– Пусти! – просипела в укушенное плечо. – Пусти! Пусти! Пусти!
– И не подумаю.
Ну разумеется!
Меня отволокли к дивану кульком, точнее, отнесли, по-прежнему прижимая к себе, – по крайней мере, кончиками пальцев я чувствовала пол. Запоздало мелькнула мысль, что надо было отбиваться каблуками (не зря же с утра надевала шпильки), но после драки с драконами туфельками не машут. Оказавшись на диване прижатой к иртхану, я вдруг поняла, что больше не хочу ничего. Ни драться, ни царапаться, ни свободы.
Зато мой желудок решил, что ничего – это крайности.
И жалобно заурчал.
– Есть хочу. – Вышло тонюсенько и сипло, как вирчание новорожденного виара.
Ну и плевать. Мне можно – у меня гормоны, несвоевременный огонь, таэрран и не будет ребенка.
– Уже? – Халлоран слегка отстранился, заглядывая мне в лицо.
Я же упорно на него не смотрела.
– Я не завтракала.
Объятия перестали напоминать борцовский захват. Отняла руки и заметила на его ладонях глубокие лунки от своих ногтей. На моем запястье отпечатался дракон Халлоранов с перстня. Точнее, голова дракона и крылья, больше на перстне не поместилось.
– Хочешь, закажем обед в номер?
– Нет.
Ничего я не хочу. Но он же не отвяжется.
– А чего ты хочешь, Леона?
В изумлении подняла на него взгляд.
Разумеется, получить солнечный удар за две минуты от флайса до дверей отеля мне не грозило, но…
– Хочу на пляж.
– Значит, пойдем обедать на пляж. Если хочешь, можем пригласить Танни.
Предположим, солнечный удар не у меня.
– Желательно, чтобы мы с ней были вдвоем.
Халлоран покачал головой. На щеке горел след от моей ладони, но в прищуре не было ни холода, ни жесткости. Да и руку ломать мне, кажется, не собирались.
Хотя обещали.
– Переодевайся, я пока распоряжусь насчет обеда.
Он поднялся, а я посмотрела дракону в спину и последовала его примеру. По-прежнему чувствовала себя пустой и легкой, как перышко, поэтому полетела в сторону ванной. Упаковалась в купальник, сменила платье на сарафан, а босоножки – на пляжную обувь. Если так можно сказать о двух переплетающихся сверху ремешках и подошве. Нахлобучила шляпку с огромными полями и солнцезащитные очки.
Все!
Иду обедать и загорать.
А драконы пусть идут пустошью.
Обед нам накрыли в шатре под экранирующим куполом. Систему кондиционирования оборудовали таким образом, чтобы можно было спокойно отдыхать даже под самым палящим солнцем, как сейчас. Время уже шло к полудню, и зингспридское солнце неумолимо раскаляло все, до чего могло дотянуться. Если честно, я с трудом представляла, как днем передвигаются местные – те, у кого нет флайсов. От подземки до первой попавшейся крыши, где можно дышать, не боясь обжечься.
Впрочем, на побережье дышалось намного легче, чем в городе, даже несмотря на влажность. Шум океана за плотно задернутым пологом убаюкивал и настраивал на какой-то совершенно неуместный миролюбивый лад. А может, дело было в том, что рядом Танни. Сестра еще до нашего прихода умудрилась взобраться с ногами в кресло, уставившись в настенную плазменную панель, где шел аналог Мэйстонского шоу про невест. Она уплетала мороженое и фрукты, блюдо с которыми подтянула к себе поближе. Влажные волосы рассыпались по плечам, завиваясь колечками, а сама Танни выглядела посвежевшей и отчаянно довольной.
Халлоран устроился между нами, непривычно расслабленный. Рядом с иртханом стоял только бокал с коктейлем, зато рядом со мной… Таким обедом можно было накормить голодавшего два дня вальцгарда. Или даже нескольких, судя по количеству еды, которая стояла на столике. Салат, закуски на любой вкус, суп с запеченными гренками и специями, какое-то еще странное блюдо в вытянутой тарелке, занимающее треть столешницы… Подозреваю, кое-кто позаботился о том, чтобы нас не беспокоили, потому что мне даже десерт принесли заранее.
– Что это? – спросила сестра и ткнула ложечкой в сторону моего горячего.
Которое занимало треть стола, да.
