– Вот и замечательно! – Ольга потянулась, точно огромная белокурая кошка. – Выходит, мы в любой момент можем сделать так, чтобы Вермахта уволили!
– Разве это так уж замечательно? – озабоченно сказала Эльда. – А по-моему, мне – да и всем нам – давно пора научиться самим о себе заботиться. Нам следует разобраться с Вермахтом самостоятельно, не втягивая в это начальство.
Остальные сочли такую щепетильность чрезмерной и стали пытаться переубедить Эльду. Но к тому времени, как студенты донесли корзину с апельсинами и полупустую корзину с домашним угощением до концертного зала, где жила Эльда, им стало не до этого. С Фелимом явно было что-то не так. Он дрожал всем телом. Лицо его посерело, на лбу выступил пот. Он ни с кем не разговаривал и вообще слабо реагировал на происходящее.
Эльда подняла его и усадила на эстраду, которая теперь служила ей постелью.
– Фелим, в чем дело? Ты не заболел?
– Это ему, наверно, что-то из угощения не впрок пошло, – предположил Рёскин. – Похоже, это все из-за тех рулетиков с креветками. У меня от них до сих пор отрыжка.
Фелим слабо покачал головой:
– Да нет, я здоров.
Тут у него застучали зубы, и он поспешно их стиснул.
– Тогда объясни, что случилось! – сказала Клавдия. – Как знать, может быть, мы сумеем тебе помочь.
– Да и вообще, просто полезно выговориться, – сказал Лукин. – Вот я, когда, бывало, ссорился с отцом, всегда все рассказывал своей сестре, Изодели. Ты себе просто не представляешь, насколько мне становилось легче!
Фелим снова покачал головой. Он разжал зубы, выдавил:
– Мужчине надлежит хранить тревоги замкнутыми в глубинах своего сердца, – и снова умолк.
– Ох, Фелим, не дури! – воскликнула Ольга. – В тех краях, откуда я родом, люди тоже все время так говорят, и никому от этого пока что лучше не стало! Я знала одного человека, которого преследовал злой дух, а он так ничего и не сказал пользователю магии, который был у нас на… Ну, в общем, пользователь магии мог бы ему помочь.
– А потом, ты ведь не только мужчина, ты еще и наш друг! – сказала Эльда. – Что, тебя правда злой дух преследует?
– Нет, не дух, – выдохнул Фелим. – Ассасины. Раз университет разослал просьбы о пожертвовании всем родственникам, значит эмир узнал, где я, и ассасины вот-вот явятся сюда.
– Но ведь ты же вроде говорил Коркорану, что обереги университета должны тебя защитить? – спросил Рёскин.
– Ну да, говорил. Но откуда мне знать, так ли это на самом деле? Я еще слишком плохо владею магией, чтобы определить, насколько сильны эти обереги! – ответил Фелим. Он, похоже, был в отчаянии. – А ассасины и сами владеют магией. И любым оружием. Я всю неделю упражнялся с рапирой, но все равно я им не ровня. Вполне возможно, что они преодолеют обереги и проникнут сюда. Эмир обещал, что они подвергнут меня магическим пыткам, так что умирать я буду медленно, очень медленно. Что же мне делать-то?
Рёскин к этому времени побледнел почти так же сильно, как Фелим.
– А ведь кузнечные мастера тоже владеют магией! – воскликнул он. – И впрямь хотелось бы знать, насколько сильны эти обереги.
Все обернулись к Клавдии. Она подошла и положила руки на трясущиеся плечи Фелима:
– Спокойно. Никто из вас не знает каких-нибудь заклятий, позволяющих узнавать будущее?
После продолжительного молчания Лукин наконец ответил:
– Кажется, мы должны проходить что-то в этом роде в следующем семестре…
– Поздновато, – сказала Клавдия. – Ну ладно. Значит, мы не сможем узнать, сумеют ли здешние обереги его защитить…
– Только никому не говорите, пожалуйста! – взмолился Фелим. – Я не переживу такого позора!
– Ладно, ладно, – сказала Клавдия. – Но знаешь, ведь нам ничего не стоит самим наложить на тебя защитные чары. Главное – выяснить, как это сделать. В библиотеке наверняка есть книги, где об этом говорится. Пойдем поищем.
