– Что ж, – ещё один уничтожающий взгляд достался Антону, – каждому своё: у кого-то горе, а у кого-то отдых по плану. Жаль, что вы, Валерия, не приехали, когда Боря был жив, уверена, что он проявил бы любопытство к вашей судьбе.
Антон, не скрываясь, усмехнулся. Меня, признаться, тоже «любопытство» царапнуло. Но я постаралась сохранить спокойное выражение на лице.
– Да, сейчас мне тоже жаль, что мы совсем с отцом не общались. Думаю, он был интересным человеком.
– Не сомневайтесь в этом. А вы, Валерия, чем занимаетесь?
– Я преподаю алгебру и геометрию.
Марина Леонидовна чуть сдвинула брови.
– В школе работаете?
– Да, уже четвёртый год.
– У Бори тоже было математическое образование.
– Я знаю, мама мне рассказывала.
– А что ещё она вам рассказывала?
– На самом деле, немного. В основном то, что касалось времени их знакомства с отцом и первых лет брака, про то, что последовало дальше, мама говорить не любит.
Марина Леонидовна покивала, хотя я была уверена, что то, что я говорила, её мало интересовало. Она продолжала ощупывать меня взглядом, прятала в глазах недовольство, потом обернулась, заметив кого-то, и позвала:
– Алиса, подойди сюда.
От группы людей отделилась девушка, невысокая, фигуристая, я бы даже сказала, что с пышными формами, но весьма соблазнительными, и такая же платиновая блондинка, как и мать. При её смуглой, избалованной солярием, коже, такой цвет волос выглядел несколько экстравагантно, что её, судя по всему, нисколько не смущало. Она уверено передвигалась на высоких – очень высоких! – каблуках, наверное, надеялась казаться выше; на светящемся улыбкой лице особого горя я не заметила, хотя, тут же поняла, что радость её минутна и предназначалась она Антону. Алиса как увидела его, так и разулыбалась, а в глазах прямо-таки огонь разгорелся. Я даже не удержалась и на Антона посмотрела, тот особой радостью не воспылал, спокойно смотрел на девушку, даже чуть снисходительно. А она к нему подошла и за руку схватила. И как мать недавно, обвинила его:
– Ты опоздал. Хотя, мог бы и заехать за мной.
– Занят был, – коротко отозвался Антон, явно не желая вдаваться в подробности.
– Алиса, – одёрнула дочь Марина Леонидовна, и взгляд, который она к ней обратила, был буравящий и предостерегающий. – Я хочу тебя кое с кем познакомить. – На меня указала рукой. – Это Валерия… – Вот тут произошла заминка, Марина Леонидовна явно не знала, как правильно меня представить. – Старшая дочь твоего отца.
Антон снова не удержался и усмехнулся, я же молчала. А вот Алиса непонимающе сдвинула брови при взгляде на меня.
– Кто?
Антону пришлось пояснить.
– Твоя старшая сестра, Лиска.
Алиса на меня во все глаза уставилась.
– Понятия не имела, что у меня сестра есть.
Марине Леонидовне вроде бы неудобно стало, и она вполголоса шикнула:
– Не говори ерунды, папа тебе рассказывал.
– Я не помню.
Антон посмотрел на меня, и будто извиняясь за неё, сказал:
– Не обращай внимания, у неё голова, как дуршлаг.
– Антон, придержи язык, – разозлилась на него Марина.
А Алиса возмущённо, но не зло, тряхнула его за руку.
– Перестань. Я помню всё, что мне нужно. – Она повернулась ко мне, внимательно оглядела с головы до ног, потом спросила: – Ты натуральная блондинка?
Антон не скрываясь, закатил глаза. Я же кивнула, признаваясь.
– Да, натуральная.
– Хм. А сколько тебе лет?
Я на короткое мгновение встретилась с Антоном глазами.
– Двадцать семь.
– Это хорошо. – Она тоже на Антона посмотрела и улыбнулась ему. – Я моложе.
– Жаль, что мозгов у тебя, душа моя, не прибавится даже, когда тебе двадцать семь исполнится.
– Хочешь сказать, я дура?
– Прекратите оба, – вновь призвала их к порядку Марина Леонидовна, на меня кинула настороженный взгляд. – Валерия, мы с вами ещё обязательно пообщаемся, позже. – Она взяла дочь за руку и от Антона ту буквально оттащила. – Сейчас будут выносить гроб, нам надо быть рядом с Борей.
