— Я понял, сэр. — сказал Алекс, ничем не выдавая сути своего задания. Не исключено, что речь идет о том же русском, за которым прилетел он.
— Твое прикрытие, насколько я в курсе — должность Джейка. Тот парень, Дейв — поможет тебе войти в курс дела. Снабдит информацией, документами, если нужно — то и оружием. Со мной больше не связывайся, это опасно. Только в самом экстренном случае.
— Да, сэр.
Полковник тоже взглянул вверх, прикрыв глаза ладонью, сложенной козырьком
— Пошли обратно. Скоро мозги сварятся…
— В бардачке…
Подольски сунулся в бардачок Тойоты, маневрирующей между бетонными блоками, прикрывающими базу Рашид. В бардачке — лежал пакет из плотной бумаги, такой, в какие кладут сэндвичи из Макдональдьса — только никаких рекламных надписей на нем не было. Открыв его — он достал пистолет HK USP Compact, глушитель к нему, два запасных магазина и две коробки патронов. Одна — швейцарские, с уменьшенной скоростью, для использования с глушителем. Глушитель был нештатный — AAC Pilot, самый компактный из всей линейки. Другие — обычный стандарт НАТО, без обозначения производителя. Ничего не говоря, подполковник начал снаряжать магазины.
— Кобура?
Местный ЦРУшник отрицательно покачал головой
— Нету. Можешь купить через Интернет, если нужно. Здесь с этим никаких проблем, если конечно, есть, куда заказывать. Закажи на посольство, с этим проблем нет. Пистолет чистый. Можешь сбросить, если надо.
— Я понял. Что еще?
Местный ЦРУшник — достал из тайника, который он остроумно спрятал в галстуке небольшую карточку памяти.
— Посмотри. Только не копируй.
Подольски достал свой коммуникатор, через переходник подключил карточку. На экране появилось лицо. Обычная фотография, на документы.
— Твой контактер. Русский, в районе сорока лет. Документы на имя Серова Александра Николаевича, но явная липа.
— СВР? — Подольски назвал новое название русской разведки вместо КГБ.
— Нет, частник. Здесь легализовался как советник Роснефти, одновременно с этим подписал контракт с министерством нефти Ирака, получает жалование и там. Судя по характеру его действий — оперативник высокого класса. Поддерживает плотный контакт с Мухабарратом, занимается отслеживанием и ликвидацией структур исламского террористического подполья в Багдаде. Судя по тому, что мы о нем знаем — дает результат. Здесь уже три года, иракцы предложили ему продлить контракт.
— ГРУ?
— Не думаю, хотя может быть. Он торчит на базе в Эль-Азизии, русские подготовили там антитеррористический полк. Назвали его Альфа. Вместе с ними участвует в налетах. Если не в Эль-Азизии — то либо в министерстве нефти, либо в здании Мухабаррата. Большей частью он контактирует с иракцами. Хотя у него есть русский в силовое прикрытие.
Подольски пролистывал досье. Оно зияло опасными брешами — нельзя работать с человеком, если не знаешь, кто он
— Как с ним работали?
— Рискованно. Джейк подставился в качестве инициативника. Стал давать информацию. Русский платил за нее.
— Много?
Местный ЦРУшник улыбнулся, выруливая на трассу, ведущую в Багдад.
— Достаточно. По-иному — он заподозрил бы неладное и скорее всего — прервал бы контакт. Тут — все понятно, дорогостоящий развод и катастрофа в личных финансах. Как-то раз Джейк попросил исполнить небольшую просьбу. Русский ее исполнил. Но доверять ему не стоит.
— Почему?
— По нашим данным, он ловчила. Торгует здесь спиртным, черным хлебом, консервированной рыбой. Вместе с иракцами — прикарманивает ценности, изъятые у моджахедов.
Машина рванула на Багдад, набирая скорость.
— По крайней мере, мы знаем, для чего он работает — продолжил местный ЦРУшник — русские стали совсем не такими, как раньше. Если раньще они были как девственница на веселой вечеринке, то теперь — как б… на той же самой вечеринке. И думаешь- то ли ты ее поимел, то ли она тебя…
Местный ЦРУшник хохотнул, но было не до смеха.
— Как погиб Барски?
