Тут говорившие показались из-за угла, и Джина вздохнула с облегчением.
– Ноа!
Реакция Армстро была такой же мгновенной, но при виде нее рука с пистолетом опустилась.
– Детка, этак тебя рано или поздно застрелят. Где она?
Джина показала, разглядывая пришедших с Ноа людей. Рядом стоял молодой мужчина в джинсах и обычной рубахе с короткими рукавами – она узнала мужа Кассондры, бывшего римского раба. Две жавшиеся к нему маленькие девочки были так похожи на мать, что у Джины перехватило дыхание. Еще один – совсем еще подросток – моложе даже Джины. Гораздо моложе. Правда, в ту минуту Джина Николь чувствовала себя тысячелетней старухой, продолжавшей стремительно стареть.
– Йанира! – воскликнул Маркус, бросаясь к жене.
– Она без сознания, – неуверенно сказала Джина. – Она ударилась головой о мостовую...
Маркус с подростком углубились в диалог на латыни. Маркус угрожающе набычился; подросток сохранял упрямый вид. В памяти у нее всплыл фрагмент виденного давным-давно учебного фильма: римляне в знак несогласия не мотали головой, но кивали. В конце концов подросток пробормотал какую-то явно недовольную фразу и затрусил куда-то в глубь полутемного подвала.
– Куда он? – спросила Джина. Что, если он приведет кого-нибудь из администрации? Если это произойдет, Йанира, Маркус и эти славные девчушки погибнут. Никто не сможет защитить их, пока они остаются на этой станции.
Маркус даже не обернулся. Он осторожно отвел прядь волос Йаниры со лба, крепко сжимая ее похолодевшую руку. Малышки хныкали и жались к его ногам – они были слишком малы, чтобы понимать смысл происходящего, но то, что это страшно, они чувствовали.
– Он пошел за лекарствами. За едой, водой, одеялами. Мы спрячем ее в Святилище.
Джина плохо представляла себе, где может находиться святилище Йаниры, хотя скорее всего это находилось где-то глубоко под станцией. Впрочем, она слишком хорошо знала ситуацию, чтобы согласиться на это.
– Нет, нельзя! Там тоже опасно. В поисках ее эти ублюдки обшарят каждый квадратный дюйм станции. И в поисках тебя с детьми тоже.
Взгляд карих глаз обратился к ней.
– Но что мы тогда можем сделать? У нас здесь друзья – влиятельные друзья. Кит Карсон, Булл Морган...
– Остановить «Ансар-Меджлис» не сможет даже Кит Карсон. – Голос Армстро прозвучал резко, как удар хлыста. – Вам надо покинуть станцию, и чем быстрее, тем лучше. И нам тоже. – Кивок в сторону Джины. – Единственное, где мы можем укрыться, – это где-нибудь в Нижнем Времени. Через Врата станции можно попасть в самое разное время, чтобы укрыться. Нам нужно продержаться там достаточно долго, оставшись при этом в живых, чтобы у меня появилась возможность, загримировавшись – а это я умею неплохо, – доставить уличающие наших врагов документы властям Верхнего Времени. Если мы хотим остановить ублюдков, ответственных за это, – кивок в сторону лежавшей Йаниры, – единственный способ добиться этого – сделать так, чтобы они получили пожизненное заключение – или электрический стул. А нам этого не добиться, если нас убьют раньше.
– Кто они? – взорвался Маркус. – Я убью их, кто бы они ни были!
Джина ему поверила. Очень даже поверила. Она даже не смогла представить себе, что довелось пережить этому молодому человеку самой заурядной внешности в джинсах и клетчатой рубахе. Ноа объяснил Маркусу, с чем они столкнулись. Объяснил полностью, во всех деталях и подробностях. Подозрительность, с которой Маркус посмотрел на Джину, больно задела ее.
– Я и мой отец – не одно и то же, – буркнула она, стиснув кулаки от обиды. – Если бы этот сукин сын оказался сейчас перед нами, я первая снесла бы ему голову. Он всегда был грязным, вонючим ублюдком, а не отцом. Я только не знала, насколько вонючим. До сегодняшнего дня.
Подозрительность во взгляде карих глаз Маркуса сменилась другим выражением. Потребовалось некоторое время, чтобы она поняла его, но, поняв, испытала новое потрясение. Жалость. Этот бывший раб, человек, за семьей которого охотились убийцы, жалел ее. Джина резко отвернулась, сунула пистолет за пояс, руки в карманы и стиснула зубы, борясь с подступившей тошнотой и злостью. Секунду спустя она ощутила на плече руку Ноа.