Услышав эти слова от любого другого человека, я бы поспешила с пониманием кивнуть, но не в этот раз. Марина Леонидовна не была похожа на убитую горем вдову, в этом Антон прав. Но я лишь согласно кивнула, ощутив облегчение от того, что она окажется от меня на значительном расстоянии. Да и девушка, оказавшаяся моей сестрой, с первых минут никаких родственных чувств во мне не вызвала.
– Рядом с Борей им надо быть, – проговорил Антон им вслед чуть насмешливо. Потом в лицо мне заглянул. – Ты как?
– Не знаю, – призналась я. – Я думала, что уж с сестрой встречусь немного иначе.
– Не переживай. У тебя ещё будет время узнать её получше. Хотя, если честно, у Лиски не слишком богатый внутренний мир. И в этом Боря, кстати, виноват.
– Почему?
Его рука как бы сама собой легла на мою талию.
– Я тебе потом расскажу. А сейчас пойдём.
– Куда?
– Ты должна быть у гроба. Ты дочь.
Когда началась официальная церемония прощания, присутствующие начали произносить речи, Антон буквально выпихнул меня вперёд. Я оказалась стоящей рядом с Алисой, а он прямо за мной, на правах партнёра по бизнесу и близкого друга семьи. Я попробовала протестовать, хотела отступить на пару шагов, но он вцепился в меня, точнее, в мою талию, и удержал на месте, хотя со стороны наверняка казалось, что он так трогательно меня поддерживает. Имея на свою трогательность и фамильярность какие-то права. И это было замечено, например той же Алисой, которая впилась глазами в моё лицо, совсем не по-сестрински, надо сказать, и я поняла, что нарушила границу и заступила на её территорию, между прочим, сама того не желая. И тут же разозлилась на Антона. Мог бы и предупредить! Я ещё толком не успела с сестрой познакомиться, а он уже помог мне испортить с ней отношения.
– Теперь она меня ненавидит, – скорее проворчала, чем проговорила я. Церемония закончилась и все направились к автобусам и своим автомобилям, чтобы отправиться на кладбище.
– Кто? – спросил Антон, поигрывая ключами о машины.
– Алиса. Она полчаса меня взглядом сверлила. – Я ткнула себя пальцем в щёку. – У меня, наверное, шрам останется.
– Не выдумывай. Идеальная щёчка с идеальным румянцем.
Я кинула на этого донжуана подозрительный взгляд.
– Это макияж. Странно было бы быть румяной на похоронах отца.
– Пусть так. – Он вместе со мной обошёл машину и открыл мне дверь. А я, оказавшись с ним лицом к лицу, неожиданно для самой себя сказала:
– Она в тебя влюблена.
Он хмыкнул, слегка навалился на дверь машины, и мы оказались с ним нос к ному. Его тёмный нос коснулся моего белого, это было странно и до ужаса волнительно, я даже отшатнулась, не справившись с собой.
– Ты хочешь поговорить со мной о любви? – тем временем спросил он.
– Нет.
– А мне, кажется, хочешь.
Я не стала дожидаться, пока он рассмеётся мне в лицо, села в машину и всё-таки услышала смех Антона. Негромкий, но вполне довольный.
Словно в подтверждение моих слов и догадок, Алиса на кладбище от Антона не отходила. Взяла его под руку, как только подошла, точнее, вцепилась в него, и всю церемонию погребения не отпускала от себя. Мне к тому моменту не до этого стало, если честно. Я наблюдала за тем, как гроб опускают в землю, начинают закапывать, ощущала смутную тревогу от заунывного звука молитвы, что читал батюшка, и чувствовала, как неприятно сжимается сердце. Я не плакала, но на душе было тяжело. Даже коснулась своего горла, когда его спазмом перехватило, и мысленно произнесла: «Папа». Гроба уже не было видно, все начали подходить к краю могилы, чтобы кинуть горсть земли, я тоже подошла. Потом долго отряхивала руку от песка.
– Зачем ты её привёл? – услышала я голос Марины Леонидовны.
Я возвращалась на стоянку, к машине Антона, обходила автобус и замерла, спрятавшись за ним, услышав возмущённый голос мачехи. Или она мне не мачеха? И я не сомневалась нисколько в том, к кому она обращается и кого в виду имеет.
