Прошло более часа, и Седой поднялся с камня. Некоторое время стоял, прислушиваясь, затем скомандовал:
– Всем спать! Завтра тяжелый день. Силы будут нужны…
Суслик своим чутьем снайпера первым обнаружил позицию «духов» и резко поднял правую руку. Шедший за ним след в след Макосей передал сигнал остальным. Суслик прошел вперед и увидел смутные очертания окопа. Он лег в снег и медленно пополз к окопу, загребая одной рукой. Заглянув внутрь, увидел спящих «духов», укутанных плащ-палатками, сместился влево и через несколько метров наткнулся на бетонную плиту, которой был накрыт окоп, образуя своеобразный блиндаж. Он прополз вдоль плиты и понял, что это стандартная шестиметровая плита перекрытия, применяемая в строительстве.
Вернувшись к группе, шепотом сказал:
– Идите за мной! Там лежит бетонная плита, через нее перемахнем и начнем спуск. Только тихо. Очень тихо!
Разведчики бесшумно перебрались через окоп по плите и стали спускаться с гребня. Идущий первым капитан Толстиков поскользнулся на жидкой грязи, припорошенной снегом, и упал, вслед за ним упал и его напарник. Лежащий на носилках Кум глухо застонал. Некоторое время лежали, не двигаясь, ожидая очереди в спину, но все обошлось, и разведчики продолжили спуск.
Уже переходя дорогу, пришлось упасть вторично. Кто-то из постовых пехотинцев, услышав их движение, проявил бдительность и выпустил в небо осветительную ракету, которая вырвала из темноты лежащие в снегу фигуры.
– А ну, лежать, не двигаться! – заорал с перепугу постовой, и над головами разведчиков веером прошла пулеметная очередь.
– Что ж ты делаешь, выблядок?! – не сдержавшись, закричал Суслик, понимая, что сейчас в бледном свете осветительной ракеты их увидят и «духи».
Но нашелся в боевом охранении мотострелков кто-то умный, и на дорогу выбежало человек десять пехотинцев. Мгновенно подхватив носилки с ранеными, они вырвали их с дороги и унесли в темень сумрачного леса.
Заведенный, как боевая пружина, Суслик шагнул к пулеметчику. Из ствола еще тянулся кислый пороховой дымок.
– Ты стрелял? – спросил он, замахиваясь здоровой рукой.
Солдат присел так резко, что каска, скользнув по шапке, ударила его по носу.
– Благодарю за службу, идиот! – сквозь зубы прошипел Суслик и ушел к своим.
Глава 16
21 февраля 2000 г. 0-20.
Расположение мотострелкового полка
Раненых сразу отправили в полевой госпиталь, расположенный в глубине леса, а разведчиков повели в палатку, в которой размещалось разведотделение.
– Пацаны, вот трак от самоходки, вы грязь с ботинок посчищайте! – сказал кто-то в темноте, плеснув лучом фонарика по вбитому в землю широкому гусеничному траку.
Разведчики добросовестно счистили налипшую на берцы грязь, и Макосей откинул полог палатки.
Едва ступив на первую ступеньку, ведущую во врытую в землю палатку, он встал как вкопанный, и идущий следом за ним Вован наткнулся на его каменную спину.
– Ты че встал, Данила?
– Блин, у них даже свет есть! – ответил Макосей и спустился по ступенькам на накрытый разобранными снарядными ящиками более-менее чистый пол. – Отвык я от такого курорта. Живут же люди!
Разведчики-пехотинцы спустились вслед за ними и быстро накрыли стол, сбитый из тех же снарядных ящиков. Они «распотрошили» каждому по банке тушенки, тонкими ломтями нарезали сало и лук, выудили из трехлитрового баллона десяток маленьких, хрустящих на зубах огурчиков, порезали хлеб и… дружно уставились на лейтенанта – командира разведвзвода.
– Ну, че вылупились? – нарочито грубо спросил лейтенант, доставая из своего «сидора» фляжку. – Кружки давайте. Только гостям! Нам еще в горы идти.
Перед Вованом и Макосеем тут же возникли солдатские алюминиевые кружки, закопченные на кострах, с изрядно помятыми боками. Лейтенант плеснул в каждую кружку на два пальца жидкости, остро пахну́вшей спиртом, и предупредил: «Чистый!»
