Когда они уже подымались по ветхой ржавой лестнице, семинарист сказал:
– Я вот никак не пойму. Ты же говорил, вроде как, за десять дней до нас добрался?
– Так и есть.
– Но ведь отсюда до Полуострова – как до Луны…
– Есть вариант ускориться, – туманно ответил Слава.
– Ускориться? – повторил Книжник.
Но пришелец с юга уже скрылся в люке над головой.
На этом разговор замяли. Потому что вариантов ускориться до Воробьевых гор не было никаких. Так и топали по раздолбанным улицам, благо повезло не пересечься с мутами и бродячими группировками.
Глава 3
Недолгие сборы
– Вот оно, это здание, – сказал Зигфрид. – Судя по описанию Кронуса – очень похоже.
Они притаились на краю Ленинского проспекта, не спеша выходить на открытое пространство. Все здесь, на Воробьевых горах, было непривычно и странно. Непонятные звуки, зловещее свечение над мрачным зданием Университета, которое они поспешили обогнуть по широкой дуге. Внизу, за рекой, мертвым бетонным островом из тумана выступало Железное Кладбище – огромный могильник древних боевых роботов. Когда-то это был громадный стадион, теперь же – арена малопонятных экспериментов кио над умирающими машинами и себе подобными. Глядя туда, Книжник невольно радовался, что от страшноватого места их отделяет река.
Правда, теперь, глядя на сооружение, к которому их привел Зигфрид, он не был уверен, что здесь намного веселее. По крайней мере, обитатели Железного Кладбища были более-менее знакомы. Там даже удалось завести друга – странного, как и все кио, но сохранившего остатки человеческого мироощущения, доставшегося некогда от создателей. Иногда даже казалось, что в Тридцать Третьем больше человеческих качеств, чем в иных людях. Все-таки с кио можно иметь дело, если они чувствуют выгоду и способны логически оценить пользу от общения с тобой. Они не руководствуются болезненным самолюбием, как шамы, или взрывными звериными эмоциями, как полуобезьяны нео. Они способны даже на прямое сотрудничество с людьми, как это было совсем недавно, когда смертельная угроза вынудила их помочь в создании армии боевых роботов из железного хлама, которого у них в изобилии.
Но то было далеко, за рекой.
Здесь же была неизвестность. Что-то гулко и протяжно грохотало за мощными стенами, пока Книжник соображал, где он мог видеть подобную архитектуру. Ясное дело, сам он в этих местах никогда не бывал, но должен был вспомнить здание по старым фотографиям, тысячи которых успел изучить в Семинарии. История – не такая уж мертвая наука, когда есть необходимость ориентироваться в мире, разрушенном давней войной.
Это здание было сложно спутать с другими. Этажей двадцать серых стен венчали огромные и более чем странные металлические нагромождения, чем-то напоминающие искореженные человеческие мозги. Можно было решить, что там, наверху, разнесло взрывом бетон до самой арматуры. Но нет, эта железная мешанина явно была сооружена намеренно.
Прикрыв глаза, Книжник напряженно копался в «картотеке памяти». Он сам придумал для себя эту методику, с помощью которой запоминал факты и благополучно забывал о них – с тем, чтобы по мере надобности извлекать из глубин мозга. Вот и сейчас, подумав секунд десять, он чуть улыбнулся и открыл глаза.
– Академия наук, – сказал он. – Точно, она.
Память дозированно выдавала скудные сведения. Например, о том, что железные «мозги» на крыше – вовсе не следствие бомбардировок и пожаров, а лихая задумка архитектора. Вроде там солнечные батареи должны были размещаться, чтобы кабинеты академиков обогревать. Где они сейчас, эти академики? Развеялись прахом, не оставив наследников своих научных школ и достижений в познании тайн природы. Все, что потомки знают, – как выживать в условиях ограниченности ресурсов, да еще как убивать и не быть убитыми.
