— Вижу, ты все еще думаешь о случившемся, — бросил Ник, входя в комнату. — Чего и ожидать, если разгуливаешь по пристани в таком виде!
— Человек имеет право одеваться как пожелает и при этом находиться в полной безопасности, — возразил Алекс.
— Так рассуждает всякая деревенщина, — вздохнул Ник, делая знак слуге распаковать бесчисленные сумки и сундуки. — Сегодня облачишься в одежду моего кузена, а завтра мы позаботимся о приличном костюме для тебя, после чего без опаски можешь ехать в отцовский дом.
Ник, как всегда, не советовал, а командовал. Всю жизнь он отдавал приказы, которым немедленно повиновались.
После ухода Ника Алекс отпустил слугу, который держал наготове полотенца с монограммой Ника, и стал вытираться.
Уже стемнело, но фонарщик зажег фонари, и Алекс увидел английских солдат, прочесывающих улицы. Они стояли постоем в домах жителей города и поэтому не торопились в казармы.
Неподалеку раздался пьяный смех. Зазвенело битое стекло. Эти люди ничего не боялись. На их стороне сам король Англии. Если кто-то, подобно Алексу, попробует сопротивляться, англичане имеют полное право повесить храбреца. И несмотря на то что американцы прибыли сюда из Англии, их считали невежественными, заслуживающими строгого обращения дикарями.
Алекс отвернулся от окна и заглянул в полуоткрытый сундук Ника. Сверху лежала черная рубашка.
Что, если кто-то ответит им таким же террором? Если мужчина в черном выйдет в ночь и объяснит этим спесивым негодяям, что они не смогут тронуть колонистов, не опасаясь наказания?
Он порылся в сундуке Ника и нашел пару черных лосин.
— Могу я узнать, что ты делаешь? — спросил с порога Ник. — Если ищешь драгоценности, могу заверить, что они тщательно спрятаны.
— Замолчи, Ник, и помоги мне найти черный платок.
Ник пересек комнату и положил руку на плечо Алекса.
— Я хочу знать, что ты затеял.
— Просто подумал, что неплохо бы дать этим англичанам настоящую причину для беспокойства. Представляешь… черный призрак, явившийся из ночи.
— А… понимаю!
Глаза Ника азартно блеснули. Подобные идеи импонировали его русскому характеру.
— Я никогда не рассказывал о моем кузене, который проскакал верхом по ступенькам нашего загородного дома? — спросил он, открывая второй сундук. — Лошадь, конечно, сломала передние ноги, но сцена была великолепной.
— А что случилось с кузеном? — осведомился Алекс, разглядывая рубашку.
— Погиб, но не в тот раз… Ах, какое счастье умереть молодым! Как-то он напился и решил выскочить на лошади из окна второго этажа. Лошадь тоже не выжила. Он был хорошим человеком.
Алекс воздержался от замечаний по адресу родственника Ника и вместо этого натянул узкие черные лосины. Ник был меньше ростом и тяжелее, но ноги Алекса после многих лет, проведенных на палубе, бугрились мускулами, так что лосины льнули к ним, как вторая кожа. Рубашка с широкими рукавами и присборенной кокеткой тоже оказалась впору.
— Осталось это, — объявил Ник, поднимая высокие, до колен, сапоги. — И еще платок. Принесите черный плюмаж! — прогремел он, выглянув в коридор.
— Совершенно не обязательно сообщать об этом всему свету, — зашипел Алекс, натягивая сапоги.
Ник пожал плечами:
— Здесь никого нет, кроме моего родственника и его жены.
— Если не считать полутора сотен слуг.
— Можно подумать, они что-то значат, — отмахнулся Ник. В комнате появился лакей с большим черным страусовым пером.
— Графиня шлет привет и наилучшие пожелания, — сообщил он, прежде чем покинуть комнату.
Ник, в подражание другу, тоже оделся в черное. Кроме того, он прорезал дыры в платке и завязал им лицо Алекса, после чего надвинул ему на голову треуголку с черным пером.
— Замечательно! — объявил он, отступая и восхищаясь делом рук своих. — Итак, что ты задумал? Промчаться по улицам, пугая мужчин и целуя девушек?
— Что-то в этом роде, — пробормотал Алекс. Теперь, полностью одетый, он сам не знал, на что отважится.
