Град Темных Вод - Карина Вран 13 стр.

— Хм.

Дальше фея летела молча. Может быть, оскорбилась на сравнение, а может, обдумывала предложение Хэйт.

Трижды за день они останавливались — бодрость адептки при быстром подъеме в гору проседала в ноль, и, как бы ни поторапливала ее Бестия, без передышек было не обойтись.

На третьем привале феечка испуганно пискнула, округлила глаза, в ужасе выговорила:

— Конец! — и исчезла.

Склон горы затрясся, сверху на Хэйт с Таришей покатились камни, что-то наверху громыхнуло, над верхушкой вулкана взмыло вверх бездымное пламя.

— Вулкан?! — предположила Хэйт.

Бестия, распластавшаяся по земле, покачала головой.

— Она услышала зов. Сейчас решится — оставит ли драконица кладку.

Ужасающий рев подтвердил слова дроу.

Тень, накрывшая их, заставила адептку вжаться в острые камни.

— Быстро, быстро! — выждав несколько минут после того, как тень дракона пронеслась над ними, скомандовала Тариша. — Улетела!

Гора с отлетом драконицы колыхаться перестала, хоть каменюки все еще катились по склону. Бестия схватила подопечную за руку и потащила за собой, принимая на себя удары камней.

— Ради Ашшэа, не застревай!

Безумная гонка окончилась возле жерла вулкана. Перенести жар, царящий на вершине, Хэйт без тренировок в зале огня не сумела бы, сейчас же она вполне терпимо себя ощущала.

— А где яйцо? — этот вопрос она откладывала до самой верхней точки, но наверху ничего похожего на гнездо не обнаружилось.

— Там, — прикрепляя крюк к краю жерла, показала рукою вниз дроу. — Жди.

«Ух», — будто бы сама гора согласилась со словами Бестии, встряхнувшись и обдав двух нарушительниц своего спокойствия горячим паром.

Хэйт не успела и слова сказать, как дроу приступила к спуску.

Бестии не было долго — или адептке показалось, что долго — но потом из отверстия в вершине горы показалась голова Тариши. А издали послышался приглушенный расстоянием рев.

Драконица почуяла утрату.

Тариша, перекинув одну ногу через край жерла, достала и протянула Хэйт большое черное с алыми разводами яйцо. Ничего не понимая в происходящем, адептка приняла «передачку». На ощупь яйцо оказалось горячим и шершавым. И тяжеленным.

«Ни слова о невозможности продажи или передачи. Шаг искушения. Искушения мифического класса и стоимости!» — адептка просто-таки застыла, глядя на описание врученного ей яйца.

— Если не успею, используй кристалл. Не жди меня, — Бестия протянула ей кристалл, наподобие того, что она разбивала у озера лавы.

Хэйт, отмирая, переместила яйцо в инвентарь и приняла кристалл.

— Увидишь ее — сразу переносись, не мешкай! — спускаясь обратно в жерло, прокричала Тариша напутствие. — Скажи Матери Дома, что я не могла уйти с тобой!

Хэйт перегнулась через край, прокричала в клубы пара:

— Почему?!

— Их два! — искаженный голос дроу донесся до девушки.

— …! — адептка опустилась на корточки, пытаясь осмыслить ситуацию.

Кристалл, зажатый в ладони, ничуть этому не способствовал.

С лицом, искаженным мучительной гримасой, Хэйт выбрала отказ от смены привязки.

«Я могла бы больше ни дня не играть», — это понимание и вызывало гримасу. «На сумму, которую можно выручить при продаже яйца, можно жить всю оставшуюся — припеваючи. Это не искушение, это…!»

Тут случилось два события: рука Тариши ухватилась за край жерла, и рев, громоподобный и близкий до жути, раздался с небес.

— Я не буду смотреть наверх, — решительно сказала Хэйт и вытянула руку навстречу Бестии. — Выбирайся же, ну!

Дроу перехватила руку, и в этот миг их обеих накрыла исполинская крылатая тень.

— Кристалл! — рявкнула Тариша.

Адептка беспрекословно повиновалась, возвращая вскарабкавшейся Бестии камень.

— Не отпускай мою руку!

«Да ни в жизнь», — пронеслось в голове Хэйт, поднявшей-таки взгляд к небесам. Драконица, падающая на них, была черно-алой: обсидианово-черные чешуйки с окантовкой из жидкого пламени, разверзнутая пасть с клыками длиной в руку адептки…

Ничего больше Хэйт не увидела, ее поглотила тьма.

— Вместе. Впечатляюще, — поприветствовала Таришу и Хэйт Глава Дома Бестий.