К слову, его я еще попробовать не успела, поэтому за меня ответил Халлоран:
– Местный вариант рандисахт. Подается холодным.
Ладно, не горячее. Почему нельзя было заказать что-нибудь попроще?
И вообще, что такое рандисахт?
– Рандисахт? – Танни подтянула к себе стакан с соком.
– Национальное блюдо пе́сков, гордость Лархарры. Запеченное мясо с овощами и травой эору.
Теперь понятно, почему оно подается холодным, в Лархарре еще жарче, чем в Зингсприде. Но… холодное мясо? Я как раз закончила с супом, поэтому сейчас осторожно ткнула вилочкой во второе. Удивительно, но оно оказалось мягким и сочным, просто таяло на языке то ли благодаря сладковатому соусу, то ли его вымачивали и мариновали дня два.
– А почему оно такое большое? – не унималась Танни.
Я же поймала на себе пристальный взгляд иртхана. Настолько пристальный, что мигом показалось, будто кондиционер сломался. Подняла голову, чтобы наткнуться на знакомый прищур. Несмотря на плотную ткань шатра, солнечный свет все равно пробивался и играл бликами на запотевшем стекле. Кубики льда застыли в янтарно-золотистой жидкости.
– Потому что это блюдо, которое подается на всех собравшихся. Знак особого расположения к гостям, знак мира и приглашение разделить вместе трапезу. Уважение и обещание безопасности – в древности в Лархарре были особенно распространены яды.
Вот теперь я чуть не поперхнулась, благо прожевать кусочек уже успела.
– О! Круто!
Танни тут же сцапала лежавшую рядом с ней вилку и нацелилась на особо крупный лист, в который шустро завернула овощи, мясо и отправила в рот.
– Мм… Вкусно!
Покосилась на сестру, бодро она общается с тем, кого ночью собиралась укатать в драконий навоз.
– Ты же не против, Леона? – Халлоран коснулся лежавших чуть поодаль приборов.
– Нет. – Отодвинула блюдо. – Все равно я уже наелась.
Пока драконище на пару с Танни поедали рандисахт, я сбросила шлепанцы и подтянула под себя ноги. Сестра расспрашивала иртхана о традициях древней Лархарры, иртхан рассказывал о пе́сках. Про войны, гаремы и известную отравительницу на службе одного правящего, имени которой никто не знал и которая стала причиной смерти множества его политических соперников и врагов. Чем дальше, тем больше эта милая беседа раздражала. Просто я надеялась, что Танни будет на моей стороне.
Особенно после всего, что я ей рассказала.
Ладненько.
Чтобы не сболтнуть лишнего, подвинула к себе тарелочку с десертом. К нему полагался зеленый чай, который предусмотрительно подогревался на слабом огоньке. Потянулась за чайничком, но Рэйнар успел раньше, перехватил и тут же наполнил мне чашку.
Прежде чем успела поинтересоваться, по какому поводу он сегодня такой внимательный, взгляд зацепился за эмблему отеля на экране. Ролик сети «Шеррамел» шел без звука (Танни выключила его, когда мы пришли), но он мне оказался не нужен. Хватило и картинки: хозяйка отелей общалась с гостями во время какой-то презентации. Во взгляде сталь, на губах – легкая улыбка, только глаза не улыбаются. Она что-то рассказывала журналисту, а до меня медленно доходило, что я видела эту женщину у Аррингсхана. В смысле ее фотографию на столе.
То есть Шеррамел Трингард…
– Сестра Аррингсхана!
Я не сразу поняла, что сказала это вслух. Осторожно покосилась на иртхана, но он остался невозмутим.
– Аррингсхана? – переспросила Танни.
– Да. – Халлоран кивнул. – Шеррамел Трингард в девичестве местрель Аррингсхан. Сестра Председателя Совета.
Танни присвистнула, а я снова взглянула на дракона. Спокойного настолько, что мне стало не по себе. До сих пор он ни словом, ни намеком не выдавал своего раздражения по поводу моего визита к Аррингсхану. Не говоря уже о том, что «Шеррамел Стар» все еще стоит, а от меня не осталась горстка пепла, медленно остывающая на кресле среди подушек. Или прямо в холле номера, что вернее.
Если предположить, что Рэйнар об этом не знает…
Нет. Не может же он не знать о том, с кем я встречалась утром.
Или… может?
