Я наблюдала, как в павильоне собирались любители оперы, и чувствовала всей кожей, как растет напряжение.
Любители – чуть поодаль от нас, напряжение – в опасной близости.
Понимала, что просто так разойтись не получится, будущий правящий Зингсприда и правящий Мэйстона не могут не отдать дань приличиям, даже если смотрят друг на друга драконами. Оставалось надеяться, что взглядами дело и ограничится.
А еще очень хотелось верить, что это не из-за меня.
Не может же это быть из-за меня?
Халлоран обещал, что все останется между нами, правда… его обещания всегда были с подтекстом.
– С некоторых пор. Правящий Мэйстона местр Халлоран – местрель Карин Меррхен, моя особая гостья из Лархарры. – Взгляд истинного смягчился.
– Рад встрече, Карин. – Рэйнар коснулся губами затянутых в перчатку пальчиков.
Карин улыбнулась. Полные чувственные губы, разрез глаз и смуглая кожа даже без представления Вэйлара выдавали в ней уроженку страны песков. Невысокая, одного роста с истинным, казалось, она излучает тепло. Так же, как и ее голос – низкий, грудной.
– Взаимно, местр Халлоран.
Иртханесса повернулась ко мне, одарив ослепительной улыбкой.
Согласно правилам этикета иртханов подошедший представлял сначала старшего по иерархии, затем своих гостей, после чего наступала очередь старшего представить свою спутницу.
– Карин, счастлив представить эссу Леону Ладэ.
Вэйлар едва коснулся моей руки, чтобы поднести к губам. Меня полоснуло от досады так отчетливо, словно я сама вдохнула это чувство полной грудью, а Рэйнар тем временем продолжил:
– Будущую первую леди Мэйстона.
Рука Вэйлара дрогнула, и мы оба залипли, позабыв об этикете. Он – склонив голову к моей ладони. Я – как стояла во время обмена любезностями, с такой легкой улыбкой а-ля первая леди Мэйстона. Хотя с меня, наверное, картину можно было писать «Абсурд в процессе зарождения». По крайней мере, именно так я себя чувствовала. Прийти в себя заставил голос истинного, он отпустил мою руку и выпрямился.
– Поздравляю вас. Был рад встрече.
Прозвучало это сухо. Невероятно сухо. Чересчур даже для церемонной учтивости, которой придерживаются на светских приемах. Даже Карин взглянула на него с удивлением, и в ее слегка расширившихся глазах я прочла отражение своих мыслей. Тем не менее в интонации иртханессы замешательство никак не отразилось.
– Рада была познакомиться. Местр Халлоран. Эсса Ладэ.
– Взаимно, Карин. – Отозвался Халлоран. – Вэйлар.
Я даже умудрилась сказать что-то вежливое, хотя в этот момент от слов Рэйнара у меня ум за разум зашел. Мы распрощались так же спонтанно, как и встретились. Я смотрела на удаляющуюся пару, на тянущийся по полу шлейф, напоминающий след от ликера в экзотическом коктейле, пока он не затерялся среди обилия шелка и атласа. Только после этого повернулась к Рэйнару и негромко спросила:
– Что?
По крайней мере, мне хотелось, чтобы это получилось негромко.
Я очень на это надеюсь, потому что внутри полыхал не огонь драконицы, а, по меньшей мере, звезда размером с солнышко.
Рэйнар не изменился в лице, только глаза вспыхнули ответным огнем.
– Ты не ослышалась, Леона. Именно поэтому я настоял, чтобы ты приняла мое предложение.
– Какое именно? – уточнила я. – Твое предложение, которое ты мне сейчас так оригинально сделал? Или на нем ты еще только собираешься настаивать? Не подумай, мне просто хочется сразу уточнить, что именно меня ждет в обозримом будущем, и не проснусь ли я однажды от звонка оператора, который дружелюбно сообщит, что мои новые документы уже готовы.
Зрачок иртхана на долю секунды вытянулся в вертикаль.
– Предложение посетить Зингсприд. – Он увлек меня за собой к 3D-экспозиции. – Что касается прочего, это всего лишь вопрос времени.
– Ага, – сказала я, разглядывая голограмму, на которой старинные декорации еще собирались перед постановкой вручную. – То есть до того, как в моей «родословной» появится штампик «пригодна для совместной жизни и воспроизводства потомства», я могу спать спокойно?