Краткий путь от уступа на краю обрыва до зала с Матерью Бестий Хэйт не заметила, перед глазами мельтешили багряные и черные пятна. «Клыки и когти не оружие, учти», — недавние слова Тариши касательно пропущенного шага укрепления пришли на ум адептке как-то совсем уж некстати. «Это смотря КАКИЕ клыки и когти», — хихикнула Хэйт перед лицом самой грозной и влиятельной неписи из всех, что по сию минуту попадались ей в Восхождении.

«Похоже, у кого-то отходняк», — подумала адептка и хихикнула снова, вспомнив древний бородатый анекдот о даме сильно облегченного поведения, которую знавали едва ли не все горожане мужского пола, и о фразе, сказанной на ее похоронах: «Наконец-то они вместе».

— Кхм!

«Кажется, ржать перед Матушкой все же не стоило», — констатировала Хэйт, состроив виноватую рожицу. И, чтобы не прибили — в назидание, нечего перед Глав-Бестией вести себя неподобающим образом — достала из инвентаря драконье яйцо.

— Ты превзошла не только мои ожидания, пришлая, — обманчиво-мягким голосом проговорила НПЦ. — Даже вера твоей наставницы не включала в себя шаг искушения, и без прямого моего приказа такую ценность она бы не доверила тебе. Ты вновь сумела удивить нас.

Предмет стоимостью такой, что (будь яйцо продано с аукциона) слабонервным (или жадным) лучше не пытаться вообразить, перекочевал из рук адептки в руки Матери Бестий.

— Хэйт, — адреналиновый «отходняк» щедро прибавил безбашенности осторожной, как правило, девушке. — У меня есть имя. Хэйт.

— Имя, — уже без всякой мягкости отозвалась Глава Дома. — Мне станет интересно, если пройдешь ты шаг силы. Последний, решающий шаг. До той поры ты — безымянная пришлая, коих не счесть. Столь же безымянны воспитанницы дроу, идущие дорогой мучений, крови и кошмаров, до получения знака Ашшэа. Не забывайся!

Адептка поспешила кивнуть — отповедь сработала, как ведро холодной воды.

— Шаг силы?

— Шаг, на котором испытуемый доказывает, что уроки прошлых шагов не были напрасны. Шаг силы — бой.

— Мать Дома Бестий! — молчавшая до этого Тариша выступила вперед. — Прежде я должна отдать это. Лавовая драконица насиживала два яйца.

Пока дроу передавала второе яйцо, Хэйт, к которой — своевременно! — вернулась способность мыслить здраво, соображала: «Тариша вернулась бы в жерло, было бы там больше одного яйца, или нет. Прямой приказ Главы — похоже, именно в этом и заключался. Вот… жужелицы!»

— Дочь моя! — держащая в ладонях черно-алое яйцо Мать Дома Бестий (первое, полученное от Хэйт, уже было «убрано») просияла. — Твоя миссия исполнена. Она возвеличит Дом Бестий! Детеныши под скорлупою — разнополые. Войдя в возраст, они смогут дать потомство, пригодное к приручению. Это большая удача.

Адептка, никогда не жаловавшаяся на воображение, явственно представила клин мчащихся по небу лавовых драконов, оседланных Бестиями. Практически неуязвимый, смертоносный клин. Пронесется он по небу не завтра, и не через год, но и век дроу долог…

Ощущение причастности к чему-то невероятному, чему-то, способному перевесить чашу весов в равновесии сил этого мира, чему-то действительно важному — ощущение это было незабываемым. Оно пьянило и будоражило. Оно было таким сильным, что и мысли о награде за участие в этой миссии даже не возникло в голове Хэйт.

«Меняя картину мира — сначала падение Архидемона, теперь усиление ордена Бестий — я забываю, что это игра. Это — вдохновение», — все еще находясь под впечатлением, размышляла девушка.

— Я умею признаваться в своих заблуждениях, — прервала рассуждения Хэйт Мать Дома. — И могу оценить твой вклад, как и твое бескорыстие — другие вовсю требовали бы озолотить их, а ты, похоже, не жаждешь вознаграждения. Шаг искушения обнажает суть идущего по пути — и даже дети Ашшэа порой оступаются. Ты не останешься без награды. Слово Главы Дома Бестий!

«Ага, молчание — не только золото, оно, быть может, кое-что получше!» — улыбнулась Хэйт. Пусть никаких вещественных призов за время пребывания на территории ордена ей не вручали, в ценности того, что Мать Дома сочтет равноценным вознаграждением, девушка не сомневалась. Не тех «масштабов» непись, чтобы мелочиться. «А то, что я ее удивила — прямое следствие того, что не все статы НПЦ считать может. Вот совесть, например, или порядочность, в списке характеристик чара не значатся, но это же не значит, что их нет. И того, что я редкостный тормоз, отвлекающийся на все подряд, там тоже не прописали».

