— Ваше предложение слишком неожиданно, полковник, — удивленно заметила Зинаида, радуясь, что из-за плохого освещения не видно, как зарделись щеки при воспоминании о прикосновении его тела. Не имея возможности ответить положительно, княжна предпочла мягко отказать, зная, что так будет мудрее. — Мне нужно время, чтобы решиться.
— Последнее слово за вами. А пока — до свидания, миледи.
Полковник Райкрофт вежливо поклонился и позволил девушке выйти первой, любуясь грациозным покачиванием бедер под шелковым халатом и живо вспоминая их прикосновения. Его голод не был утолен. Предстоит бессонная ночь, когда его будет преследовать, как пытка, будоражащая плоть.
Входная дверь со скрипом захлопнулась, а полковник все еще не сводил с нее глаз. К сожалению, сквозь дерево ничего не увидишь. Но он слышал торопливые шаги, и на смену прекрасным мечтам пришли другие, страшные воспоминания. Он вспомнил о могиле, где прощался с покойной женой. И обозлился на себя.
Какой дьявол вселил это желание? Неужели он способен поверить другой женщине, не избавившись от страшных воспоминаний и разбитых чувств? Незажившие раны души вновь дали о себе знать.
Солнце еще не взошло, когда Зинаида подняла попутчиков и заставила их поторопиться. Капитан Некрасов поинтересовался, зачем такая спешка, но княжна объяснила, что мечтает как можно быстрее добраться до места. Не хотелось помнить, что она привлекла внимание нежелательного кавалера. Лучше уехать до того, как он проснется и, возможно, возобновит свою просьбу.
— Оставьте коня полковнику Райкрофту, — попросила девушка капитана, когда тот провожал ее к карете. — Это самое минимальное, что я могу сделать для него в благодарность за спасение.
Али передвигалась с трудом, и Степану пришлось на руках отнести ее в экипаж. Зина устроила служанку на подушках, где та и заснула.
Княжна расположилась напротив и закрыла глаза, чтобы не видеть противной физиономии Ивана. Она попросила кучера ехать галопом и по проселочной дороге. Пусть так опасней, но так можно скорее добраться до Москвы.
Когда карета набрала скорость, Зинаида вздохнула с облегчением, надеясь, что больше никогда не увидит англичанина. Оставалось думать, что этот человек — джентльмен и не станет болтать. Воспоминания о бане постоянно возвращались к девушке. А что если об этом инциденте узнают в Москве?
* * *
Командир третьего полка драгун проснулся через полчаса после отъезда княжны. С трудом расправил занемевшие конечности и, обнаженный, поднялся с кровати, приказав своему денщику собираться в путь. Он принялся искать свечу.
Еще через полчаса небо просветлело. Полковник взял исковерканный шлем и спустился вниз к солдатам, ожидавшим на улице. Его глаза окинули двор и место справа от крыльца, где стояла карета. Теперь там был привязан черный конь. Ругнувшись про себя, Райкрофт понял, что княжна уехала.
Удрала! Эта мысль не покидала его и портила настроение. Взгляд огромных зеленых глаз преследовал полковника. Но еще больше не давали покоя воспоминания о роскошном женском теле.
Тирон мысленно чертыхнулся. Ясно, что он спугнул женщину своим нетерпением. Бросился на нее, как кобель. Так что не стоит винить девушку за столь ранний отъезд.
Полковник попытался восстановить ровное дыхание и подавить злость. Солдаты ждали. Уже неделю он гонял их на маневрах, и сегодня драгуны заслужили поощрения, так как славно расправились с бандой разбойников. Разве женщина что-нибудь значит? Он может купить любую. Тирону не раз приходилось отбиваться от назойливых особ легкого поведения, которые курсировали по той части Москвы, где жили иностранцы, в поисках клиента на час или на ночь.
Но Райкрофт нуждался в чем-то большем, нежели любовь продажной девицы, в спешке дарящей плотские ласки. Не имея никакого желания вновь жениться, Тирон мечтал разделить страсть с женщиной, испытывающей к нему истинное чувство. Полковник нуждался в возлюбленной, которая бы жила с ним и не отдавалась другим мужчинам.
