Быстрые и скоординированные действия — единственный путь к успеху. Мгновенный арест всех известных агентов «Цербера» и одновременный удар по всем ключевым объектам. По уточненным данным Грейсона и турианским материалам Кали составила список таких первоочередных целей.
Было бы проще воспользоваться помощью Альянса, но в этом случае кто-то мог предупредить Призрака о готовящейся операции. Ориния решила не подключать к делу посторонних: из нетурианцев только Кали и Андерсон знали о ее планах.
На крайний случай, есть еще служба безопасности Цитадели. В СБЦ служили представители разных рас, но руководящий состав и больше половины рядовых сотрудников были турианцами. Экзекутор Паллин, глава СБЦ, когда-то служил в армии под началом генерала Оринии, так что он легко согласится выделить особую оперативную группу, состоящую исключительно из турианцев, для поддержки ее усилий.
Если бы удалось арестовать самого Призрака, это упростило бы все. Он был мозгом «Цербера», его сердцем и душой: стоит уничтожить его — и вся организация распадется на отдельные разрозненные ячейки, не способные взаимодействовать.
Кали надеялась, что Грейсону удалось раскрыть подлинную личность Призрака, но оказалось, что это невозможно в принципе. Призрак не жил двойной жизнью, не скрывался под маской респектабельного и влиятельного человека, как многие предполагали. Он всегда оставался главой «Цербера», и более никем. Если ему требовалось официальное лицо для легального бизнеса, он связывался с деятелями прочеловеческой партии «Терра Фирма» или наделял особыми полномочиями какого-либо из тайных агентов, чтобы через него управлять событиями и добиваться своих целей.
Таким образом, правильное определение основных целей операции стало главной и решающей частью подготовки. Если Призраку удастся просочиться у них между пальцами, «Цербер» неизбежно возродится. Необходимо арестовать или ликвидировать главаря либо нанести удар такой сокрушительной силы, от которого «Цербер» не оправится и через десятилетия.
Кали все это понимала и принимала осторожность и тщательность Оринии, но при этом она не могла забыть и о том, что с каждым днем остается все меньше шансов застать Грейсона в живых.
Скорее всего, он уже мертв, но она запретила себе так думать. Призрак коварен и жесток, он не ограничится обычной казнью того, кто его предал. Наверняка он придумает какой-то более изощренный способ удовлетворить жажду мести.
Как бы страшно это ни звучало, но именно жестокость Призрака давала слабую надежду спасти Грейсона.
Придя в себя, Пол с ужасом обнаружил, что невластен над собственным телом. Он все видел и слышал, но как-то неестественно, словно смотрел телевизор со слишком ярким изображением и чересчур громким звуком.
Он приподнялся с койки, опустил ноги на пол и вдруг начал безостановочно шагать по камере. Но все это происходило не по его воле. Тело отказывалось выполнять его приказы, и он не контролировал свои действия — превратился в беспомощную куклу, послушно выполняющую желания Жнецов.
Грейсон мимоходом отметил, что кто-то привел в порядок его поврежденное колено, пока он спал. Потом скосил глаза вниз, на свои ноги и содрогнулся от отвращения.
Он стал другим. Перестал быть собой. Внедренные в его тело нанороботы Жнецов распространились по всему организму, слились с его мускулами, сухожилиями и нервами, превратив Грейсона в чудовищный органико-синтетический гибрид. Его тело вытянулось и стало полупрозрачным. Он различал внутри себя гибкие трубочки, протянувшиеся по всей длине ног. В них что-то мигало синими и красными огоньками, достаточно яркими, чтобы просвечивать сквозь кожу.
Хотя он больше не управлял своим телом, но в то же время чувствовал себя более сильным и быстрым. Он четче, чем раньше, воспринимал окружающее, его чувства обострились до сверхчеловеческих пределов. Соединение человека с машиной получилось куда совершеннее всего, чего могла достичь эволюция.
