение. Тогда он еще наивно верил в светлое будущее.
До того, как его так жестоко лишили невинности и швырнули ему же в лицо.
Сетх колебался, но любопытство победило, и он коснулся выбившейся пряди волос. Его поразила мягкость локона. Словно лепесток розы. Ну, по крайней мере, Сетх помнил, что именно такой должна быть роза.