Решение проблемы пьянства лежит в области изменения самого отношения к питию, воспитании культуры употребления хмельного напитка.
Скорее всего, сегодня уже никто из придерживающихся обычая выпить на празднике и не помнит, почему эти напитки заняли особое место в обрядности. А ведь это чрезвычайно важная сторона дела.
Употребление опьяняющих напитков в ритуальных целях, вне всякого сомнения, восходит к древнейшим временам. Оно было распространено у различных народов Евразии и не только Евразии. Вспомним: сома и хаома — у ведических арьев, мёды — у германцев и славян, нектар и вино — у древних эллинов…
Исследователи «хмельной традиции» предполагают: одной из причин такого распространения стала способность веществ, содержащихся в хмельном, вводить человека в особые состояния сознания. При традиционном языческом мировоззрении и употреблении в свой календарный срок, хмельное открывает «иное зрение». Древние были убеждены: напитки со столь таинственными свойствами имеют божественное происхождение. Именно поэтому во всех архаических обществах существовали жёсткие ограничения на употребление хмельного в обыденной жизни. Сейчас их нет.
На основе отношения к напитку, дарящему необычные переживания, несравнимые с ощущением от простой воды, и дающего связь с богами, могли выстраиваться ступеньки социальной лестницы. Не исключено, что нынешнее пьянство основано на подсознательном желании преодолеть эти ступеньки как можно проще и скорее.
Греки были убеждены: гроздья винограда «дал людям Дионис к их ликованью и скорби». «Зевс царит над всеми, а Вакх царит и над Зевсом», — сказал Прокл, толкуя один из Орфических гимнов. В самом деле, Дионис не просто бог виноделия и плодородия — он податель вдохновения, необходимого и богам, источник религиозного экстаза.
Не случайно и в Стоглаве — средневековых церковных поучениях середины шестнадцатого века — находится осуждение народа русского за то, что он в ходе празднований чествует питиём некоего языческого бога, уподобленного древнегреческому — «Елиннскаго бога Диониса, пьянству учителя, призывают и, гласящи великим гласом, квас призывают, и вкус услажают, и пьянство величают».
Почти крылатой стала фраза князя Владимира. Согласно известному преданию, чтобы выбрать «наилучшую веру» для Руси, он призывает к себе представителей разных религий, в том числе мусульман. Узнав, что ислам запрещает употребление вина, к тому времени хорошо известного в Киеве, он изрекает: «Руси — веселье пить. Не можем без того быть».
С князем этим в русских былинах связан классический сюжет: ссорится с ним богатырь Илья Муромец, врывается в княжьи погреба и, вынеся оттуда многие бочки вина, поит нищую голь. Этим Илья как бы уравнивает в правах на хмельное, то есть на божественный экстаз, близость к небожителям, князя, себя и голь. По сути же, скрыв вина у себя, князь лишил народ атрибута свободного пред небом человека.
Уже при Иване III Грозном в Московском княжестве право приготавливать питьё на продажу у народа отнимают вовсе, оно полностью переходит в веденье казны, и по высочайшему указу из чисто коммерческих целей корчмы открываются в городах только с ведома княжеского двора, а право на варку питейного мёда остаётся ещё только у монастырей.
Одно из последних свидетельств русского алкогольного добронравия относится к началу средневековой «эпохи перемен» — пятидесятым годам шестнадцатого века. До Ивана IV Грозного древний обычай употребления хмельного, несмотря на фактическое введение монополии, как-то сохранялся. Когда Ивану Васильевичу стукнуло двадцать лет, его соседу великому князю литовскому и королю польскому Сигизмунду Второму Августу был подан трактат «О нравах татар, литовцев и москвитян». Автор — Михалон Литвин — отметил выгодное отличие Москвы от соседей по части меры пития. Увы, должно быть, в последний раз.