Сейчас мне жизненно необходимо было сосредоточиться на чем угодно, кроме случившегося, поэтому я обратила взор на следующую картину. На ней декорации уже были собраны, и первая зингспридская Артомелла с непривычно ярким гримом прощалась с Регхартом. К слову сказать, вот уж кого я точно не назвала бы слабаком. Этот мужчина не побоялся бросить вызов ее брату, который сделал все, чтобы уничтожить сестру.
– Ты так это видишь? – Рэйнар не повысил голоса, но рычание все-таки вырвалось из груди, а на скулах заиграли желваки. – Повинностью? Наказанием?
– Наказание – это не мой профиль, – заметила я. – И повинность тоже.
Пожала плечами и перешла к следующей картине. Новая эпоха и новая Артомелла, плачущая у ложа умирающего отца. Убийц подослал ее брат, когда понял, что может лишиться власти, потому что сестра собирается замуж. Артомеллу обожал народ, а Регхарт был немногим слабее его по силе. Правитель склонялся к тому, чтобы собрать Совет и передать власть дочери и ее мужу, потому что сын с каждым годом все больше его разочаровывал. Последней каплей стало избиение невестки, свидетелем которого невольно стал правящий.
– Наказание – это всегда ответственность двоих.
– Угу. Только наказанный на выходе почему-то всегда один. А помимо ответственности есть еще много факторов. Таких, например, как простые человеческие чувства. Которые иногда нужно принимать в расчет. Ну так, по вторникам, четвергам и пятницам.
– Простые человеческие чувства в мире иртханов – слишком опасная игра. Этим мы отличаемся от людей. Наши законы защищают не только людей от нас, но и нас от людей. В мире, где равновесие очень легко нарушить, его соблюдение ложится на сильнейшего. Я правящий, Леона.
Раскатистый рык и хлопанье крыльев оповестили о том, что скоро начнется второе действие, поэтому я ускорила шаг. Сюжеты из «Артомеллы» сменялись один за другим, выставка действительно была прекрасна, но надолго я перед ними не задерживалась. Замерла только перед стендом – роскошной панорамной фотограммой, на которой было представлено первое выступление Шайны.
– Я называю тебя своей. Сегодня. Сейчас. Перед всеми этими людьми. – Низкий голос, рычащие нотки. Халлоран остановился за моей спиной так близко, что я чувствовала его всей кожей, всем сердцем, даже спящим огнем. Ощущала, как дурацкий запертый огонь рвется к нему, несмотря ни на что, сбивая дыхание и учащая мой пульс. От желания податься назад, чтобы почувствовать на своих плечах его руки, отделяло только сознание того, где мы находимся. – В мире иртханов это большая честь.
Последнее заявление отрезвило похлеще ледяного душа. Желание податься назад сменилось готовностью как следует треснуть его по голове да хоть вот этой старинной вазой, стоявшей в нише. Чтобы осознал, насколько я ценю оказанную мне большую честь.
А Халлоран решил не останавливаться на достигнутом и добил:
– По нашим законам ты уже моя. И этого не отменить никому.
Че-го?
– Для кого это большая честь? – уточнила на всякий случай.
– Для твоей семьи.
А-а-а…бзац!
– Моя семья меня знать не хочет. Не наплевать ли мне, что для них большая честь?
– Ты иртханесса. Мы не разделяем себя и свою семью, когда говорим о чести.
– То есть моя честь зависит от них или их честь от меня? Или сейчас ты оказал честь всему нашему роду до пятого колена доиртханских времен? Прости, я что-то запуталась.
– Это не шутки, Леона. За ошибки правящего отвечает весь его род. За ошибки любого из нас отвечает весь наш род, точно так же весь наш род гордится нашими достижениями.
Глубоко вздохнула. Сложила руки на груди, глядя на Шайну-Артомеллу. Здесь она предстала в момент встречи с драконами, голограммы и живые спецэффекты тогда были еще не того уровня, как сейчас, но смотрелось все равно впечатляюще. С развевающимися волосами, в античном платье с занимающимся от огня подолом, раскинув руки под кружащими хищниками, Шайна была прекрасна. Даже желание треснуть драконище по голове почти прошло. Правда-правда. А то, что рука в сторону вазы дернулась, так это просто непроизвольно получилось.