— В конюшне стоит конь, великолепный вороной жеребец. То стойло, что в самом конце. Когда вернешься, мы выпьем за… Мстителя. Да, именно за Мстителя. А теперь иди повеселись и поскорее возвращайся. Я голоден.
Алекс с улыбкой направился на конюшню, мгновенно растворившись в темноте. Постепенно в голове у него сложился план. Он подумал о солдате, тащившем девушку в переулок, о Джозае, потерявшем корабль. Джозая учил всех трех братьев Монтгомери завязывать морские узлы.
Конь, рекомендованный Ником, оказался настоящим злобным дьяволом, не имевшим ни малейшего желания ощущать на себе тяжесть всадника. Алекс развернул его, вступил в борьбу и победил, усмирив этого дикого зверя. Жеребец пулей вылетел из конюшни и помчался на улицу.
Алекс придержал коня и поехал шагом параллельно главной улице, в поисках места, где в его помощи нуждаются. Долго искать не пришлось. У двери таверны семеро пьяных солдат окружили хорошенькую девушку, нагруженную маленькими бочонками пива.
— Подари нам поцелуй! — хором распевали солдаты. — Всего один поцелуйчик.
Алекс, не тратя времени зря, пришпорил жеребца и направил его прямо на компанию. И если вид грызущего удила коня заставил мужчин притихнуть, то черный всадник в маске показался им воплощением самого ужаса. Англичане дружно попятились.
В последнюю минуту Алекс догадался изменить голос и сейчас изъяснялся с выговором английского аристократа из высших слоев общества.
— Попробуйте сразиться с кем-то своего размера и комплекции, — процедил он и, выхватив шпагу, стал наступать на мужчин, медленно пятившихся от черного призрака и яростно храпевшего коня.
Не успели мужчины оглянуться, как Алекс ловко срезал пуговицы с мундира сначала одного солдата, потом другого. Конечно, на его стороне было преимущество неожиданности, но, немного опомнившись, эти люди атакуют или позовут на помощь.
Его шпага с громким свистом прорезала воздух. Острие уперлось в подбородок третьего солдата.
— Хорошенько подумай, прежде чем снова приставать к американцам, иначе Мститель может найти тебя, — предупредил он, и через секунду красный мундир распался прямо на теле солдата, хотя острие не оставило на коже ни царапины.
Алекс громко рассмеялся, каждой клеточкой ощущая собственный триумф. Наконец-то он восторжествовал над наглыми тупыми выскочками, которые осмеливались ходить по улицам только группами.
Все еще скрывая улыбку под маской, он повернул лошадь и с головокружительной скоростью помчался по улице.
Но как быстро ни бежал конь, все же не смог обогнать пулю, направленную в спину всаднику. Боль разорвала плечо. Жеребец встал на дыбы. Голова Алекса бессильно откинулась, но он сумел удержаться в седле и даже вернуться к женщине и солдатам, один из которых держал в руке дымящийся пистолет.
— Вы никогда не поймаете Мстителя! — звонко воскликнул он. — Он будет преследовать вас день и ночь, и вы не сможете от него освободиться.
У него хватило ума больше не испытывать удачу. Развернувшись, он пустил коня в галоп. В домах захлопали ставни; из окон стали высовываться головы. В этот вечер многие заметили человека в черном, летевшего по улицам ночного города. Вслед Алексу несся чей-то женский голос, возможно, той трактирной служанки, которую он спас, но кровоточившее плечо так сильно болело, что сосредоточиться не было никакой возможности.
Добравшись до окраины города, он понял, что от коня нужно избавляться: уж слишком они были приметны.
У самых доков, в путанице кораблей и канатов, он спешился. Шлепнул жеребца по крупу, и тот мирно направился к своей конюшне.
Алекс не видел, что творится с плечом, но чувствовал, что теряет много крови, а вместе с ней и сил. Ближайшим безопасным местом был люгер Ника, пришвартованный неподалеку и охраняемый людьми князя.
Петляя между судами, он прислушивался к все усиливавшемуся шуму. Похоже, весь город вышел на улицу, чтобы заняться поисками неизвестного. Наконец перед ним замаячил силуэт люгера. Хоть бы команда пустила его на борт! Русские были известны не только своей свирепостью, но и преданностью.