Мысль прервалась, когда Танни вскочила.
– Все! Я купаться, – и, прежде чем я успела ответить, направилась к выходу.
Что за…
И тут до меня дошло. Кое-кто исчез, когда я пришла в номер. И кое-кто делал то же самое сейчас. Или у меня гормональная паранойя…
Или этот кое-кто делает все, чтобы мы остались наедине.
– Танни! – Поспешно поднялась.
– Что?
– Я с тобой.
– Но…
– Пойдем. – Я подхватила ее под руку и потащила за собой.
Купол походил на легкую пелену, шагнув из которой, сразу оказалась под палящими лучами. К шатру вели выложенные крупным камнем дорожки, на одной из таких и остановилась – достаточно далеко, чтобы нас нельзя было услышать.
– Рассказывай.
– Что? Ты о чем? – Она приподняла брови.
– О ком. Ты впустила его в номер и быстренько сбежала.
– Что, нельзя?
– Льзя! Вальнара ты оставила под дверью.
– Вальнар – тупорылый набл!
– Танни! – рыкнула. – Я просто хочу понять, что происходит! И почему моя сестра заодно с…
– Ладно! – Она сложила руки на груди. – Я все-таки к нему ходила. Мы поговорили.
– О чем?
– Обо всем. О том, что случилось с Миком. О том, что ты сделала.
– И? – Я все еще не могла успокоиться. – Что он такого сказал, что ты встала на его сторону?
Сестра откинула со лба успевшую подсохнуть прядку.
– Он не знал про видео.
– Что?
Готовая уже выдать все, что думаю по поводу перебежчиков, осеклась.
– С чего ты взяла?
– Потому что, когда я сказала про это видео, – Танни наклонила голову, – он спросил, о каком видео речь. А потом стал очень… злой. Набла с два я кого-то видела в такой ярости, у меня волосы на голове встали дыбом, хотя я в двух метрах от него сидела. Собственно, он спросил, проснулась ли ты и когда придешь. Я сказала когда, а потом он попросил меня подождать в его номере. Конец истории.
Спросил, проснулась ли? Теперь я чувствовала себя еще более странно, чем несколько минут назад. Зачем Халлорану спрашивать, когда я приду, если служба безопасности ему доложила, что сопровождала меня к Аррингсхану? Если он и так все знал? Получается, что нет, не докладывали. И в тот вечер он не знал о видео, которое снял Лодингер. Получается…
Набл его знает, что получается.
– Ты со мной или как?
– Или как. Встретимся в зоне отдыха.
Сестра хмыкнула и пошла к океану, а я решительно направилась к шатру. Перед входом остановилась, чтобы сделать пару глубоких вдохов и унять бешено бьющееся сердце. После чего шагнула в прохладные объятия защитного купола.
– Передумала плавать?
Халлоран по-прежнему сидел за столом и молча смотрел на меня. Я подошла и устроилась в кресле. Чай уже остыл, но я все равно потянулась за чашкой, просто чтобы чем-то занять руки.
– О чем ты хотел поговорить?
– До того как мы подрались? О том, что не хочу больше драться.
– И все?
– Это тезисно.
– Ты действительно не знал про видео с Танни?
– Не знал.
Я залпом глотнула чая. К счастью, он действительно остыл.
– Прогуляемся вдоль побережья? – Халлоран поднялся.
Мне жизненно необходимо было переварить то, что я узнала, поэтому кивнула.
Раскаленный песок расчертили дорожки, выложенные плиткой, в шезлонгах было полно отдыхающих. Зонтики раскрывались тут и там, океан, отражавший солнце, слепил глаза даже через стекла солнцезащитных очков. Но я все равно их стянула, хотела насладиться цветом нежнейшей бирюзы, сливающейся с небом. Волн почти не было, тихий шорох, с которым вода накатывала на песок и отступала, отзывался где-то в самом сердце. Краешек пены, теплой и пушистой, как в джакузи, лизнул ноги.
– Смотри туда. – Рэйнар удивительно мягко развернул меня лицом к воде. – Видишь?
Присмотрелась, иртхан указывал на тонкую, едва различимую линию, которая напоминала протянувшуюся по воде серебристую полоску.
– Это грань защитного купола?
– Да. – Он кивнул на смотровые бинокли, установленные на невысокой платформе. – Водные драконы иногда подходят достаточно близко, чтобы их рассмотреть. Чаще всего перед закатом, когда спадает жара.
