— Почему «за блондинку»?
— Что такое автомобиль?
Женя невольно хихикнула: вот уж два мента, снова спросили одновременно.
— Насчет блондинки, это у нас так говорят иногда, в основном про глупых наивных девочек. А автомобиль, упрощенно говоря, карета, которая едет без лошади.
— Магия?
— Механика. И двигатель внутреннего сгорания. Чертеж двигателя я вам тоже не нарисую, хотя упрощенный принцип знаю, школьную программу еще не совсем забыла.
— В ваших школах изучают двигатели?
— Что у нас только не изучают. Человек вроде как должен иметь представление о мире, в котором он живет, верно? Я имею в виду, нормальное представление. С географией, историей, литературой и базовыми знаниями по основным наукам. В этом плане я много чего рассказать могу, хотя сомневаюсь, будет ли вам интересно.
— Зря сомневаетесь.
— Разумеется, нам интересно.
Теперь Женя рассмеялась в голос. Граф подлил еще вина, сказал:
— Кажется, на не существующих в нашем мире понятиях заклинание сбоит. Из того, что вы сказали, я не понял добрую половину. Расскажите попонятней. И, к слову, зря вы думаете, что ваша жизнь менее интересна, чем ваши медицина, военные достижения и прочие науки. Вы здесь, вы моя гостья, и, разумеется, я хотел бы узнать вас лучше. Хотя, раз уж вы так хорошо понимаете, какие вопросы важны для безопасности, давайте и в самом деле начнем с армии. Мне, признаться, очень интересно, как ваши военные обходятся совсем без магии.
Женя пожала плечами:
— Уж наверное, ковровое бомбометание эффективнее каких-нибудь файерболов. Хотя, конечно, это зависит от того, что на самом деле можно сделать с магией. Я-то не знаю.
— С этого места подробнее, — граф хищно наклонился к Жене, а та вдруг подумала, что ведь интересоваться армией ее мира здесь могут не только в том смысле, что «как бы вслед за одинокой девчонкой не свалился на головы десантный полк», но и наоборот. И что делать? Она же не хочет, чтобы в родной мир свалился полк магического спецназа? Угадай тут, как будет лучше — рассказать как можно меньше, или, наоборот, постараться напугать военной мощью, чтоб и в мыслях не было лезть?
— Что за сомнения появились в ваших глазах, милая барышня? — тут же заметил ее колебания граф. — Поверьте, в вашем положении ничего нет лучше откровенности.
Женя хмыкнула, пожала плечами. Ладно, получит он свою откровенность. Полную порцию.
Вот только надо бы решить все же, с чего начать и как объяснить…
— Знаете, я очень боюсь войны, — Женя невольно поежилась, обхватила себя руками, завернувшись в шаль, будто летучая мышь в крылья. — В моем мире последняя большая война была при моем прадеде. Моя страна потеряла в ней двадцать миллионов человек, общие потери были, кажется, около шестидесяти пяти миллионов. Не делайте такие лица, ваше переводческое заклинание нормально работает. Шестьдесят пять миллионов человек, из них мирных жителей больше, чем солдат. Я не знаю, насколько, но сильно больше. В нашем мире «линия фронта» — очень относительное понятие. Знаете, если ракета может долететь на другой континент… Хотя, в той войне такого еще не было. Если сейчас запустится мировая война, миру кранты. Вы знаете, что такое ядерное оружие? Нет? Вот поверьте мне, лучше этого не знать.
Граф с ментом переглянулись, Женя потянулась к бутылке и налила себе полный бокал. Выпила залпом.
— В той войне его применили впервые. То есть, это была единственная война, в которой использовали ядерную бомбу. Две бомбы — два огромных города. По одной бомбе на город. В эпицентре взрыва просто испарилось все, дальше — людей в стены вплавляло. Кто выжил, потом еще много лет от лучевой болезни умирали. Знаете, может быть, потому с тех пор не было крупных войн, только всякие локальные конфликты. Потому что все понимают, что будет, если шарахнуть всеми накопленными ядерными боеголовками. Боятся.
— А что будет? — спокойно спросил граф.
— Кранты. Конец человечеству, ядерная зима на сотни лет, радиация… Я не специалист, знаете. Но ходит такая шуточка, что после ядерной войны на земле выживут только крысы и тараканы.