— Вернемся же к шагу силы, тебе предстоящему. Одна схватка, одна победительница. Ты скажешь сама, когда будешь готова к бою, но если решишь покинуть обитель, не пройдя этот шаг, испытание будет провалено. Силы сражающихся я уравняю, насколько это возможно — ты слаба, пришлая, и я устала это повторять. Никто не обвинит Дом Бестий в бесчестии, а избиение немощного, неспособного дать отпор, что это, если не позор? С нынешним твоим оружием шансы на победу не ничтожны — их попросту не имеется. Прими же!

Грозная непись протянула Хэйт тонкий клинок-шпильку с рукояткой, украшенной единственным камнем — каплевидным и насыщенно-зеленым. Описание, открывшееся взору адептки, на какое-то время отучило ту дышать, думать и двигаться, иными словами — Хэйт зависла.

«Раскол» — это дебафф от «физиков», бойцов ближнего боя, понижающий показатель брони. На минимальной стадии развития навыка на 10 %, на максимальной — вполовину. Поскольку дополнительных уточнений по эффектам не было, Хэйт предположила, что дебаффы будут ложиться от максимума — все-таки мифический класс у «шпилечки».

— Тариша, твоя подопечная нуждается в традиционной прическе, нынешняя непрактична, а также — умении с ней обращаться, равно, как и с оружием, — НПЦ давала указания, не обращая внимания на выпученные глаза пришлой. — И снабди ее ядом для лезвий.

— Секундочку! — замахала руками очухавшаяся адептка. — Мои волосы — это вроде маскировки, я провожу много времени в людских землях и не хочу выделяться… длиной ушей.

— Хм, — недовольно отозвалась Глава Дома. — Дроу видит нутро, тогда как человек — лишь внешность. Я услышала тебя, пришлая, и готова пойти на уступки.

Оповещение о изменении облика, которое висело перед Хэйт с запросом на подтверждение либо отказ, исчезло.

— В недрах горы мы добыли дымчатый алмаз, — подала голос Тариша. — Он мог бы стать основой для Игг'Рашшар, о Мать Дома Бестий.

— Единое — разделить надвое, возможную мощь — удвоить? — грозная непись выглядела задумчивой. — Ей неподвластен обоерукий бой, но для пронзающих воздух ограничений нет. Готова ли ты учить ее, Тариша?

«Глава не приказала, а спросила… Ох, чует моя пятая точка, где-то тут подвох! И, повторюсь, полцарства за словарь «непись-игрок»! Нет, тут половиной царства не обойтись»…

Покуда в голове квартеронки предчувствия боролись с неисполнимыми желаниями, ее темноухая наставница изъявила согласие на обучение пришлой. Следом с этой пришлой стребовали дымчатый алмаз, добытый в походе, с тем, чтобы через пару мгновений вручить Хэйт «братишку» полученного ранее кинжала (или «сестренку», если называть эту штуку шпилькой). Только камень в рукоятке был другим — алмаз там красовался, дымчатый. Кузни или каких-либо инструментов в подземном зале не наблюдалось, и «мифы» возникали просто из воздуха, что поразило бы Хэйт до глубины души — сохрани та еще способность поражаться.

Дебаффы стихии тьмы, в отличие от «земных» дебаффов Игг'Шадир. Разложения духа и плоти заставляют врага терять ману или здоровье: дух — мп, плоть — хп, по сколько за «тик», нужно было уточнить, на память Хэйт сказать не могла, в ветке тьмы эти умения на высоких уровнях открывались. Скверна понижала параметры атаки, что магической, что физической. А бешенство, умение, присущее только воинам ближнего боя, заставляло врага атаковать любую цель в зоне досягаемости. Любую — то есть и тот, кто наложил эффект, мог попасть «под раздачу».

— Я позволяю усовершенствовать для пришлой традиционную прическу. Займись, Тариша, — отвлекла от любования оружием пришлую Глава Дома.

Адептка без раздумий согласилась. Вообще, более-менее обеспеченные, «заматеревшие» игроки редко оставляли шевелюру в «стартовом» варианте, заданном в редакторе при создании персонажа. Во имя индивидуальности, «непохожести» на просторах Тионэи имелось немало салонов по изменению внешности, где новая стрижка или прическа обходились в солидную сумму. Там же можно было сделать и макияж, от изысканного, уместного на королевском приеме, до боевого раскраса орочьих воинов. Без специально обученного НПЦ игрок мог стесывать себе бороду вместе с подбородком топором, болотной тиной выводить на физиономии узоры, волосы подпаливать огненными скиллами или пытаться их обкорнать любым режущим — система возвращала игроку первоначальный облик. Ибо — не положено.

— Готово, — доложила Тариша, отойдя от подопечной. Манипуляции с волосами много времени не отняли. — Игг'Рашшар и Игг'Шадир вставляй в узлы, они завершают прическу.