Лоуренс, однако, не выказал ни страха, ни нерешительности; стоило ему хоть на секунду показать слабость – и он бы проиграл. Так что он должен был держаться бесстрашно и уверенно, что бы ни произошло. Именно поэтому Лоуренс хладнокровно обратился к Мархейту:
- Что ж, в таком случае предлагаю обсудить, как мы поделим прибыль?
Несомненно, эта сделка превзойдет самые смелые мечтания Лоуренса. А возможно, и позволит им осуществиться.
* * *
В сопровождении служителей Гильдии Милона (за исключением главы отделения) Лоуренс покинул здание Гильдии, весело насвистывая себе под нос. Лоуренс потребовал от Гильдии Милона двадцатую долю всей прибыли. Всего двадцатая доля того, что заработает на этом предприятии Гильдия Милона – но и этого было достаточно, чтобы Лоуренс не мог сдержать веселья.
Если Гильдия Милона будет действовать так, как предложил Лоуренс, число монет, которые она будет скупать и продавать, составит не какие-нибудь тысячу-две, но двести-триста тысяч. По самым грубым подсчетам, прибыль составит десятую часть общей стоимости монет; тогда на долю Лоуренса придется тысяча монет Тренни, а то и больше. Если Лоуренсу удастся выручить больше двух тысяч монет, он даже сможет открыть в городе собственную лавку, пусть и очень скромную. Впрочем, по сравнению с истинными намерениями Гильдии Милона доход от продажи монет был не более чем приятным дополнением. Размах действий Гильдии был таков, что этот доход был для нее совершенно незначителен.
Состояние Лоуренса, однако, не позволяло ему воспринимать как «приятное дополнение» нечто настолько огромное, что не вместилось бы в его кошель. Но если Гильдия Милона с легкостью получит этот доход, она запомнит службу, которую ей сослужил Лоуренс. И если в будущем Лоуренс обзаведется собственной лавкой, это ему наверняка воздастся сторицей и, в конечном счете, позволит получить еще бОльшую прибыль.
Так что неудивительно, что Лоуренс весело насвистывал себе под нос.
- Похоже, ты в хорошем настроении, - произнесла наконец Хоро; просто идти рядом с Лоуренсом и молча смотреть на него она явно не могла.
- А кто бы не радовался в моем положении? Сегодня самый счастливый день в моей жизни.
Лоуренс с воодушевлением раскинул руки в стороны. Его настроение было под стать этим разведенным рукам – он чувствовал, что может дотянуться до всего, до чего только пожелает. И действительно, мечта Лоуренса о собственной лавке была теперь не так уж далека от осуществления.
- Ну, пока что вроде бы все идет хорошо, так что поздравляю... - выдавила из себя Хоро и тут же прикрыла рот руками; ее настроение было прямо противоположным лоуренсову. Ничего удивительного – Хоро терзало похмелье.
- Я же говорил тебе остаться в комнате, если тебе плохо.
- Я беспокоилась, что если ты пойдешь один, они там тебя съедят.
- Что ты имеешь в виду?
- Хех, в точности то, что сказала... уээ.
- Ох... ну же, держись. Вон впереди какая-то лавка, там ты сможешь отдохнуть!
- ...Мм, - вяло согласилась Хоро из-под своего капюшона, кивнула и уцепилась за предложенную ей руку Лоуренса. Хоть она и была Мудрой волчицей, но даже заядлый льстец не мог бы сказать, что она умеет себя беречь. Лоуренсу ничего не оставалось, как снова сказать «ох...», на что у Хоро ответа не нашлось.
Лоуренс и Хоро зашли в кабачок, расположенный близ постоялого двора. Это было в первую очередь питейное заведение, но, тем не менее, здесь, как в трактире, можно было заказать еду, хотя и без изысков. Такого рода заведения часто посещали самые разные торговцы и другие путешественники; здесь было очень удобно остановиться и немного передохнуть с дороги. Внутри кабачок оказался небольшим, но там уже сидело дюжины три человек.
- Чашку свежего сока, любой пойдет, и два ломтя хлеба, пожалуйста.
- Сейчас будет!
Хотя Лоуренс заказал самую обычную еду, владелец заведения за стойкой с энтузиазмом кивнул и тотчас отвернулся в сторону кухни, чтобы передать заказ. Лоуренс слушал его вполуха, пока отводил Хоро в свободный закуток в глубине кабачка.
