- Убью! - рычит Дульсинея.
- Знаю, - спокойно отвечаю я.
Проходит секунд десять.
- И что ты предлагаешь? - интересуется Дуся, уже не пытаясь перейти на возмущенный визг или гневные вопли.
И вот тут я удивляюсь сам себе. С другой стороны, а зачем было это все затевать?
- Я сам это сделаю.
- Ой, насмешил! Наш золотой мальчик умеет справляться с переломами?
- Я - умею.
- С какого бы перепугу тебе такое уметь?
- Дульсинея, каким бы ни было плохим Ваше впечатление обо мне, тем не менее, я вынужден отметить. Я - принц. Это - не только привилегия. Меня многому учили. В том числе на случай войны, зашивать раны и вправлять переломы.
Хм, я рычу? Я - рычу. И это действует. Во всяком случае, зараза эта смотрит на меня крайне недоуменно и молчит. Ну что ж. Я прав. Я прав, и потому именно мне следует лечить мага. О, что же я делаю-то?
Не знаю, как выглядел маг, когда Дульсинея в первый раз к нему приходила, но сейчас - погано. Настолько, что даже наше с ней эффектное появление его не особо-то волнует. Осторожно касаюсь ладонью его лба. Очень-очень горячий.
- Вальдор, - шепчет он, открывая воспаленные глаза, - и ты здесь.
Дуся отталкивает меня в сторону и эдак мелодраматично падает перед магом на колени.
- Теринчик! Тебе плохо? Я все принесла.
Что за дурацкая манера у женщин - задавать такие вот вопросы. Нет, ему очень хорошо. Прилег отдохнуть, а тут мы нарисовались, отвлекаем.
- Зачем он? - еле слышно произносит маг, показывая на меня взглядом.
- Пришел на тебя посмотреть. Позлорадствовать, - бодро рапортую я.
- А... Понятно...
Маг вновь закрывает глаза, и у меня такое ощущение, что сейчас он потеряет сознание. А мне это совершенно неинтересно. Как же мы водку в него вливать будем? Вот уж будет здорово, если маг в разгар операции вдруг придет в себя и дергаться начнет.
- Иллюзия, - шепчет он, и Дуся спохватывается, практически взлетает на ноги и начинает шустро так тапком своим махать. Выглядит, надо признать, забавно.
- Эй, друг, - зову я и легонечко хлопаю мага по щеке, - не спи.
- Не смей его бить, - где-то за спиной всхлипывает Дуся. Хорошо, хоть за руки не хватает.
Терин открывает глаза.
- Мне лучше.
- Ага, некромант, лучше тебе, как же. Вот сейчас мы тебя полечим, может, и станет тебе лучше.
Признаться честно, на его руки мне даже смотреть страшно, а не то, что кости вправлять, и это несмотря на то, что всей картины я не вижу - кое-что скрывают рукава рубашки.
Ну да, пару-тройку раз я это делал, но сейчас... А сейчас я в ужасе. Только бы не показать это.
- Дусь, - говорю, собрав все мужество, - начинай его поить.
- Что это? - слабым голосом интересуется маг.
- Что-что, - ворчит Дульсинея, - анестетик. Гномья водка.
- Не хочу... - бормочет волшебник этот недобитый.
- Надо, Федя, надо, - говорит что-то странное (какой Федя?) Дуся, приподнимает магу голову и начинает аккуратно вливать в его рот жидкость. Гадостное, скажу я, пойло. Неудивительно, что Терин фыркает, кашляет и даже пытается отплевываться.
Я же, пока алкоголь на него не подействовал, достаю нож.
- Что, решил добить, чтоб не мучился? - невесело шутит Дуся.
- Да, - отвечаю, - это первое, что пришло мне в голову. Но я пока не готов нанести ему удар милосердия. Пусть пострадает.
Аккуратно срезаю ткань. М-да. Наверное, бывает и хуже, только я, к счастью, этого не видел. Руки распухли чудовищно, покраснели. Местами на них крупные темно-синие пятна. Пытаюсь осторожно прощупать кость, и Терин вскрикивает. Негромко, но я ведь еще и не начал работать. Наверное, водка пока не подействовала. Подождем.
- Дусь, - спрашиваю, - ты огонь соорудить сможешь?
- Не знаю. Зачем?
- Мне нож нужно накалить.
Дуся резко бледнеет.