Я видела водных только в сети. Красивые мощные звери, лапы у них развиты не так сильно, как плавники, а жабры сочетаются с легкими. Крылья больше напоминают паруса для стремительного парения над водой. Их несколько разновидностей, от вполне безобидных до хищных, чья шкура напоминает металлический панцирь с острыми шипами. Впрочем, насколько я знаю, хищники редко поднимаются с глубины. По крайней мере, так в умных школьных учебниках писали, а как оно на самом деле…
– То есть вечером я смогу их увидеть?
– Возможно.
Кожу слегка пекло, в Мэйстоне никогда не бывает так жарко, даже когда летом столбик термометра подскакивает ввысь, все равно дуют холодные ветра с Гельеры. Только что ты шла в легкой маечке, и вот уже напяливаешь на себя дутик-безрукавку. А вода в Гельере никогда не бывает настолько пронзительно-светлой и манящей.
Я стояла, вдыхая соленый воздух полной грудью, и не могла надышаться.
– Нравится?
Кивнула.
– Поэтому я привез тебя в Зингсприд.
Внутри что-то тоненько дернулось, как надрыв в еще не затянувшейся ране. Скинула обувь и наклонилась, чтобы поднять шлепанцы, но он успел первым.
Пальцы словно током ударило, сердце забилось чаще.
Не потому, как отозвались во мне его слова. И не потому, что он сейчас был так близко, что моя драконица отчаянно стремилась к нему – дотянуться, вдохнуть, почувствовать. Просто рядом со мной снова был мужчина, с которым я падала в звездное небо, которым дышала, которому пела, а падение… оказалось слишком болезненным. Поэтому я отдернула руку, выпрямилась и быстро пошла вдоль полосы прибоя.
Рэйнар шел рядом. Я понемногу сдвигалась в сторону океана, и Халлоран вместе со мной, из-за чего я оказалась уже по щиколотку в воде. Глянула на его туфли и подумала, что надо бы шагнуть поглубже. Интересно, что он тогда сделает? Будет разуваться, отстанет или рискнет своими идеальными летними ботинками, наполняя их соленой водичкой до краев?
– Я все исправлю, Леона.
– Что именно? – уточнила я. – Снимешь с меня таэрран?
– Нет.
– Нет? – Мне казалось, что все уже в прошлом, но сейчас… Все внутри всколыхнулось с невиданной силой, будто взметнулась океанская волна. – То есть для тебя это ничего не меняет?
– Это ничего не меняет для тебя. Ты подвергла жизнь человека опасности.
Я остановилась так резко, что взлетели брызги воды.
– То есть Ирргалии можно было подвергать опасности мою жизнь? За это ее тайно выставили из города и поругали целых две минуты, когда никто не видит. А я должна ходить с клеймом преступницы?
– Таэрран – не клеймо. Это знак того, что ты достойно принимаешь наказание за свою ошибку.
– Достойно? – Я задохнулась. – Сказала бы я тебе о достоинстве…
– Ну так скажи. – Ноздри его дернулись, на миг преображая лицо, делая его хищным. – Скажи, что ты подразумеваешь под достоинством. Ты моя будущая жена и должна отдавать себе в этом отчет.
– Ни-че-го я ни-ко-му не должна! – рыкнула. – Ты не стал меня слушать, швырнул на колени и нацепил эту дрянь. Теперь выясняется, что ты не знал. Серьезно? Ты – и не знал? Ты, кому докладывают о каждом моем шаге!
Он приблизился ко мне вплотную, оказавшись лицом к лицу.
– Мне не докладывают о каждом твоем шаге, Леона.
– Неужели? Поэтому ты уволил Рольгена?
– Рольгена я уволил за некомпетентность. За неподчинение приказам и несоблюдение субординации. Приставленная к тебе охрана оберегает тебя, а не следит за твоими перемещениями. Ты просила меня об этом, и я с тобой согласился. Не исключаю, что в этом была моя ошибка.
– Твоя ошибка? Твоя ошибка в том, что ты даже сейчас не понимаешь, что делаешь не так. – Я сжала кулаки. – Ты обвинил меня в том, что я не пришла к тебе за помощью, но в тот вечер я пришла именно за помощью и именно к тебе. Ты предпочел выслушать Лодингера… ты предпочел поверить ему, поверить на слово…