– Кхм… Мне не хочется об этом напоминать, – вмешался Лукин, – но сейчас нам надо идти к Вермахту, на лекцию по травам. На самом деле мы и так уже на пять минут опаздываем.
– Ну, значит, пойдем в библиотеку сразу после лекции! – решила Эльда. – Держись в середине, Фелим, – в случае чего, если появятся ассасины, мы тебя защитим. Я могу быть очень грозной, если захочу!
– Я в этом не сомневаюсь! – слабо улыбнулся Фелим.
Когда наши друзья на цыпочках вошли в Северную лабораторию, Вермахт уже диктовал студентам и целителям свойства черной чемерицы. Впрочем, грозный преподаватель явно притих. Завидев шестерых опоздавших, он только подергал бородку и буркнул себе под нос что-то вроде: «Лучше поздно, чем никогда!» И даже когда Эльда опрокинула парту, оттого что слишком старалась быть незаметной, он ничего не сказал – только насмешливо приподнял бровь. Он, казалось, не замечал, что Фелим не записывает свойства черной чемерицы, а потом чемерицы вонючей, а просто сидит над тетрадью, почти не слушая лекцию.
– Хорошо-то как! – воскликнула Клавдия, когда они выскочили из лаборатории, таща за собой Фелима. – Ну, теперь в библиотеку!
Они бросились к высокому, величественному Дому заклинателей на противоположной стороне двора. Одна из бесчисленных бумажек, выданных студентам по прибытии, поведала им о том, что Дом заклинателей – древнейшее из зданий университета, построенное самим волшебником Поликантом, чья статуя возвышается посреди двора. Когда-то в этом строении помещался весь университет. Ну а теперь на первом этаже Дома заклинателей находились зал совета, главная аудитория и университетская канцелярия, всё древние каменные залы, где немало поколений будущих волшебников зубрили свои заклинания. А на втором этаже теперь располагались комнаты бессемейных магов, проживающих при университете, да еще библиотека. Эльда стремительно взбежала впереди всех по широкой каменной лестнице, совершенно не задумываясь о том, что ее когти царапают те самые ступени, по которым некогда восходили тысячи знаменитых волшебников. В другое время этот факт исполнил бы ее благоговением, но сейчас юной грифонше было не до того.
Библиотекарша немного поморщилась, когда распахнулись двери и в них ворвалась Эльда, а за ней – толпа молодых людей и гном. Она поспешно подновила стабилизирующие чары. Для людей библиотека с ее высоким сводчатым потолком, расчерченным нервюрами, и стрельчатыми окнами была достаточно просторна, но массивные дубовые шкафы были расставлены с тем расчетом, чтобы между ними могли свободно разойтись два волшебника в широких одеяниях. А Эльда еле протискивалась в эти проходы, и кончики ее крыльев задевали мраморные бюсты волшебников, стоявшие в конце каждого ряда. Так что библиотекарша не без тревоги наблюдала, как дружная компания направилась к каталогу.
Каталог сам по себе был одним из чудес университета. Выглядел он как конторка, над которой возвышались ряды маленьких ящичков. Пользовались им так: надо было взять специальное перо из чернильницы, вделанной в конторку, – это приводило чары в действие, – и написать на пергаменте, прикрепленном к конторке, имя автора, или название книги, или просто интересующую вас тему. После этого из каталога доносилась незамысловатая мелодия, и один или несколько ящичков открывались. На каждом из ящичков было написано имя одного из волшебников, чьи бюсты стояли в конце рядов, а внутри лежала карточка с написанным на ней именем автора, названием книги и номером полки, на которой ее надо искать. Вся беда в том, что бюсты волшебников были не подписаны, и для того, чтобы отыскать нужную книгу, надо было знать их всех в лицо.
Библиотекарша нервничала все сильнее, наблюдая, как студенты строчат на конторке и ящички открываются один за другим. К несчастью, из шестерых первокурсников лучше всех знала волшебников в лицо именно грифонша. Она хватала карточку за карточкой, подцепляла ее когтем, на трех лапах неслась к нужному шкафу, ныряла в проход и вскоре выбиралась оттуда задом, таща нужную книгу. Временами она заходила не с той стороны, и ей приходилось выбираться обратно несолоно хлебавши и заходить в соседний проход, но в любом случае бюсты, стоявшие на шкафах, угрожающе громыхали и шатались.