- Ну что ты, - спрашиваю, - так на меня смотришь? Да, мне нужно будет разрезать ему руку. Удивительно, да? Я, знаете ли, не маг, сквозь ткани видеть не умею. Найдешь мне огонь, нет?
- Это ты типа лезвие дезинфицировать собрался?
Какая у меня невеста сообразительная.
- Да, - говорю, - ты права.
- Ну, так вот, водкой и продезинфицируй.
Хороший совет... для человека из другого мира.
- Дуся, это гномья водка, - терпеливо напоминаю я, - она сталь разъедает.
Глаза у Дуси становятся квадратными.
- Ты! - верещит, правда тут же поправляется. - Мы... мы Терина отравили, получается?
- Пить ее можно, но сталь она разъедает.
У меня столько терпения, что сам себя боюсь. Бросаю на невесту грозный взгляд. Срабатывает. Она шмыгает носом и исчезает.
- Дульсинея, - шепчет маг.
Могу в ответ только угрюмо брякнуть:
- Нет ее.
- Почему ты от меня сбежала?
- Я ее за огнем послал.
- Я ведь так желал тебя...
Я забываю, как дышать. Так может, моя давняя шутка про некроманта нашего не так уж была далека от истины? Но решаю уточнить, на всякий случай.
- Э... кого?
- Тебя.
Обескураживающий ответ.
- Тебя, моя разноглазая предметница.
Как хорошо! Не хватало мне еще быть объектом вожделения всяких магов с узурпаторскими наклонностями. М-да, я так понимаю, водка начала действовать. И где же эта разноглазая предметница?
Дуся
Я вернулась в свои покои и огляделась. Так, дрова из камина - это как-то несерьезно, там щепочки какие-то и вообще больше угля, чем дров. Лампочка, похожая на керосинку моего родного мира, тоже не то, на ней особо ничего не накалишь. Высунулась я в коридор, огляделась, вроде пусто. Схватила со стены факел, развернулась, чтобы к себе обратно бежать, и попала в объятия, не знаю даже кого.
- Вот я тебя щас факелом по морде приласкаю, будешь знать, как невесту наследника лапать! - рявкнула я.
Меня поспешно отпустили. Вот даже не знаю, и правда лапали меня или я случайно с кем-то столкнулась из-за того, что резко обернулась, и бедняга просто не успел смыться с траектории моего движения? А впрочем, какая разница?
Вернулась я в свою комнатушку и быстренько назад в темницу переместилась. А там Вальдор от смеха разве что по полу не катается.
- Ну и что смешного? Радуешься, что враг повержен и страдает, да?
- Дуся, ты же знаешь что это не так!
Кажется, принц даже немного обиделся на меня.
- Я пошутила, - буркнула я и сунула ему факел. - Вот, я огонь принесла, накаливай свой нож, хирург хренов.
Я отошла поближе к Терину, смотрю он, лежит, в потолок глядит, а глаза пьяные-пьяные. Как говорится, готовенький в дрова. Это хорошо - значит не больно ему будет. Я для усиления анестезии еще и руну врачевания над ним изобразила. Два раза.
- Еще раз, - потребовал Терин.
- Понравилось что ли? - посмеиваясь поинтересовалась я, но руну начертила. Мне не жалко.
- Он же меня резать будет, - на редкость рассудительно для пьяного, изрек некромант, - тройная руна врачевания любое кровотечение останавливает на три часа.
- Вот и хорошо. А ты давай-ка еще выпей, а то что-то слишком хорошо соображаешь, - пробормотала я.
Терин поморщился, но возражать не стал, послушно выпил, закашлялся, глаза закрыл и затих. Уснул что ли? Хорошо если так. Я устроилась рядом с ним поудобнее, хотела ему волосы поправить, уже даже руку протянула, но тут он глаза открыл. Посмотрел на меня, ухмыльнулся так нехорошо, и заявил:
- Что, чмо, растудыть тебя в качель, радуешься, что я в таком состоянии?
Вот так номер! Нет, мне конечно даже где-то приятно, что он от меня слов всяких разных нахватался, но за что он меня так приласкал?
- Ты чего это, Терин, в глаз захотел что ли? - осторожно поинтересовалась я.
- Ты этого хотел? В жабу надо было тебя превратить. В мерзкую жабу. Мыши, они... хорошие...
