— …Спасибо тебе. Пожалуйста, помоги мне и в следующий раз.
Он повесил меч на пояс и двинулся к выходу; как раз в это время колокол пробил полседьмого. Кирито, усердно готовящийся к экзамену в своей комнате, должно быть, как раз проголодался. Поспешно протопав по белым деревянным половицам, Юджио от входа поклонился пустой тренировочной площадке, после чего побежал в столовую.
Короткий коридор — и вот он уже в общежитии элитных учеников. На первом этаже не было жилых комнат; взамен там располагались большая ванная, столовая и холл.
В общежитии младших учеников время ужина жестко задано, как и меню; а вот элитным ученикам и в одном, и в другом даются изрядные поблажки. Столовая открыта с шести до восьми, и у пожилого повара, работающего там, можно попросить любое блюдо из меняющегося каждый день списка. Вдобавок к этому каждый может выбрать, есть в столовой или отнести ужин к себе в комнату.
К счастью, Райос и Умбер, видимо, направились сначала в ванную, и других учеников в столовой тоже не было. Подойдя к уголку выдачи, Юджио пробежал глазами сегодняшнее меню. Похоже, в качестве главного блюда имелись на выбор жареная баранина, жареная же белая рыба и тушеные куриные котлеты.
…Давайте поглядим; он предпочел бы котлеты, свежие овощи с сыром и маринованные ори; не уверен, правда, как он отнесется к охлажденной воде Сирала.
Быстро продумав все это и вдруг осознав, что, сам того не замечая, успел прекрасно выучить предпочтения своего друга по части еды, Юджио устало просунул голову в окно раздачи и громко произнес:
— Добрый вечер! Две порции с собой, пожалуйста; эээ, главное блюдо…
Глава 2
Юджио был готов к любым насмешкам и подначкам, однако с того неожиданного поединка прошло уже несколько дней, а от Райоса и его дружка он не слышал ни слова.
Умбер, проходя мимо него в общежитии или в учебном корпусе, лишь кидал ненавидящие взгляды, но презрительных речей не произносил. Юджио на всякий случай рассказал Кирито о том, что произошло на тренировочной площадке, и предупредил, чтобы тот был настороже, однако, похоже, и у Кирито все было гладко.
— Как-то странно это… Не думаю, что они способны утихнуть после всего-навсего ничьей в поединке. Да и Райос сказал что-то такое угрожающее…
Эти слова произнес Юджио, откинувшись на спинку обтянутого старой тканью дивана и склонив голову набок. Сидящий напротив Кирито поднял керамическую чашку и ответил:
— Я тоже не верю, что они могли измениться. Но если подумать — делать гадости в нашем общежитии довольно трудно.
Он поднес ко рту чашку с чаем кохиру без молока и с наслаждением отпил.
Было уже полдесятого вечера; бурная неделя осталась позади, предстоял день отдыха. Обычно в это время они оба, закончив вечерние тренировки, поужинав и приняв ванну, уже спали без задних ног в своих комнатах, но раз в неделю, вечером накануне дня отдыха, они сидели в гостиной, пили чай и болтали о том о сем.
Юджио поднял свою чашку, отхлебнул горячего черного напитка и невольно сморщился. Его партнер обожал этот порошковый чай, покупаемый у Южной империи, и готовил его всякий раз, когда приходила его очередь заниматься чаем; но для Юджио этот напиток был слишком горьким, если его ничем не разбавлять. Он налил в чашку изрядное количество молока из кувшина и помешал его ложечкой, после чего глазами предложил Кирито продолжить тему; но тут его партнер задал неожиданный вопрос:
— Да… вот скажи, к примеру, как ты подшучивал над другими, когда учился в школе в Рулиде?
Глотнув чая кохиру, потерявшего горечь, но сохранившего необычный аромат, Юджио расслабил плечи и ответил:
— В основном-то это надо мной подшучивали. Вот ты помнишь, Кирито, капитана стражи Джинка, который меня вызвал на поединок, когда мы праздновали перед уходом из деревни? Вот он ко мне часто приставал… туфли мои прятал, разных жуков совал мне в еду, смеялся надо мной, когда я был с Алисой.
— Ха-ха-ха, похоже, дети везде дурачатся одинаково… Но он тебя не бил, ничего такого. Верно?
