- Чай, английский мелколистовой и можешь заварить в чашке. И мне нужно чистое белье, не могу же я во вчерашнем ходить.
Макс почувствовал, как закипает вместе с водой в турке:
- А ты не оборзел, часом? Слышь, принц, чай вот, - он поставил на стол упаковку чая "Липтон" в пакетиках, - тот же, что и вчера, другого нет, уж извини, - с сарказмом произнес он. - И белья тоже у меня для тебя нет, в своем походишь еще пару часов, пока доберешься... Ну, в общем, куда там тебе нужно.
Арсений холодно смотрел на него, изогнув бровь, потом сел на табурет и оглядел стол:
- Салфеток у тебя тоже нет, как и тарелок?
- А вот и есть, - Макс вытащил из шкафчика упаковку салфеток. - А нафига тебе тарелка? Бутерброды все равно руками будешь есть.
Вчерашние булочки давно переварились, желудок просил еды, для Арсения было внове ощущать чувство голода, поэтому он молча приступил к бутербродам. То есть хотел молча, но не выдержал:
- Раз у тебя есть посуда, дай мне блюдце или тарелку и в следующий раз, когда захочешь бутербродов, подавай хлеб, сыр, колбасу и масло отдельно, и не забывай класть сразу салфетки и нож. А сейчас дай хотя бы блюдце под чашку, а то некуда ложечку положить.
Руки Макса непроизвольно сжались в кулаки, он навис над Арсением:
- А ты не охуел, скотина неблагодарная?
Арсений отодвинулся, с удивлением глядя на Макса, он не понимал из-за чего тот так завелся.
- Что за манеры? Точнее их полное отсутствие, - невозмутимо произнес он, - и, впредь, не смей оскорблять меня.
- Да ты... да ты... - слов не было, Макс схватил прядь волос Арсения и намотал на руку с силой оттягивая его голову, тот молча смотрел на него непроницаемыми черными глазами. - Вот же блядь! - с чувством сказал Макс. - Собирайся, мне на работу пора. Твои вещи в шкафу.
Он пошел в коридор, вытащил из шкафа вчерашние джинсы и чистую черную футболку, его слегка потряхивало от воспоминаний: он не ожидал, что волосы Арсения окажутся такими мягкими и шелковистыми.
- Вот сука! - пробормотал он, одеваясь.
Он оглянулся, Арсения рядом не наблюдалось. Обнаружился он в комнате, лежащим на диване.
- Не понял, ты чего не одеваешься? Уходить уже пора, а то я на работу опоздаю.
Арсений закинул руки за голову и посмотрел в потолок:
- Я никуда не иду.
Максу казалось, что он сейчас взорвется. Как же этот парень выводил его из себя! Он попытался взять себя в руки, хотя больше всего хотелось пинками выгнать наглеца из квартиры.
- Ты немедленно встанешь, оденешься и я отвезу тебя... да хоть к моей работе, раз уж я там тебя вчера нашел.
- Ты меня не нашел, ты меня сбил.
Сразу вся злость ушла, вот как он ему может угрожать, если Арсений вдруг станет его шантажировать.
- У меня, кстати, синяк на боку, - тут же подтвердил тот его мысли.
Через несколько дней синяк сойдет и предмет для шантажа исчезнет.
- Ладно, оставайся до вечера, мне сейчас некогда, но вернусь с работы и мы поговорим.
Арсений сел и посмотрел на Макса:
- Мне все равно идти некуда.
- Вечером разберемся, - он взял с подоконника пульт и сунул в руки Арсения, - на вот, телек посмотри, пока меня нет. Захочешь есть, возьмешь в холодильнике.
Через пару часов Арсений разобрался с пультом, поступавшая информация была новой и интересной. Время летело незаметно. Внутри поселилась досада на родственников, которые лишили его такого информативного развлечения, и как он догадывался, не только его. О родственниках думать не хотелось, сразу резко падало настроение.
Макс на работе нервничал, он не мог не думать об оставшемся у него дома госте: что-то с ним не так, хотя с ним всё не так, да он и обед-то себе вряд ли приготовит, так и будет сидеть голодным до вечера. Парень явно от кого-то скрывается, а еще его ведь, наверняка, ищут, и откуда он мог сбежать? Несмотря на все свои странности, явно не из психушки. Может все-таки со свадьбы?