Слегка разомлевшие от спирта и от тепла «буржуйки», в которую пехотинцы, не жалея, накидали дров, разведчики допивали по второй кружке крепкого, сладкого чая, когда в палатку шагнул облепленный снегом человек.
– Полковник Павлов! – представился он, привычным жестом бросив правую ладонь к шапке. – А вы, я так понимаю, разведчики из группы, связь с которой пропала несколько суток назад? Но ваш авианаводчик навел «крокодилов» на две минометные батареи «духов» по своей рации. Так?
– Точно так! – ответил Макосей.
– Где-то рядом с вами работала и вторая группа ГРУ. Вы не встречались с ними?
– Никак нет, товарищ полковник! У нас было несколько серьезных боестолкновений, были раненые и обмороженные. Одного тяжелого мы отправили вниз еще дня три назад.
– Да, солдат, было такое… Только вместо одного тяжелого мы получили двух.
– Как это?
– Вот так! Ваш товарищ тащил раненого на себе и, видимо, настолько устал, что не заметил растяжку. Но своим телом он прикрыл товарища, получив множественные осколочные ранения…
– Да-а, – протянул Макосей. – Филин, он такой. Сам погибнет, но товарища прикроет.
– Но мы отвлеклись, – перебил его полковник.
– А, да! Так вот, после крайнего боя мы уже были на грани: продукты кончились, медикаменты кончились, а когда хотели захватить все это на базе «духов», на нас поперло человек пятьдесят. Пришлось принять бой. В результате: трое «двухсотых» и двое «трехсотых», которых мы сейчас спустили. Ну, и почти все контуженые. Поэтому мы после того боя почти сутки отлеживались в пещере, в себя приходили…
– Во-он как… – задумчиво протянул полковник. – Ситуация паршивая. Мне дан приказ спустить вашу группу и соседнюю. Ее мы нашли, потеряв при этом шестерых разведчиков. Еще восемь остались с группой, так как сразу прорваться не смогли. Их накрыли минометным огнем. Связь с ними с ночи пропала тоже. Но мы хоть знаем их координаты. А вот как искать вашу группу, ума не приложу! В какой пещере Аладдина?
– Так зачем ее искать, товарищ полковник? – Макосей даже привстал от волнения. – Мы и проведем к группе. Самим им не выйти – ведь три тела нести, а наши все уже на ногах еле стоят. Мы же восьмые сутки в горах!
– Да как же вы пойдете? – удивленно посмотрел на Макосея полковник. – Вы же только оттуда. Еле живые… И пойдете снова?
– А то! – Макосей умоляюще смотрел в глаза Павлову. – Разрешите, тащь полковник! Мы ведь и проход знаем. Только идти надо часа в четыре, когда самый сон у «духов». Разрешите? Мы проведем, как надо, без потерь!
Павлов некоторое время сидел, задумавшись.
– Так! – наконец сказал он, хлопнув шапкой о колено. – Командира разведроты ко мне!
Через пять минут прибежал капитан. Он был в таком же грязном, изодранном маскхалате, как и разведчики. Его красные глаза с набрякшими веками и трехдневная щетина говорили о том, что он уже не помнит, когда отдыхал. «Ну, этот свой!» – подумал Макосей, имевший еще более страшный вид.
– Капитан, у тебя что, нет запасного маскхалата? – поморщился полковник при виде своего главного разведчика.
– Откуда, товарищ полковник? – прохрипел простуженным горлом капитан. – Один на все случаи жизни! Постираю, подштопаю, будет как новый!
– Ты что, издеваешься?
Капитан молча вывернул изнанку маскхалата. На белом изнутри полотне синел чернильный штамп «Размер 3. г. Куйбышев. Артель инвалидов № 6. IX.1944 г.».
– Вот это да! – только и смог произнести полковник. – Ладно, Сергей, присаживайся. Слушай боевую задачу!
Глава 17
21 февраля 2000 г. 4-00. Пещера
Погода в ночь на 21 февраля была ужасная. Мокрый снег шел всю ночь, не прекращаясь ни на минуту. В пещере все замерзли, поскольку искать сушняк под полуметровым слоем снега – дело безнадежное, а старый запас дров сожгли.