Рост производства и продажи напитков самим государством в княжьих корчмах привёл к распространению пьянства, и Иван Четвёртый под нажимом церкви принимает решение о запрещении продажи хмельных напитков, чтобы «не ключница водку бы делала». А для опричников и служивых людей царь открывает особый дом на Балчуге в Москве, именуемый кабаком, где нередко в разгулах и попойках приближённых участвовал и сам Великий государь.
Доходы от кабака были внушительные, вследствие чего постоянно испытывавший нужду в деньгах царь решил запретить крестьянам и посадским людям приготовлять даже домашнее хмельное питьё и дозволил покупать напитки (в качестве «товара массового производства») только в царёвых кабаках.
В шестнадцатом веке появились новые технологии хранения продуктов питания, включая хмельное. Тогда же строятся и совершенствуются ледники «для прохлаждения напитков в летнее время».
Собственно, с этого момента, как считают исследователи — когда, с одной стороны, происходит полное огосударствление производства хмельных напитков, а с другой появляются способы их надёжного длительного хранения — нарушается обычай календарного употребления, само питие как священная традиция в городских условиях почти полностью утрачивает свой первоначальный смысл, превращаясь по сути в бытовое пьянство… Оно и до сих пор составляет весьма существенную доходную статью государственного бюджета.
Вывод. Дабы умерить пьянство, надо возродить исконную традицию отношения к хмельному напитку. Надо учить молодое поколение употреблять хмельное в меру, со вкусом, с толком, в своё «священное» время. И уже совсем здорово было бы вернуться к обычаю его календарного употребления.
Главное, непродуманными законами не уподобиться тому самому князю и не вызвать возмущение «голи». Пока, насколько можно судить, государственного ума в этом вопросе не проявляется.
Жертвы телевидения
Есть такая расхожая, немного пошлая шутка, что отсутствие света способствует повышению рождаемости. Ну да естественное — не порочно. И сегодня несколько слов о количестве и качестве народонаселения.
В 2009 году, если верить Си-Эн-Эн, министр здравоохранения и благосостояния семьи Индии в качестве одной из мер для выправления демографической ситуации, то есть по снижению рождаемости (ведь индусы по этому показателю почти уже догнали китайцев), предложил полную электрификацию страны. По его словам «необходимо провести электричество в каждую индийскую деревню, чтобы люди могли допоздна смотреть телевизор, настолько уставая от этого занятия, что им будет уже не до секса».
Эта идея, как сообщило Си-Эн-Эн, вызвала удивленные ухмылки, но отнюдь не у всех. Как сказал управляющий Фондом народонаселения Индии, хотя в планировании семьи важнейшая роль принадлежит образованию и доступной медицинской помощи, электрификация деревень — неплохая идея. И есть исследования, которые это подтверждают. Итальянские сексологи проводили такого рода опыты. Результаты свидетельствует, что супружеские пары, у которых в спальне стоит телевизор, вступают в интимные отношения в два раза реже, чем это делают супруги при отсутствии телевизора. Министр здравоохранения Индии планировал таким образом снизить темпы прироста индусов на восемьдесят процентов.
Ключевые изобретения, необходимые для телевидения, в частности — разработки вакуумного кинескопа, сделал русский изобретатель Зворыкин. Только жил он к тому времени уже вдали от родины — в США. И стало телевещание массовым за океаном лет на пятнадцать раньше, чем у нас — хотя опытные передачи начались почти одновременно. Не исключено, что вольно или невольно, как раз Зворыкин способствовал падению рождаемости в так называемых цивилизованных странах.
Более того, печальные факты вскрыты недавно американскими исследователями. По сообщениям журнала «Наука и жизнь», промелькнувшим на его страницах зимой 2009–2010 гг., сотрудники Института детского здравоохранения в Сиэтле установили в семьях трёхсот двадцати девяти детей в возрасте от двух до сорока восьми месяцев автоматические диктофоны. По записям можно было понять, включён ли телевизор, и проследить за разговорами, ведущимися в квартире. Оказалось, когда телевизор включён, дети слышат от родителей на пятьсот, а то и тысячу слов меньше, чем когда он не работает. То есть у детей возникает недостаточность речевого контакта, столь необходимого для формирования мышления и собственной речи.
