- Какого черта?! – Даня шагнул вперед, вытягиваясь перед ним и яростно смотря в глаза. Влад улыбнулся:
- Я не хочу.
Даня втянул воздух сквозь стиснутые зубы, а потом быстрым движением положил ладонь на его пах, и глаза стали просто огромными. Ничего. Ни следа ответного желания. Но… Влад качнулся вперед и шепнул, почти касаясь губами его щеки:
- Ты меня сегодня не возбуждаешь.
Улыбка, которая змеилась на его губах, усмешка, звучащая в каждом слове, заставила Даню забыть обо всем. Бешенство, забытая было ревность, не получившее разрядки возбуждение…
- О, да, конечно! Этот нищий официант возбуждает тебя гораздо больше! - он не кричал. Нет, он говорил тихо, но четко, ослепленный одним желанием – принести Владу боль, ударить так, чтобы ушла из его глаз эта усмешка. – Шлюха за четыре тысячи! Не думал, что ты клюнешь на такую дешевку! – Даня замолчал, захлебнувшись воздухом. Горящие яростью глаза не отрывались от лица Влада. Хоть что-нибудь! Ну, хоть какая-нибудь эмоция! Влад с пару секунд спокойно изучал его искаженное лицо, а потом потянулся за бумажником. Небрежным жестом вытащил из него четыре тысячные бумажки и засунул их Дане в карман. Улыбнулся растерянности и непониманию, засветившихся в его глазах, а потом повернулся спиной и, бросив короткое «я хочу домой», сел в машину.
Даня на автомате устроился на водительском сидении и завел мотор. Мыслей не было вообще никаких.
4.
День выдался теплым. Не жарким и душным, а именно теплым. Клим сидел на скамейке в маленьком парке возле здания офиса и кормил голубей. Отрывал маленькие кусочки от уже подсохшей булочки и бросал их птицам, лениво думая о том, что Никита убил бы его за это. Еще бы… Эта булочка была обедом Клима, а он, вместо того, чтобы съесть ее сам, скармливал голубям. Никита… В последние дни он стал странным. Слишком веселым. Неестественно-веселым. Радовался жизни, шутил, сам же и смеялся над своими шутками. Словно… Словно пытался заставить себя поверить в то, что в его жизни все в порядке. Вот только всё это больше напоминало истерику. Внутреннюю, затяжную. И Клим не знал, как ему помочь, как вытащить ее наружу. Ведь чем дольше она будет бесноваться внутри Никиты, тем страшнее потом будет взрыв. Клим больше всего боялся, что его не окажется рядом с Никитой в этот момент, что не сможет помочь справиться с ней. Клим боялся за Никиту, боялся его потерять. Единственного человека, который понимал его и который в нем нуждался. Раньше… Раньше Клим никогда ни о ком не заботился. Но заботиться о Никите было приятно и почему-то тепло. Заваривать ему чай по утрам, будить его, следить за тем, чтобы он взял с собой зонт и не забыл ключи. Все эти мелочи согревали душу, создавали иллюзию нормальной жизни. Со стороны это, наверное, странно смотрелось. Но вот на что Климу было всегда плевать, так это на косые взгляды и чужое мнение. Им не понять. Что можно обнять человека только потому, что хочется почувствовать его рядом. Поцеловать его в лоб или щеку потому, что когда-то тебя так на ночь целовала мама, и тебе хочется передать ему это ощущение материнской заботы. Им не понять…
Клим вздохнул и, кинув последний кусочек булочки, откинулся на спинку скамейки, выпрямляясь. Так бы и просидел здесь весь день, но обеденный перерыв заканчивался через двадцать минут, а это значит, что через пятнадцать минут ему надо будет покинуть этот парк. Клим закинул руки за голову, сцепив пальцы на затылке, и принялся лениво оглядывать гуляющих вокруг маленького фонтана мам с колясками. Сердце привычно защемило, и Клим поморщился. Мысль о семье, своей семье возникала все чаще. Жена, ребенок. Никита всегда говорил, что это для него нечто очень далекое и чужое. А вот Клим вполне мог себе это представить. Дом, детский смех, очередная «мыльная опера» в телевизоре и запах сдобы. А еще… Скандалы, истерики, жалобы и обвинения. Клим нахмурился и мотнул головой, словно отметая все это. Пока… Пока его семья – это Никита. И даже если Климу суждено всю жизнь прожить рядом с ним, он об этом не пожалеет. Хотя бы потому, что ни одна женщина не сможет понять его так, как понимает Никита.