Седой поднял группу в 4-00 и приказал готовиться к выходу. Подсвечивая себе фонариками и зажигалками, разведчики стали паковать рюкзаки.
– Дрюня! – позвал Седой прапорщика Паршакова. – Как упакуетесь, оставляйте свои ранцы здесь и идите за «двухсотыми». Понесем с собой. Увяжите их в палатки и привяжите к жердям. Боюсь, все равно придется нести их на плечах. А за радистом вернемся позже, как только погода позволит слетать за его телом на вертушке. Сейчас не осилим двадцать километров, чтоб вернуться на место высадки.
– Я понял, командир! – ответил Паршаков. – С собою брать всю группу?
– Конечно! Вам же нужно будет меняться у носилок. Удачи!
– К черту!
В 4-30 откинулся полог, и в пещеру неожиданно ввалился… Макосей, отправленный ночью с ранеными.
Седой подумал о самом худшем, но разведчик предостерегающе выставил вперед обе руки, подняв ладони:
– Ша, командир! Все нормально. Задание выполнено. Я не один пришел. Со мной десять пацанов из разведки мотострелков. Мы слегка перекусить принесли, чаю горячего, батареи для рации…
– Ну, ты даешь, Макосей! Я уже черт-те что подумал… – Седой обнял облепленного снегом разведчика. – Ну, давай свой перекус. Весьма кстати, конечно, после двух суток голодухи.
Пехотинцы пролезли в пещеру и, обменявшись приветствиями, стали вскрывать пакеты с сухим пайком. А из термоса пахнуло ароматом свежего чая. Скоро на спиртовках затрещал, побрызгивая жиром, «тушняк», распространяя по прокопченной пещере запах говядины… Разведчики оживились.
Батон тем временем поменял батареи на рации и вышел на связь со штабом. Но его тут же «отфутболили», приказав работать с командующим операцией. Седой взял ларингофон.
Командующий, как всегда, давал четкие, конкретные команды.
– Разведка мотострелков выведет вас на вторую группу. Ваша задача: соединиться с ней, отработать по карте взаимодействие и на месте решить, как вам выходить – двумя ударными группами или одним кулаком. Мы готовим вам встречу и поможем с прикрытием прорыва. Метеослужба обещает солнце, так что, не исключено, и авиацию подтянем.
– У меня люди измотаны… – начал Седой, но командующий перебил его:
– Что ты от меня хочешь? Вторая группа в таком же состоянии. Поэтому вам и им в помощь и отправили разведвзвод мотострелков. Это все, чем мы могли помочь. И то, спасибо твоему разведчику: провел пехоту через боевые порядки «духов»… Все, Каскад, готовьтесь к выходу. Как соединитесь со второй группой, выйдешь на меня, обсудим дальнейшие действия.
Группа Паршакова пришла уже перед рассветом. Разведчиков качало от усталости, и горячая пища пришлась как раз кстати. А напившись чаю, разведчики вообще приободрились.
– Где наши? – тихо спросил Седой Паршакова. – Хочу проститься.
– У входа оставили. Они уже проморозились насквозь.
Седой вышел в серый рассвет и подошел к трем тюкам, в которых смутно угадывались человеческие тела, – все, что осталось от его боевых товарищей…
А из пещеры уже потянулись разведчики. Глядя на их серо-черные, изодранные маскхалаты, на серые от усталости, обветренные лица, заросшие бородами, он вдруг в который уже раз испытал какое-то теплое, почти отцовское отношение к ним. И страх за их жизни. Бесценные жизни…
К нему шагнул командир взвода пехотинцев и протянул руку.
– Я – лейтенант Тимофеев. Давайте мы понесем носилки. Мои ребята более свежие. Да и честь для них.
Седой молча кивнул, пожав руку лейтенанта.
– Первым пойдет старший сержант Сычев – он уже дважды ходил ко второй вашей группе, дорогу знает.
– А растяжки? А мины? – Седой внимательно смотрел на лейтенанта.
– Сыч – достаточно опытный разведчик! – твердо проговорил лейтенант. – У него эта война – третья. И все – в разведке.
– Такого орла я бы с удовольствием забрал у тебя, – растянул сухие губы в улыбке Седой. – Да ты ведь не отдашь!
– А у него мечта – попасть в спецназ ГРУ. Так что удерживать не буду, если заберете.