Мы разучились строить и создавать что-то новое – умеем только разрушать или продлевать жизнь тому, что сделано до нас. Мы опустились на уровень каменного века, и только автоматы в руках да бродячие роботы создают иллюзию того, что люди еще чего-то стоят. Но люди уже не могут заново создать такого вот робота, не могут даже сделать автомат или боеприпасы к нему. Закончатся патроны – и автоматами станут драться как палками, пока те не рассыплются в ржавую труху…
Книжник тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Ну уж, нет, не бывать этому! Зря, что ли, Кремль хранит Книгу Памяти с накопленными человечеством знаниями? Зря, что ли, существует кремлевская Семинария, поддерживающая огонек знаний в подрастающих поколениях? В конце концов, для кого он сам рыщет по развалинам в поисках древних знаний? Книги, чертежи, схемы, папки с документами и целые архивы – все, что уцелело, будет собрано и тщательно изучено.
И уж точно он не упустит шанса изучить легендарный город на почти сказочном побережье Крыма. Наверняка там можно найти что-нибудь, что расширит его представление о мире. Но даже это не так важно, как сам факт воссоединения восставшего из пепла Кремля и его далекого собрата.
Сердце от волнения пропустило удар. Но тут же реальность заставила обратить внимание на себя. Земля дрогнула, в воздухе повис низкий звук – и шел он оттуда же, из корпуса Академии.
– Что там у них творится? – поинтересовался Слава.
Без страха и даже без особого любопытства. Наверное, ему просто надоело таиться в тени развалин. Не будь рядом Зигфрида, который контролировал каждый шаг группы, он просто шагал бы, насвистывая, через весь город. Неудивительно, что его земляки так и не добрались до Кремля. Здешние руины не прощают ошибок.
– А шут его знает, – отозвался Зигфрид, отрываясь от стены и делая осторожный шаг вперед. – Сейчас поглядим.
– А за глаза свои не боишься? – раздался новый голос – с эдакой ленивой насмешкой.
Все трое аж присели от неожиданности: только что перед ними была пустая улица, и вдруг на ней прямо из ниоткуда стали появляться одинаковые, ладно скроенные фигуры в плотно обтягивающей одежде. Они вышагивали прямо из воздуха – не менее десятка, крепкие, высокие, грозные, – но почему-то невооруженные. Воздух подернуло ровным маревом, и Книжник машинально отметил: видать, незнакомый вид маскировки. Эти ребята больше прочих продвинуты в технологиях – просто потому, что такими созданы изначально.
Только вот цацкаться со своими создателями они вряд ли будут. Потому что это кио – холодные и безжалостные машины в человеческом обличье.
Слава дернулся было, чтобы нырнуть в ближайшие развалины, но Книжник удержал его за плечо. Зигфрид тоже не стал дергаться, даже руку с меча убрал. Оно и понятно: драться с кио в таком количестве – себе дороже. Это только с виду они безоружные. Но такого из «калаша» не срежешь, не говоря уж о более примитивном оружии. Каждый из них – сам по себе мощная машина смерти, и встроенные в скелет выдвижные танталовые клинки могут поспорить с мечами кремлевских ратников. Самое неприятное, что своих создателей, людей, они давным-давно сбросили со счетов, перестав считать доминирующим видом. Человечество для них – примитивный вид, пройденный этап, который в перспективе должен исчезнуть с лица Земли. И возможно, они не прочь были этому поспособствовать.
Поэтому от кио можно ожидать всего, чего угодно. Сочтут они этих троих вражескими лазутчиками – даже глазом моргнуть не успеешь, как превратишься в кровавый фарш. Так что стоять и молча хлопать глазами сейчас опаснее, чем очертя голову броситься в атаку.
– Кронус! – выдохнул Книжник. – Он ждет нас!
– Кронус? – вперед вышел один из кио, внешне ничем не отличавшийся от остальных: рубленое лицо манекена с серебристыми прожилками в коже. Быстро придвинулся к побледневшему семинаристу, впился холодным взглядом прямо в глаза. Ощутив на себе этот ледяной взгляд, парень невольно попятился. – А с чего ты взял, что ты интересен Кронусу?
– Ты думаешь, ему понравится, что вместо него здесь ты? – дерзко спросил Зигфрид. – И не надо сверлить меня взглядом, сверлилка отвалится.
Кио угрожающе надвинулись – с неправдоподобной синхронностью, на которую способны только машины. Зигфрид даже не шелохнулся. Глядя на него, устоял и Слава. Неизвестно, чем бы закончилась эта психическая атака, если бы за спинами кибернетических воинов не появилась новая фигура в длинном темном плаще.