– Тебе никогда еще не приходилось убивать человека. – Это был не вопрос, просто констатация факта. Джина все же мотнула головой:
– Нет.
Пальцы Ноа сжали ее плечо чуть сильнее.
– Говорят, это всегда нелегко, детка. Знаешь, мне тоже не приходилось – до той стычки в Нью-Йорке. – Джина подняла взгляд и увидела глубоко в загадочных серых глазах Ноа боль. – Только мне всегда было известно, что рано или поздно дойдет и до этого – с моей-то работой. Тебе, наверное, тяжелее, чем мне. Когда молодые вроде тебя обращаются к Храму, значит, им чего-то не хватает. У тебя-то было к этому больше поводов, чем у большинства. И Касси рассказывала мне, как ты плакала, когда случайно задавила дворняжку по дороге на ранчо...
Она стиснула зубы крепко-крепко, пытаясь сдержать слезы: ей не хотелось, чтобы детектив видел это. Но продолжения не последовало; рука Армстро исчезла с ее плеча, и, обернувшись, Джина увидела, что детектив обходит ложе, выбранное ею для Йаниры, и укладывает ту поудобнее. Это расстроило Джину еще сильнее, поскольку она и сама могла бы догадаться сделать это. Говоривший на латыни подросток вернулся через несколько минут с аптечкой первой помощи, тяжелой сумкой, от которой пахло чем-то вкусным, и парой мягких игрушек, которые он тут же сунул дочерям Йаниры. Девчушки схватили плюшевых, явно самодельных мишек и крепко-крепко прижали их к себе. При виде этого у Джины защипало в глазах. Не могут, ну не могут трехлетние дети смотреть на мир такими глазами! А Артемисии было и того меньше – дай Бог, года полтора. Она наверняка только-только научилась ходить.
– Нам нельзя больше здесь оставаться. – С этим замечанием Ноа трудно было не согласиться. – Они ее ищут. Надо тайком пронести ее в номер, который сняла Джина. Там мы можем спрятаться до самого открытия Британских Врат. – Все разом опустили глаза на часы. – Нам осталось ждать не так уж и долго. Но к открытию нужно еще подготовиться. И придумать, как пронести через них Йаниру.
– Мы, – резко бросил Маркус. – Мы все пройдем с ней.
Однако, судя по движению головы Ноа, мысль эта не встретила у детектива одобрения.
– Нет. Они пошлют по нашим следам убийц, Маркус. В надежде найти ее они пошлют кого-нибудь сквозь все Врата, которые будут открываться в следующие недели. Я не могу рисковать вами всеми, если вы будете держаться одной группой. На случай, если произойдет худшее, и преследующие ее ублюдки, последовав сквозь Врата, догонят кого-нибудь.
– Не через Британские, – настаивал Маркус. – Через Британские им не пройти. Сейчас ведь открытие Потрошительского сезона. На сегодняшние Врата билеты распроданы уже год назад. Я могу пройти сквозь них, подрядившись носильщиком, – я ведь живу на станции. Но кто другой – ни за что.
– Не стоит недооценивать этих людей, Маркус. Если потребуется, они запросто убьют кого-нибудь из носильщиков, чтобы занять его место, используя его пропуск и карту.
И без того бледные щеки Маркуса побелели еще сильнее.
– Да, это просто, – прошептал он. – Даже слишком просто.
– Итак. – Голос Ноа, про который тоже невозможно было сказать, мужской ли он или просто низкий женский, звучал холодно и отчетливо. – Мы прячем Йаниру в большой дорожный сундук. Девочек – в другой такой же. Ты, – кивок в сторону Маркуса, – отправишься с детьми сквозь другие Врата. И мы загримируем тебя под носильщика – ведь они все равно что невидимки. Вопрос только, какие Врата выбрать?
– Врата Дикого Запада отворяются завтра, – не раздумывая, выпалил подросток.
Ноа с Джиной переглянулись. Это было бы идеально. Даже слишком. «Ансар-Меджлис» увидит, что Маркус с девочками проходят через эти Врата, и заключит, что Джина выбрала именно их. Открытые для туристов Врата в Денвер 1885 года были единственными, кроме Британских (билетов сквозь которые не было в продаже уже год), коренные обитатели которых говорили по-английски. К тому же Карл буквально бредил этим периодом американской истории, так что следившие за ними убийцы наверняка решат, что Джина рванет именно туда. Благодарение Владычице, им неизвестно, что больше года назад Джина тайно, на чужое имя, купила билеты на Британские Врата.