Однако волноваться не было нужды. Один из членов команды увидел Алекса и спрыгнул на землю, чтобы помочь ему подняться на борт. Возможно, они привыкли к тому, что друзья хозяина частенько являются среди ночи в окровавленных рубашках. После того как матрос почти волоком оттащил его в кубрик, Алекс впал в забытье.
Открыв глаза, он увидел перед собой раскачивающийся фонарь: очевидно, судно вышло в море.
— Ну-ну… похоже, ты все-таки выживешь.
Алекс чуть повернул голову и увидел сидевшего на краю койки Ника в перемазанной кровью рубашке.
— Который час? — пробормотал Алекс, пытаясь встать, но голова закружилась, и он бессильно упал на подушку.
— Уже почти утро, — сообщил Ник, подойдя к тазику и принимаясь мыть руки. — Ты едва не умер прошлой ночью. Пришлось повозиться, чтобы вытащить пулю.
Алекс на секунду прикрыл глаза и подумал о том, сколько глупостей наделал вчера вечером. Мститель! Это надо же!
— Надеюсь, ты не возражаешь против столь тяжкого испытания, которому я подвергаю твое гостеприимство, но, боюсь, пройдет не меньше двух дней, прежде чем я смогу уехать в Уорбрук.
Ник потянулся к полотенцу.
— Вряд ли кто-то из нас подумал о последствиях твоего вчерашнего поступка. Похоже, городок давно искал своего героя, и этим героем избран ты. Невозможно выйти на улицу, не услышав о подвигах Мстителя. Получается, что именно он ответственен за каждое деяние, совершенное против англичан за последние десять дет.
Алекс с отвращением поморщился.
— И это еще не все. Англичане бросили все силы на то, чтобы обнаружить негодяя. По стенам развешаны объявления с приказом о твоем аресте. Разрешено также стрелять в тебя без предупреждения. Этим утром они приходили дважды, желая обыскать корабль.
— Тогда я пойду, — пробормотал Алекс, снова пытаясь сесть, но он очень ослаб от потери крови, а плечо невыносимо ныло.
— Я не пустил их, угрожая войной с Россией. Алекс, если ты окажешься на пристани, тебя тут же прикончат. Они ищут высокого стройного черноволосого мужчину, — прошипел Ник, прожигая взглядом Алекса. — И они знают, что ты ранен.
— Понятно, — вздохнул Алекс, садясь на край койки. И он действительно понимал. Кажется, ему вот-вот придет конец, но он не мог оставаться здесь и рисковать безопасностью друга.
Он попробовал встать, тяжело наваливаясь на спинку стула.
— У меня есть план, — объявил Ник. — Не желаю, чтобы меня преследовал весь английский флот. Поэтому нужно позволить им обыскать корабль.
— Да, разумеется. По крайней мере мне не придется выходить на палубу. Так не хочется подниматься, — заметил Алекс, пытаясь изобразить улыбку. Николай пропустил мимо ушей его потуги на остроумие.
— Я послал за одеждой своего кузена. Мало того что он толстяк, да еще и любит броские наряды.
Алекс слегка поднял брови. На его вкус, одежда Ника могла посрамить даже павлина. Страшно представить, на что похожего кузен!
— Думаю, мы напихаем тебе тряпок в штаны, чтобы не сползали, подкрепим тебя виски, наденем пудреный парик, и ты легко сойдешь за богатого американца.
— Но почему бы мне во всем этом просто не покинуть корабль?
— А потом что? Тебе понадобится помощь, а всякий, кто осмелится на такое, подвергнет жизнь опасности. И сколько нищих американцев смогут устоять против пятисот фунтов, предложенных за твою голову? Нет, останешься со мной на корабле, и мы отплывем в твой город. Там есть кому о тебе позаботиться?
Алекс прислонился к стене, еще больше ослабев. Перед глазами встал город Уорбрук, основанный дедом. Отец до сих пор владел большей его частью. Там у него много друзей. Людей, которых он знал всю жизнь. Если он храбр, они — вдвое храбрее. Никакие английские солдаты не испугают жителей маленького городка Уорбрука.
— Есть. Есть такие люди, которые мне помогут, — выговорил наконец Алекс.
— Тогда давай одеваться.
Ник распахнул дверь каюты и велел слуге принести костюм.
— Алекс, — тихо позвал Ник. — Мы здесь.