— Странные шуточки в вашем мире.
— Какая жизнь, такие и шутки, чего уж там. Знаете, я не могу вам рассказать, что у нас сейчас с амией. Честно, не могу. В моей стране девушки в армии не служат, так что я знаю только то, что по телевизору можно увидеть. Э-э, информация, разрешенная для всех, так понятнее? Но вот с той войны мы далеко вперед ушли. Политика в мире сложная была, большое противостояние двух крупных блоков, гонка вооружений… Так что можете сами прикинуть, насколько за три поколения техника вперед ушла. Учитывая, что у нас она вообще развивается очень быстро. Компьютеры, вон, за пару лет безнадежно устареть успевают.
Мент потер бровь, сказал задумчиво:
— Боюсь, что единственный смысл, который мне удалось уловить из вашего рассказа — «все очень страшно». Похоже, переводческое заклинание все же сбоит на вас.
— Не хватает понятий, — поправил граф. — Если для чего-то нет слова у нас, как его перевести? Но сам факт, что у нас не существует слов, соответствующих военному потенциалу другого мира…
Он снова затарабанил пальцами по столу, и Женя воспользовалась повисшей паузой, чтобы выпить еще. Сказала неловко:
— Вы не думайте, что я пьянь какая. Терпеть не могу напиваться. Но под такие темы… У меня на той войне два прадеда погибли. А прабабка от голода умерла, в блокаду. Бабушку вывезти успели, с детским садом, в эвакуацию. Ей три года было. Ее отец потом еле нашел. Ну представьте, возвращается мужик с войны, а там не то что его дома — всей улицы нет. Разбомбили. Жену даже неизвестно, кто и где похоронил, дочку… их эшелон под бомбежку попал, детей вывозили потом на случайных машинах, документы все пропали. А что там ребенку, три года, она даже адреса своего не знала. Имя, фамилия, да как папу-маму зовут. Он ее нашел аж в сорок седьмом, в детдоме где-то за Уралом.
Женя запнулась: лица ее собеседников стали совсем уж непонимающими.
— Ясно, — вздохнула она, — здесь как минимум с десяток лекций по истории нужно. Извините. У нас это как-то… ну, всем понятно.
— Возможно, это нам следовало бы извиниться, — напряженно ответил граф. — Я не ожидал, что тема окажется для вас настолько тяжелой. Давайте пока ее оставим.
— «Пока»? — переспросила Женя.
— К сожалению, мы не можем позволить себе совсем не поинтересоваться, чем опасен мир, из которого кто-то может попасть к нам вот так запросто.
— Понимаю, — вздохнула Женя. — Тогда давайте на трезвую, ладно? Отдельной темой.
Неловкую паузу запили вином.
— Давайте все же о вашей жизни, милая барышня, — предложил граф.
— Давайте попробуем, — вздохнула Женя.
Дальнейший разговор, на ее взгляд, мало чем отличался от полупьяного трепа в большой компании, где все дружат, но очень давно не виделись. Разве что объяснять приходилось больше — хотя, к ее удивлению, идею интернета оба собеседника поняли сразу. У симпатичного мента аж глаза горели, когда он спрашивал, точно ли не получится наладить нечто подобное здесь. Разговор скакал от компьютеров к автомобилям, танкам и самолетам, от двигателей внутреннего сгорания — к пробкам, метро и общественному транспорту, от студенческой жизни — к объяснениям, зачем вообще девушке учиться и работать. На теме работы Женя завелась, попыталась изложить идею женского равноправия, потом вдруг вспомнила суфражистку мисс Дюбуа из «Больших гонок» (здесь пришлось отвлечься на небольшую лекцию о кинематографе), а закончила рассказом о том, что в войну даже английская королева работала водителем автобуса. Правда, была она тогда уже королевой или еще принцессой, Женя не знала, но какая, по большому счету, разница?