— Княжна Зенкова оставила вам лошадь, полковник, — сообщил капитан Григорий Тверской, показывая на отличного скакуна. — Она послужит не хуже, чем ваша.
— Боюсь, что бандиту больше повезло, — с сожалением ответил Тирон. — Но мы с ним еще поквитаемся.
— Вы хотите с ним сразиться?
— Когда придет время, — заверил Тирон молодого офицера. — Сейчас меня ждут более важные дела в Москве.
— Мы можем отрапортовать в корпусе, что убили тринадцать разбойников. Я постараюсь доложить царю об этом. Генерал Вандерхаут благоденствует, присваивая ваши успехи, полковник. Его статус все время растет.
— Датчанин заинтересован обеспечить себе будущее в России, — размышлял Райкрофт вслух. — Здесь ему отлично платят, и он не хочет потерять свой контракт — вот и пытается выглядеть как можно лучше.
— За ваш счет, полковник.
Тирон потрепал младшего офицера по плечу:
— Генерал отвечает за все, что происходит в его корпусе, — как за хорошее, так и за плохое. Государь внимательно наблюдает за службой Вандерхаута. Все победы и поражения иностранных офицеров отражаются на его репутации. — Райкрофт пожал плечами и скривился, потому что при попытке улыбнуться раненая губа лопнула. — Нужно понять это, Григорий. Не стоит лишать его славы, это мелочно. Так что, сударь, придется смириться. Другого выхода нет.
Русский издал вздох недовольства:
— Генерал мне осточертел. Вы достойнее его. Этот человек выдает ваши идеи за свои. Мне даже кажется, что вы стараетесь оградить его от ошибок своими мудрыми советами.
Тирон на минуту задумался, прежде чем ответить Григорию.
— У меня больше военного опыта, друг. Но полагаю, что Вандерхаут не получил бы свой пост, не имей он определенных способностей.
— Очень сомневаюсь в них, — ухмыльнулся Григорий.
Глава 4
На базаре в Китай-городе еще суетился народ, хотя надвигались сумерки и день подходил к концу. На узкой улочке Степан осторожно управлял каретой, лавировавшей между торговцами всякой всячиной. Товары были разложены на повозках. Лен, конопля, иконы, шелка, драгоценные украшения и арбузы грудами лежали на торговых рядах, где продавали все — от овощей до янтаря, жемчуга и мехов.
Небольшое подразделение солдат, в грязной форме, следовало за каретой через центр Москвы. Но на вояк не обращали никакого внимания. Купцы безудержно расхваливали свои товары, скоморохи развлекали публику, играли музыканты, а кукольники показывали представление. Слепые и немощные просили милостыню, и их голоса сливались в какофонию звуков, в которую врывалось рычание медведей, выделывающих по приказу хозяев всевозможные трюки перед зрителями. В этом оживленном месте мелькали бояре в роскошных кафтанах и круглых, отороченных собольим мехом шапках рядом с бедными крестьянами.
Любой приехавший в город поражался огромному количеству церквей, соборов, общественных бань и харчевен, расположенных неподалеку от рынка. В последних двух посетителей всегда хватало. Русские любят долго париться и хорошо выпить.
Кортеж продолжал ехать по забитой повозками дороге, и Степан то и дело покрикивал:
— Расступись! Расступись! Поберегись! Поберегись!
Небольшие дрожки с легкостью мчались мимо, а телеги передвигались с трудом. Степану часто приходилось держаться правой стороны, чтобы пропустить легкие экипажи. В зимнее время люди ездили на тройках, полозья саней легко скользили по глубокому снегу.
Зинаида много раз бывала в Москве, и красота столицы всегда по-новому поражала ее. Однако сейчас девушка думала только о том, что очень скоро былой свободе придет конец. Вот что значит лишиться защиты отца. Большую часть дня княжна вспоминала о встрече с полковником Райкрофтом в бане. Она, конечно, предпочла бы увидеть на его месте галантного кавалера, но не могла отрицать, что сама судьба послала это знакомство, к тому же израненное лицо Тирона не лишено привлекательности.