Антон ответил то же, что и мне говорил в последние два дня.
– Она его дочь.
– Ради Бога, не морочь мне голову. Играть со мной вздумал? Думаешь, я испугаюсь какой-то девчонки?
– А что её бояться, Марин? Такой красавицы.
– А ты уже и хвост распушил, да? Одного вы с Борей поля ягоды. Всё вам баб мало. Послушай меня, Антон, неужели ты думаешь, что мы с тобой договориться по-хорошему не сумеем?
– Не договоримся, Марина, – проговорил он с некоторой ленцой. – Ты это знаешь, и я это знаю. Никогда не верил в твоё благодушие, и не поверю никогда. И не вздумай мне рассказывать про мнимые завещания. Не было завещания, мне это отлично известно. Вздумаешь шутки со мной шутить, я тебе ещё и статью за мошенничество обеспечу.
– Вступишься за какую-то непонятную девчонку? Какая она ему дочь?
– Законная, Марина, законная. И бесишься ты именно поэтому. Разве нет?
Повисла пауза, я так поняла, что Антон уходил, а потом Марина Леонидовна проговорила ему вслед, громче, чем следовало и достаточно зло:
– Я тебя с голым задом оставлю. Каким был, таким и уйдёшь. По миру пущу!
Затем я услышала шаги по гравию, поняла, что она в мою сторону направляется, и, не зная, как правильнее поступить, нырнула в автобус, побоявшись встретиться с ней лицом к лицу после всего услышанного. Автобус ещё был пуст, и я спокойно переждала пару минут. Но когда вышла, всё-таки опасливо огляделась, и только после этого направилась на стоянку, искать Антона. Конечно же, я не собиралась ничего ему рассказывать, на данный момент ещё не знала, как следует реагировать, необходимо было обдумать. Я не была удивлена недовольством по отношению к моей персоне, но злость, звучавшая в голосе Марины Леонидовны, меня впечатлила.
Антон стоял у своей машины, кстати, сегодня это была не синяя «пуля», а солидного вида внедорожник. Стоял он не один, беседовал с незнакомым мне мужчиной, а на его левой руке снова висела Алиса. Висела, молчала, видимо томясь от не интересующего её разговора, что не мешало ей жаться к боку Антона, как погибающий прижимается к своему спасителю. Увидела меня и откровенно поморщилась. Кажется, её совсем не волновало, что я её сестра, она могла думать только о том, что я пришла с Антоном, и он проявляет ко мне определённый интерес. Больше финансового плана, но это знала я, а не она, да и что-то мне подсказывало, что и этот факт вряд ли бы Алису хоть как-то успокоил. Она увидела меня, и прильнула к Антону теснее, видимо, пытаясь продемонстрировать мне свои права.
А вот Антон мне улыбнулся.
– Всё в порядке?
Я кивнула, взглянула на мужчину.
– Это Валерия, – представил меня Антон.
Я поздоровалась с незнакомым человеком за руку, ответила на пару банальных вопросов, потом отвлеклась на Алису, которая решила возвращаться в город с нами, а не с матерью. Антон улыбался до тех самых пор, пока рядом с нами был чужой человек, после чего тут же посуровел лицом.
– Возвращайся к матери. Там родственники ваши, что они скажут?
– Да ничего они не скажут. Я уже устала от их ахов и охов. Ты бы слышал, что они ей говорят!
– Алиса, это похороны твоего отца, а не семейные посиделки. Ты должна быть с матерью.
Она повернулась к нему, загородив меня плечом.
– А ты с ней поедешь? – немного понизив голос, спросила она. От той детской обиды, что прозвучала в её голосе, я лишь усмехнулась. Антон же весьма выразительно прищурился.
– Да, Лиса, я поеду с ней. И прекрати выводить меня из терпения. Поговорим позже.
– Когда?
– Позже, – с нажимом проговорил он.
Я хоть и старалась на них не смотреть, но всё равно заметила, как рука Алисы скользнула по его груди в фамильярном жесте, а затем моя младшая сестрёнка, перейдя на шёпот, но позаботившись о том, чтобы я непременно услышала её слова, поинтересовалась:
– Ты вечером заедешь?
– Я подумаю, – без всякого намёка на мягкость в голосе, сказал Антон, буравя девушку взглядом. – Иди уже.
Алиса вздохнула на показ, после чего на меня взглянула и скупо улыбнулась.
– Пока.