— Перевернулся на дороге. Он должен был передать русскому кое-какие данные.
— Он передал их?
— Мы не знаем. Он погиб, возвращаясь с озер — но был контакт или нет, мы этого не знаем. Следует предполагать, что был.
— Далеко не факт. Какого рода информация?
— Копия там, на карточке. Не забудь только уничтожить. Если коротко — мы получили информацию о готовящейся серьезной провокации против русских. На эти цели выделены огромные средства. Джейк должен был передать информацию и поддерживать контакт… что за черт?
Автомобильный поток густел на глазах — и то на скоростной трассе.
— Что там?
— Видимо, проверка документов. Или что-то впереди произошло. Может, просто кто-то собирает деньги на новую машину
— Черт…
Подольски начал прятать пистолет, и только в последний момент услышал треск мотоциклетного мотора слева. Как холодной водой окатило — в Афганистане этот треск означал большие неприятности. Подольски обернулся — и увидел катящийся между рядами машин мотоцикл, водителя в черном, глухом шлеме с опущенным забралом.
— Контакт на шесть!
— Что?! — не понял местный ЦРУшник
Подольски открыл дверь и выбросился на мостовую как раз в тот момент, когда мотоциклист поравнялся с Тойотой и загремела автоматная очередь. Его осыпало битой стеклянной крошкой, он увидел колеса надвигающейся на него по соседнему ряду здоровенной фуры и понял, что всё… кажется. Но фура — остановилась меньше чем в метре от него, автомат быстро заглох и взревел двигатель мотоцикла. Машины сигналили, моментально образовалась пробка.
Хорошо, что не пристегнулся — мелькнула дурацкая мысль.
Подольски начал подниматься. Мотоцикл — уже проскочил куда-то вперед, и можно было ставить сто долларов против дохлой собаки, что его не перехватили. Или… впереди простучала автоматная очередь, потом — еще одна, и тут же — еще, длинная. Из турецкого Форда с бронированной кабиной — выскочил усатый здоровяк и явно с недобрыми намерениями. Все, что успел подполковник — толкнуть свой коммуникатор, вместе с подключенной к нему картой памяти куда-то дальше по дороге… прямо под колеса. Это все, что он успел сделать — здоровяк иракец из трака поднял его, и звезданул так, что искры из глаз посыпались. Подольски забормотал «тисмах-ли», что означало извинения в этой части света — но здоровяк врезал ему коленом в пах, причем от души врезал, так что подполковник — обратно упал на асфальт. Стараясь подняться, он увидел сапоги полицейских, бегущих к ним и понял, что лучше вообще не дергаться.
— Вакиф! Вакиф!
— Амрикай! Амрикай! — закричал, как смог Подольски, надеясь, что его не пристрелят. Хотя могло быть всякое — даже в те времена, когда они были тут хозяевами среди иракских полицейских, по меньшей мере каждый четвертый был тайным сторонником экстремистов, и при случае был не против выстрелить американцу в спину.
Надо сказать — иракские полицейские действовали профессионально, хотя и жестоко. Первый же подбежавший, наступил на правую руку, едва не раздавив ее, и наскоро ощупал область пояса — нет ли оружия или пояса шахида. Затем — забросив автомат за спину, рывком поднял американца, развернул и прижал к машине. Завернул назад руки, с хрустом застегнул одноразовую полоску наручников…
— Чисто!
Водителя уже держали, он что-то объясняли полицейским. Подольски толкнули, и он оказался лицом к лицу с офицером иракской полиции, одетым в черную, боевую униформу европейского вида и со стрелковыми очками на глазах.
— Кто вы такой? — спросил он по-английски
— Я гражданин США. На нас напали террористы, убийца на мотоцикле. Их нельзя упустить!
— Мы этим занимаемся. Что вы делаете на дороге?