– Оставь их, Второй. Это мои друзья.
– Вот как? – продолжая разглядывать людей, холодно отозвался тот, кого назвали Вторым. – У тебя есть друзья среди хомо?
– А у тебя есть друзья среди кио, Второй? – тот, в плаще, вышел вперед. На вид – куда более потрепанный, видавший виды, но, несомненно, не человек. Об этом свидетельствовал проступающий сквозь серую кожу металл.
– Ты же знаешь, у нас не может быть друзей, – бесцветно сказал Второй. – Только коллеги, начальники и подчиненные.
– Знаю, – отозвался кио в плаще. – Но я вот решил попробовать. Привет, Книжник. Привет, Зигфрид.
– Привет, Кронус, – сказал семинарист.
Зигфрид лишь кивнул в ответ, как и немного растерявшийся Слава.
– Каким ветром вас занесло сюда? – продолжил Кронус. – Хомо здесь не место.
– Мы это заметили, – сказал Книжник. – Всего один вопрос – и мы уйдем.
– Ладно. Только придется пройти в убежище. Здесь и без того здорово «фонит», а через минуту ударит рентгеновским излучением.
– Какой-то эксперимент? – оживился Книжник.
– Это и есть твой вопрос?
– Что? Нет, конечно… Мы хотели спросить…
– Тогда идите за мной. Поживее, а то поджарит заживо.
Все кио, за исключением Кронуса, один за другим исчезли, шагнув куда-то в пустоту. Книжник подтолкнул в спину Славу, и все трое двинулись за сгорбленной фигурой в плаще.
Книжника всегда ставило в тупик, отчего одни кио имеют имена, а другие – всего лишь номера, в той или иной степени соответствующие статусу. В чем тут дело? Можно было бы подумать, что они все до единого просто бездушные машины, но это не так. Он своими глазами видел то, что таится в бронированных головах этих существ – самые настоящие, натуральные человеческие мозги. Они не люди – но и не машины в полном смысле слова.
– Сюда! – коротко приказал Кронус.
Они прошли к обветшалому входу, укрепленному разнородными блоками, камнями, кусками железа. Похоже, здание Академии наук издавна превращено в крепость. Да и глупо было не использовать этот мощный комплекс объединенных в единое целое сооружений, расположившихся на территории квартала. Здешние обитатели хорошо поработали над конструкциями, заложив окна нижних этажей, укрепив стены и перекрыв подходы непролазными заграждениями. Правда, это не было похоже на работу кио. Эти ребята не занимаются такой примитивной фортификацией – у них другие, куда более прогрессивные методы защиты и нападения. Скорее всего, эту крепость они взяли уже в готовом виде – попросту отбили у какого-то клана.
– Я думал, что больше не увижу тебя, Книжник, – остановившись в дверях, сказал Кронус. Они ждали, пока откроются мощные железные ворота, сменившие на входе прежние двери. – При нашем прощании в Могильнике мне показалось, что ты образумился. Лазить в руинах и искать приключения – это не твое. Ты интеллектуал, хоть и человек. Твое место в библиотеке, в музее каком-нибудь – или где там хомо теперь хранят информацию?
– Рано меня хоронить в архивах, – сказал семинарист. – Впрочем, я тоже не рассчитывал на встречу. Слишком много у нас с тобой общих воспоминаний, неприятных в основном.
– Кому как. Лично я рад, что освободился из многолетнего рабства.
– Черта с два – «освободился», – жестко сказал Зигфрид. – Тебя освободил Книжник.
– С этим можно было бы поспорить, – начал Кронус, но встретил тяжелый взгляд веста. – Но я не буду. Вы действительно помогли мне. Хотя, не скрою, здорово смешали мои планы. Я хотел использовать Могильник в своих целях, теперь же на него наложил свою лапу Кремль.
– Но ты жив и неплохо себя чувствуешь, – сказал воин. – А потому мы надеемся на взаимную услугу.
– Все, что в моих силах.
Тяжелая железная створка провалилась в глубину стены, и Кронус жестом пригласил гостей. Один за другим те вошли в мрачный проем. С глухим звуком закрылись за спиной ворота.