Тут, что называется, палка о двух концах. Телевидение при правильном подходе — эффективный инструмент просвещения, а если и не совсем, то всётаки способно посеять разумное, доброе вечное в сердцах и умах сограждан.
Мне несколько раз от разных работников советского телевидения доводилось слышать ставший почти легендарным факт. Когда по одному из тогда немногочисленных телеканалов транслировали сериал «Семнадцать мгновений весны», а потом, позже, «Место встречи изменить нельзя», в Москве падало число совершаемых преступлений, улицы пустели, соответственно и меньше возникало конфликтных ситуаций и нарушений законности.
В то же время Владимир Высоцкий, сыгравший во втором из упомянутых сериалов роль капитана Жеглова, пел о жертвах телевидения «скорбевших всей мировой скорбью» уже в начале семидесятых:
Сатира поэта разила метко и советские шоу, и саму страсть «к глупому ящику для идиота».
Знал бы прославленный бард, что идёт на смену советскому телевидению!
Помните, проводились такие опыты — с «центром удовольствия» — на мышах. Бедным зверушкам в мозг вживлялись электроды, подключаемые к специальному устройству. Устройство посылало электрические импульсы, которые передавались по проводам и раздражали центры удовольствия в мозгах грызуна. Мыши вскоре научились давить на кнопки сами, забыв про секс и еду, они только этим и занимались — лишь бы получить желанный разряд.
Наличие телевидения позволяет обойтись без хирургического вмешательства. Лежи себе на диване и дави на пульт.
Эх, не дожил Владимир Семёнович до наших времён, когда реальность ещё кошмарней! Мало что на каждого члена семьи по новому «ящику», компьютеру — самые посредственные телешоу голубых экранов СССР дадут фору многим, так сказать «интеллектуальным», конкурсам и сериалам нынешнего телевидения России, на которых уж и не знают, как бы ещё вывернуться, лишь бы ещё глубже проникнуть в центр зрительских удовольствий.
Вспоминаю один забавный и в то же время поучительный эпизод из «Книги Джунглей» Редьярда Киплинга:
«Это началось после того, как зимних дождей не выпало почти совсем и дикобраз Сахи, повстречав Маугли в бамбуковых зарослях, рассказал ему, что дикий ямс подсыхает. А всем известно, что Сахи привередлив до смешного и ест только самое вкусное и самое спелое. Маугли засмеялся и сказал:
— А мне какое дело?
— Сейчас — почти никакого, — сухо и неприветливо ответил Сахи, гремя иглами, — а там будет видно. Можно ли ещё нырять в глубоком омуте под Пчелиной Скалой, Маленький Брат?
— Нет. Глупая вода вся ушла куда-то, а я не хочу разбить себе голову, — сказал Маугли, который был уверен, что знает не меньше пяти дикобразов, вместе взятых.
— Тебе же хуже, — сообщил Сахи, — в маленькую трещину могло бы войти сколько-нибудь ума».
Глупая вода в нашем случае — это интеллектуальные, творческие силы российского общества. Они утекают, и очень скоро…
Фантазировал, записывая этот сюжет, как в критический момент вдруг раздастся в качестве подсказки заэкранный смех и грянут заархивированные аплодисменты.
О переходе ущербного количества в опасное качество
Дискуссии о защите прав сексуальных меньшинств идут уже довольно давно. Из общих соображений следует признать: каждый человек вправе самостоятельно выбирать, каким именно образом сокращать свою жизнь. Но — свою…
Доказано: синдром приобретённого иммунодефицита — СПИД — возник вовсе не в последние годы. Он бытовал в истории человечества уже очень давно. Например, знаменитый философ и публицист эпохи Возрождения Эразм Роттердамский, судя по всем приметам, умер именно от иммунодефицита.