- Дядя… Вы мне не поможете?
Клим оторвал затуманенный взгляд от фонтана и перевел его на стоящего рядом с ним мальчика лет девяти. Симпатичное лицо было усыпано веснушками, а сквозь густые ресницы блестели глаза. Клим улыбнулся:
- Что случилось?
Мальчик кивнул куда-то себе за спину:
- Я хотел запустить воздушного змея и не удержал. Он улетел, а потом запутался. Я не могу его достать. Папа меня наругает, - он шмыгнул носом. – Помогите, а? Пожалуйста…
Клим покосился на часы и со вздохом поднялся, глядя на кусты, в которые придется лезть.
- Ладно, веди, - он кивнул в сторону кустов и пошел за мальчиком, расстегивая на ходу ветровку, чтобы не испачкать и не порвать.
Кусты сомкнулись за спиной, и сразу стало темнее и холоднее. Мальчик ловко миновал пару особо неприятных веток и остановился, указывая Климу на что-то:
- Вот, вот он. Вы его снимете?
Клим вытянул голову и действительно увидел среди листвы что-то яркое. Оглядел куст, пытаясь понять, с какой стороны лучше подступиться, где веток поменьше.
- Подержи, - он протянул свою ветровку мальчику и, когда тот взял ее, осторожно полез в куст, раздвигая, расплетая ветки. Змей находился невысоко над землей, но в самой гуще. И как он, интересно, туда попал? Ветер его сюда принести не мог: змей застрял бы гораздо выше, в ветках деревьев. А чтобы он оказался здесь, это надо было специально его сюда принести. Клим нахмурился, по спине пробежал холодок. Стараясь не делать резких движений, чтобы не получить веткой в глаз, Клим развернулся, ища глазами мальчика. Его нигде не было. Как и ветровки Клима, которую он дал ему подержать. Грязно выругавшись, Клим рванулся назад, вон из куста. Споткнулся о корень и чуть не упал, в последнюю секунду схватившись за ветку. Остановился, снова обретая равновесие, и разжал пальцы. Ветка тут же хлестнула его по щеке. Клим дернулся, рука взметнулась к лицу, ощупывая мгновенно вздувшийся след. Черт… Но хоть не до крови. Клим снова выругался и провел ладонью по волосам, приводя их в порядок и проверяя на наличие веточек и листочков. Бежать за мальчиком уже поздно. Зато нужно бежать на работу потому, что обеденный перерыв почти закончился.
Из рук валилось все, начиная от скрепок и кончая сервером, которому он задал такие параметры для поиска, что тот предпочел тихо зависнуть, нежели что-то искать по запросу. Ругая себя последними словами за ротозейство, Клим тихо грыз уже второй карандаш. Жаль, ветровка была еще хорошая. Ладно, придётся ходить по улицам быстрее, чтобы не замерзнуть. Ник, правда, ругаться будет. Хотя нет, не будет. Он пожалеет, а потом попытается всунуть Климу свою ветровку, хотя мерзнет всегда гораздо сильнее. А потом еще и обидится, когда Клим откажется. Клим тихо зарычал про себя. Дурак, ой, дурак… Попасться, как мальчишка. Хорошо хоть, что в карманах ветровки ничего серьезного не было.
- Клим? – рядом со столом возник молоденький курьер, переминаясь с ноги на ногу. – Тут… к тебе пришли… - он кивнул за спину Клима и буквально испарился. Клим развернулся в кресле и напрягся, разглядев полицейскую форму на своих «гостях».
- Я могу вам чем-то помочь? – под любопытными взглядами сотрудников, побросавших свои дела и смотревших на него, он чувствовал себя очень неуютно.
- Это ваша куртка? – тот полицейский, который выглядел постарше, шагнул к Климу и жестом фокусника извлек из-за спины его ветровку.
На лицо Клима легла тень. Сердце начало играть марш, а сознание пыталось найти выход. Отказаться бы от ветровки, но весь офис мгновенно уличит его во лжи.
- Моя, - произнося это, Клим чувствовал себя так, словно собирался подняться на эшафот. Хотя с чего бы? Он же ничего не совершил!
- Тогда я попрошу вас пройти с нами, - представитель органов плотоядно улыбнулся, глядя на его залепленную пластырем щеку,– мы должны задать вам пару вопросов.