— Конечно, — ответил Юджио, распахнув глаза. — Такое он просто не мог. Ведь это –
— …Строго запрещено Индексом Запретов. «Без уважительной причины не дозволяется уменьшать Жизнь другого человека». …Но погоди, а прятать туфли разве можно? Воровство же тоже запрещено, нет?
— Воровство — это когда ты делаешь чужую вещь своей без разрешения. Священные слова в Окне Стейсии, которые показывают, кто владеет вещью, меняются только через двадцать четыре часа после того, как она окажется в руках или дома у другого человека. Поэтому даже если вещь взяли с разрешения, ее можно вернуть в течение дня, а если без разрешения — имя владельца не исчезнет, если ее оставить где-нибудь в другом месте, не дома, так что это не воровство… Эй, только не говори, что ты даже такие простые законы забыл?
Юджио уставился на Кирито, «дитя, украденное Вектором»; его партнер смущенно улыбнулся и встрепал свою черную шевелюру.
— А, н-ну да, это. Конечно же, я не забыл, что ты… погоди-ка. А вот это тогда что? Беркули, значит, нарушил закон, когда попытался украсть «Меч голубой розы» у белого дракона в той истории?
— Эй, эй, дракон же не человек.
— А, п-понятно…
— Так вот, насчет шуточек. Прятать чужие вещи само по себе не запрещено законом. Но если их оставлять на улице, в месте, которым никто не владеет, через какое-то время у них начнет уменьшаться Жизнь, так что, если их быстро не вернуть, получится «порча чужой собственности». Поэтому туфли мне всегда возвращали к вечеру, иногда, правда, довольно поздно… но какое это имеет отношение к поведению Райоса и Умбера?
Юджио склонил голову набок; Кирито заморгал, будто начисто забыл, что именно он поднял эту тему, а потом ответил:
— Да-да, конечно. Ээ, понимаешь, в Академии в придачу к Индексу Запретов есть еще такой длиннющий список правил, что это даже нелепо. И там даже есть такое, что «Не дозволяется входить в комнаты других учеников и работников Академии без разрешения». Словом, Райос и Умбер не могут сюда войти, а все наши вещи хранятся именно здесь. Совсем другое дело, конечно, если мы оставим что-то ценное в общественном месте и не примем каких-то мер предосторожности… — здесь Кирито почему-то сделал паузу, но вскоре продолжил: — Но мы, конечно, этого не делали. Так что Райос и его дружок в принципе ничего не могут сделать с нашими вещами, в отличие от Джинка, который в Рулиде издевался над беспомощным маленьким Юджио.
— Насчет беспомощного говорить было необязательно. Хмм… ясно. Я раньше даже не задумывался над этим, но в нашем общежитии действительно никак нельзя напакостить другому, кроме как словами оскорблять.
— А оскорбления, если перейдут грань, становятся «проявлением неуважения», а тогда уже начинает работать «право наказания».
Добавив эти слова, Кирито ухмыльнулся.
Право наказания — привилегия, которую правила Академии дают элитным ученикам; фактически они могут исполнять обязанности учителей. В случае «проявления неуважения» или безрассудства на грани нарушения правил, на которое нельзя закрыть глаза, элитным ученикам разрешается по собственному усмотрению назначать наказания, соответствующие тяжести проступка. Тот случай с Кирито, когда он испачкал форму Уоло Левантейна, предыдущего первого меча, и в наказание ему было приказано участвовать в поединке до первого удара, до сих пор был свеж в памяти Юджио.
Право наказания предназначается в основном для того, чтобы наставлять младших и старших учеников, но в правилах Академии не говорится, что только их и дозволяется наказывать. То есть один элитный ученик теоретически может наказать другого элитного ученика не исключено, что как раз поэтому Райос и Умбер поумерили свои оскорбления и насмешки по сравнению с прошлым годом.
Кирито осушил свою чашку; Юджио налил ему еще, и Кирито, добавив туда чуть-чуть молока, осторожно помешал. Затем принялся искусно вертеть серебряную ложечку между пальцами, будто задумавшись о чем-то, но вскоре кивнул и продолжил:
— Раз они ничего не могут сделать с нашими вещами, значит, им остается придумать что-то только с нами самими. Самый быстрый и простой способ — навязать нам дуэль до первого удара и нанести этот самый удар, но это они уже испробовали на тебе, Юджио, и получили ничью. Ну а кроме этого — о, ну да, если подумать… им остается разве что подкупить меня, чтобы я держался от тебя подальше.