— Еду в Багдад…
— Эфенди капитан…
Солдат, обыскивавший Тойоту — показал пистолет с навинченным на него глушителем и снаряженным магазином, который был в бардачке. Твою же мать…
— Этому есть объяснение, я…
Полицейский капитан ударил американца кулаком в лицо, того отбросило на державшего его сзади иракца. Иракец отпустил его — и Подольски упал на асфальт. После чего — его начали топтать ногами…
Дверь в комнате, в которой Подольски просидел уже черт знает сколько времени — со скрипом открылась, пропуская целую делегацию. Первым — шел коренастый, седой иракец в форме полковника полиции, с заткнутым за погон беретом, дальше — шел капитан, который избивал его, Дальше, судя по белому халату и большому чемодану шел молодой врач, с тонким, интеллигентным лицом, очками, тонкими усиками и модной бородкой. Замыкал профессию невысокий живчик в хорошо отглаженном костюме — двойке, улыбающийся профессионально и неискренне.
— Шонак? — начал разговор он, протискиваясь к столу и улыбаясь так, как будто он только что выиграл в лотерею миллион долларов.
— Сафия дафия [72]— ответил Подольски, и сплюнул на пол скопившуюся во рту слюну с прожилками крови.
Иракский полковник — развернулся и от души ударил в лицо капитана, тот даже не попытался закрыться — и шумно, грузно, полетел на пол, ударившись спиной о стену. Что-что, а нравы здесь были прежние…
— Иракское правительство… — сказал полковник на хорошем английском, полученном видимо вследствие стажировки в США — приносит вам искренние извинения за случившееся. Что касается этого осла, моего подчиненного — он получит серьезное наказание. Вас приняли за террориста и только поэтому так с вами обошлись. Доктор Карим сейчас осмотрит вас, он хороший доктор, учился ремеслу в Великобритании. Еще раз приношу свои извинения…
— Конечно, эфенди полковник, мы понимаем, какая в Ираке напряженная ситуация и не держим на вас зла — сказал американец — столь незначительный эпизод не должен омрачать наше плодотворное сотрудничество в вопросах борьбы с терроризмом
Полковник важно кивнул
— Наши страны имеют долгую и не всегда хорошую историю взаимоотношений, но простым иракцам и простым американцам нечего делить. У нас один общий враг — терроризм.
— Несомненно, эфенди полковник, вы очень правильно сказали…
— Я оставляю вас, у меня дела. Охране на входе приказано выпустить вас, бумаги уже оформлены. Задержание зарегистрировано не будет.
— Благодарю вас, эфенди полковник. Да поможет вам Аллах…
Избили Подольски не сказать, чтобы особо сильно — возможно, сказалось прошлое нападающего в американском футболе — в нем делать без крепкой головы и умения терпеть боль. Доктор определил, что ребра не сломаны и наложил мазь на ушибы и ссадины. Посоветовал так же сделать на всякий случай рентген.
Они вышли во двор, прикрытый забором из бетонных плит выше человеческого роста и засыпанного крупной галькой. Ближе к ночи — менялись смены, техника выходила на ночное дежурство. Вместе с привычными пикапами, которые были и во времена американского присутствия — во дворе ворочались русские, похожие на Хаммеры броневики, а в углу — стоял непривычного вида пушечный БТР, чем-то похожий на южноафриканский Ратель. Видимо, на нем передвигался местный спецназ, или он просто стоял тут в ожидании больших неприятностей. [73]Полицейские были облачены в черную полицейскую униформу, какую в США носят только бойцы подразделений SWAT и не обращали на идущих по двору американцев никакого внимания.
Проверив документы, их выпустили на гостевую стоянку. Посланный за ним американец — подвел его к Шевроле Тахо последней модели с дипломатическими номерами и еле заметными маяками — вспышками под радиаторной решеткой.
— Садись. Ну и кто ты такой, мать твою?! — спросил он, устраиваясь за рулем.
— Я? Честно?
— Честно, честно. Если хочешь знать, парень, тебя могли отправить в Абу-Грейб. И сунуть в камеру, в которой у каждого личные счеты с американцами. Так что в твоих интересах отвечать подобно и честно.
— Я Алекс Подольски. Ваш новый помощник военного атташе…
— Черт…
Водитель начал выруливать между бетонных блоков, протянул руку в знак примирения.
— Кен Сэттли. Извините, сэр, просто прошла информация, что задержали вооруженного американца. Тут и так у нас все на ушах стоят, убили кое-кого.
— Его убили у меня на глазах. Выше среднего роста, в костюмчике. Из Лэнгли, предпочитает, чтобы его называли Дейвом. Так?