Сейчас Хоро своим поведением больше напоминала котенка, нежели волчицу. Едва сев на скамью, она тут же рухнула на стол. Похоже, прогулка от дверей Гильдии окончательно истощила ее и без того страдающее от похмелья тело.
- Не может быть, чтобы ты настолько плохо переносила спиртное; все-таки ты слишком много выпила вчера, - произнес Лоуренс. Уши Хоро под капюшоном слабо дернулись, но сил хотя бы поднять на Лоуренса взгляд у нее, похоже, не было. Прислонившись щекой к поверхности стола, она то ли проговорила, то ли простонала лишь «мм...».
- Ваш заказ! Яблочный сок и два ломтя хлеба.
- Сколько с меня?
- Желаете уплатить вперед? Тридцать два люта.
- Хорошо, одну минуту, пожалуйста.
Лоуренс развязал кошель с мелкими деньгами, который висел у него на поясе, и принялся в нем рыться, поспешно выбирая черные монеты Люта и пытаясь не спутать с ними бронзовые монеты. Владелец заведения тем временем взглянул на Хоро, покачал головой и, улыбнувшись, спросил:
- Похмелье?
- Она выпила слишком много вина.
- Юные всегда делают одни и те же ошибки. Будь то хмель или что другое – от расплаты никому не уйти. Сколько я уж повидал таких молодых торговцев, которые выходят отсюда шатаясь, все бледные из себя.
Такого рода опыт имел всякий, кто стал бродячим торговцем. Лоуренс и сам, бывало, допускал такую же ошибку.
- Вот. Тридцать два люта.
- Мм... точно. Думаю, вам обоим стоит здесь остаться и отдохнуть немного. Вы ведь пришли сюда потому, что не смогли добраться до вашего постоялого двора, я прав?
Лоуренс кивнул. Хозяин громко рассмеялся и направился обратно к стойке.
- Вот, попей сока, он только что выжат.
При этих словах Лоуренса Хоро медленно подняла голову. С печатью страдания на совершенном овале лица она выглядела столь же привлекательной, как и прежде. Любой, кому Хоро была небезразлична, едва увидев ее в таком состоянии, непременно отложил бы все дела, чтобы поухаживать за ней, и даже легкая улыбка Хоро была бы для него наградой. При этой мысли Лоуренс непроизвольно рассмеялся. Хоро с безжизненным лицом потягивала свой сок. Потом она подняла на Лоуренса удивленный взгляд.
- Ффуф... у меня уже несколько сотен лет не было похмелья.
Выпив половину чашки, Хоро вздохнула. Сейчас она выглядела куда более здоровой.
- Волк, подвластный похмелью – совершенно никчемный волк. Если медведь напьется допьяна – это я могу понять, - заметил Лоуренс.
Известно было, что медведи часто воруют мешки с виноградом, которые крестьяне вешают под крышами домов. Для получения вина виноград следовало держать в мешках, пока он не перебродит, и от таких мешков исходит сладкий запах – он и привлекает медведей. Ходили даже истории про людей, которые гнались за медведями, укравшими их виноград, и, зайдя в лес, обнаруживали, что медведь уже пьян и крепко спит.
- Чаще всего со мной пили именно медведи, о которых ты говоришь. Разумеется, человеческие подношения мы тоже ели вместе.
Медведи и волки, вместе наслаждающиеся едой и питьем – это была картина прямиком из детских сказок. Интересно, что бы сказала Церковь, если бы слышала их разговор сейчас?
- Однако сколько раз я напивалась – не имеет значения; пугает то, что я не помню, что в эти моменты было.
- Совсем как у нас, людей, - рассмеялся Лоуренс. Хоро невесело улыбнулась.
- Ах да... что же это было? Я помню, что хотела тебе сказать что-то важное... хмм... забыла. Помню, это было что-то очень важное...
- Если это что-то важное, рано или поздно ты об этом вспомнишь.
- Мм... да? Хм, думаю, да. Нет, плохо... голова совсем не работает, - с этими словами Хоро вновь уронила голову на стол, после чего вздохнула и закрыла глаза.
Подумав о том, что Хоро находится в таком состоянии весь день, Лоуренс порадовался, что они не стали торопиться с отъездом. Иначе все получилось бы в точности так, как только что сказал владелец кабачка; даже в повозке Хоро бы укачалась.
