Андерсон едва остановил ее, ухватив за локоть.
— Грейсон забрал пистолеты у охранников. Теперь он вооружен. И мы не можем отправиться за ним без оружия.
— У меня нож, — напомнила она, показывая на рукоять, выглядывающую из ботинка.
— Тебе нужен пистолет.
— Это школа, а не военная база, — объяснила Кали. — Только охранникам полагается огнестрельное оружие, и только на время дежурства. К тому же, — добавила она, — я все равно не смогу выстрелить.
— Где находится ближайший пост? — задал очередной вопрос адмирал.
— Прямо по коридору и направо, — ответила она. — Но отсек «Восхождения» в другой стороне.
— Тогда нам придется разделиться, — объявил он, оказавшись наконец в привычной роли офицера, отдающего приказы. — Ты предупредишь охранников. Попросишь, чтобы они помогли тебе осмотреть спальни. Если Грейсона там нет, собери всех детей в наиболее безопасном месте, — прибавил Андерсон, понимая, что в первую очередь ее должна волновать безопасность учеников.
К его облегчению, Кали согласилась.
— Поверни налево, когда выйдешь в большой коридор, — проинструктировала она его, — а дальше иди по нему до самого конца, там и будет отсек проекта. Когда зайдешь внутрь, посмотри на план на стене. Архив находится справа от главной лаборатории. Ищи большую комнату почти в центре плана, обозначенную «Запретная зона».
Прощаясь, Андерсон почувствовал неловкость. Он никак не мог решить, может ли поцеловать ее, обнять или должен просто сказать: «Удачи!» Кали сама разрешила его сомнения — подошла, быстро чмокнула в губы, развернулась и выбежала в коридор.
Адмирал опустил лицевой щиток и, крепко сжимая в руках дробовик, направился в противоположную сторону.
Кай Лэнг пытался освободиться. Его запястья и предплечья были крепко привязаны к подлокотникам кресла второго пилота, а лодыжки и икры — к стойке. Крепко, но не настолько, чтобы сделать его абсолютно неподвижным.
Он упорно растягивал веревку, стараясь добиться чуть большей свободы, чтобы появилась возможность хотя бы ерзать взад-вперед по креслу. С каждой попыткой веревка все глубже впивалась в его кожу, но при этом еще и терлась о шероховатую металлическую поверхность подлокотников и стойки.
Он начал медленно раскачиваться, влево-вправо, вперед-назад, напрягая все силы, с максимальной амплитудой. Затем увеличил скорость, чтобы усилить и трение. Буквально через минуту он содрал кожу на запястьях, через две из поврежденных участков потекла кровь, смешиваясь с потом, образуя теплую, липкую массу, быстро покрывшую его руки и тяжелыми каплями падающую на кресло и на пол.
Однако Кай Лэнг не останавливался, сосредоточив все внимание на плотной нейлоновой веревке, волокна которой понемногу разрывались от трения о металлические части кресла.
Прошло еще минут пять, и в результате всех этих мучений одна из петель, стягивающих левое запястье, лопнула, а остальные сразу ослабли, так что он мог теперь слегка сгибать и разгибать руку в локте, пока наконец не выдернул ее, покрасневшую и кровоточащую.
Кай Лэнг тут же переключился на узел правой. Это была адская работа, липкие пальцы постоянно соскальзывали, но он все-таки освободил и вторую руку. Теперь можно было заняться ногами.
Дотянуться до узлов под сиденьем, наклоняясь то вперед, то вбок, оказалось делом нелегким. Приходилось останавливаться каждые двадцать-тридцать секунд, чтобы утереть пот, заливающий глаза, так что практически он ничего не видел. Но наконец и ноги тоже обрели свободу, хотя Каю Лэнгу показалось, что провозился он с этим намного больше, чем понадобилось на высвобождение рук.
Тяжело дыша от усталости, он медленно поднялся. Ноги занемели от долгой неподвижности. Стиснув зубы и ухватившись за спинку кресла, Кай Лэнг осторожно обошел его вокруг, понемногу восстанавливая кровообращение. Когда ноги перестало колоть при каждом движении, он направился к аптечке, вытер кровь гигиеническими салфетками и смазал панацелином раны и царапины на саднящих запястьях и предплечьях.