- Так это ты не обо мне, - поняла я и заулыбалась.
А вот Вальдор помрачнел. Ну, да это неприятно - о себе всякие гадости слушать. Да и к тому же, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме, вот сейчас послушает принц, какого Терин о нем мнения и откажется помогать.
- Выпей-ка ты еще, - решила я и влила в Терина остатки водки. Выпил и даже не поморщился.
- Спасибо, Дульсинея, ты настоящий друг. А этот... Вальдор, ты...Ты все время надо мной смеешься. Даже, когда тебе страшно. Не спорь, я чувствую. Ненавижу тебя, ненавидел, и... уважаю. Но ты... Ты... Я думал, что ты... а ты... Я не смог, а ведь хотел...
- Что-то разговорился ты, Теринчик, - перебила я, не дослушав, что именно он такое хотел сотворить с принцем.
Вот сейчас еще что-нибудь ляпнет, и Вальдор точно пошлет нас куда подальше, обидится. Принц все-таки, сволочь высокомерная и так далее.
А он смотрю, ничего, ухмыляется и со всеми потрохами мага сдает:
- Ты пока за огнем ходила, он тут тебя желал, о разноглазая предметница... ха-ха!
- Чего ржешь? Смешно, что меня желают? - обиделась я. - Вот сейчас огребешь по морде, сразу проникнешься, мышь ты недобитая.
Вальдор
За что, друзья мои? За что? Мышь недобитая, жаба мерзкая - и это все я. А ничего, что у меня и без вас руки трясутся? Или, может, вы вдвоем ободрить решили меня таким вот специфичным образом? Ну ладно, Терин, он пьян и болен, хотя, конечно, когда выздоровеет и протрезвеет, получит от меня, это точно. Но эта-то пигалица лохматая?
Меня... по морде... Хотя... А стало легче. Легче стало к жизни относиться.
- Дусь, - командую я, подержав нож над огнем, - а теперь хватай убогого этого за плечи и держи со всех сил. Будет орать, заткни ему рот чем-нибудь.
- Поцелуем... - мечтательно бормочет маг.
- Да мне все равно, - отвечаю, - хоть набедренной повязкой.
- Я не хочу повязкой, - мурлычет Терин, и мне уже хочется применить к нему другой широко известный способ обезболивания - стукнуть его затылком обо что-нибудь твердое.
- И он не убогий, - мрачно добавляет Дуся, после чего мое желание применить анестезию начинает распространяться и на нее.
Делаю глубокий вдох.
- Просто держи.
Она кивает и вцепляется в плечи пациента.
Мне, действительно, нужно разрезать его руку. Ну, вспомни же! Чему ж там меня учили, а?
Делаю аккуратный надрез, слышу слабое "ой" и понимаю, что некоторые длинноволосые сейчас свалятся в обморок и испортят мне тут все.
- Дуся! - ору я, - только упади. Убью, на хрен, обоих!
А что, действует. Особенно это - на хрен. Маг пока молчит. Терпит или без сознания? Да какая разница! Ох, папа-папа, если бы ты знал, чем я сейчас занимаюсь.
Нет, он, скотина, все-таки шевелится.
- Дульсинея, - рычу я, - сделай что-нибудь, он мне мешает.
- И что, к примеру? Мне сверху на него сесть, чтоб не дергался?
- Да мне плевать, что! Хоть ляг!
Ну, понимаю я, понимаю, что ей, с ее бараньим весом волшебника не удержать. Но я-то что могу сделать в этой ситуации? Хм... Как-то она буквально приняла мою рекомендацию. Хотя, с другой стороны, ну села и села. Э... целовать его не обязательно, я, может, смущаюсь. Говорю же - не обязательно! Вот и Терин так считает. Да ну вас всех. Главное, что он успокоился.
Дуся
Ну и чего этот засранец на меня орет? Хоть сядь, хоть ляг. А вот и лягу! Хотя нет, не лягу, конечно же. Просто уселась на мага верхом, а он возьми и расплывись в пьяно-радостной улыбке.
- Дульсинея! - шепчет таким тоном, как будто ему счастье великое привалило, а не пятьдесят кило на корпус плюхнулось. Не удержалась я, поцеловала его. Душевно так и нежненько. Терин, кажется, отвернуться попробовал, да только куда ему в таком состоянии от меня отбиться? Впрочем, услышав недовольное сопение Вальдора, я сама от мага отстала. Мало ли, вдруг Вальдор стесняется, и рука у него дрогнет, и вместо помощи он еще больше брюнета моей мечты покалечит.