Тем временем брови Ноа хмурились – надо просчитать все возможные варианты.
– Что ж, возможно, это и пройдет. Отправить вас с девочками в Денвер, меня с вами в качестве охраны, а Джину с Йанирой – в Лондон...
– Но... – Джина задохнулась от неожиданной перспективы остаться без Ноа.
Мрачный взгляд холодных как сталь серых глаз оборвал ее на полуслове.
– Нас двое. И их тоже две группы. – Взмах руки в сторону Маркуса и Йаниры, все еще не подававшей признаков жизни. Страх, и без того сжимавший желудок Джины, стал еще сильнее. У Джины даже мелькнула мысль, что ей никогда больше не захочется есть. – Нам придется разделиться, детка. Если мы отправим Маркуса с девочками без охраны... черт, с таким же успехом мы можем пристрелить их прямо сейчас. Нет – ведь сквозь Врата Дикого Запада нас наверняка будут преследовать. Потому я отправлюсь с ними, выдам себя за кого-нибудь, в ком они смогут заподозрить тебя, под именем, которое с их точки зрения могла бы выбрать ты...
– Вы на нее не похожи, – перебил Ноа подросток. – Совсем даже не похожи. Никто не поверит, что вы – это она. У вас слишком высокий рост.
В первый раз Джина видела Ноа Армстро в ошеломленном состоянии. Даже рот детектива открылся от неожиданности. Впрочем, паренек, говоривший на латыни – что, возможно, означало, что он подобно Маркусу тоже попал сюда из Нижнего Времени, – еще не закончил.
– Из всех нас я похож на нее больше всего. Я пойду вместо нее. Если я оденусь как богатый турист, надену парик под цвет ее волос, буду вести себя грубо и заносчиво, носить низко нахлобученную на лоб шляпу и много ругаться, люди, что охотятся на нее, – юнец кивнул в сторону Джины, – решат, что она – это я... то есть что я – это она. Это сработает, – настойчиво продолжал он. – Группа, которая отправляется завтра, собирается участвовать в стрелковых состязаниях – и мужчины, и женщины. Я смотрел все ковбойские фильмы по два раза, и я перевидал тысячи туристов. Я без труда смогу притвориться женщиной-ковбоем.
Уже само то, что подобная идея родилась у него в мозгу, открыло Джине глаза на то, как обитатели Вокзала Времени относятся к туристам. Грубым и заносчивым... Впрочем, это могло и получиться.
– Ты понимаешь, что рискуешь жизнью? – тихо спросила она.
Подросток смерил ее обиженным взглядом.
– Да. Они пытались убить Йаниру.
Других слов и не требовалось.
– Но, Юлий... – пытался возразить Маркус.
– Нет. – Юлий решительно повернулся к старшему товарищу. – Если я и погибну, то погибну, защищая людей, которых люблю. Чего еще желать?
Откуда у этого мальчишки столько мудрости? Джина вспомнила то, что знала про Древний Рим, и про то, что тамошние люди делали с другими людьми, и ее пробрала невольная дрожь. То, что она сама поступала в точности так же, как этот паренек, ей в голову даже не пришло. Джина тоже рисковала своей жизнью ради спасения Йаниры.
– Значит, решено, – услышала Джина голос Ноа. – Юлий, я даже не знаю, как тебя благодарить. Ладно, пока что я пойду в Общий зал, зарегистрируюсь в гостинице под именем, что у меня на билете, и найду себе подходящую одежду. Ты, Джина, тоже. Мне нужно будет, чтобы кто-нибудь помог мне доставить сундуки в гостиницу – и вообще все снаряжение. – Последнее относилось к Маркусу и Юлию. – Йанира и вы все останетесь в номере до самого открытия Врат. Так надежнее всего – прятаться у всех на глазах, в обычном гостиничном номере, пока они будут обшаривать подвалы и прочие потаенные места станции. Потом я выдам себя, привлеку к себе внимание ублюдков, что охотятся за нами, чтобы усилия их сосредоточились на Денвере, а не на Лондоне. Так что, полагаю, на станции сегодня появится еще один грубый и заносчивый ковбой – чем быстрее, тем лучше. С именем, которое врежется в память всем, кто его услышит.