Теперь ему следовало продумать дальнейшие действия. Самым простым решением было бы задраить люк и улететь, предоставив Сандерс и Андерсону почетное право самим разобраться с Грейсоном. Это самое разумное, рациональное решение. У него нет никакого оружия, и не исключено, что на этой станции его сочтут таким же врагом, как и Грейсона.
Но Кай Лэнг догадывался, что такой вариант совсем не понравится Призраку. У Грейсона неплохие шансы сбежать отсюда, и тогда найти его станет практически невозможно, особенно если перед отлетом он убьет Сандерс.
Чем больше Кай Лэнг думал об этом, тем отчетливее понимал, что у «Цербера» осталась последняя возможность остановить Жнецов. И если даже придется бороться с Грейсоном голыми руками, он не имеет права упустить этот шанс.
Приняв решение, Кай Лэнг не собирался больше терять ни минуты. Он быстро проскочил через воздушный шлюз и вошел в зону контроля станции.
На полу лежали два трупа — мужчины и женщины. Осмотрев их, Кай Лэнг понял, что оба зарезаны ножом. То, что Грейсон не воспользовался в драке биотическими способностями, вселяло надежду: значит, враг сейчас обессилен и не так неуязвим, как прежде.
Кай Лэнг почувствовал привычное возбуждение. В душе он всегда оставался хищником. Главным в его жизни была охота. И сейчас он опять взял след.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Жнецы действовали осторожно. Расчетливо. Методично. Они никуда не спешили. По времени Академии сейчас была глубокая ночь. Пользуясь добытым на посту охраны планом станции, они повели Грейсона окружным путем, мимо пустых кабинетов, оставив в стороне спальные комнаты, где можно было наткнуться на нежелательного свидетеля.
Грейсон так и шел, закутавшись в покрывало и оставаясь сторонним, бессильным наблюдателем. Однако он был благодарен своим хозяевам за выбранный маршрут. Он боялся даже представить, что случилось бы, если бы его увидел кто-то из учеников.
В конце концов они добрались до главной лаборатории. Дверь была заперта, но Жнецы точно знали, что архив со всеми данными проекта расположен за этой комнатой.
Они заставили Грейсона прислониться ухом к двери. Его обостренный слух даже сквозь стену уловил звуки голосов. Вероятно, кто-то из исследователей заработался допоздна.
Жнецы протянули руку Грейсона к панели управления. От резкого движения покрывало упало на пол, и в тот же момент дверь отошла в сторону, открывая вид на всю лабораторию. Вдоль одной из стен тянулся ряд компьютеров. У противоположной расположились стеллажи с биологическими пробами, взятыми у детей, чтобы контролировать их здоровье и физическое состояние. В дальнем углу стояло дорогостоящее оборудование для анализа этих проб, а также данных, еженедельно считываемых с имплантатов каждого ученика.
В комнате находились женщина и двое мужчин. Один из них сидел за компьютером, но повернулся в кресле, чтобы принимать участие в общем разговоре. Вероятно, женщина только что пошутила, потому что мужчины смеялись, да и сама она сдержанно улыбалась.
Все трое уставились на вошедшего. Веселость на их лицах сменилась испугом, хотя и трудно было бы определить, чем он вызван — внешним видом Грейсона или пистолетом в его руке. Жнецы выстрелили три раза. Каждая пуля попала точно в цель — центр лба, и три человека упали на пол уже мертвыми. Они могли бы сейчас спокойно спать, но решили немного поработать сверхурочно и выбрали для этого не самый удачный день.
Остановившись, Жнецы прислушались, но не уловили никакой реакции на выстрелы — ни воя сирены, ни криков, ни топота. Затем, убедившись, что препятствие устранено, а станцию никто не поднял по тревоге, Жнецы повернулись и нажали клавишу закрытия двери.
В дальнем углу виднелась еще одна дверь, за ней находился архив проекта — серверы электронной библиотеки, содержащей все, что к настоящему моменту было создано для проекта.
Дверь оказалась заперта, что неудивительно. Лишь немногие ведущие специалисты имели доступ в архив, но и они могли попасть туда, только набрав код, приложив к замку магнитную карту и пройдя идентификацию по голосу и сетчатке глаза. Жнецам же не потребовалось и двух минут, чтобы взломать защиту.