========== Глава 4 ==========
1.
Когда захлопнулась дверь, и тяжелые шаги охранника затихли, Клим втянул голову в плечи и поджал ноги, обняв их руками. Сознание пыталось справиться с произошедшим, но безнадежно пробуксовывало. Он не верил. Просто не верил в то, что все это происходит с ним. Казалось, что всё это кошмарный сон. Надо проснуться, просто проснуться. Но всё было слишком реально. Вонь камеры и уже ставший фантомным холод снятых наручников. Только слова следователя он до сих пор слышал, словно через слой ваты. Дикие, непонятные. «Вы обвиняетесь в совершении развратных действий в отношении несовершеннолетнего и принуждении к действию сексуального характера. Статьи 135 и 133 Уголовного Кодекса Российской Федерации». Разве это может относиться к нему?! Ведь это бред, полный бред! Он так и сказал следователю, но тот только посмеялся. И рассказал свою историю, в которой он, Клим, завлек девятилетнего мальчика в кусты в парке и попытался изнасиловать. Но мальчику удалось сбежать, поцарапав лицо Клима. Пытаясь прикрыть свою порванную одежду, мальчик взял с собой ветровку Клима, каковую и представил следователю. А еще нашлись свидетели из числа мам с колясками, которые подтвердили, что видели, как молодой человек о чем-то поговорил с маленьким мальчиком, а потом кивнул в сторону кустов. И, когда тот отправился в указанное место, пошел следом, снимая на ходу ветровку. Вероятно для того, чтобы в ходе борьбы мальчик ее не порвал. А спустя несколько минут из этих кустов выбежал тот самый мальчик. Он плакал и кричал.
Бред… Клим пытался рассказать, как все было на самом деле. Его даже выслушали и прилежно занесли показания в протокол допроса. А потом отправили в камеру предварительного заключения. «Подумать». Клим стиснул зубы и зарылся лицом в колени, чтобы не видеть этих стен и тяжелой двери. Наверное, он сходит с ума. И все это ему кажется. Потому, что этого не может быть на самом деле. Не может, не может, не может!! Но спина уже почти заледенела, и где-то рядом послышался крысиный писк. Клим поднял голову. Хватит… Эта страусиная политика не поможет. Надо придумать, что делать дальше и как отсюда выбираться. Позвонить ему не дали и, если он не вернется домой сегодня, Никита сойдет с ума от волнения. Подождите, а разве он не имеет права на один звонок?..
Клим уже встал, готовый долбиться в дверь, пока кто-нибудь не подойдет, когда по камере разнесся противный скрежет. Кто-то открывал дверь. Клим напрягся, вытянулся, ожидая… ожидая… Дверь распахнулась, и Клим невольно зажмурился: ударивший в глаза свет показался слишком ярким по сравнению с полумраком камеры.
- Выходи, - грубый и безразличный голос практически сдернул его с места. Клим переступил порог камеры и его тут же впечатали лицом в стену. Завели руки за спину и сковали запястья наручниками. Холодный металл впился в кожу, заставив Клима поморщиться.
- Двигай! – в плечо толкнули, и Клим послушно пошел по коридору вперед. Куда его ведут? Жаль, что он давно не верит в сказки, иначе бы думал, что во всем разобрались и его сейчас отпустят. Чудес на свете не бывает.
- Стой! – голос сзади хлестнул и заставил замереть на месте. Потрясающе, как мало надо времени, чтобы превратиться из нормального человека в его трусливое подобие. Тем временем конвоир обошел его и, приоткрыв обшитую дерматином дверь, перед которой они остановились, заглянул внутрь. Видимо, получил разрешение потому, что повернулся к Климу и, схватив за плечо, буквально затолкал его в комнату. Хорошо, что секундой раньше тот опустил взгляд под ноги и вовремя заметил порог, иначе бы полетел носом. Дверь за спиной захлопнулась, и Клим вскинул взгляд.
- Твою мать… - ошарашенный выдох только рассмешил сидящего на казенном столе и просматривающего какие-то бумаги Влада. Больше в кабинете никого не было.
- Меня узнали, я польщен, - Влад, не глядя, положил бумаги на стол и, опершись ладонями о столешницу, принялся рассматривать Клима. Под его изучающим взглядом тот невольно поежился. А напряжение не отпускало с той секунды, как он только понял, перед кем стоит.