– Лады, лейтенант! Что ж, отправляй своего Сыча вперед, и двинулись!
Редкая цепочка разведчиков двинулась на юг, ступая след в след за коренастым, широкоплечим пехотинцем, которого все звали Сычем…
Глава 18
21 февраля 2000 г. 10–00.
Лощина, прилегающая к высоте 900,4
Рейд группы капитана Калиненко начался 16 февраля. 20 февраля обе радиостанции – и основная, и дублирующая – вышли из строя, а к 21-му у спецназовцев закончилось продовольствие, на исходе были боеприпасы. 20-го они сообщили в штаб операции, что батареи радиостанций разряжены полностью, но получили приказ продолжать выполнение задания. Продукты и боеприпасы им пообещали доставить 21 февраля. Измотанным спецназовцам ничего не оставалось, кроме как следовать в точку ожидания и ждать подмоги.
Командующий операцией, понимая, что обе группы спецназа находятся в крайне опасном положении, с раннего утра 21 февраля отправил две роты мотострелкового подразделения на разведку новых маршрутов, но внезапный удар минометной батареи «духов» унес жизни троих бойцов, шестерых ранило. Роты вынуждены были рывком уйти из-под огня и откатились на свои позиции…
Разведчики Калиненко были настолько измотаны длительными переходами по глубокому снегу, нагруженные снаряжением и боеприпасами, что, прибыв в точку ожидания, не выслали разведдозоры на опасные направления. Видимо, по той же причине командир группы, обнаружив, что точка ожидания – практически открытая местность, поросшая низким кустарником, не стал менять место дислокации, оставив группу на месте.
Между тем разведчики «духов» выследили группу еще 20 февраля, и 21-го из урочища Малый Харсеной выдвинулся резерв противника для ее уничтожения в количестве 100–150 человек…
Группа Седого находилась в пути уже два часа. Снегопад прекратился, ярко и ослепительно светило солнце, поэтому идти приходилось, низко пригибая голову, пряча глаза от слепящих лучей. Шли тяжело, проваливаясь в некоторых местах в снег по пояс.
Ведущему группу Сычу перед выходом Седой выдал портативную радиостанцию погибшего Подколзина и, чувствуя, что разведчикам необходим отдых, вызвал Сыча на связь.
– Далеко еще, Сусанин?
– Еще столько же, – ответил Сычев. – Может, чуть меньше.
– Все! – резко выдохнул Седой. – Привал двадцать минут!
Слышавшие переговоры разведчики упали в снег, даже не подстилая коврики. Усталость выматывала не только физически…
«Духи» заперли группу капитана Калиненко с двух направлений, и по команде амира Абдул-Малика на разведчиков обрушился шквальный огонь минометов. Замкнув окружение полностью и приперев разведчиков к скале, к обстрелу присоединились автоматчики и пулеметчики; разведчиков выбивали снайперы, а когда отбиваться от значительно превосходящих сил моджахедов было уже практически некому, под скалу было выпущено четыре заряда «Шмелей», которые накрыли там все живое…
Минометы забухали, казалось, так близко, что разведчики группы Седого мгновенно вскочили на ноги. Потом заработало стрелковое оружие…
– Это в той стороне, где расположение второй группы, – угрюмо просипел в микрофон Сыч.
– Успеем? – спросил Седой.
– Ну, если бегом… – сострил Сыч. – Если ускорим темп ходьбы, часа за полтора дойдем.
– Вперед! – скомандовал Седой.
И снова изматывающий марш по колено в снегу.
Разведчики вышли во фланг группе боевиков, которые лениво ходили между кустов и добивали раненых, и, не дожидаясь команды, открыли огонь. Не ожидавшие нападения «духи», потеряв десяток моджахедов, стали быстро уходить на тропу, быстро исчезая между деревьями.
– Осмотреть здесь все! – приказал Седой. – Ищите живых!
Он прошелся по периметру поля боя и насчитал около 30 трупов боевиков. Это удивило его. Но, еще раз осмотревшись, он понял причину, почему боевики не унесли сразу тела своих: он не увидел на поле боя ни одного «нашего» ствола. Значит, боевики сначала собрали и унесли все спецоружие разведчиков – величайшую ценность для них, – и только потом вернулись, чтобы добить раненых и забрать тела своих мертвых.