— Ээ… — растерянно мекнул Юджио, после чего, покраснев, захлопнул рот; Кирито ухмыльнулся и напыщенно произнес:
— Не беспокойся, мальчик мой. Старший брат не оставит тебя в беде.
— И, и вовсе я об этом не беспокоился! …Но кстати насчет денег, что если они скупят все особые мясные пирожки в лавке Готторо?
— Да, это может сработать, — с непроницаемым видом кивнул Кирито, но не выдержал и расхохотался.
— Ладно, шутки в сторону, — отсмеявшись, произнес он наконец. — В общем, если они не могут ничего сделать ни с нами, ни с нашими вещами, похоже, нам не о чем особо беспокоиться.
Но тут лицо Кирито напряглось, и он продолжил рассудительным голосом:
— Но с другой стороны, с них станется придумать что угодно, если только это не против Индекса Запретов и правил Академии. Вряд ли они хоть чуть-чуть согласны отдать свое положение первого и второго мечей Академии… Юджио, думай, постарайся найти, что мы могли упустить.
— Ага, понял. До первого турнира меньше месяца. Будем осторожны оба, чтобы сражаться с ними в лучшей форме.
— Ага. …Кстати, может, они как раз планируют напугать нас, заставив волноваться. Ладно, будем сохранять спокойствие и вообще стэй кул.
Произнеся эти странные слова, Кирито осушил свою чашку. Юджио удивленно моргнул.
— Что ты сейчас сказал? С… ст?..
У его партнера почему-то забегали глаза, потом он откашлялся и ответил:
— Это, ну, в общем, первая заповедь стиля Айнкрад. Она означает, ну, примерно вот что: сохраняй хладнокровие и продолжай идти вперед. А еще так можно прощаться… вроде «ну, пока».
— Хех. Понял, запомню. Ст… стэй кул.
Эти слова — насколько понял Юджио, на священном языке, как и названия секретных приемов, — были для него внове, однако показались удивительно знакомыми, когда он произнес их вслух. Еще несколько раз он их шепотом повторил; потом Кирито, на лице которого почему-то было написано смущение, хлопнул в ладоши.
— Ладно, скоро уже десять, пора расходиться. Теперь насчет завтра, Юджио: мне надо будет заняться одним ерундовым дельцем –
— Ну уж нет, Кирито. Сбежать я тебе не дам, тем более в этот раз.
Убирая чайные принадлежности, Юджио кинул на партнера укоризненный взгляд.
На завтрашний день отдыха у них были планы прогуляться на открытом воздухе — впрочем, местом назначения был лес на территории Академии — для укрепления связей со слугами, Тиизе и Ронье. Еще когда Кирито приглашали поучаствовать, Юджио предугадал, что он придумает какой-нибудь повод сбежать. Сейчас он вздохнул и сказал:
— Слушай, мы уже месяц как наставники Тиизе и Ронье. С тобой ведь Солтерина-семпай тоже хорошо обращалась, когда ты был ее слугой в прошлом году, да?
— Ну, если не считать тренировок, то да. …Интересно, кстати, как она сейчас…
— Не меняй тему. Я хочу сказать, что теперь твоя очередь быть хорошим наставником. Уясни: девушки придут завтра в девять утра; так что к этому времени будь готов!
Юджио навел указательный палец на Кирито; тот ответил протяжным «лаааадно» и встал с дивана. Потом друзья отнесли чайные принадлежности к раковине в уголке гостиной; Кирито их вымыл, а Юджио вытер. В Рулиде и Заккарии жители доставали воду из колодцев, но в большинство домов Центории чистая вода приходила по металлическим трубам, стоило только рычажок повернуть. Когда Юджио увидел это впервые, он решил, что перед ним наверняка Божественный инструмент, как «Часовые колокольни»; но на самом деле вода бралась из расположенных в каждом квартале громадных колодцев, а по трубам ее гнали Священные искусства — заклинания элемента ветра.
В результате вытекающая из кранов вода была всегда свежей, и можно было не беспокоиться, что у нее кончится Жизнь, как у воды, поднятой из колодца вручную. Как бы радовались дети в Рулиде, которых каждое утро заставляют набирать воду! Подобные мысли бегали у Юджио в голове, пока он, закончив вытирать посуду, расставлял чистые чашки на полке.