- Чем обязан твоему визиту? – вопрос звучал смешно, учитывая обстоятельства, но Клим был уверен, что на самом деле все не так, как кажется.
Влад скользнул взглядом по бумагам:
- Статья 135, развратные действия. Срок лишения свободы до трех лет, - прочитал он, а потом кинул на Клима смеющийся взгляд. – Как думаешь, во что ты превратишься через три года? Хотя мне больше нравится другая статья, - глаза Влада вернулись к бумагам. – Статья 132, пункт 3, подпункт «в», насильственные действия сексуального характера. Срок лишения свободы – от 8 до 15 лет.
Клим вздрогнул:
- Ты ошибся. Мне зачитали те статьи, по которым обвиняют.
- Ошибся? Я никогда не ошибаюсь. К тому же сделать из 135 статьи 132 довольно легко. Хочешь проверить? – он снова смотрел на Клима. Насмешливо, уверенно. Клим задохнулся от вдруг пришедшего понимания.
- Так это ты устроил?!
Влад передернул плечом, словно отметая обвинения:
- Да зачем мне это? Кстати, - кончик его пальца скользнул по трубке стоящего рядом с ним на столе телефона. – Никому не хочешь позвонить?
Клим стиснул пальцы в кулаки, и цепь от наручников звякнула за спиной.
- Что тебе надо? – не сводя с него глаз, спросил Клим.
Влад слез со стола и подошел к нему почти вплотную. Клим невольно выпрямился: рост Влада нервировал, а ему и без этого проблем хватало.
- Ничего особенного, - Влад смотрел без усмешки. – Чтобы ты позвонил и рассказал, где ты и что с тобой.
Клим захлебнулся воздухом:
- Нет!! Я не собираюсь просить его о помощи!
Но Влад только покачал головой:
- Ты и не будешь его ни о чем просить. К тому же, если ты не вернешься и не предупредишь, он начнет беспокоиться. Выйдет на улицу поздно вечером, и кто знает, какой сюрприз его будет ждать за поворотом? – по губам Влада скользнула почти нежная улыбка, и Клим похолодел.
- Не смей к нему прикасаться! – забыв о том, что его руки скованы за спиной, Клим рванулся вперед, ослепленный только одним желанием – свернуть этому «ангелочку» шею.
Влад легко отстранился, открыто смеясь:
- О, ну что ты… У меня на него другие планы. Так как, ты все еще не хочешь позвонить?
Клим выругался и отступил на шаг, пряча горящие яростью и страхом глаза. Влад поставил ему ловушку. Грубую, но хорошо рассчитанную. И он в нее угодил всей своей тушкой. И потянул за собой Никиту. Ведь все это затевалось только из-за него. Сам Клим Владу не нужен. Он – только способ воздействия на Никиту. Сейчас Клим ему позвонит, все расскажет, а потом в игру вступит Влад, который наверняка потребует от Никиты за помощь в освобождении Клима… все, что угодно он может потребовать. И Никита это «все, что угодно» сделает. Черт!! Клим скрипнул зубами. Вскинул голову, глядя на скучающего Влада яростно и прямо:
- Мне нужно позвонить.
По губам Влада скользнула улыбка, и он приглашающе взмахнул рукой. Эстет внутри Клима вздохнул от плавности и красоты этого движения, а потом реальность грубо выкинула его куда-то за край сознания. Клим шагнул к столу и замер, матерясь про себя.
- Что такое? – Влад смотрел на него с легким недоумением.
Клим звякнул цепью:
- Наручники, - коротко бросил он.
- Ах, да, - Влад покачал головой, а потом жестом фокусника извлек из кармана ключ. Зашел за спину мгновенно напрягшегося до предела Клима и щелкнул замком. Клим невольно выдохнул с облегчением и потер покрасневшие запястья. Наручники, брошенные Владом, пролетели мимо и с грохотом упали на стол. Небольшая стопка бумаг разлетелась по полу. Клим поморщился и двинулся к телефону. Влад отошел в другой конец комнаты и принялся рассматривать корешки картонных папок за стеклянной дверцей канцелярского шкафа. Клим снял трубку и набрал номер, молясь про себя, чтобы Никиты не было дома. Так он сможет выиграть немного времени для размышления.
- Да? – родной голос в первый раз за всю жизнь вызвал не теплую улыбку, а недовольство.