– Где ты? – кликнула отправить, значок не в сети. Ладно, подождем… недолго только… Выдержка, не мой конек, и тут же добавила следующее, – Когда будешь? Я волнуюсь вообще-то.
Ответа вновь не последовало. Точка закипания достигла максимума и, не сдержавшись, руки-то чешутся, настрочила: «Я обиделась!». На экране высветилось отправлено, и одновременно раздался стук в дверь. С телефоном в руках направилась к двери. Тем временем стук превратился в грохот. Барабанили что называется, не жалея сил. Кроме Ника никого не жду, вероятно, он ключ забыл дома, или… В этот момент я открыла дверь, и Ника там не оказалось. На лестничной площадке стоял Пашка с зареванным лицом и жалобно плакал, протяжно завывая.
– Паш, что случилось? Заходи скорей, – позвала его к себе, в темном подъезде нормально не потолкуешь. А так, может, чаем с печеньем угощу, и успокоится.
В ответ мальчик отрицательно замотал головой.
– Нам… нам надо вниз, – заикающимся голосом сквозь всхлипывания произнес он, – Там Ник… они его… а он… Убили.
– Ты о чем, Паш? – так вроде бы понимаю, что спрашиваю, а в голове гул непонятный и ноги такие тяжелые, ватные. Мысленная карусель по кругу талдычит об одном и том же: «Это не на самом деле. Так не бывает… Речь не о Нике, ведь он сейчас вернется».
Больше мальчик не смог ничего из себя выдавить и потянул за руку по ступенькам вниз. Пробежав один этаж, уже и сама обогнала его, чувствуя, как сердце вырывается и мчится вдаль. И остановиться, пока не увижу своего любимого не смогу.
Выскочила как угорелая из подъезда и интуитивно понеслась вперед, в сторону гаражей. Пашка не отставал, хныкая в спину.
– Там, – обернулась на его голос и увидела направление взять вправо от дороги.
Шаг замедлился, словно пытаясь предотвратить нечто ужасное. Но я все приближалась и приближалась… За поворотом прямо на асфальте глазам открылся самый страшный ужас, который мог случиться в моей жизни. На земле лицом вниз лежал… мой Ангел. Как раз на него падал свет от фонаря и волосы сбившиеся на затылке не оставляли шанса на то, что – это не Он. Встряхнула головой – видение не исчезло…
– Нет. Нет. Нет!!! – слышала свой крик, будто издалека падая перед ним на колени, – Только не умирай, прошу тебя. Не надо, родной. Умоляю, живи… живи… Слышишь!!!
Паника наростала, мозг отказывался принимать происходящее. Взялась за плечо и потянула на себя. Сейчас он оживет. Все будет хорошо. Разве может быть по-другому?
Возле меня склонился Паша и помог придержать голову, когда я осилила переворот Ника на спину. И вот теперь ко мне вернулась слабость, перед глазами расплылись цветные круги, и звук пропал окончательно. Из-за крови залившей все лицо, я не могла даже понять в полумраке, откуда столько натекло.
– Голова разбита, – прорезался голосок Пашки, он все поправлял и поправлял Нику волосы, всхлипывая и бормоча что-то невнятное под нос.
Пульс! Нужно проверить пульс. Приложила указательный и средний палец к сонной артерии, как учили на ОБЖ*… и… ничего не почувствовала. Еще раз уже с другой стороны, и еле-еле ощутимая пульсация вселила надежду. Возможно, мне просто показался слабый стук, либо же в первый раз не расслышала из-за своего собственного грохочущего сердцебиения прямо в голову.
Взяла за руку – холодная, лоб холодный… Ааа где куртка? На улице не больше десяти градусов, на нем же только разорванная тоненькая рубашка.
– Почему он раздет? Почему? – заистерила так, что могло показаться, сейчас именно одежда важнее всего. Но я просто сорвалась. Прижалась к родному и самому близкому человеку, пытаясь согреть своим теплом.
– Они… наверное, сняли! – поднялся на ноги мальчик и побежал в сторону кустов.
Паша сказал – они… И вначале что-то о том, что избили, всплыло из подсознания. Значит, он видел? И где скорая помощь? Ни на секунду не поверю ни во что, пока врач сам не осмотрит. Куда бежать за помощью? Все-все, Диана, соберись. Вонзила ногти себе в ладони, пытаясь прийти в себя. Позвонить и вызвать скорую, да поскорее.
