– Естественно, не обошлось без крупных денежных подачек со стороны Вашингтона, – отметила Наталья. – Речь идет о сумме в полтора миллиарда долларов.
– И это не предел, – подчеркнул Растаев.
– Так, разогрев, – улыбнулась Краснова.
– Американцы поняли, что могут воевать в Афганистане десятки лет, тратя огромные финансовые средства, теряя своих солдат, – продолжил Илларион.
– Да и в политическом смысле им эта война стала невыгодной. Американцы просто устали от нее, – вставила Наталья.
– Отсюда и переговоры с талибами, с бывшими врагами, – прохаживаясь по кабинету, заметил Забродов. – Итак, можно подвести черту: американцы предложили «Талибану» коалицию с правительством Карзая. Но, как мы выяснили, это просто маскарад.
– Талибам обещано, что они в течение года или даже меньше придут снова к власти, – подхватила Наталья.
– Американцы оставят в Афганистане крупную военную базу и не будут вмешиваться в дела талибов, – остановился у окна Илларион. – А те в свою очередь обещают не иметь дел с «Аль-Каидой» и не укрывать на своей территории международных террористов.
– Но мы прекрасно понимаем, как, впрочем, и американцы, что талибы все равно будут сотрудничать с «Аль-Каидой», – заметил Макс.
– Безусловно. Просто американцы хотят контролировать процесс, – сказал Забродов, затем сел за стол и продолжил: – Но все это невыгодно для России, поскольку талибы хотят распространить свое влияние на бывшие советские республики Средней Азии и далее на Северный Кавказ – Дагестан, Чечню. Поэтому в своем отчете мы будем рекомендовать сорвать эти переговоры, поссорить талибов и американцев. Как вариант – теракт на американских военных базах в Афганистане. Естественно, во всем будут виноваты талибы, – резюмировал Забродов.
– Это несложно будет устроить, – улыбнулся Растаев.
– Все верно, эти переговоры весьма невыгодны для России. Пусть американцы воюют в Афганистане как можно дольше, – согласилась Наталья.
– А что будет с Ахмадом Шахри? – поинтересовался у Забродова Макс.
– Это уж пусть решает ГРУ, – махнул рукой Илларион.
– Ну что, пишем отчет? – спросил Макс.
– У нас есть два варианта: либо работать всю ночь и покинуть утром базу, либо идти отдыхать и перенести работу на завтра.
– Лично я готова «пахать» всю ночь, чтобы поскорее отсюда убраться, – выразила свое мнение Наталья.
– Пожалуй, я соглашусь с коллегой, – после небольшой паузы произнес Макс.
– Хорошо, тогда, господа, за работу! – распорядился Илларион. – Все должно быть сделано в наилучшем виде.
Утром Забродов представил отчет Алексееву.
– Глаза у вас красные, Илларион Константинович. Всю ночь работали? – поинтересовался полковник.
– Нам к этому не привыкать, – присаживаясь в кресло напротив Владимира Павловича, ответил Забродов.
Полковник внимательно прочитал отчет. Закончив, он сказал:
– Работа проделана вашей группой огромная. Мы используем ваши выводы и рекомендации в дальнейшем. Большое спасибо вам и вашей группе.
– Мы просто выполняли свою работу, – пожав плечами, ответил Илларион, а затем спросил: – Мы можем быть свободны?
– Улететь вы сможете завтра, как раз готовится борт до Москвы. А пока отдыхайте.
Мужчины обменялись рукопожатием, и Забродов вышел.
На следующий день вечером Илларион докладывал заместителю главы АСБ Котляренко о проделанной работе. Василий Васильевич выслушал доклад и сказал:
– Мне звонил Алексеев сегодня утром. В ГРУ очень довольны результатами. Аналитическая работа, проведенная вашей группой «В», очень важна. Но есть одно обстоятельство, – Котляренко взглянул на Иллариона.
– Какое обстоятельство?
– Я беседовал в ваше отсутствие с Асташевым. Мы оба считаем, что группу «В» нужно усилить, слишком большой объем работы вам приходится выполнять. Думаю, с приходом нового человека вы сможете работать еще более эффективно. Кстати, как сказал Федор Максимович, и вас брали в свое время для усиления группы «В».