Когда перед глазами вставал его мужественный образ, Зинаида сразу краснела. Слава Богу, что никто этого не замечал — слишком уж жаркий стоял день. В состоянии паники она многое не заметила. Теперь же на память приходили мельчайшие детали, и девушка вновь и вновь возвращалась к происшедшему, вспоминая, как прижалась грудью к широкому мужскому торсу. Отгоняя от себя постыдные мысли, княжна внутренне ликовала, что Иван занят лишь собственной персоной, а Али спит, приложив мокрую тряпку к больной голове.
Похожий на монаха Воронский расположился сзади, и сейчас лучи солнца, пробивавшиеся через окно, падали прямо на него. Побитое оспой лицо сильно покраснело, и он напоминал петуха с алым оперением, хотя всегда беспокоился о том впечатлении, которое производит на окружающих. Из чувства самовлюбленности священник и не догадывался, что яркий свет делал изъяны на лице еще более заметными. Сейчас его даже не беспокоила бедность облачения, ибо одежда, подаренная деревенским священником, была крайне ветха.
Приезд в Москву заметно улучшил настроение Ивана. Во всяком случае, на его губах заиграла довольная улыбка. Воронской хотел побыстрее добраться до палат Тарасовых, видимо считая, что успешно завершенная миссия поднимет его авторитет в глазах хозяев.
Карета миновала узкую улочку и въехала на Троицкую площадь. Показались высокие кремлевские стены из красного кирпича, которые, как царская корона, окружали город. Над ними поднимались купола великолепных соборов. Поражали своим великолепием «Иван Великий», каменные дворцы и палаты, где когда-нибудь поселится молодая царица.
Фроловская башня считалась местом въезда в неприступную крепость, а рядом с ней высилась еще одна жемчужина столицы — Покровский храм, который чаще называли собором Василия Блаженного. Изысканное великолепие этого здания завораживало невероятной красотой куполов, покрытых черепицей, напоминавшей чешую рыбы. Рассказывали, что после завершения строительства царь Иван Васильевич, известный в России под именем Грозного, приказал выколоть глаза архитектору, чтобы тот не смог создать подобную красоту в другом месте. Хотя ходили упорные слухи, что после смерти государя Посник вернул себе зрение и построил гробницу для Василия Блаженного, который заклеймил варварство Ивана Грозного и чье имя носит знаменитая церковь.
Карета миновала Лобное место. Здесь патриархи всея Руси произносили свои проповеди, а преступники получали по заслугам, лишаясь головы.
Степан от Кремля направил лошадей по улице, где в деревянных хоромах жили знатные бояре. Зинаида узнала некоторые из них, например дом княгини Натальи Андреевой. Эта женщина была лучшей подругой матери и доверенным лицом семьи Зенковых. Случись что-нибудь с Зиной в доме Тарасовых, и девушка могла бы положиться только на нее.
Через несколько мгновений Степан остановил карету перед внушительными палатами. Страшась предстоящей встречи, Зинаида глубоко вздохнула. Момент, которого она так боялась, наконец настал.
Капитан Некрасов быстро соскочил с лошади, подбежал к карете и открыл дверцу. Он с улыбкой предложил даме руку. Зинаида внутренне собралась и положила изящную ручку на руку военного. Николай дождался, пока княжна оправит юбки, и повел девушку к дому.
Пока они шли по вымощенной камнем дорожке, Зинаида думала о том, что скоро окажется зависимой от воли незнакомцев. Внезапно ее взгляд привлек свет в окошке второго этажа и силуэт княгини Анны на фоне горящих свечей. Несмотря на широкий сарафан, Анна выглядела истощенной. Русские мужчины обычно предпочитают более полных женщин.
Княжна подняла руку, приветствуя хозяйку, но княгиня и виду не подала, что заметила гостью. Кажется, гостеприимством сей дом не славится. Словно подтверждая опасения Зины, Анна скрылась, как немое привидение, и занавески закрыли окно.
Девушка опустила глаза, ее охватило дурное предчувствие. Похоже, теплого приема ждать не приходится. Чувство одиночества охватило с новой силой. Захотелось оказаться дома, рядом со всем тем, что так любил и ценил отец.