От обалдевших лиц графа с виконтом Женя хохотала так, что расплескала вино. Странно, что-то она от здешней выпивки сильно веселая. Или просто компания хорошая? Женя уже и думать забыла, как начальник Тайной Канцелярии напугал ее при первом знакомстве. Клевый же мужик, поговорить с ним интересно, и вообще…
— Вообще, — задумчиво сказал граф, — жаль, что все ваши рассказы для нас несбыточны. Интересно, но бесполезно…
— Да ну, зря вы так, — Женя вдруг обиделась. Или не обиделась, а… черт знает, что за дурь, эмоции от этого вина скачут, как взбесившийся маятник! — Нет бесполезного знания, понимаете? Вот глядите, если бы я была из вашего собственного будущего, вы бы у меня наверняка спросили про войны и все такое. Пусть у вас мир другой, но общие закономерности все равно есть. Понимаете, развитие общества — это тоже наука, и у нас с вами история будет разная, но в чем-то похожая…
В голове зашумело, Женя зевнула, поморщилась: граф стучал кончиками пальцев по столу, и этот стук неприятно отдавался в висках.
— Может быть, вы и правы, хотя… не знаю. Меня, разумеется, крайне заинтересовал бы прогноз развития нынешней политической ситуации, но мне трудно поверить, что такие прогнозы можно выводить на базе истории другого мира. Признаться, эта мысль звучит крайне бредово.
— Просто у вас, наверное, еще не дошли до этой мысли. А вообще, обмен опытом — великая штука. Знаете, это безумно интересно на самом деле. Если бы можно было туда-сюда мотаться… Ой, хотя нет, лучше не надо. Ничего хорошего из таких мотаний не выходит.
— Почему-то мне кажется, — мент заговорил медленно, словно взвешивая каждое слово на аптекарских весах, — что вы в любом мире не потеряетесь.
— Зря кажется, — хмыкнула Женя. — Я вам хоть сейчас могу выдать сотню вариантов с полной безнадегой. И напрягаться не придется, все придумано до нас. Начать с того, как немыслимо мне повезло, что у вас переводческое заклинание есть. Можете себе представить, как это — очутиться черт знает где, люди вокруг одеты черт знает как, разговаривают непонятно, никакой возможности объясниться? Готовая добыча для местного криминала. Или для местной Тайной Канцелярии, — Женя хихикнула, встала, покачнулась, ойкнула. — Извините, последний бокал был лишним. И предпоследний тоже, наверное. Мне вообще лучше не пить. Я пойду, можно?
— Подождите, — граф дернул шнур звонка, — пусть Солли вас проводит. Вы, кажется, и впрямь немного перебрали, милая барышня.
Глава 12, в которой к графу фор Цирренту приходит еще один гость
— «Добыча для Тайной Канцелярии», — Фенно-Дераль мотнул головой, фыркнул и, не выдержав, расхохотался. — Эк она вас раскусила, Варрен!
— Исключительно умная девушка, — кивнул фор Циррент. — Слишком умная. Оттого и все мои подозрения.
Фенно-Дераль разлил по бокалам остаток одарского вина.
— Ваша беда, Варрен, в излишнем потакании собственной интуиции. К подозрениям нужно подходить исключительно с позиций логики. Либо эта девушка — невинная пострадавшая, либо она в сговоре с гильдией магов. В первом случае врать ей незачем, она хочет вернуться в родной мир и надеется на вашу помощь, потому что больше ей надеяться не на кого. Однако я советую вам учитывать, что, если помощь вдруг предложат господа магистры, у девицы нет причин отказывать им ради вас.
— К сожалению, — буркнул фор Циррент.
— Далее. Если девица в сговоре с магами. Здесь я вижу два варианта. Первый — ей предложили щедрое вознаграждение за разовую работу, после которой обещали вернуть домой. Второй — ей по каким-либо причинам желательно остаться здесь, и она отрабатывает убежище, обустройство, будущий доход… Скажу честно, Варрен, в такой расклад я почти не верю. Нужно объяснять, почему?
— Да уж объясните.
— Переводческое заклинание к ней применили вы?
— Да.
— В таком случае, весьма маловероятно, я бы даже сказал, категорически невероятно, что кто-то из магов сумел договориться с ней здесь, в промежутке между ее появлением и той минутой, когда ее заметил ваш лейтенант Тибериш. Остается вариант, что маги вышли на нее там, в ее мире. То есть — что они смогли туда попасть, не привлечь там к себе внимания, найти подходящего человека, объясниться с ним, чем-то соблазнить. К слову, Варрен, я бы не взялся подбирать рычаги давления к незнакомому человеку, находясь в мире, чуждом мне, но родном для него.