– Было дело, – коротко ответил Забродов.
– Но после трагической гибели Фемидина в вашей группе снова осталось три человека. Пора исправлять ситуацию, – улыбнулся Котляренко и добавил: – На сегодня это все, можете быть свободны.
Илларион отправился домой. Приняв душ и быстро поужинав, он пошел спать. Длительный перелет и напряжение последних дней сказались, поэтому Забродов мгновенно вырубился.
Утром группе «В» представили нового сотрудника. Это был мужчина ростом чуть ниже среднего, худощавый, лет пятидесяти, с коротко подстриженными седыми волосами. Широкий лоб, скуластое волевое лицо. Он сошел бы в историческом фильме за древнеримского сенатора. Забродов, любивший аналогии, сразу же подметил это.
– Валентин Георгиевич Патрушев, – представил Котляренко нового сотрудника группы «В». – В АСБ он проработал уже около трех лет, но трудился в другом отделе. Валентин Георгиевич – прекрасный профессионал, знает в совершенстве арабский и хорошо зарекомендовал себя в АСБ. Так что, как говорят, прошу любить и жаловать, – заключил Василий Васильевич.
– Насчет любви не знаю, а вот жаловать будем, – пошутил Забродов и протянул руку Патрушеву: – Рады видеть вас в группе «В».
– Ну а сейчас приступайте к работе, – уходя, сказал Котляренко.
В АСБ начался очередной напряженный день.
Глава 7
В пятницу вечером «лендровер» Забродова выехал за Кольцевую дорогу и устремился на северо-запад. Примерно в шестидесяти километрах от Москвы на даче, расположенной на пригорке, на берегу небольшого озера, жил профессор-лингвист Аркадий Викторович Дубровин. Забродов познакомился с ним несколько лет назад. С тех пор они время от времени встречались, в основном на даче у Дубровина. Профессор вот уже три года как ушел на пенсию и с того момента поселился в загородном доме, который ему купила дочь – бизнесвумен, владеющая сетью фитнес-клубов в Москве. Жена Дубровина умерла два года назад, так что профессор жил одиноко. Примерно раз в десять дней его навещала дочь и привозила все необходимое: одежду, продукты, книги, которые профессор заказывал в больших количествах.
Забродов собирался встретиться с Аркадием Викторовичем раньше, перед командировкой в Таджикистан. Тогда не получилось, но сейчас это было просто необходимо.
На втором этаже просторного деревянного дома в одной из комнат одиноко горела настольная лампа. Забродов заглушил двигатель «лендровера», прихватил с сиденья сумку и направился к дому профессора. Илларион по своим каналам знал, что одно время Аркадий Викторович был завербован КГБ и разрабатывал различные шифры. Он бегло разговаривал на семи языках.
Поднявшись на крыльцо, Забродов позвонил в дверь несколько раз, так как знал, что профессор немного глуховат. Вскоре на лестнице послышались шаги, и дверь открылась.
– Добрый вечер, Аркадий Викторович, – протянул ладонь Забродов.
– Илларион? – удивился позднему визиту гостя профессор.
– Вы уж простите, что приехал без звонка. У меня очень важное дело, – объяснил свой неожиданный визит Забродов.
– Проходи в дом, рад тебя видеть в своей «Ясной поляне», – пошутил профессор, пропуская гостя. – Когда живешь один, рад увидеть хоть кого, не говоря уж о приятеле.
Они прошли на просторную кухню. Возле деревянного стола стоял угловой потертый диван.
– Располагайся на диване, – предложил профессор. – А я чайку поставлю.
– Не стоит хлопотать, Аркадий Викторович.
– Нет, это традиция. Сначала чай с вареньем, а потом дела. Помнишь прекрасные рассказы Бунина… Чаевничать – это национальная русская традиция, которую многие, да что там многие, – профессор махнул рукой, – почти все успели позабыть.
– Традиции – это святое дело. Их нарушать нельзя, – улыбнулся Илларион.
Аркадий Викторович засуетился возле электрической плиты.
– Варенье будешь вишневое или малиновое? – спросил он.
– Беда в том, что я люблю и то и другое, – засмеялся Забродов.
– Вот и отлично.