Я старалась не смотреть, чем там Вальдор занят, а то совсем неудобно будет, если я в обморок грохнусь. Ага, вот прямо тут на Терине, растяну свою бесчувственную тушку, и Вальдор точно помрет от счастья такого. В конце концов, чтобы ненароком не подсмотреть, что там Вальдор делает, я зафиксировала взгляд на пьяной физиономии Терина, который то вырубался, то порывался стихи мне читать, то орать. Вот когда орать начинал, я ему рот затыкала. Без поцелуев обошлась, так просто, ладошкой затыкала, а он периодически пытался ладошку мою целовать. Вот дурак пьяный! Зато я теперь знаю, что надо было с ним сделать, чтобы не строил из себя буку и бяку в одном флаконе. Напоить его надо было.
Что-то подсказало мне, что руна молчания скоро скиснет. Наверно, это магическое чутье, о котором мне Терин толковал, а я все никак понять не могла, что это такое, и с чем его едят? Вот оно, оказывается, какое - чутье это. Я просто вдруг поняла, что руну молчания надо обновить. Обновила. И когда уже этот хирург доморощенный закончит?
Вальдор
Все закончено. Не знаю, сколько прошло времени, только, кажется, Дуся опять использовала тапок. Обновляла руны. Как мне плохо... Не помню, когда в последний раз я так уставал. Маг... Маг приходил в себя несколько раз, пытался кричать, кажется. Кажется, Дуся закрывала ему рот. Ему, бедняге, опять не дали поорать. Когда ломали - не дали. Когда лечили - добили. О! Стих. Все, я больше не могу.
- Дуся, - говорю, вытирая пот со лба, - я закончил. Теперь твоя очередь.
Глава 14
Дуся
Закончил, наконец! У меня уже ноги затекли верхом на Терине сидеть. Он хоть и брюнет моей мечты, но коленкам-то неудобно на жестком каменном полу. Я не из тех, кому с милым рай и в шалаше, в конце концов, я - существо нежное. Смотрю на Вальдора, взбледнулось ему бедняге даже. Но ничего, держится.
- Слушай, Валь, если я его сейчас отрезвлю, то он подохнет тут от боли. У нас еще время есть, пусть подольше пьяный побудет, а мы тут с ним посидим, а?
- Ты как хочешь, о разноглазая предметница, а мне уже скучно здесь, - заявил Вальдор, а у самого руки трясутся. Вряд ли у него это от скуки. Кажется, не по себе мышу моему белобрысому, нужно бы его на воздух и выпить чего-нибудь покрепче.
Я перенесла принца из темницы и назад вернулась. Когда уходила, Терин вырубился, а сейчас уже песни вовсю орал. Какое счастье, что руна молчания еще работает, а то вот бы весело было, если бы его в таком виде стража обнаружила. Представляю картину маслом - лежит такой весь из себя страдалец и похабные песни орет. А песенка и правда неприличная, про стрекозу которая всем подряд давала, а как замуж собралась так и облом случился - у стрекозки сифилис... Ну что с него взять-то, с венеролога этого дипломированного? Или что в этом мире выдается по окончании обучения?
- Хоть бы приятное что-нибудь спел, романтическое, - предложила я, обновляя руну молчания.
- Дульсинея, не покидай меня!
- Да здесь я... пока здесь.
- Я тебя люблю, а ты дразнишь меня и ругаешься. Все время ругаешься. Дуся, тебе это не идет, я же говорил.
Мне, конечно, приятно до одури, что он меня любит, но по пьяни не считается. Я таких пьяных признаний уже наслушалась за свою жизнь по самое не хочу, так что не впечатлилась.
- Дуся!
Это он уже громко так, практически командирским голосом, выкрикнул.
- Ну что ты орешь?
- Полежи со мной, моя прекрасная Дульсинея.
Ну, если он так ставит вопрос, конечно полежу. Я прилегла рядом, он даже порывался руками шевелить, только я ему не дала, пригрозила, что уйду, если будет лапы распускать, и сама его погладила немножко, везде, где наглости хватило. А ему только этого и надо, лежит, морда пьяная, а по губам улыбка довольная блуждает.