Зайдя внутрь, они включили единственный находящийся здесь монитор и начали выводить на экран данные. Грейсон считывал их, обрабатывал и мгновенно пересылал хозяевам, находящимся где-то далеко в темном космосе. Он был просто каналом, по которому шла информация, но испытывал при этом ощущения, не сравнимые ни с чем во всей его прежней жизни. Даже красный песок не давал такого кайфа. Это возбуждало. Опьяняло. Приводило в экстаз.
Но в то же время и выматывало. Истощало. Опустошало его. Передача миллиардов терабайт информации требовала огромного расхода энергии. Жнецы понимали, что их носитель ужасно устал, и снизили скорость передачи, давая ему возможность прийти в себя.
— У нас чрезвычайная ситуация, — объявила Кали, как только добралась до ближайшего поста охраны, слегка запыхавшись от долгого бега. — Трое из вас пойдут со мной. Двое других пусть предупредят остальных охранников и переведут станцию на четвертый уровень карантина.
Прежний начальник охраны, Хендел Митра, был близким другом Кали. Его преемница, капитан Эллен Хименес, оказалась неплохой заменой, но доверительные отношения с ней не сложились. К счастью, она все же достаточно уважала Кали и не стала возражать, когда та начала командовать охранниками.
— Джексон и М'Габи, — кивнула капитан двум своим подчиненным, — предупредите все посты, изолируйте отсек, так чтобы никто не вошел и не вышел отсюда. — Затем повернулась к Кали и сказала: — Ведите нас.
Получилось очень удачно, что Хименес сегодня дежурила. По дороге к спальным комнатам Кали невольно задумалась о том, что вряд ли охранники так легко подчинились бы ее приказам, если бы их начальник не показала пример.
«Нам понадобится еще много таких маленьких удач, чтобы уцелеть сегодня», — подумала она.
— Что случилось? — все-таки спросила Хименес, поравнявшись с ней.
Не имея ни времени, ни желания пересказывать всю историю, Кали решила остановиться только на важных деталях.
— Кто-то проник на станцию без разрешения. Мы должны срочно вывести детей из спальных комнат и собрать в более безопасном месте.
— В столовой, — подсказала Хименес. — Отведем детей туда, и пусть все свободные охранники присматривают за ними.
— Неплохая идея, — согласилась Кали.
Спальни учеников располагались в трех корпусах, еще в одном — комнаты преподавателей. Хименес распределила обязанности среди подчиненных с хладнокровием и спокойствием прирожденного лидера:
— Джиллер, возьмешь на себя дальний коридор. Малкин, твой — следующий.
— Не пропустите никого, — предупредила Кали. — И персонал в том числе. У нас уже есть две жертвы.
Она не стала называть имен, не зная, какой эффект это произведет. К чести Хименес и ее людей, никто не задал лишних вопросов.
— Встречаемся в столовой, — распорядилась капитан, перед тем как все разошлись. — И вас тоже касается, — обернулась она к Сандерс. — Надеюсь, вы вооружены?
— У меня нож в ботинке.
Хименес посмотрела с сомнением на ее руки.
— Сможете выстрелить из пистолета?
— Вряд ли, — ответила Кали.
Капитан отцепила висящее на боку оружие и протянула Сандерс.
— Пусть будет, на всякий случай, — бросила она, уже убегая будить детей.
Кали неуклюже засунула пистолет за пояс и тоже поспешила к ближайшей комнате. Открыла дверь, включила свет и обнаружила спящего в кровати Ника. Подросток поднял голову и, еще полусонный, но уже чем-то смущенный, посмотрел на нее.
— Вставай, Ник, — сказала она. — Быстро. Очень быстро.
— Что случилось? — пробормотал мальчик.
— Пожалуйста, Ник! Просто встань и выйди в коридор.
Не дожидаясь ответа, она подбежала к следующей двери и повторила процедуру. Через пять минут все шестнадцать учеников уже направлялись в сторону кафетерия.
— Мисс Сандерс, так что случилось-то? — снова спросил Ник, идущий следом за ней.
Он успел натянуть брюки и надеть рубашку, но его темные волосы так и остались растрепанными после сна.