Он сочувственно покачал головой. Всю последнюю неделю у Алекса был жар, а теперь он выглядел так, словно беспробудно пил: запавшие глаза, сухая и покрасневшая кожа, вялые мышцы.
— Алекс, сейчас мы снова переоденем тебя в костюм моего кузена. Солдаты все еще ищут Мстителя, и, боюсь, они доберутся и до Уорбрука. Понимаешь?
— Да, — промямлил Алекс. — В Уорбруке обо мне позаботятся. Вот увидишь.
— Надеюсь, — кивнул Ник. — Боюсь, они могут поверить тому, что видят.
Он имел в виду забавное зрелище, которое представлял Алекс в парчовом камзоле с толстой ватной подбивкой и в напудренном парике. Вряд ли кто-то узнает в нем молодого красавца, вернувшегося домой, чтобы спасти город от негодяя — своего зятя.
— Вот увидишь, — едва ворочая языком, продолжал Алекс: Ник накачивал его бренди, чтобы помочь перенести предстоящее испытание. — Меня узнают и будут долго смеяться, но сразу поймут: что-то случилось. За мной будут ухаживать, пока чертово плечо не заживет. Буду молиться, чтобы они от радости не стали расспрашивать меня в присутствии солдат. Ни один Монтгомери еще не одевался как разряженный павлин. Все сразу сообразят, что для этого есть причина.
— Конечно, Александр, — ободряюще поддакнул Николай. — Надеюсь, так и будет.
— Сам увидишь. Я знаю этих людей.
Глава 2
— Не знаю, почему я должна быть среди встречающих, — в тысячный раз повторила Джессика Таггерт своей сестре Элинор. — Александр ничего не значил для меня. Никогда!
Элинор потуже затянула шнурки корсета сестры. Сама она считалась хорошенькой, но красота Джессики затмевала любую женщину в городе.
— Тебе следует идти, потому что семья Монтгомери была очень добра к нам. Немедленно спускайся оттуда, Салли! — велела она своей четырехлетней сестре.
Дом Таггертов был немногим лучше хижины: маленький, убогий и не слишком чисто убранный. Впрочем, что могли сделать две женщины, работавшие с утра до вечера, чтобы обеспечить большую семью?! Дом стоял уединенно, на краю города и почти врос в маленькую пещерку. Ближайших соседей у Таггертов не было. Не потому, что последние были так недружелюбны. Просто восемнадцать лет назад, когда пятый крикливый Таггерт появился на свет и конца этому не предвиделось, люди перестали строиться рядом.
— Натаниел! — крикнула Джессика девятилетнему брату, размахивавшему тремя толстыми разъяренными пауками на ниточке перед лицом младшей сестренки. — Если мне придется подойти, ты очень об этом пожалеешь!
— По крайней мере не надо будет встречать Александра, — съязвил Натаниел, который предпочел мудро исчезнуть, после того как швырнул пауков в сестру.
— Стой смирно, Джесс! — велела Элинор. — Как я могу зашнуровать тебя, когда ты так вертишься?!
— Мне вовсе не хочется задыхаться в корсете. И не понимаю, почему я должна идти! Нам не нужна милостыня от таких, как Александр Монтгомери.
Элинор измученно вздохнула:
— Ты не видела его с детства! Может, он изменился!
— Ха! — фыркнула Джессика, отходя от сестры и поднимая с пола младенца Сэмюела, который уже тянул в рот какую-то гадость. Оказалось, что в пухлой грязной ручонке был зажат один из пауков Натаниела. — Такие негодяи, как Александр, никогда не меняются. Десять лет назад он был напыщенным всезнайкой и, я уверена, им и остался. Если Марианне так уж приспичило просить одного из братьев помочь ей избавиться от мужчины, за которого она имела глупость выйти замуж, почему не обратиться к старшим парням? К порядочным Монтгомери?
— Думаю, она написала всем, но Алекс просто получил ее письмо первым. Посиди спокойно, пока я не вычешу тебе колтуны из волос.
Элинор взвесила на руке тяжелую массу локонов и ощутила невольную зависть. Другие женщины часами сидели перед зеркалом, пытаясь что-то сделать с волосами, в то время как Джессика разгуливала простоволосой под солнцем, мылась в морской воде, могла весь день ходить нечесаной — и все же светлые, густые, мягкие волосы сияли здоровьем.