– Нашел куртку. Так и думал, что далеко не выкинут, если не заберут.
– Побеги домой вызови скорую помощь, я не смогу отойти от него, – попросила Пашу, понимая, как много сейчас зависит от быстрого приезда медиков.
– Так вот же твой мобильник валяется, – поднял рядом со мной лежавший аппарат и вложил в мою руку. Совсем забыла, что держала его, когда открыла дверь, а потом так и побежала.
Оторвалась от ангела и присела набрать номер. Пальцы не слушались. Цифры путались. Код оказался не тот. Автоответчик нес бред, а выслушивать противный голос: «Подождите, линия занята» не было ни времени, ни сил. Ой! У меня ведь Женька есть! Быстро нажала вызов брату, слушая безжалостные гудки.
– Привет, малая!
– Жень, помоги! Ангел выживет, он не умрет. Они напали… И он замерз просто, – кажется, самую суть выдала, но каким голосом все говорила, адекватно воспринимать уже не могла.
Пашка выхватил телефон и сам продолжил разговор, назвав точный адрес.
– Сейчас приедет, – прошептал мальчик, закрывая ладошками глаза.
– А скорая?
– Он вызовет.
Осталось ждать… Так хотелось потрясти его, поднять голову и подстелить куртку, которой мы только лишь укрыли. Останавливали те немногочисленные знания о первой помощи, вернее то, как не сделать еще хуже. Все, что я могла – это только просить своего ангела не покидать меня. В данный момент готова была пообещать все на свете, только бы он еще имел возможность посмотреть на меня, улыбнуться, сказать, как сильно его люблю, и увидеть тоже в ответ.
Тишину взорвал резкий звук сирены, и прямо к нам подъехала машина медицинской бригады. Следом за ними пристроилось авто Жени и замыкал процессию джип полиции.
Брат выскочил и подбежал ко мне. Не говоря ни слова, оттащил в сторону, давая возможность медикам осмотреть Ника. Сквозь туман помню, как вырывалась и просилась к нему. Пока я держала ангела за руку, гладила и пыталась согреть, эмоции хоть как-то сдерживались. Сейчас же я превратилась в зверя, у которого хотят отобрать вторую половину. В какой-то момент брат со всей силы меня зажал, и я почувствовала укол в предплечье. С другой стороны подсовывали воду сослуживцы Женьки. И постепенно я начала все больше и больше тормозить, слабо реагируя на происходящее. Но даже в таком состоянии, мне жизненно важно требовалось знать, жив он или…
– Спроси как он, – из-за укола крикнуть не получалось, да и Женя не отпускал. Ник уже не лежал на земле, а находился внутри машины скорой, – Спроси! Спроси! Спроси! – повторяла одно и то же без конца.
– Врач сам к нам идет, только не вырывайся, – усилил хватку, сдерживая меня от самой себя.
Мужчина средних лет в белом халате приблизился к нам.
– Состояние крайне тяжелое, подозрение на кровоизлияние. Больной находится в коме. Никаких гарантий дать не смогу, крепитесь, – выпалил все на одном дыхании и развернулся идти обратно.
– А куда вы его везете? – у меня прорезался голос, осознав, что Ник – жив. Все остальные слова, пролетели мимо. Главное – есть шанс! И Ник его не упустит, он сильный и без меня не уйдет.
– В реанимацию, – обронил через плечо доктор и живо залез внутрь. Тут же включилась сирена с мигалками, и машина унеслась, отобрав у меня половинку души.
– Отвези меня к нему, – взмолилась к брату, глотая соленые слезы, – Мое место рядом с ним, – кажется, повторила свою прошлую фразу. Но так по-разному она теперь прозвучала!!!
– Завтра с утра поедем в больницу. Тебя в реанимацию все равно не впустят, – гладил меня по голове, все еще прижимая к себе.
– А ты попроси, я не буду им мешать!
– Не могу, сестренка, там врачи хозяева, – успокаивающим голосом Женя монотонно втолковывал непонятные на тот момент правила, глядя с сочувствием на мое горе.
– Но я не выдержу просто так сидеть, когда Ник там! – и так странно казалось, что никто не понимает меня. Неужели о многом прошу?