Тем временем шепот у каталога делался все оживленнее. Студенты то и дело поглядывали в сторону библиотекарши. В конце концов гном гулким шепотом заявил:
– Ну что ж, тогда я пойду и спрошу!
И направился к столу библиотекарши. Он выставил бороду поверх стола и довольно вежливо осведомился:
– Скажите, пожалуйста, а «Философия магии» Поликанта у вас есть? Я никак не могу найти ее в каталоге.
– Вы ее там и не найдете, – объяснила библиотекарша. – Это старая книга. Мы их в открытом доступе не держим.
– И еще, – гном выложил на стол помятый список и заглянул в него, – я не могу найти «Алую книгу Костамары», «Циклину о тропизме» и «Тангенциальную магию». Их тоже нет в открытом доступе?
– Конечно, – кивнула библиотекарша. – Нам совершенно незачем загромождать полки – в наше время никто из наставников не задает читать эти книги. Преподаватели предпочитают не вдаваться в теорию больше необходимого.
– Но это же глупо! – пророкотал Рёскин.
– Тсс! – прошипела библиотекарша. – Люди же занимаются!
И в самом деле, большинство студентов, сидевших за столами в центре библиотеки, подняли голову и негодующе оглянулись на гнома. Рёскин взглянул на них исподлобья. Однако его задачей было отвлечь библиотекаря, а не устраивать скандал. Поэтому он продолжал хриплым громким шепотом:
– Но почему же они не вдаются в теорию? И что, значит, вы мне этих книг не выдадите?
– Они вам и не понадобятся, – терпеливо сказала библиотекарша. – Вы еще первокурсник. Вам и без этого хватит зубрежки и приобретения простейших навыков.
– Ничего подобного!
Рёскин пристукнул ладонью по своему списку, разложенному на столе. Стол содрогнулся. Библиотекарша взглянула на него с опаской.
– Я – гном! Простейшими навыками мы все и так владеем. А у меня пытливый ум. Я хочу знать все остальное: чтойность и какойность, вкус и цвет этоса, запах запредельности. Заниматься магией, не зная всего этого, означает водружать свою наковальню на скользкой глине. Запрещая мне читать эти книги, вы вынуждаете меня строить кузню на зыбкой трясине!
– Да ничего я вам не запрещаю! – поспешно возразила библиотекарша. – Я только объясняю, почему их нет на этих полках. Просто скажите, какие книги вам нужны, и я их для вас вызову. Вы сказали, «Философия магии» Поликанта?
Рёскин кивнул, и косточки, вплетенные в его бороду, застучали о стол.
– И еще «Алую книгу Костамары», – добавил он, решив не терять времени даром.
– Ну хорошо.
Библиотекарша неодобрительно покачала головой и привела в действие какое-то замысловатое заклятие.
Рёскин следил за ней очень внимательно, но понял только, что заклятие очень сложное и самому ему его воспроизвести не удастся. Там использовались какие-то коды, формулы и непонятные символы. Гном разочарованно вздохнул: от идеи пробраться сюда ночью и хорошенько порыться в университетских тайнах придется отказаться. И вот прямо у него на глазах воздух между руками библиотекарши задрожал, потом запульсировал, и наконец на столе откуда ни возьмись возникли два тома в кожаных переплетах. Они божественно благоухали пылью и старыми перчатками.
– Спасибо! – прогудел Рёскин.
Он стрельнул глазами в сторону каталога. Труды его товарищей были далеки от завершения. Эльда как раз поскакала к полкам, неся в когтях еще три карточки. Он снова взялся за свой список.
– И еще «Циклину о тропизме», «Тангенциальную магию», «Прикладную парафизику», «Теорему мысли», «Дисфункции реальности», «Универса квалитатива» и… э-э… «Многообразие перемен», – зачитал он раскатистым басом.
– Что, все?! – воскликнула библиотекарша.
– Все до единой, если можно, – хрипло подтвердил Рёскин. – И если у вас есть что-нибудь еще на ту же тему…
– Студентам больше девяти книг на руки не выдают! – отрезала библиотекарша и снова принялась совершать магические пассы.