- Ну, как бы то ни было, давай предоставим все Гильдии Милона. Нам нужно просто дождаться от них добрых новостей, и тогда все будет хорошо. Ни о чем не волнуйся и просто отдыхай.
- Буухуу... бессовестная я, - Хоро приподняла голову.
Лоуренсу показалось, что Хоро нарочно изображает стыд. Но тем не менее, вид у нее по-прежнему был очень страдающий.
- Ты только посмотри на себя. Зря ты сегодня старалась делать все сразу.
- Мм... мне стыдно, но ты прав, - Хоро опять улеглась на стол. Затем, посмотрев на Лоуренса одним глазом, она добавила:
- Ты что-то хотел сделать?
- Хм? О, я вообще-то собирался купить кое-что, после того как закончу дела с Гильдией.
- Купить кое-что, э? Ну, можешь пойти один. Я тут еще немного отдохну, а потом вернусь на постоялый двор.
Хоро медленно подняла голову и уселась прямо, после чего снова взялась за свой недопитый сок.
- ...Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Хоро, когда о чем-то просила, обычно делала это словно дразня; но эти ее слова для Лоуренса не стали неожиданностью. Он молча и невозмутимо кивнул.
- Ну что с тобой такое, совсем не смешно, - разочарованно пробурчала Хоро и поджала губы. Она, должно быть, считала, что он не найдет что ответить, подумал Лоуренс. Глядя на Хоро, настолько занятую соком, что у нее едва хватало сил говорить, Лоуренс сумел сохранить самообладание. Протянув руку, Лоуренс взял ломоть хлеба и откусил от него. Затем он снова взглянул на Хоро – та вновь распласталась на столе – и злодейски улыбнулся.
- Вообще-то я хотел купить для тебя гребенку и шапочку, но, видимо, придется в другой раз.
Тотчас волчьи уши Хоро под капюшоном дернулись.
- ...Что именно ты затеял? – Хоро повернула лицо в сторону Лоуренса и смотрела на него полузакрытыми глазами. В глазах ее не было ни следа эмоций; но в то же время Лоуренс прекрасно слышал, как ее хвост метет по одежде. Похоже, Хоро не очень-то удавалось скрывать свои чувства.
- Какие злые слова.
- Как гласит пословица, собака, которая хвастается куском мяса, должна быть осторожнее, чем та, у которой мясо уже отобрали.
Услышав угрожающий голос Хоро, Лоуренс наклонился к ней и прошептал прямо в ухо:
- Если ты хочешь выглядеть мудрой и осторожной волчицей, хотя бы укроти свои непослушные уши и хвост!
Хоро встревоженным движением руки натянула капюшон поглубже и громко выдохнула.
- Это моя месть за предыдущий раз, - надменно заявил Лоуренс. Хоро поджала губы и взглянула исподлобья, не желая признавать поражение.
- Я думаю, поскольку с твоими прекрасными длинными волосами трудновато справиться, тебе стоило бы носить с собой гребенку.
Конечно, Лоуренс был счастлив, воспользовавшись наконец возможностью отплатить Хоро; но он понимал, что если не удовольствуется достигнутым и продолжит, скорее всего, Хоро в конце концов найдет чем ужалить в ответ. Потому-то он совершенно искренне произнес эти слова примирения. Однако Хоро, едва их услышав, безразлично фыркнула и вновь уронила голову на стол.
- А, так ты говорил о волосах, - коротко сказала она.
- Ты ведь обвязывала их тряпицей и совсем не расчесывала, верно?
- Для меня важны вовсе не волосы. Я действительно хочу гребенку, но для хвоста, - пояснила Хоро, и до Лоуренса вновь донесся шелест меха по ткани.
- ...Мм. Ну, раз ты так говоришь, значит, так оно и есть.