Профессор поставил на стол две чашки с чаем, две вазочки с вареньем, положил две чайные ложки и, пододвинув стул, устроился напротив гостя.
– Давненько, Илларион, ты не был у меня. Негоже забывать старика.
Забродов посмотрел в глаза профессору:
– Аркадий Викторович, шестьдесят восемь лет – еще не старость.
– Но, заметь, и не молодость, – иронично улыбнулся Дубровин и добавил: – Хотя, как знать, может, старость – это молодость наоборот?
– Интересная мысль, – покачал головой Забродов.
Профессор иногда поражал его своими неожиданными философскими сентенциями.
– А не заезжал я к вам давно, потому что работаю сейчас, – признался Илларион.
– Вот оно что, а я бьюсь над загадкой: почему Забродов позабыл ко мне дорогу? И кем работаешь, если не секрет?
– Скажем так, работа творческая и весьма интересная.
– Понял, ты имеешь право хранить молчание, – засмеялся профессор.
– Этого не отнять, – улыбнулся Илларион.
Некоторое время они пили чай молча. Затем профессор спросил:
– Удалось раздобыть какой-нибудь книжный реликт?
– На это пока совершенно нет времени, – ответил Забродов.
– Что ж, умные люди говорят, что занятый человек – счастливый человек.
– Не будем с ними спорить, – смакуя вишневое варенье, сказал Илларион.
Выпив чай, профессор отодвинул чашку в сторону.
– А вот теперь можно приступить к делу. Что тебя, Илларион, привело в столь поздний час к одинокому старику?
– Вы, Аркадий Викторович, – выдающийся лингвист, человек с большим опытом, – начал Илларион, – мне нужна ваша помощь, ваши выводы. Не буду ходить вокруг да около. Мне известно, что одно время вы работали в КГБ СССР шифровальщиком.
Профессор слегка напрягся.
– Да ты, Забродов, не простой книголюб, совсем не простой.
– В свое время я служил в одном очень уважаемом спецподразделении. Так что, как понимаете, узнать о вашем прошлом для меня не составляло особого труда. Понятно, что все это конфиденциально и только между нами.
– Если подумать, то это и не такая уж большая тайна. Союз развалился, а прошлое пусть остается с прошлым, – развел руками Дубровин.
– Собственно, речь не об этом, – сказал Забродов и, взяв сумку, находящуюся рядом с диваном, извлек из нее несколько газет и распечаток.
– Надеюсь, ты не работаешь почтальоном? – улыбнулся профессор.
– Подумываю об этом, но пока не готов на решительный шаг, – раскладывая на столе газеты и распечатки со статьями, произнес Забродов.
– Тогда для чего все это?
– Вот газетные статьи из различных изданий, – указывая на обведенные красным маркером материалы, сказал Илларион. – Часть статей на одну тему вышла в одно время, другая часть, также объединенная общей тематикой, – в другое. Ну а распечатки взяты из архива в компьютере. Я оставлю их у вас. Посмотрите все, пожалуйста, и скажите, что вы об этом думаете? Я заеду в воскресенье, часов в десять утра. Вас устроит, Аркадий Викторович?
– Вполне, – нагнувшись над газетами, ответил профессор.
– Что ж, я откланиваюсь, – вставая из-за стола, сказал Илларион.
Профессор тоже встал и проводил гостя до двери.
– Всего доброго, до воскресенья, – Илларион пожал профессору на прощанье руку.
– Счастливой дороги, – пожелал Дубровин.
В воскресенье, ровно в десять утра, старенький «лендровер» Забродова подъехал к даче профессора Дубровина. Аркадий Викторович делал гимнастические упражнения перед домом. Кряхтя, он махал руками, приседал…
– Привет, Илларион, ты, как всегда, пунктуален. Прямо не человек, а швейцарские часы.
– Доброе утро, Аркадий Викторович, – сказал Илларион.
– Погоди маленько, я через пару минут заканчиваю свой ежедневный утренний комплекс упражнений.
Профессор был человеком среднего роста, худощавого телосложения. По сравнению с высоким, мощным Илларионом он в своем красном спортивном костюме казался карликом, но двигался он легко и грациозно.