К тому времени, как на столе появилась высоченная стопка книг («Тангенциальная магия» оказалась громадной, а еще пара-тройка изданий была немногим меньше), остальные студенты тоже потянулись к столу. И каждый нес по стопке книг, хотя и потоньше, чем у Рёскина. Библиотекарша сосчитала книги – их оказалось сорок пять – и заявила:
– Мне придется сообщить об этом вашему наставнику.
Студенты с трудом удержались от того, чтобы обменяться встревоженными взглядами. Клавдия, твердо глядя в глаза библиотекарше, спросила:
– А зачем?
– Это ненормально, чтобы студенты столько читали, – ответила та.
– Ну, вообще-то, да, – нашлась Ольга. – Коркоран так и сказал, что вы, возможно, удивитесь. Но он хочет приучить нас работать с несколькими источниками одновременно.
Она ткнула в бок Эльду, но Эльда в понуканиях не нуждалась.
– Коркоран такой приятный преподаватель! – пропела она. – Даже его идеи и те ужасно интересные!
Грифонша говорила так искренне, что библиотекарша только пожала плечами, проворчала: «Что ж, ладно!», вздохнула и проштамповала все сорок пять книг.
Студенты забрали свою добычу и заторопились в концертный зал Эльды. Рёскина было почти не видно под его томами. В зале они разложили книги прямо на полу и принялись просматривать их на предмет того, что может пригодиться. Особенно хорошо это удавалось Лукину. Он брал книги одну за другой, пролистывал их и сразу определял, о чем они. Фелим ничего не делал, только сидел и дрожал посреди книг, как будто они сами по себе могли его защитить. От Рёскина проку было еще меньше. Он уселся, скрестив ноги, на кровати Эльды, разложил на коленях «Алую книгу Костамары» и принялся читать взахлеб. Время от времени он зачитывал вслух сентенции вроде: «Чтобы стать волшебником, необходимо мыслить глубже прочих людей обо всем, как возможном, так и невозможном».
– Очень верная мысль. А теперь заткнись, пожалуйста, – сказала Ольга. – Вот, эта нам наверняка пригодится. Тут столько схем!
– Тогда клади ее вон в ту кучу, – распорядился Лукин.
В конце концов у них получилось три стопки. Одна, самая маленькая, состояла из книг, в которых, как оказалось, речь шла почти исключительно о вызывании демонов. Все сошлись на том, что это им не понадобится.
– Папа однажды вызвал демона, еще когда был студентом, – сообщила Эльда. – А потом никак не мог заставить его убраться прочь. Демон может оказаться еще страшнее ассасинов.
Оставшиеся две стопки предназначались, по выражению Лукина, для проведения наступательной и оборонительной кампании: шесть книг были посвящены защитным чарам и тридцать шесть – магическим ловушкам, предупреждающим сигналам, охранным лабиринтам и тому подобному. Клавдия стояла на коленях между двумя стопками книг. Ее мокрые на вид волосы растрепались, лицо было измазано пылью.
– У нас в запасе около трех часов до ужина, – сказала она. – Я так думаю, что сперва нам следует создать вокруг него защитные чары, а потом расставить столько ловушек, сколько успеем. С чего надо начинать, Лукин?
Лукин взял первую книгу из средней стопки.
– Вот! – прогудел Рёскин. – «Ищите пути в запредельные царства! Они повсюду, их тьмы и тьмы».
Но к этому времени на гнома уже никто внимания не обращал.
– Практически все заклятия начинаются с того, что заклинаемого следует поместить в центр пентаграммы, – сказал Лукин, стремительно пролистав одну из книг. – В некоторых говорится, что нужно также начертить пентаграммы на лбу, подошвах и ладонях заклинаемого.
– Так и сделаем, – решила Клавдия. – Фелим, снимай туфли.
– А какого цвета должны быть пентаграммы? – осведомилась Эльда, склонившись над Фелимом с коробочкой цветных мелков.
Лукин зашелестел страницами. Ольга заглядывала ему через плечо.
– Тут везде говорится разное, – сказал Лукин. – Зеленые, синие, черные, красные. А вот тут вообще написано – фиолетовые.
– Нарисуй по одной каждого цвета, Эльда, – распорядилась Клавдия.
– Еще нужны свечи, – продолжал Лукин. – Свечи тоже везде упоминаются. Самое большее – двенадцать.