Но и это еще не все. Грейсон ощутил в себе зачаточные биотические способности, помимо тех, что временно дарит человеку доза красного песка. Он почувствовал также, как хозяева-Жнецы исследуют его новые возможности, стремясь определить границы пока еще незначительной, но непрерывно возрастающей в нем силы.
Жнецы повернули его лицом к полке с продуктами. Внутри Грейсона постепенно нарастала, увеличиваясь в тысячи раз, энергия. Его рука поднялась, ладонь протянулась к питательным наборам. Внезапный мощный толчок прошел по всей длине руки, вызвав вспышку боли, пронзившей беззащитный мозг Пола.
Аккуратная стопка пакетов под воздействием биотического импульса разлетелась в разные стороны. Они взлетали в воздух, ударялись о стены, а потом шлепались на пол.
Едва ли эту демонстрацию можно было назвать эффектной. Грейсону в свое время довелось видеть, как его дочь подняла железяку весом не меньше тонны и обрушила ее на головы двух агентов «Цербера». А эти пакеты весили от силы по килограмму каждый. Импульса не хватило даже на то, чтобы разорвать упаковку. Но Пол догадывался, что его способности будут развиваться, и чувствовал, что Жнецы тоже довольны результатом.
Пол опустил руку, и лишь мгновение спустя до него дошел смысл произошедшего.
Он сам опустил руку, а не Жнецы.
Увлекшись биотическими экспериментами, они ненадолго ослабили хватку. Значит, их власть не абсолютна. И теперь это знание поможет ему продолжить борьбу.
Когда Грейсон решил вернуть себе контроль за собственным телом, голоса в его голове превратились в грозное рычание. Но Пол закрылся от них, не слушал, что они говорят, сосредоточившись на самом простом движении — шаге вперед.
Левая нога послушно поднялась, продвинулась на полфута и опустилась. За ней последовала правая, вызвав цепную реакцию в организме Грейсона. Он чувствовал, как сжимается, а потом расслабляется буквально каждый его мускул, в то время как его мозг возвращает себе право распоряжаться тем, что ему всегда принадлежало.
Он вернулся в себя, но его тело тут же начала бить крупная дрожь. Во рту пересохло, кожа невыносимо зудела. Грейсон узнал признаки начинающейся ломки. Действие наркотика закончилось, и к нему вернулись сосредоточенность и упорство — единственное оружие, которым он мог сражаться с чужаками, засевшими в его голове.
Жнецы подготовили ответный удар: они решили сбить его с толку и обманом возвратить под свой контроль. Но Пол не собирался отказываться от того, что завоевал в тяжелой борьбе. Это была битва за сохранение своего я, и он в ней выстоял.
Он почувствовал прилив эмоций, адреналина… и чего-то еще. И едва успел сообразить, что это было, как теплая волна новой дозы наркотика захлестнула его.
Он купался в океане наркотической эйфории, и Жнецы воспользовались удобной возможностью и перехватили управление.
Пол беспомощно и словно со стороны наблюдал, как его тело подошло к койке и легло на нее. Даже в наркотическом угаре он все равно пытался понять, что же с ним произошло, но лишь одно из пришедших ему на ум объяснений имело смысл.
Ученые «Цербера» наблюдали за ним, изучали его. Они знали, что Грейсон отчаянно борется против Жнецов, и ввели ему раствор красного песка, чтобы ослабить его решимость. Во время последней отключки ему имплантировали автоматический дозатор, чтобы добиться непрерывного наркотического опьянения.
Оно было совсем не сложным: крохотное радиоуправляемое раздаточное устройство под кожей, вводящее наркотик непосредственно в кровь. Почти стопроцентный раствор красного песка должен поступать в организм небольшими порциями, удерживая Грейсона в невменяемом состоянии. Время от времени запасы наркотика будут заканчиваться, но это пленнику ничем не поможет: кто-то из сотрудников «Цербера» просто пополнит их.
Грейсон закрыл глаза и отключился от внешнего мира. Жнецам требовалось, чтобы он отдохнул, чтобы продолжить процесс трансформации. Требовалось, чтобы он спал, и он уснул.