Я тоже улыбнулась без особого энтузиазма.
– Пока.
– Дурная девчонка, – проговорил ей вслед Антон, а я мысленно его дополнила: «Дурная девчонка, с которой ты спишь», но вслух ничего не произнесла, и в машину села, как только он для меня дверь открыл.
– Куда теперь? – спросила я, когда мы с кладбища выехали.
– Поминки в ресторане. Зал на триста человек.
Я голову на подголовник сидения откинула и закрыла глаза.
– Кошмар.
Антон быстрый взгляд на меня кинул.
– Не хочешь идти?
– Ты скажешь, что я должна.
– Не должна, – вдруг заявил он. И ещё более неожиданно предложил: – Поехали ко мне.
Я глаза открыла и удивлённо на него посмотрела.
– Что?
Он плечами пожал.
– У меня есть бутылка хорошего вина, холодильник, кажется, не пустой, а главное, никого вокруг. Посидим вдвоём, Борю помянем. Я тебе расскажу про него что-нибудь, если хочешь.
Я к окну отвернулась.
– А как же Алиса?
Антон уж как-то слишком понимающе усмехнулся.
– Я же сказал, что подумаю. Ну вот, я подумал.
Жил Антон за городом, в очень хорошо знакомом мне посёлке. Не в том смысле, что я в нём бывала, с чего бы мне бывать в охраняемом посёлке, у меня и знакомых таких до сегодняшнего дня не было, но я проезжаю мимо каждый раз, как еду к бабушке. Смотрю на аккуратные кирпичные коттеджи за коваными заборами, можно сказать, что любуюсь, а теперь вот представился случай побывать внутри, изучить и рассмотреть. Дом Антона был одним из тех, что располагались на самом берегу Волги. Двухэтажный коттедж из светлого кирпича, с коваными балкончиками и большими окнами. Вокруг дома подстриженный газон, пара ухоженных клумб и пышный кустарник. За всем этим явно приглядывал садовник. Мы въехали на участок, остановились у ворот гаража, а когда Антон из машины вышел, я в первый раз огляделась и тайком вздохнула. О таком доме я даже мечтать боялась, чтобы зря не расстраиваться, поэтому моя мечта была куда скромнее – «жук», и то часто казалась мне неосуществимой.
Антон открыл мне дверь и галантно подал руку. Я её приняла, из машины вышла с его помощью, но сказать честно, его упорная галантность по отношению ко мне, настораживала. Чувствовалось, что это неспроста.
– Милости прошу, – сказал он, обводя рукой свои владения. – Не против, если мы в дом со стороны веранды зайдём? Покажу тебе, из-за чего я этот дом купил.
– Уже не знаю, к чему готовиться, – проговорила я вполголоса, вызвав у Антона улыбку. Зато оказавшись за домом, попросту ахнула, не скрываясь. – Красота какая, Антон!
– Красота, – с удовлетворённым вздохом согласился он. Остановился, наблюдая то ли за мной, то ли тоже впитывая в себя красоты природы. А я прошла вперёд по газонной травке, не в силах убрать с лица восторженную улыбку, хоть что-то хорошее за сегодняшний кошмарный день. Прошла до дощатой пристани и сощурилась, глядя на Волгу, сияющую в лучах солнца. На другом берегу, на вполне приличном расстоянии, русло в этом месте было достаточно широким, живописная деревушка и видна колокольня церкви. По реке пронеслась моторная лодка, и спустя минуту о пристань ударилась первая волна, за ней другая, и я чуть отступила, испугавшись, что промочу туфли. А когда обернулась, увидела, что Антон уже стоит в дверях дома и машет мне рукой.
– Очень красиво! – поделилась я с ним своим восторгом. – Ты давно здесь живёшь?
– Два года почти. Когда купил, вокруг ещё стройка шла. Но это стоило того, чтобы потерпеть.
– Здесь можно и без дома, в палатке жить, – засмеялась я.
– Ну да, с милым рай и в шалаше, – отозвался он, но я не совсем поняла его мысль. А Антон распахнул передо мной дверь. – Проходи.
Мы вошли и сразу оказались на просторной кухне. Ничего лишнего, ни цветов в горшках, ни салфеток расшитых, которые так любят женщины, сплошной технический прогресс. Но чисто. Слишком чисто для одинокого мужчины, всё блестит и сияет, надо думать, стараниями домработницы.