Он пошел к начальнику и отпросился с обеда, уговорив ничего не сообщать отцу. Потом позвонил домой и сказал матери, что заедет за кое-какими вещами. Еле дождавшись обеда, побежал к машине, шеф по дороге сунул свежий батон и сверток со вчерашними круассанами с заварным кремом. Через пять минут Макс уже подъезжал к родному подъезду, хотя отец давно мог купить или построить частный дом. Он взбежал на второй этаж, не успел нажать звонок, как дверь распахнулась.
- Я машину твою увидела, - сказала улыбающаяся мама, обнимая его. - Случилось что?
- Все в порядке, мам, - Макс мягко отстранил мать и прошел в свою комнату.
Мама пошла следом за ним:
- Я суп сварила с фрикадельками, как ты любишь и плов, пообедаешь?
- Не, мам, прости, но могу взять с собой.
- Что, и суп тоже?
- Ну да, - Макс оглянулся на нее, подтащил стул к шкафу и открыл антресоль, где-то там должны быть вещи, которые он носил лет в четырнадцать-пятнадцать, на Арсения они должны быть как раз, благодаря маме, все чистые и аккуратно сложенные, - давай, мам, у меня времени совсем нет.
Женщина постояла несколько секунд, глядя на сына, потом развернулась и пошла на кухню, раздумывая, куда же ей суп лучше налить. Пока она наливала в банку суп, заматывала ее полотенцем, насыпала плов в кастрюльку, Макс достал сумку и начал складывать туда джинсы, футболки, рубашки, свитера, всё, что могло подойти Арсению и было достаточно новым на вид.
Он вынес сумку в коридор и пошел к матери на кухню. На столе стояли два пакета.
- Ого, ма, это все мне? Не многовато будет?
- Я просто положила еще свежие овощи и фрукты. Лето же сейчас, а ты их, небось, совсем не ешь. Может присядешь ненадолго?
- Не, мам, некогда, в другой раз.
- Но у тебя точно все в порядке? Что это за вещи ты взял и почему работу прогуливаешь?
Макс скривился:
- Все у меня в порядке, не волнуйся, а с работы я отпросился, только не говори отцу, пожалуйста. Ну ладно, я пошел. Потом все расскажу.
Он засунул кулек с овощами в сумку, чмокнул маму и вышел из квартиры.
Несколько часов просмотра телевизора, дали столько новой информации Арсению, что он почувствовал непривычную для себя головную боль. Выключил телевизор и лег, закрыв глаза.
Он пока отстранил все чувства и эмоции, вызванные увиденным и сделал простой, но решающий для жизни вывод: в мире главенствуют товаро-денежные отношения; власть, политика, экономика, все это определяется главным - деньгами, то есть как раз тем, чего у него нет и в помине. А может и есть, но ему об этом ничего неизвестно, и такое отношение к нему дяди с тетей явно неспроста.
В замке входной двери загремели ключи, Арсений встал и настороженно вышел в коридор. Дверь открылась и вошел Макс:
- Помоги, - он сунул ему какие-то кульки, а сам занес сумку, стоящую под дверью. Поставил ее в коридоре, открыл и вынул еще один пакет, - ну чего стоишь, на кухню неси.
Безразлично пожав плечами, Арсений пошел на кухню, но внутри словно зазвенела струна, следом явился Макс и начал разбирать кульки.
Глава 4
Стоя рядом, Арсений наблюдал за Максом, а тот вовсю потрошил кульки и свертки, вдруг обрадованно вскрикнув, он вытащил небольшую цветную бумажку:
- Вот мама... Спасибо.
- Это что, деньги? - заинтересовался Арсений.
Макс ошарашенно уставился на него:
- Ну да, только у меня такое впечатление, что ты их раньше не видел.
- Нет, - помолчав, ответил Арсений.
- Так, стоп, пока моя голова не лопнула, давай сначала пообедаем, а потом сядем, и ты мне все расскажешь, - внутри у Макса похолодело, он чувствовал, что проблемы с Арсением намного серьезнее, чем он пытался себе нарисовать и понимал, что вряд ли он сможет ему помочь.
***
- Успокойся, Лена, все будет хорошо.
Заплаканная женщина вскинулась, бросаясь к мужчине:
- Ничего уже хорошо не будет. Где наш мальчик, Слава? Что с ним? Как нам его найти? Это все ты и твое воспитание!