Призрак и доктор Нури наблюдали за ним через окно с односторонней прозрачностью. Физические изменения, произошедшие с Грейсоном, ужасали. Но Призрак не испытывал чувства вины. Ведь все, что они сейчас делают, будет с лихвой вознаграждено бесценными знаниями, которые помогут предотвратить новые жертвы. Сейчас важно узнать пределы возможностей Жнецов.
На первый взгляд результаты совпадают с теми, что были получены при изучении так называемых хасков — пленных землян, превращенных гетами в бездушные автоматы и использованных Сареном вовремя атаки на Цитадель. В отличие от большинства людей, Призрак знал всю правду о той войне: Сарен и его гетская армия были лишь слугами Жнеца, известного как Властелин. И технология, превращающая людей в хасков, принадлежала вовсе не гетам.
Правда, изменения, происходящие с Грейсоном, были более тонкими и сложными. Он превращался не в безмозглого раба, а в носителя, аватара, живое воплощение Жнецов — каким был и сам Сарен. И до того как капитан Шеппард покончил с ним, Сарен был очень, очень могучим противником.
— Его сила быстро растет, — заметил Призрак. — Мы не сможем долго удерживать его.
— Мы внимательно следим за трансформацией, — заверила его доктор Нури. — Пройдет не меньше недели, прежде чем он станет по-настоящему опасным.
— Вы уверены в своих расчетах?
— Готова ответить за них жизнью.
— В случае чего именно это вам и придется сделать, — напомнил он ей. — Да и мне тоже.
Повисла тягостная, зловещая пауза, а потом он прибавил:
— Даю вам еще три дня на исследования. И все. Дольше рисковать нельзя. Я достаточно ясно выразился?
— Три дня, — кивнула в подтверждение доктор Нури. — А потом мы уничтожим его.
— Предоставьте это Каю Лэнгу, — сказал Призрак. — Для этого он здесь и находится.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Основываясь на проведенном мной анализе, мы наметили шесть основных целей, перечисленных на первой странице отчета.
Кали много раз приходилось выступать с докладами, порой — перед влиятельными, известными людьми, но по природе своей она оставалась исследователем, а не оратором и потому никак не могла избавиться от холодного комка в груди перед началом выступления.
— Напротив каждой позиции указаны имена агентов «Цербера», которые должны знать какие-то подробности планировки и схемы защиты намеченных нами объектов.
Этот закрытый доклад оказался ничуть не легче прежних, поскольку все, к кому она обращалась, за исключением Андерсона, были турианскими офицерами. Они напряженно следили за ней, как парящие в небе ястребы за бегущей по полю мышью, — восемь пар холодных, немигающих глаз.
— Чтобы застать противника врасплох, штурмовые группы должны отправиться в путь еще до того, как СБЦ начнет проводить аресты в Цитадели.
Но даже если кто-то успеет предупредить «Цербер», эти базы подключены к периферийным ветвям Галактической сети. Потребуется немало времени, чтобы передать им сообщение.
— Каким будет временной интервал между арестами и началом штурма? — спросил один из турианцев.
Мундир на нем отвисал под тяжестью медалей.
Перед началом совещания Кали познакомилась со всеми присутствующими. Имена и звания сыпались непрерывной чередой, пока она обходила вокруг стола. Она даже и не пыталась что-нибудь запомнить.
— Четыре часа, — вступил в разговор Андерсон. — У СБЦ хватит времени, чтобы допросить пленных и передать нам информацию.
— При получении новых данных командиры групп имеют право изменить план операции по своему объекту, — добавила Ориния.
— Информация достоверна? — послышался следующий вопрос.
Его задала единственная, помимо Оринии, женщина среди турианских офицеров. Одного этого было достаточно, чтобы Кали запомнила ее имя — Динара. Тонкий белый шрам тянулся через все лицо турианки, резко контрастируя с темно-красной татуировкой, указывающей на ее родную планету.