И только после этого в здании вспыхнул свет. Зажмурившись, Книжник прикрыл глаза ладонью. Ему показалось, что он ослеп от этого яркого света, но по мере того, как глаза привыкали, ощущение лишь усиливалось.
Здесь не было ничего. Только нереально белые стены, пол, потолок. Такой белизны Книжнику видеть не доводилось, и он испытал настоящий шок. Самое «белое», что он видел – бумага старых книг, и то она отдавала желтизной. А здесь… Как такого добились в этом тошнотворно-грязном мире? И главное, зачем?
Друзья озирались в белоснежном «ничто» с таким же изумлением на лицах. Даже Зигфрид не смог сохранить обычной невозмутимости, не говоря уж о Славе. Можно было бы даже подумать, что они умерли и оказались на пороге рая. Да только Кронус совсем не подходил на роль архангела Михаила.
Что за опыты здесь проводят кио? Насколько далеко продвинулись в технологиях самозваные наследники человечества? Не обернется ли это бедой для остатков цивилизации? Книжник ощутил тревогу, подавленно огляделся, чувствуя себя дикарем, оказавшимся в операционной нейрохирурга. Нейрохирурга, готового ради холодного любопытства вскрыть тебе череп, покопаться в твоих мозгах, а после – потерять интерес и выбросить твое истерзанное тело за ненадобностью.
Хозяин этого странного места не дал времени на фантазии и страхи.
– Так что вы хотели узнать? – холодно спросил он. Странное вибрирующее эхо разнесло голос среди белоснежных стен.
Книжник молча, не глядя, отставил руку в сторону. Чуть поколебавшись, Слава вложил и раскрытую ладонь свой ключ. Следом с тихим шелестом скользнула цепочка. Так же, не отрывая взгляда от Кронуса, семинарист протянул ключ ему со словами:
– Как ты думаешь, что это?
К ключу Кронус даже не притронулся. Предмет, однако, осмотрел. Поднял взгляд на Книжника.
– Интересная вещица, – сказал он. – Откуда она у вас?
– Ты так и не сказал, что это за вещица.
– Это ключ.
– Не держи нас за идиотов. Сами видим, что ключ. От чего он?
– Я бы сказал «для чего». Это ключ запуска ракет.
Книжнику показалось, что он ослышался.
– Каких еще ракет?
– Здесь возможны варианты. Например, ракет космического назначения, с помощью которых на орбиту выводили спутники и космические корабли. А может, и стратегических. Ядерных. Тех самых, что превратили наш мир в пепелище.
– И что же, этим ключом можно…
– А ничего им уже нельзя сделать. Все уже сделано. Можно вот, как он, продолжать носить его на шее. Как дикари носят зубы убитых зверей.
Книжник беспомощно поглядел на Зигфрида, на Славу. Неужели вся эта история оказалась пустышкой? Целились, целились, да попали пальцем в небо. Слава, главный виновник всей этой затеи, лишь молчал да хлопал глазами. Кронус сам пришел к нему на помощь.
– Может, дело не в самом ключе, а в том, что с ним связано?
Вот уж, не поспоришь – у кио железная логика. Книжник слегка подтолкнул Славу:
– Давай, рассказывай…
– Да стоит ли…
– Это уж ты сам решай. Только другого шанса у тебя не будет.
Слава склонил голову, закрыл лицо руками.
Перед глазами было далекое море. Страшное, злое – но все-таки дающее жизнь. Если он примет неверное решение – некому будет глядеть на море, на горы, на древние здания на берегу бухты.
Ничего не будет.
Отец дал ему ключ – но не сказал, от чего он. Этот кио знает.
Отец сказал: раскройся лишь главнокомандующему. Но главкома давно уже нет.
Отец – главный в роду, его слово – закон. Но отца уже нет. И главный в роду – он, Вячеслав. Значит, только ему принимать решение.
– Я расскажу, – тихо начал Слава. – У моего рода есть древний ритуал…
Кронус выслушал молча, не задавая вопросов. И едва Слава закончил, сказал:
– Все ясно.
– Вот как? – произнес Зигфрид. – Так, с ходу – и ясно?