- Может в чем-то я и перегнул палку, но я хотел как лучше.
Женщина засмеялась сквозь слезы и протянула с иронией:
- Как лучше? Да ты, видно, шутишь в кои-то веки? Как он там один, без денег? Он совершенно не приспособлен к жизни! Может он голодает или еще хуже, - она вздрогнула и прижала ладонь ко рту, - вдруг его убили.
- Прекрати! - вскричал мужчина. - Не такой уж он и слабак, к тому же его ищут. И возможно уже скоро найдут.
- Где? Страна огромная! Где его искать? А вдруг его схватили какие-нибудь дальнобойщики, увезли неизвестно куда? - с ужасом спросила женщина.
- Побойся Бога, Елена, дальнобойщики обычные люди, а не какие-то террористы, к тому же за пределы усадьбы он мог попасть только на Клабвэне, что привозил нам продукты в пятницу. Он, видимо, спрятался в багажном отсеке, после того, как его разгрузили.
- Почему ты так уверен, что именно на нем Арсений уехал, ведь в пятницу приезжали еще две машины с заказами?
- Водитель Клабвэна, Борис, уехал еще до завтрака, а на завтраке мальчика уже не было.
- Так в чем проблема? Если известно, где он, то почему его до сих пор не нашли?
- Потому, что Борис, вместо того чтобы вернуться во Владимир, решил поехать в N* к своей сестре, это в пяти часах от нас, к тому же по дороге он несколько раз останавливался в городках, через которые проезжал, поэтому к сестре приехал только вечером.
- Но ведь Арсений мог выйти, где угодно.
- Мог, - с тяжелым вздохом согласился Станислав, - сейчас все проверяется, поэтому я тебе ничего и не говорил пока.
- Поклянись, что если, то есть когда, Арсений найдется, ты сделаешь все, чтобы он чувствовал себя нормальным человеком и начнешь вводить его в курс дела, чтобы впоследствии он мог участвовать в бизнесе наравне с тобой, а потом и руководить им.
- Клянусь, - с еще более тяжким вздохом ответил мужчина.
- А кто его ищет, Слава? Полиция?
- И это тоже, только негласно, по своим каналам, не хватало еще засветиться с открытым поиском, чтобы его могли захватить конкуренты и шантажировать меня. А так специально нанятые ребята. Не волнуйся, Елена, все под контролем, извини, дорогая, у меня есть еще дела, так что позволь тебя покинуть, - он поцеловал жене руку и удалился из гостиной.
***
Арсений остался на кухне разглядывать зеленоватую банкноту номиналом 1000 рублей. В то время, как Макс, попрятав в холодильник часть продуктов, пошел помыть руки и, наконец, раздеться, жарко было неимоверно, если так пойдет и дальше, то завтра можно будет съездить на реку. Казалось, начался август, пошли дожди, постепенно стало холодать, установилась типично осенняя погода, и вдруг на тебе - снова лето.
Скинув в коридоре одежду, Макс поплескал в ванной на себя холодной водой, и как был в одних трусах, так и пошел на кухню.
- Ну чего ты, блин, сидишь? Мог бы уже суп по тарелкам насыпать.
Арсений оторвался от купюры и ошарашенно уставился на Макса. Нет, Макс, конечно, знал, что у него красивое накаченное тело, к тому же за лето он отлично загорел, но вызвать такой ступор у другого парня совсем не ожидал. Неужели, блядь, этот Арсений все-таки из этих? Вот уж незадача, ему что ж теперь к нему спиной лучше не поворачиваться?
Но Арсений, наконец, отмер и встал, отшвырнув купюру:
- Ты вышел к столу в одних трусах? Изволь немедленно одеться! Если я вынужден ходить в каких-то подозрительных шортах и футболке, то ты у себя дома и к столу можешь выйти одетым, как положено.
Макс разъярился:
- Вот именно, я у себя дома, о чем тебе лучше не забывать, и могу ходить, как захочу! И я не собираюсь в такую жару ничего на себя напяливать. И поделать ты тут ничего не сможешь!
- Неужели? По крайней мере я могу избавить себя от твоего общества, - холодно ответил Арсений и вышел из кухни.
Макс услышал, как в комнате заработал телевизор. Вот идиот, блядь! И тут же озвучил:
- Ты - идиот! Слышишь!