– Я точно знаю, кто может это отменить, – сообщила доверительно.
За спиной стало совсем тихо: ни ветерка, ни рычания. Рэйнар шагнул вперед, заглянул мне в глаза. Всем своим видом излучая уверенность, как выбравшийся из пещеры дракон, готовый вот-вот взлететь в небо. Только легкий прищур выдавал раздражение.
– О ком ты говоришь?
– О себе. – Я ткнула пальцем в грудь. – О себе, Рэйнар.
Черты его лица на миг заострились, крылья носа дрогнули. Будь у драконища хвост, не завидую я отполированному до блеска мрамору под ногами. К счастью, очередной рев взлетел под своды павильона, где тонкие нити центральной люстры собирались в раскаленный искрящийся шар. Крохотные светильники разбегались от нее по тонким металлическим мостикам, образуя под стеклянной крышей цветок с распахнувшимися в ночи лепестками. Напоминание о том, что скоро начнется второе действие, подтолкнуло публику в сторону зала, поэтому в холле стремительно пустело.
Рэйнар тоже предложил мне руку, и мы направились к лестнице.
В ложу поднялись в молчании, но стоило дверям стать непрозрачными, как надо мной нависла драконоскала. Дабы не уступать, задрала голову, и мы оказались лицом к лицу. Теперь уже зрачок его вытянулся в вертикаль. Алые искры вспарывали радужку, как отблески заходящего солнца небо.
– Ты мне отказываешь, Леона?
– А ты сделал мне предложение?
– Я назвал тебя своей.
– Да! Раз десять. Но назвать своей и сделать предложение – разные вещи. Никогда не задумывался, почему оно так называется? Предложение – это когда ты спрашиваешь, а не когда ставишь перед фактом под прицелами камер!
– В мире иртханов это равнозначно.
Р-р-р! Теперь уже стекло ложи находилось под угрозой. Моего хвоста.
– В моем мире нет!
– Твой мир отныне неразделим с моим. Старший твоего рода не откажет правящему.
– Ну вот на нем и женись! Уверена, вы будете отличной парой!
Последние слова уже напоминали приглушенное рычание, которое захлестнуло более громкое. Я опустилась в кресло так «изящно», что оно подпрыгнуло в высоту. К счастью, в зале уже звучала музыка, в которую вливалось звучное сопрано Эллины Райт. Вместе с ним я словно сама взлетала под самые своды.
Голос дивы возносился ввысь, набирая силу и отражаясь от стен, вплетая чувства в каждый выдох Артомеллы. Голос, так непохожий на голос Шайны… Вдруг отчетливо представила ее, стоящую на этой сцене: заметно ниже Эллины, тонкую и хрупкую, с выразительными темными глазами. На миг даже показалось, что сама стою рядом с ней, что мы поем вместе, в одно дыхание. Льющийся из груди голос, раскинувшийся за спиной город под раскаленным добела небом… и Аррингсхан с отцом Вэйлара в председательской ложе. Не сводящие взгляда с одной-единственной женщины, воспламеняющей зал одним только голосом, не имеющим никакого отношения к магии иртханов.
В моем представлении Аррингсхан выглядел таким, каким я увидела его на юбилее, только моложе, а вот отец Вэйлара почему-то виделся точной копией сына. Картина оказалась настолько яркой, что я даже моргнула, стирая видение. А после невольно бросила взгляд в сторону ложи истинного и Карин.
Они, казалось, были полностью увлечены представлением.
Но почему Вэйлар вел себя… так странно? Ни за что бы не сказала, что этот мужчина и тот солнечный иртхан, с которым мы пили кофе и который кормил Марра булочками – одно и то же лицо. Хотя что я о нем знаю? Мы виделись всего два раза, причем в неформальной обстановке. Что в первом, что во втором случае между нами лежала пропасть, разделявшая нас по положению гораздо больше, чем сейчас. Вот только сегодня это была не пропасть, это была стена.
Неужели и правда все дело в таэрран?
Словно почувствовав меня, Вэйлар повернулся. На миг наши взгляды встретились, и грудь снова обожгло.
Да что же такое со мной творится?