Глотнув воды прямо из-под крана, Кирито вытер рот рукой и с наслаждением зевнул.
— Ладно, разбуди меня тогда завтра в восемь. Спокойной ночи, Юджио.
— Восемь — это слишком поздно, давай в половину! Спокойной ночи, Кирито, — произнес он дежурную прощальную фразу, а потом внезапно добавил: — …Стэй кул.
После этих слов Кирито, уже направившийся было к себе в спальню, обернулся и с неловкой улыбкой произнес:
— Так, конечно, можно прощаться, но не каждый день, когда уходишь спать. Так говорят, только когда на самом деле расстаются.
— Хмм, как все сложно. Ладно… тогда — до завтра.
— Ага, до завтра.
Помахав рукой, Кирито исчез в своей спальне, расположенной за северной стеной гостиной. Юджио погасил лампу и вышел в противоположную дверь.
Спальня размером в половину той, где жили десять младших учеников, была идеально прибрана Тиизе, слугой Юджио, так что ни пятнышка грязи видно не было. Переодевшись в пижаму, Юджио плюхнулся на мягкую кровать.
На него тут же навалилась сонливость — и тут в ушах неожиданно раздалась фраза из недавнего разговора.
«Но с другой стороны, с них станется придумать что угодно, если только это не против Индекса Запретов и правил Академии».
Эти слова произнес Кирито, предупреждая его насчет Райоса и Умбера. Юджио тогда кивнул, но вообще-то такой ход мыслей ему трудно было постичь быстро.
С раннего детства до нынешнего дня было немало случаев, когда Юджио тоже искал дыры — в правилах деревни Рулид, в правилах городской стражи Заккарии, в правилах Академии мастеров меча. Однако главному закону Мира людей, Индексу Запретов, он пытался бросить вызов ровно ноль раз… нет, все-таки один.
Этот единственный раз был восемь лет назад, когда Рыцарь Единства из Церкви Аксиомы прилетел в деревню, чтобы забрать Алису. Юджио хотел ударить рыцаря «Топором из кости дракона», который был у него в руках, и спасти Алису; но он тогда и шага не сделал. Даже сейчас при воспоминании об этом у него почему-то странно пульсировало в глубине правого глаза.
Конечно, сейчас он ни капли враждебности к рыцарям Церкви не испытывал. Тот рыцарь забрал Алису по закону, а значит, Юджио должен законным путем заслужить право войти в двери собора, и тогда он вновь встретится с Алисой. Именно ради этого Юджио покинул родную деревню и, преодолев множество преград, стал элитным учеником Академии.
Но если, как сказал Кирито, Райос и Умбер считают, что «можно делать все, что не запрещает Индекс»… значит, они лишь с неохотой подчиняются основному закону, установленному еще при рождении мира (как учит Церковь Аксиомы)? Значит, они в душе считают Индекс Запретов помехой?..
Такого просто не должно быть, даже у Райоса и его дружка. Всего лишь подвергать сомнению Индекс Запретов — и то непростительно; Индекс есть непреложная истина, абсолютный закон, которому обязан подчиняться даже император.
Глядя в тускло-синий от бледного лунного света потолок, Юджио слегка закусил губу. Если такая мысль дозволена — зачем он покорно подчинялся этому закону, когда стоял и смотрел, как Рыцарь Единства забирает Алису, и потом, когда шесть следующих лет тщетно долбил топором по Кедру Гигасу?
В глубине правого глаза запульсировало чуть болезненно. Юджио заставил себя опустить веки, отмел прочь метавшиеся в голове мысли и провалился в неспокойный сон.
Лес занимал процентов тридцать окруженной высоким железным забором территории Академии мастеров меча. Старые деревья, покрытые золотистым мхом, и солнечный свет, пробивающийся сквозь колышущиеся кроны и падающий на зеленую траву, напоминали Юджио лес возле родной деревни; но, поскольку столица Центория находилась намного южнее Рулида, здесь в изобилии водились разные мелкие животные. Многих из них Юджио на севере вовсе никогда не встречал. Купающиеся в солнечном свете маленькие лисы и тонкие, длинные змеи бирюзовых оттенков привлекали его взгляд даже сейчас, хотя в Академии он проучился уже год.