– Без дела не просидишь, не волнуйся. До утра будем заняты как минимум. Расследование. Поиск улик. Опрос вероятных свидетелей. Еще скорей всего придется…
– Я видел тех отморозков! – перебил брата Паша, вынырнув сбоку. Чуть не забыла про мальчика, когда приехала скорая, а он, оказывается, стоял позади меня, – Вы не думайте, что я испугался! На прошлой неделе Ваську с девятого класса так стукнул разок – он и улетел. Но так ему и надо! А сегодня хотел крикнуть или камень из-за кустов бросить, но они как раз закончили и свалили. Ненавижу гадов, – зло прошипел повзрослевший на моих глазах десятилетний ребенок.
– Позволь поинтересоваться, почему ты не дома? – обратился к герою Женя, с интересом рассматривая главного свидетеля.
– Так… эээ… мама в ночь сегодня работает, и я допоздна гуляю в такие дни. Ой, только не говорите ей, а то не купит мне новую компьютерную игру к Новому году! – сложил руки в умоляющем жесте Паша, с надеждой глядя на грозного полицейского.
С виду брат таким и казался, особенно борода добавляла ему повышенную жесткость в облик.
– Если бы не Паша, то мне даже страшно подумать о том, что могло статься с Ником и … сколько он здесь мог пролежать. – начала заступаться за друга, в конце не сдержав новую порцию слез.
– Значит, сделаем так! – серьезным четким тоном привлек наше внимание брат, – Маме позвонить в любом случае придется и все рассказать. Нам нужно получить разрешение на твои показания, – Павел нахмурился, но все же кивнул в знак согласия, смирившись с неизбежностью, – А игру получишь от меня лично за героизм и поддержку сестры, – уже с улыбкой добавил он, поглядывая на мальчика, – Усек?
Паша резко переменился в лице и уставился на Женю, как на Деда Мороза, явившегося раньше времени.
– Правда-правда купите?! Только мне нужна: «Пираты против зомби», – уточнил Паша, с опаской посматривая на брата, а то вдруг тот передумает.
– Будут тебе и пираты и зомби, – потрепал его ободряюще слегка по макушке.
– Спасибо. Вот пацаны обзавидуются!
Наблюдая за ними, мысленно я находилась совсем далеко. Там… где тишина, просторные стерильные кабинеты с белыми потолками, воздух пропитан едким запахом лекарств и повсюду включено оборудование для сохранения жизней…
*Основа безопасности жизнедеятельности (ОБЖ)
Глава 18
Диана
Ночь длилась бесконечно долго… Казалось, утро не наступит никогда. Несколько раз срывалась поехать или позвонить узнать, что и как с Ником. Брат останавливал тем, что в случае необходимости они сами свяжутся с ним, поэтому старалась не отходить от него ни на шаг в страхе пропустить звонок из больницы. Родителям решили сообщить утром о происшествии, в надежде, что появятся положительные изменения.
Со слов Паши нападавших было трое и, невзирая на частичное описание одежды, сведения о приблизительном росте – опознание конкретных лиц уходило в тупик. Сотрудники органов развили бурную деятельность по горячим следам. И даже привезли собаку из породы немецкой овчарки, прочесывали место нападения и близлежащую территорию.
Не обращая внимания на позднее время, перевалившее за полночь, Женя обзванивал все квартиры, разыскивая случайных свидетелей проходивших мимо, очевидцев наблюдавших с балкона и владельцев гаражей, которые расположены на месте преступления. Прожив всего немногим больше месяца в доме, кроме нескольких бабушек и Паши с его мамой ни с кем познакомиться не успела. Открывать многие боялись, ругались через дверь или выползали сонные в пижамах и бормотали что попало, но совсем не то, о чем их собственно спрашивали.
– Весь вечер провела у телевизора, никуда не выходила, – не сразу открывшая дверь соседка со второго этажа, проснулась и оживилась от полученной информации, – А в новостях такое показывали сегодня, такое… Ох-хо-хо… ну и дела. Оказывается, до конца года конец света произойдет! Ой, да вы уже и сами, наверное в курсе, вам же докладывают по внутренней связи. Так я ж знала…
– Подскажите нам лучше, гражданочка, – перебил Женя приготовившуюся к апокалипсису женщину, – Где проживают владельцы гаражей?
