— Ничего, пусть помучается, — сказал важно Турецкий. — Нежнее будет…
— И за что тебя только бабы любят?! — поднимая и опрокидывая рюмку, усмехнулся Грязнов.
— Как — за что? За красоту, — без всякой иронии ответил Турецкий. — Из всех «важняков» я, наверное, самый неотразимый. Между прочим, этому легко научиться. Хочешь?
— Да куда мне, дурню неотесанному! — рассмеялся Славка.
— Учись, пока я жив! — поддел его Александр Борисович. — Наша красота — это… — Турецкий загадочно улыбнулся. — Ладно, поехали к свадебным запасам, заодно я тебе раскрою самый важный из всех своих секретов. Никому еще не открывал, тебе первому! Женщины на руках носить будут!
— Неужели на руках?! — предвкушая будущее застолье, обрадовался Славка. — Вот чего мне в жизни всегда не хватало!
— А то! — подмигнул Турецкий.
И они помчались на Полянку к Грязнову продолжать дружеский пир. Время было еще детское: половина первого ночи.