Более того, нынешняя форма вируса иммунодефицита человека — ВИЧ — развилась в результате мутации из более древнего иммунодефицита обезьяны ВИО. Американские учёные из Нового Орлеана показали: обезьяньему вирусу нужно несколько раз передаться от человека к человеку для превращения в ВИЧ. Это гораздо вероятнее в условиях крупного города либо в ходе массовой вакцинации, как случилось в Конго в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году. Знаменитый английский эволюционный биолог Уильям Гамильтон, исследуя пути распространения СПИДа, высказал предположение: как раз тогда вакцины от полиомиелита готовились на субстрате из тканей обезьян, которые могли быть заражены.
Однако новейшие изыскания, основанные на расчёте скорости мутаций вируса, говорят: самые первые ВИЧ появились в крови человека не позднее начала тысяча девятисотых годов. А скорее всего, мутация происходила за историю человечества не один раз.
Отчего же СПИД не выкосил человечество прежде, чем вирус обнаружили и дали ему имя? Прежде всего потому, что вероятность заражения, по счастью, очень мала. ВИЧ опасен только при попадании в кровь — туда, где находятся подверженные его нападению клетки, в норме обеспечивающие иммунитет — защиту организма от внешних атак и внутренних перерождений. Во всех прочих тканях и клетках он способен существовать считанные минуты. С человеком, поражённым ВИЧ, можно даже целоваться — если во рту нет ранок.
При обычном половом контакте вероятность заражения ВИЧ ничтожна. В нём микротравмы — редкое исключение, вызванное крайней степенью безразличия — а то и жестокости — к партнёру. И человек, уже страдающий СПИД, до своей — увы, неизбежной — смерти просто не успевает заразить стольких, чтобы завелась цепная реакция, то есть эпидемия самоподдерживалась. Тот же Эразм Роттердамский, не менее любвеобильный, нежели прочие звёзды… звёзды эпохи Возрождения, не оставил вокруг себя личного кладбища.
Увы, при мужских гомосексуальных контактах микроскопические ссадины и трещины образуются часто: природа приспособила прямую кишку для иных функций. Соответственно и вероятность передачи ВИЧ этим путём на многие порядки выше, чем в нормальном интимном контакте между женщиной и мужчиной.
Само по себе это тоже было не так уж страшно для человечества. На протяжении большей части его истории гомосексуализм, мягко говоря, не поощрялся. Соответственно поиск новых партнёров был весьма сложен. Даже если вирус попадал в кровь какого-нибудь гея — он опять же не успевал заразить стольких, чтобы сформировалась самоподдерживающаяся эпидемия.
Итак, до поры до времени отдельные очаги заражения ВИЧ рассасывались локально: СПИД, несмотря на всю свою медлительность, убивал свои жертвы задолго до того, как они успевали распространить смертельную заразу.
По нашему мнению, положение радикально изменилось к концу тысяча девятьсот семидесятых годов. Именно тогда западная демократия пришла к мысли о защите любых меньшинств — без серьёзного исследования причин пребывания в меньшинстве. Ругать гомосексуалистов на Западе стало так же неприлично, как рыжих.
Более того! Странность стала модой. Бисексуальностью стали развлекаться даже те, кто отродясь ни малейшего пристрастия к своему полу не испытывал. Да и чисто гомосексуального партнёра стало так легко найти, как будто вся светская тусовка НьюЙорка — города, с давних пор бегущего далеко впереди прогресса — в одночасье стала чисто гейской.
Конечно, в столь благоприятных условиях первый же вирус, попавший — пока неведомым путём — в Вавилон-на-Гудзоне, встретил необычайно благоприятную питательную среду. Дотоле его свойства препятствовали накоплению критической массы. Теперь же размножение пошло лавинообразно.