Похищенное письмо... Джина поморщилась. Впрочем, ничего лучше ей в голову не приходило. Ноа удалось выдернуть ее из Нью-Йорка живой. Она не сомневалась в том, что Ноа удастся выдернуть их всех живыми и со станции. Получится ли у них с Йанирой продолжать в том же духе и в Лондоне, зависело уже от Джины. Ей оставалось только молиться о том, чтобы эта работа оказалась ей по плечу, ибо никого другого для этого просто не было. При мысли об отце она крепче стиснула зубы. Ты еще заплатишь за это, сукин сын. Ты заплатишь за все, пусть это даже будет последнее, что я сделаю на этом свете!
А потом она следом за Ноа зашагала наверх заказывать сундуки.
Глава 4
Станция Шангри-Ла представляла собой достойное кисти Эшера сочетание крупного транспортного узла, первоклассного торгового комплекса и миниатюрного города. И все это было втиснуто в огромную разветвленную пещеру в известняковых массивах Гималайских гор – пещеру, которая постепенно расширялась, пока не превратилась в один из самых оживленных вокзалов в мировой индустрии туризма во времени. Отдельные части станции выступали на поверхность земли; точнее, выступали бы, если бы проектировщики Шангри-Ла не замаскировали бы бетонные стены и устои под все ту же скальную поверхность. Поскольку внутренняя структура станции вынужденно следовала лабиринту ответвлений пещеры, ВВ-86 представлял собой хаотическое нагромождение помещений и коридоров, извивающихся во всех направлениях; кое-где их соединяли прямые, пробитые сквозь скалу туннели.
Все крупные туристические Врата, разумеется, располагались в Общем зале – обширном пространстве, заполненном извивающимися балконами, галереями, безумными лестницами и пандусами, не говоря уже о сиявших витринами магазинах и ресторанах, в которых почитали за честь оттягиваться самые богатые мира сего. Однако поскольку Общий также следовал изгибам огромной пещеры, охватить его взглядом от одного конца до другого было – увы! – физически невозможно. И уж совершенно запутанными казались жилые сектора станции, напоминавшие более всего улей, соты в котором строились обдолбанными ЛСД пчелами.
Нижние ярусы станции уходили вниз, к самому сердцу горы. Именно здесь размещалось оборудование, обеспечивавшее жизнедеятельность маленького городка. Машины, энергия для которых поставлялась небольшой атомной электростанцией, негромко гудели под скальными сводами. Это гудение дополнялось утробным журчанием воды в многочисленных трубах. В этих катакомбах вполне можно было прятаться несколько месяцев, если не лет.
Марго давно уже поняла, что станция Шангри-Ла огромна, но до сих пор и не представляла себе насколько. Скитер Джексон вел их длинными извилистыми переходами по лабиринту, который явно был знаком ему так же хорошо, как Марго – путь от апартаментов Кита до библиотеки. Было абсолютно ясно также, что Скитер раньше в полной мере пользовался этими своими познаниями, чтобы скрываться здесь от назойливых агентов Безопасности, а также злобных туристов, которых он надул, нагрел или просто-напросто ограбил.
Возможно, именно это спасло ему жизнь, когда тот взбешенный гладиатор хотел изрубить его мечом в капусту, подумала она. Время от времени, повинуясь командам Скитера, их отряд распадался, прочесывая параллельные коридоры и сходясь у следующего угла. Иногда вдалеке слышались голоса других поисковых партий, искаженные эхом. От этого Марго пробирала дрожь, от которой не спасало даже исходившее от труб отопления тепло. К этому добавлялись пронзительные крики исполинского Pteranodon Sternbergi, попавшего на станцию через нестабильные Врата из мезозойской эпохи.
Не уступавшая размерами небольшому аэроплану, эта огромная летучая рептилия жила в клетке, которую с помощью гидравлических подъемников время от времени поднимали через люк в Общий зал для «показательных кормлений». В день птеродактиль пожирал немереное количество рыбы – больше, чем ее можно было доставлять сквозь Врата. Поэтому глава санитарной службы Сью Фритчи претворила в жизнь не лишенный амбициозности проект: выращивание на станции рыбы из мальков, доставлявшихся как из Верхнего, так и из Нижнего Времени. Все коридоры нижнего яруса станции, лежавшие под Малой Агорой и Приграничным Городом, были заставлены пустыми аквариумами, ожидавшими нового запаса мальков, из-за чего зона эта напоминала давно разорившийся зоомагазин, все рыбные запасы которого распроданы по дешевке, если вообще не спущены в ближайший сортир.