Забродов оперся о капот машины, ожидая, когда профессор завершит утреннюю гимнастику. Наконец Дубровин остановился, потянулся руками вверх, с силой выдыхая воздух из легких. Повторив еще несколько раз это упражнение, он сказал, переводя дыхание:
– Вот теперь я в полной боевой форме. Пойдем в дом, есть о чем поговорить, только традиционный чай никто не отменял.
Илларион отхлебнул из чашки чаю и спросил:
– Что вы думаете, профессор, насчет всех этих статей?
Дубровин поднялся и стал прохаживаться по кухне:
– Мысли есть. Не мое дело, Илларион, чем ты сейчас занимаешься, только мне ясно одно: это что-то опасное и сложное. Я внимательно изучил все статьи, что ты обвел маркером, а также ксерокопии. Могу сказать совершенно точно, что это шифрованное послание, некий код, команда к действию. Просто так такие статьи в один день не появляются.
– Значит, вы считаете, что это шифр, – растягивая слова, произнес Забродов.
– Именно так, никаких сомнений. Во всех случаях есть ключевые фразы, которые и являются главным звеном во всем этом. И скажу тебе еще вот что, – Дубровин понизил голос, – за всем этим стоят одни и те же люди.
Профессор замолчал, возвратился к столу и снова опустился на стул. «Значит, не один я пришел к таким выводам, – подумал Забродов, – что и требовалось доказать. Дубровин – спец в этом деле. В общем, я не ошибся».
– Но это еще не все, – загадочно улыбнулся профессор.
– Вы сделали еще какие-то выводы?
– Безусловно. Прыгнув в воду, гончая обязательно плывет за подстреленной уткой. Сравнение, может, не совсем уместное, тем не менее отражает суть.
– Так что вы еще откопали, Аркадий Викторович?
– Я проследил за тем, что было потом, после выхода этих газет. Интернет мне в этом помог. Самолет вдруг падает на газопровод в Курской области. Якобы «вдруг», как ты понимаешь, после первой серии статей. Затем взрыв пассажирского самолета в воздухе… Здесь идет какая-то игра, то есть достижение промежуточной цели на пути к главной. Что это – я сказать бессилен, по крайней мере пока. И наконец, взрыв газопровода, идущего по дну Балтики.
– А вы сильны, Аркадий Викторович, – покачал головой Илларион.
– Спасибо за похвалу. А еще после этих катастроф резко повышались мировые цены на газ и нефть. Значит, люди, проделавшие все эти «фокусы», были очень заинтересованы в этом. Другими словами, у них есть огромный личный интерес в данном сверхдоходном бизнесе.
«Я догадывался об этом», – подумал Забродов и сказал:
– Все взаимосвязано.
– Да, мой друг, – кивнул Дубровин, – все взаимосвязано и старо, как наш погрязший в грехе мир. Деньги – влияние, влияние – деньги. Все до примитивности просто и работает безотказно на раз-два, хотим мы того или нет, – глубокомысленно изрек профессор.
– Похоже, вы правы, Аркадий Викторович, – произнес Забродов.
– Но это пока промежуточные выводы, я хотел бы поработать над всем этим еще, кое-какие предположения у меня есть. Их нужно проверить, обосновать, что-то может оказаться верным, а что-то нет. Посмотрим, надо провести большую работу.
– Может, вам трудно, а я тут со своей просьбой? – деликатно поинтересовался Забродов.
– Что ты, Илларион, – махнул рукой Дубровин, – я оказался в своей стихии, кроме того, эта задачка меня здорово увлекла. Я с большим удовольствием работаю. Но пока я в начале пути, хотя, не сомневаюсь, мне удастся еще многое открыть и понять, чем я, разумеется, охотно поделюсь с тобой.
– Думаю, вы понимаете, что это сверхважно и, скажу честно, опасно.
– Не волнуйся, Илларион, все будет строго конфиденциально. Ты же в курсе моей работы в КГБ СССР. По-моему, это лучшая характеристика.
– Разумеется, Аркадий Викторович, вот поэтому я и обратился за помощью к вам.
– И думаю, не жалеешь об этом, – улыбнулся профессор.
– Вы правы.
– Вот и отлично.
– Сколько времени вам понадобится на работу, Аркадий Викторович? – поинтересовался Забродов.