— Черт… Сэр, я вынужден еще раз просить прощения. В посольстве мне и не сказали, что эти два случая связаны, просто приказали ехать и вытащить вас. Как вы?
— Бывало и хуже. Известно уже что-то? Того кто в нас стрелял нашли? Это был долбанный мотоциклист.
— И искать не надо было, сэр, полицейские его застрелили почти сразу. Семнадцать лет, жил в Аль-Амрии, сирота. Придерживался крайне радикальных взглядов, ходил в мадафу, состоял на учете в полиции как религиозный экстремист. Все как обычно.
— Одноразовый киллер…
— Что, сэр?
— Ничего. Он суннит или шиит?
— Суннит, сэр. В том районе много суннитов. Как это произошло?
— Как обычно и бывает. Он догнал нас, когда поток тормозил перед блок-постом. Услышал мотоцикл, успел выброситься из машины.
— Он не пытался ограбить…
— Нет, просто открыл огонь из автомата.
Спрашивать, откуда автомат было глупо — на каждом рынке их продавали почти в открытую. Почти — потому что с прилавков все же убрали.
— Кен… одна проблема. У меня был пистолет…
— Все улажено. Полковник Харави отличный человек, мы с ним давно сотрудничаем. Вопросов не будет.
Подольски хотел сказать, что оставлять без контроля пистолет с его отпечатками пальцев, вдобавок происходящий из ЦРУ — не лучшая идея. Но промолчал — оставалось только молить Аллаха, что не начался дипломатический скандал.
— Этот Дейв…
— Дейв О'Райли, сэр. Он отвечал за сектор по борьбе с терроризмом на станции, ждал замены. Его тело должны сейчас забирать из морга. Не думаю, что что-то было при нем, он был опытным и осторожным и нас этому учил. Сэр…
— Да.
— В машине может быть что-то интересное? Я имею в виду — в Тойоте.
Подольски покачал головой
— Только то, что в бардачке.
— Кроме этого ничего, сэр? Я должен знать, надо ли мне беспокоиться, я офицер по связям с местной службой безопасности и такие вопросы — на мне. Я имею в виду носители информации. Вас обыскали в полиции? Что-то забрали? Дейв вам ничего не передавал?
Вот оно как…
— Нет, Кен — ответил Подольски — Дейв мне ничего не передавал, он просто согласился подвезти меня до города с базы Рашид, куда я прилетел. А сумка моя осталась на базе, к счастью…
— Вот и хорошо, сэр…
Но хорошего — было конечно же мало…
Точнее — ничего хорошего не было.
Ирак, Багдад
Отель Палестина
29 мая 2019 года
Оперативный сотрудник ЦРУ Алекс Подольски, несмотря на категорические требования начальника службы безопасности посольства — отказался останавливаться в посольском гостевом комплексе и выехал в город. Он остановился в месте, который хорошо знал — отель Палестина, один из двух отелей, в которых во времена Саддама селили иностранных журналистов и инспекторов ООН. Потом — отель служил одной из основных точек размещения американского персонала до тех пор, пока в городе не началась партизанская война. Неподалеку отсюда — находился отель Багдад в котором первое время находилась станция ЦРУ в Багдаде. Ее взорвали одной из первых — смертник на заминированной машине…
Сейчас — в Палестине было все как тогда — мраморный пол, на котором, как во многих других американских отелях — был изображен американский флаг и лицо Джорджа Буша старшего. Каждый, кто входил в отель — проходил по ним ногами. Иракцы не пожалели сил, чтобы восстановить все это и добавить к звериному лику Буша — отца не менее кровожадный лик Буша — сына. Они ничего не забыли, не простили, не оставили в прошлом. И не забудут. Иногда подполковнику — становилось страшно от той мысли, сколько же врагов они так нажили… даже без важной цели… просто так, мимоходом. Сколько смертельных врагов, которые, окажись у них в прицеле американец — не преминут нажать на курок. Вспомнился один придурок, который специализировался на связях с общественностью… он доказывал, искренне и сам в это веря, что иракцам надо просто объяснить, зачем они здесь и почему. Что они здесь ищут химическое оружие и борются с Аль-Каидой, и как только выполнят свою миссию — сразу же покинут страну. Из Ирака он не вернулся — сгорел в бронемашине уже по дороге в аэропорт…