Обдумать это не успела, потому что по телу прокатилась огненная волна. Обжигающая, заставляющая кожу покрыться мурашками и вызывающая желание не то пригнуться к земле, не то расправить крылья и зарычать. Утробно, всей грудью. Обернулась и утонула в драконьих глазах. Что-то внутри неуловимо заискрило, как оголенный провод. Как отражение пламенной ярости.
– Что? – поинтересовалась, приподняв брови. – Если я пришла с тобой, говорить и смотреть дозволяется только на тебя?
– Дозволяется говорить с кем угодно.
– Вот и чудненько.
– Если это не нарушает приличий.
Вот теперь полыхнуло. Потому что ни разу – ни разу за сегодняшний вечер я не сделала и не сказала ничего такого, что могло бы навредить его репутации. Я оделась безупречно и вела себя так же. О том, что мне хотелось разбить об его голову вазу, знала только я. Возможно, именно поэтому мне снова этого захотелось. С удвоенной силой.
Приличия, говорите?
Сейчас я вам покажу приличия!
– Тебя не затруднит пригласить Карин и Вэйлара в нашу ложу в следующем антракте?
Судя по выражению лица, предложение драконищу не понравилось.
Встречаться с Вэйларом я не собиралась, разумеется, просто кто-то сам нарвался.
– Эти антракты такие короткие… – Невинно хлопнула глазами. – Мы же почти ни о чем не успели поговорить! А может быть, лучше вместе сходим в ресторан?
Теперь уже полыхал его взгляд. Не просто полыхал – вихрями огня разрывал полумрак ложи.
В противовес этому голос прозвучал неестественно спокойно:
– Сегодня после возвращения из оперы придешь ко мне в номер, Леона.
Ага, как же!
– Мм… заманчиво, но нет. – Я накрутила на палец локон, не без удовольствия отмечая, как раскрываются вертикальные зрачки.
– Это не просьба, Леона.
От знакомого прищура захотелось накрыться огнеупорным брезентом и медленно отползти в сторону дверей. И охраны. И вообще ложа показалась какой-то слишком уединенной. Тем не менее отползать я никуда не собиралась, потому что прекрасно знала свои права. И обязанности.
– Приказать это ты мне не можешь.
– Это не приказ. – Зрачки стянулись в едва различимые нити. – Это твое наказание.
Глава 4
Когда до меня дошло, я искренне пожалела, что под рукой нет ведра со льдом, а заодно и с бутылкой потяжелее. Интересно, как поведет себя кресло, если им запустить в правящего? Его вообще с места над стационарным удерживающим полем можно сдвинуть? Еще немного, и я это проверю, невзирая на наличие толпящейся за дверями службы безопасности. Воспользоваться моим обещанием принять любое наказание за обращение к Вэйлару! Несмотря на то что сам выполнил наше соглашение через задницу набла!
– Ты не посмеешь! – прошипела я, задыхаясь от переполнявших меня чувств.
– Сбавь тон, Леона. – Он сцепил руки на уровне подбородка, глядя на меня сквозь тонкие прорези век. – Или ты хочешь расторгнуть наше соглашение?
– Р-р-р!
Это то, что вырвалось из моей груди, когда я бросилась на него. Мысленно. То есть прозвучало оно вполне реально, а щедро расцарапывала его драконью физиономию и опрокидывала на него сверху ведро за ведром я в своем воображении. Пожалуй, стоило тогда вместо извинений сфотографировать его на телефон и выложить в сеть! Слишком подходящее для него обличье: не дракон он, а скользкий змеевидный ящер! Самый настоящий! Двуногий прямоходящий!
– Значит, жду тебя у себя, – и глазом не моргнул Рэйнар. Он вообще не моргал, как довольный сытый зверь. Расслабленно отвернулся к сцене, словно все, что его интересовало, это история Артомеллы. – Одну. Это займет всю ночь.
Одну?
Всю ночь?
Да он… да он… Он…
Дабы не залепить ему между глаз туфелькой, уставилась на сцену. Второе действие как раз подходило к концу, и Регхарт делал Артомелле предложение. Кстати, вполне себе по-человечески, на краю водопада, встав на одно колено. Это одна из самых красивых сцен в опере, поэтому смотрели ее, затаив дыхание. Обычно и я тоже, но сейчас мне было не до романтики. По залу пробегал легкий ветерок, еще больше погружая в происходящее, я же вцепилась в подлокотники.