Кали могла бы пуститься в пространные объяснения методов статистического анализа, рассказать о допустимых погрешностях и вероятностных матрицах, экстраполяции данных и математическом ожидании, однако таким образом можно было лишь вызвать у турианцев еще большие сомнения.
— Она достоверна, — просто подтвердила она.
— Большинство объектов находится в пространстве Альянса, — озабоченно произнес первый офицер, тот, что был при медалях.
— Как только Ориния отправит в путь штурмовые группы, я объявлю о совместной военной операции, — успокоил его Андерсон. — В любом случае вы будете действовать в полном соответствии с существующими законами и договоренностями.
— Это может стоить вам должности, — заметил третий турианец.
— Почти наверняка, — согласился адмирал.
— Но два объекта расположены в Граничных системах, — напомнила Динара. — Мы не имеем права атаковать их.
— Там находятся самые важные объекты, — возразила Кали. — Главной причиной, по которой «Цербер» разместил их именно в Граничных системах, как раз и была возможность беспрепятственно проводить незаконные и нарушающие этические нормы исследования.
— Но наши действия наверняка заинтересуют Совет, — возразил «медалист», — и в результате нас всех выгонят из армии.
Собравшиеся одобрительно зашумели, и Кали начала опасаться, что турианцы не согласятся действовать на таких условиях.
— Может случиться и такое, — громко, чтобы заглушить недовольный ропот, ответил Андерсон. — Но ведь «Цербер» не станет играть по правилам. Так что и вы должны быть готовы к тому же, если действительно хотите с ним посчитаться. Если для кого-то это неприемлемо, — добавил он, — пусть лучше выйдет из игры прямо сейчас.
Турианцы долго обдумывали сказанное, но в итоге все остались сидеть за столом.
— Лаборатории «Цербера» расположены на орбитальных станциях возле необитаемых планет, — продолжила разговор Ориния, — и после выполнения операции там не должно остаться никого, кто мог бы свидетельствовать против нас.
— Понятно, — коротко кивнул медалист. — Никаких свидетелей.
— За исключением пленников, которых вы там найдете, — поспешно прибавила Кали. — Если кто-то находился в плену у «Цербера», его необходимо спасти.
— Так это будет спасательная операция? — уточнила Динара.
Андерсон и Ориния обменялись быстрыми взглядами, и турианский посол ответила:
— Мы не можем утверждать, что пленники там точно есть. Но если вы их найдете, то окажите им помощь. Разумеется, не подвергая исход операции — и жизни солдат — неоправданному риску.
Кали сердито поджала губы. Андерсон предупреждал, что с турианцами будет непросто. Они соглашались выполнить то, что было выгодно им самим: уничтожить «Цербер», а если бы она заявила, что главной задачей является освобождение пленников, Ориния могла бы и отозвать своих солдат.
— Как насчет Призрака? — поинтересовался «медалист».
— Было бы замечательно, если бы вы арестовали его, — призналась Ориния. — Но мы не знаем, как выглядит Призрак. У нас нет его фотографии, только описание внешности. Если вы увидите кого-то, отвечающего этим приметам, постарайтесь захватить его живьем.
Кали не знала, что последует дальше. Может быть, голосование или бурное обсуждение предстоящей операции. В крайнем случае, она ожидала еще каких-то проявлений недовольства или озабоченности. У турианцев очень сильны военные традиции, исполнение приказа считается у них высшей доблестью. Но здесь был особый случай: Ориния не являлась их непосредственным начальником.
Однако все спорные моменты разрешились на удивление быстро.
— Штурмовые команды стартуют через четыре часа, — объявила Ориния, поднимаясь с кресла.
Остальные турианцы тоже встали и вышли из комнаты, оставив посла наедине с землянами.
— Как бы я хотела отправиться с ними, — тихо произнесла Кали.
— Каждый командир сам подбирает и обучает свою группу, чтобы она действовала как единый механизм, — напомнила ей Ориния. — А мы будем только мешаться у них под ногами.