— Не сейчас, дети же кругом, — тихо произнесла она, сообразив, что будет проще заставить мальчика замолчать, если обращаться с ним как со взрослым.
— Ага, врубился, — ответил он, слегка надув щеки от гордости.
Даже в этой сложной обстановке Кали не могла не улыбнуться, глядя на его реакцию.
К столовой их группа подошла третьей. Хименес появилась через несколько секунд. Все столпились вокруг капитана, смущенные и немного встревоженные. Когда к тебе в комнату врывается вооруженный охранник, пусть даже для того, чтобы защитить тебя, поневоле испугаешься.
— Что мы им скажем? — поинтересовалась Хименес.
— Слушайте все! — громко, чтобы перекричать шум, объявила Кали. — Никто не должен выходить из этой комнаты без разрешения — либо моего, либо капитана Хименес.
Она помолчала, выжидая, когда схлынет волна вопросов — в основном от персонала: «Что случилось?», «Как долго нам здесь оставаться?», «Не опасно ли это?».
Кали не собиралась вдаваться в подробности. Получилось бы слишком долго и неправдоподобно. А если ей вдруг поверят, тогда точно начнется паника.
— Возможно, кто-то пытается похитить детей, — продолжила она еще громче. — Мы не можем утверждать наверняка, но не хотим рисковать.
Такую версию все собравшиеся должны понять и принять. Каждый ребенок в Академии Гриссома был в каком-то смысле особенным. Помимо биотиков из проекта «Восхождение», здесь обучалось множество одаренных в различных областях науки и искусства детей, а также тех, чьи родители достаточно богаты и влиятельны, чтобы пристроить свое чадо в одно из лучших учебных заведений Альянса.
— Сейчас служба безопасности прочесывает весь отсек, — успокоила их Кали. — Но пока они не закончили, вы должны оставаться в этой надежно охраняемой комнате. Возможно, ожидание продлится всю ночь, так что постарайтесь устроиться поудобнее.
Хименес удивленно взглянула на нее. Начальник охраны прекрасно знала, что никто из ее подчиненных ничем похожим не занят, поэтому поверить в рассказанную историю ей было труднее, чем остальным.
Кали подумала о том, не стоит ли отозвать капитана в сторонку и попросить помощи в поисках Грейсона. Но чем больше вооруженных людей останется в комнате, тем больше шансов сохранить детей целыми и невредимыми. К тому же она все еще надеялась обойтись без кровопролития. Верила, что в Грейсоне сохранилось еще что-то человеческое, что она сумеет достучаться до него, уговорит прекратить сопротивление, а потом попытается как-нибудь помочь. А если к охоте присоединится Хименес, все закончится смертью одного из них.
— Мне пора, — сказала Кали капитану. — Проследите, чтобы никто не вышел отсюда до моего возвращения.
Очевидно, Хименес хотела что-то сказать, но промолчала, ограничившись кивком.
— Пожалуй, будет лучше, если я пойду с вами, — прозвучал за спиной уверенный, почти взрослый голос, все-таки дрогнувший на последнем слове.
Кали обернулась и увидела Ника.
— Я самый сильный биотик среди всех участников проекта, — напомнил он ей. — И я действительно могу помочь вам остановить этого похитителя.
— Будет лучше, если ты поможешь капитану Хименес, — схитрила Кали. — Защитить детей гораздо важнее, чем ловить преступника.
— Не считайте меня дураком, — обиделся Ник. — Вы так говорите только для того, чтобы мне не было обидно остаться здесь.
— Между прочим, я тоже остаюсь, — заметила Хименес.
— Все равно, — проворчал он, отвернулся и уныло поплелся прочь, вскоре затерявшись в толпе.
— А ведь в чем-то он прав, — все-таки не удержалась от возражений Хименес. — Что бы там ни происходило, все равно вам необходима поддержка.
— Я справлюсь, — пообещала Кали, поспешив открыть дверь, чтобы прекратить бесполезный спор.
Секундой позже она услышала голос капитана:
— Ну-ка идите все сюда! Не толпитесь возле двери. Найдите, где можно присесть, а мы сейчас принесем вам лимонад.
Убедившись, что оставила детей в надежных руках, Кали побежала по коридору в направлении архива.