Видя, что княжна расстроена, Николай сочувственно заговорил:
— С вами все в порядке? — Офицер, соблюдая условности, тщательно скрывал растущий интерес к Зине, но все же решил предложить помощь, еще не зная, что обеспокоило ее. — Если у вас когда-нибудь будет нужда во мне…
— Я уверена в доброте княгини, — оборвала его на полуслове княжна, хотя фраза и прозвучала весьма неубедительно. — Мы почти незнакомы, и она, наверное, так же волнуется перед встречей, как и я.
Ее слова не разуверили Некрасова, но он предпочел не спорить. Капитан намеревался заверить ее в искренней симпатии, но открывать свои чувства не решился:
— Сочту за честь помочь вам, сударыня. В следующем месяце меня ожидает повышение и служба в личной охране царя. В случае необходимости пошлите за мной служанку, — и со значением добавил: — Я тут же явлюсь, даже если придется сбежать от государя.
Зинаиду не могло не тронуть такое галантное предложение. Она подняла глаза, храбро улыбнулась, но в нефритовых глазах блестели слезы.
— Вы очень добры, капитан Некрасов.
— Рад был сопровождать вас, сударыня, — ласково заверил ее Николай, вкладывая в эти слова явный подтекст.
Не зная, что ее ждет в будущем, княжна предложила:
— Давайте называть друг друга по имени, как настоящие друзья.
— Зинаида, — выдохнул ее имя капитан и ласково сжал руку. — Я польщен, сударыня. Меня зовут Николай.
— Николай?
В ответ Николай просто кивнул, и Зина, собрав всю решимость, направилась к массивной входной двери.
Капитан позвонил, и через минуту появился слуга в простом белом кафтане. Некрасов заговорил как человек, привыкший отдавать приказания:
— Скажите княгине Тарасовой, что приехала княжна Зенкова.
Слуга бросил взгляд на забинтованную руку капитана и жестом пригласил их войти. В прихожей холоп произнес:
— Княгиня ждет вас.
По сравнению с темнотой на улице в доме казалось очень светло из-за огромного количества зажженных свечей. Зинаиде предложили присесть в ожидании хозяйки, а Николай поспешил к солдатам, чтобы те быстрее разгрузили багаж.
Иван разозлился, что его бросили одного без должного внимания, ибо не сомневался в искреннем расположении своей благодетельницы княгини, и воспринял поведение капитана как личное оскорбление. Проходя мимо, он громко и презрительно хмыкнул, чем вызвал недоумение Некрасова.
— Какая муха его укусила? — спросил Николай у подчиненных.
Заговорил сержант:
— Думаю, сударь, он обиделся, что вы оказали внимание только княжне Зенковой, позабыв о его персоне.
— Подобные люди не заслуживают доброго отношения. В нем нет ничего примечательного. Члены ордена, к которому принадлежит эта высокомерная птаха, несомненно стыдятся ее.
— Думаю, что он еще тот хмырь, сударь, и многим принесет неприятности. Надеюсь, что не молодой княжне, хотя явно попытается навредить ей, — согласился сержант.
— Во имя ее блага, надеюсь, вы ошибаетесь.
Войдя в прихожую, Иван глазами поискал слугу и ненавидящим взглядом уставился на Зинаиду:
— А вы понравились капитану Некрасову, княжна. Думаю, рады заполучить еще одного поклонника.
— Еще одного? — осторожно переспросила Зинаида. — А кто же был до этого?
— Не притворяйтесь ангелом. У вас их пруд пруди. Это чудо, что вы сохранили невинность после встречи с Владиславом.
Зинаида вздохнула с облегчением, ибо решила, что Воронской имел в виду полковника Райкрофта.
— Я была для этого бандита мимолетным капризом. Он уже, наверное, напал на другую карету и нашел новую женщину. Жаль, что его не поймали.
— Это, без сомнения, вина англичанина, — с апломбом заявил Иван.
— Англичанина?
— Того, который погнался за атаманом, — пояснил Иван. — Он не смог одолеть разбойника. Я видел этого офицера в бане и ужаснулся его внешности. Вор оказался сильнее.
Зинаида уже хотела возразить, но решила, что не стоит будить подозрительность Воронского. Лучше притвориться, что она не знает полковника.