– Да повсюду эти гады! Понаставили тут, а у нас не спросили! А как же озеленение? Так вам же не до того, уж сколько заявлений писали-писали, с ног сбились бегать в участок.
– У кого должны были спросить? – брат от непрерывного тарахтения запутался в ее болтовне.
– Как это у кого! – выпучила глазища главная активистка, – Ответственного комитета по дому, понятное дело.
– С этим мы позже разберемся, – остановил он неугомонную соседку, – Диктуйте номера квартир, – и приготовился записывать. Только приходилось каждый раз ее поторапливать, иначе мы бы бесконечно выслушивали всю биографию каждого, не дойдя и до половины.
Всего в доме одиннадцать этажей и нам не раз потом попадались похожие экземпляры. Лишь на пятом замаячил проблеск в беспутных ответах. Вышла к нам дама средних лет, в голубом пеньюаре. Осмотрев Женьку с головы до ног, томно поинтересовалась, в чем собственно дело. Так вот оказывается, в момент нападения она находилась на лоджии и пусть немного, но видела все своими глазами.
Из дельной информации женщина только указала направление, в котором скрылись преступники. Авто видно не было. В конце я не выдержала и задала вертевшийся на языке вопрос: «Почему же вы не вызвали полицию? Ведь вы стали невольным свидетелем неравного нападения». Ответ женщины резанул по ушам: «Я не лезу туда, где лично меня ситуация не касается».
И так тяжело на душе, а после ее слов стало еще и противно. Да, конечно, каждый человек имеет право на свое мнение. Но разве может кто-то гарантировать то, что не окажется завтра в чужой шкуре? Я верю в теорию бумеранга, особенно той части, в которой добро возвращается, пусть даже в ином обличии…
Поднявшись на одиннадцатый этаж, Женя заметно приуныл, но сдаваться не собирался. Между этажами бормотал себе под нос, что не упустит уродов, нароет улики. В тот момент я не могла разделить с ним рвение, во что бы то ни стало напасть на след, найти и наказать виновных. В другой ситуации я могла вести себя активнее, жаждать расправы для отморозков. Но сейчас единственное чего мне хотелось – это спасения моего ангела. А все остальное воспринималось, как сопутствующие и не самые важные вещи.
Прислонилась к стене, и прикрыла глаза, мысленно представляя, как Ник очнулся и у нас опять хорошо.
– Диана, ты слышишь? – встрепенулась на звук своего имени.
Брат так тихо беседовал с мужчиной в семейных красных трусах и набитой тату на весь круглый живот, что не стала даже прислушиваться. Тем более и смысла особого не видела, почти все твердили одно и то же: готовили еду, смотрели телик, лазили в социальных сетях, резались в компьютерные игры, читали книгу, учили с детьми уроки, спали и так через одного. Только в двух квартирах отличились вечерним времяпровождением. В одной из них отмечали День рождения, а в другой – поминки.
– Нет, я задумалась, – вопросительно уставилась на него.
– Мы нашли клад! – чуть ли не радостно объявил мой личный сыщик. Совсем с ума сошел, пришла ко мне первая мысль. Три часа ночи как-никак, переутомление сказывается.
– Проходите, пожалуйста, – предложил мужчина и, распахнув настежь дверь, попятился внутрь.
За ним последовал Женя и махнул мне идти следом. В гости позвал первый жилец, но учитывая время ничего удивительного. И даже странно, что вообще пригласили.
– О чем ты говорил, не поняла? – больше не из чувства любопытства, а для личного понимания, зачем мы здесь поинтересовалась непонятными открытиями с кладом.
– Повезло нам – вот о чем! У Дмитрия Ивановича гараж как раз напротив места происшествия находится, – поймав мой взгляд из серии: ну и…, продолжил – Нет, не это главное. А то, что на гараже вверху камера наружного наблюдения висит замаскированная.
– Видео сохранилось все в порядке, – раздался голос Дмитрия Ивановича из дальней комнаты.
– Так-так посмотрим, – двинулся брат по коридору, я за ним. Но не успела дойти до нужной комнаты, как меня развернули обратно. – Иди, присядь в коридоре и жди, – скомандовал Женя.