— Почему же. Если тот человек скрывается от правосудия, например. Или нуждается в средствах.
— То есть, назначит цену сам, — Грент задумчиво покивал. — А теперь, Варрен, представьте, что вы скрываетесь от правосудия или нуждаетесь в средствах. И к вам приходят неизвестные вам люди и обещают золотые горы и райские сады в обмен на некую опасную работу в чужом мире. Вы согласитесь? Вы ринетесь очертя голову в полную неизвестность, понадеявшись на ничем не подкрепленные обещания?
Граф усмехнулся, отхлебнул вина.
— Я понял вашу мысль, Грент. Нужно быть неисправимой доверчивой идиоткой, чтобы на такое клюнуть, а барышня Женя очевидно умна и столь же очевидно не страдает излишней доверчивостью.
— Итог: вариант сговора полностью исключить нельзя, но вероятность его крайне мала. Я бы даже сказал, исчезающе мала.
— Вы блестящий логик, Грент.
— Погодите, это еще не все. Я собираюсь рассмотреть ситуацию с другой стороны. Скажите, Варрен, можете ли вы придумать интригу, заговор, преступление, для которых выгоднее нанять не местного исполнителя, а вот это не знающее наш мир недоразумение? Не говоря уж о том, что сам переход, похоже, съедает прорву энергии. Я не вижу цели, которой были бы соразмерны такие средства.
— Грент, вы упустили одну важную деталь. Барышня, мягко говоря, выделяется, она неминуемо попала бы или к вам, или ко мне. Возможно, в этом и была цель.
— Заинтересовать вас настолько, чтобы вы подпустили девицу вплотную? Помилуйте, ведь она совершенно не вашего типа, это очевидно любому, кто хоть немного в курсе столичных сплетен.
— Фи, Грент. Интерес может быть не только личного характера. Эта девушка действительно меня заинтриговала. — Граф задумался, подбирая слова для той странной смеси чувств, что вызывала в нем барышня Женя: азарт, раздражение, острое любопытство… — Она увлекает, как может увлечь нерешенная загадка, или случайно подсмотренный обрывок чужой тайны, или флирт с незнакомкой, в которой подозреваешь врага. Захватывает. Будоражит кровь.
— И вас это настораживает? Понимаю. Но, Варрен, неужели вы думаете, что под нашим солнцем не нашлось бы ни единого человека, способного вызвать в вас те же чувства? Искать ключик к вашей душе в другом мире — при всем уважении, вы не того полета птица.
— Согласен. Но если цель — не я?
На некоторое время в кабинете повисло молчание. Граф ждал. Способность Фенно-Дераля разложить его опасения по полочкам, снабдив ярлыками с указанием «вероятно», «сомнительно» и «категорически отпадает» никогда еще не приходилась настолько кстати.
— Маловероятно, — наконец выдал очередной вердикт Фенно-Дераль. — Я понимаю, на кого вы намекаете, но подумайте сами, зачем бы вам сводить их? Окольный путь хорош, когда он верен. Чтобы подсунуть девицу Ларку, нужно действовать через Реннара или напрямую.
— Слишком очевидно.
— Для нас с вами, но не для глупых мальчишек.
— Ларк давно не мальчишка, хотя, вы правы, в некоторых вопросах так и не повзрослел. Но, Грент, вы злитесь на него за истории с девицами и прочее шалопайство, а у него, между тем, победоносная военная компания за плечами. И международный авторитет соответствующий, в его-то двадцать четыре.
— Только из-за военных побед. Силу уважают все. И Реннар этот его — остолоп остолопом, несмотря на победоносную военную компанию. Беспомощная трогательная девушка из другого мира, мечтающая вернуться домой, — как раз то, что эти два балбеса проглотят, не поперхнувшись. В отличие от вас, дорогой граф. Впрочем, менее очевидных подходов я вам тоже могу придумать с десяток, не меньше. Открывайте следующую бутылку, Варрен, и умерьте вашу подозрительность. Если бы мне пришлось заключать пари, я поставил бы на то, что ваша девица невинна, как первый снег. Не считая отвратительной истории с мужем, разумеется.