Лоуренс искренне считал, что шелковистые волосы Хоро очень красивы. Длинные волосы и сами по себе были роскошью. Аристократы могли позволить себе мыть волосы горячей водой; простолюдинам же ухаживать за длинными волосами было очень трудно. Можно сказать, длинные красивые волосы считались признаком благородного происхождения. Естественно, Лоуренс, как и любой мужчина, знал это и потому не мог устоять против длинных красивых волос женщины. Волосы же Хоро были столь прекрасны, что и среди аристократов с ней могли бы посоперничать немногие. А она, похоже, это сокровище совершенно не ценила. Если бы она не прятала под капюшоном голову целиком, а лишь укрыла чем-то волчьи уши, и оделась бы в платье, а не в дорожное одеяние, то, на взгляд Лоуренса, она стала бы похожа на прелестную монашку, о каких поют барды. Но, разумеется, Лоуренсу не хватало смелости сказать Хоро об этом. Кто знает, как бы она отреагировала, если бы он сказал.
- Ладно... ты.
- Хм?
- Когда ты будешь покупать гребень? – Хоро, не поднимаясь от стола, повернула голову к Лоуренсу; глаза ее горели предвкушением.
Лоуренс, чуть склонив голову, небрежно произнес в ответ:
- Ты же сказала, что он тебе не нужен?
- Я не говорила, что не хочу гребень. Если бы он у меня был, я бы им пользовалась.
Лоуренсу казалось, что покупать гребень, если им не будут расчесывать волосы, бессмысленно. Для хвоста лучше подойдет щетка.
- Я лучше тебе щетку куплю. Хочешь, представлю тебя одному хорошему мастеру по этой части?
Для ухода за мехом, да и не только за мехом, конечно же, лучше всего было бы воспользоваться услугами специального человека со специальными инструментами. Полушутя предложив это Хоро, Лоуренс обернулся к ней и застыл на месте.
Зубы Хоро были яростно оскалены, словно она собиралась кинуться на Лоуренса и вцепиться в него.
- Ты... к моему хвосту относишься как к простой шерстянке? – неровным голосом процедила Хоро; и уж конечно, вполголоса она говорила отнюдь не из опасения, что разговор о хвосте будет услышан другими.
Лоуренса реакция Хоро напугала; ей, однако, тоже явно было не по себе. Лоуренс решил, что сейчас Хоро не в состоянии ему как следует отомстить.
- Я... больше не выдержу.
И верно, ее угрозы теперь звучали совсем не угрожающе. Лоуренс решил, что сейчас Хоро начнет нарочито рыдать, чтобы разжалобить его; поэтому он специально принял расслабленную позу, приложился к своей чашке с яблочным соком и чуть осуждающе произнес:
- Хочешь расплакаться и устроить истерику?
Если бы Хоро действительно разразилась слезами, Лоуренс бы и впрямь заколебался; но этого он, разумеется, вслух не высказал. Он не знал, подействовали ли на нее его слова или же у нее в голове было что-то другое. Хоро, чуть приоткрыв глаза, поглядела на Лоуренса, после чего повернула голову в другую сторону. Она вновь вела себя совершенно по-детски; и вновь Лоуренс подумал, что такая манера поведения невероятно милая. Он негромко рассмеялся при мысли, что если Хоро всегда будет такая, это будет совсем неплохо.
Чуть помолчав, Хоро тихо сказала:
- Я больше не выдержу... меня сейчас стошнит.
Лоуренс в панике вскочил со своей скамьи, едва не опрокинув при этом недопитую чашку с соком, и принялся звать хозяина, чтобы тот принес тазик.
* * *
Когда солнце начало садиться на западе, улица за окном на время поутихла. Лоуренс наконец-то оторвался от стола. Держа в руке карандаш, он с наслаждением, до хруста в спине, потянулся. Затем Лоуренс принялся разминать шею, так что она тоже захрустела.
Лоуренс вновь опустил взгляд на стол; там лежал простой, но детально нарисованный план лавки. Сбоку чертежа было выписано в деталях, в каком городе будет эта лавка, какими товарами она будет торговать и как будет расширяться. Отдельно была выписана стоимость строительства, список действий, необходимых для того, чтобы поселиться в городе, прочие разнообразные расходы и, наконец, примерная общая стоимость.
Это была мечта Лоуренса: обзавестись собственной лавкой.
Всего неделю назад казалось, что эта мечта недосягаема, как ни тянись. Однако после заключения сделки с Гильдией Милона достижение этой мечты заметно приблизилось. Если в результате удастся заработать хотя бы две тысячи монет Тренни, Лоуренс, продав кое-какие припасенные украшения и ценности, сможет открыть лавку. Тогда Лоуренс перестанет быть бродячим торговцем – он станет городским торговцем.
- Мм... что это был за звук...