— Чего? — Краулер аж поперхнулся от такой наглости.
— Что за ересь ты несешь, Скиф?! — спросил Бомбовоз, подобрав челюсть. — Тебя Утес по голове стукнул, что ли?
Тисса молча хватала ртом воздух, но глаза её смеялись. Я понял, что лучший способ скрыть главное — приоткрыть второстепенное. Бездна с ним, авось прокатит.
— Короче, дементоры, давайте так! — я подозвал их ближе. — Я доказываю, что смог бы сам завалить рарника, объясняю, как это произошло, и вы от меня отстаете. И не претендуете на лут с босса. По рукам?
Краулер насмешливо посмотрел на мою протянутую руку. Ханг пихнул его в плечо:
— Давай!
— Хорошо, Скиф, — Краулер пожал руку, и остальные «дементоры» положили свои поверх. — Заодно объяснишь нам, как взял три уровня меньше чем за три дня.
— Ок. Тогда стойте здесь, я сейчас вернусь.
Они не успели ответить, лишь Инфект недовольно что-то пробурчал, когда я подхватил зелень в руки и побежал в город. Я быстро добрался до таверны, скинул всю ценную добычу в сундук, забив его полностью, а то, что не влезло, убрал в инвентарь. Заодно оделся в холщовые шмотки новичка. Спустя четверть часа я, бомбардируемый сообщениями одноклассников, вернулся.
— Ну и? — нетерпеливо спросил Эд.
— Так… — я поочередно посмотрел на каждого, прикидывая, как будет проще, и указал на Тиссу: — Мелисса, убей меня.
— Не поняла… — протянула девушка. — Убить в смысле насмерть?
— Вот именно. Давай только быстрее, хочу поспать хотя бы три часа перед школой.
— Да долбани ты его уже Дланью! — взмолился Инфект. — Тисса!
Пучок сжатого света вспыхнул в её кулаке. Тисса взмахнула рукой, и меня припечатало. Я чуть ли не по колено ушел в землю, но остался жив, следом меня обожгло равнодушным белым лучом, в грудь воткнулся болт, и я, наконец, умер. Бездна! А магия света не такая уж и добрая!
Фантомная посмертная боль медленно сходила на нет, пока я лежал трупом и смотрел на «дементоров».
— Краулер, сдается мне, что нас обвели вокруг пальца, — воскликнул Ханг.
— Ничего не понимаю, — Краулер потряс головой. — В чем прикол? Он же мог просто не возвращаться и выйти из Диса. К чему эти заморочки со смертью?
— Да выставил нас дебилами похлеще Утёса! — в сердцах закричал Малик.
Тисса присела рядом и, глядя мне в мертвые глаза, спросила:
— Алекс, что происходит? Ты прикалываешься?
Ладно, пора. Я поднялся под изумленные вскрики и повел плечами, снимая эффект затекших мышц после возрождения. Тисса нахмурилась, как обычно, когда чего-то не понимала. Я ответил:
— С вами прикалываться нельзя. Вы люди серьезные, шуток не понимаете. Но если хотите, можете убить меня ещё раз, и будет то же самое.
— Да что за фигня? Как? — спросил Краулер. — И какого чёрта ты дохлый? Почему возродился с неполной жизнью?
— На минуту открою инфу о своих дебафах. Смотрите внимательно… — Шевеля губами, парни медленно считывали описание проклятия Патрика. — Короче, поднимался и бил. Сотни смертей, ребята, сот-ни…
Тисса, прочитав быстрее всех, мечтательно посмотрела в звездное небо. А когда вникли остальные, Эд Родригез «Краулер» со всей дури восторженно хлопнул меня по спине, обнял и приподнял, отрывая мои ноги от земли и крича прямо в ухо:
— Шеппард, твою мать! Да с таким баффом мы в хард-моде рейдовые инсты будем чистить!
— Что? — я на всякий случай отстранился и отошел ближе к городу. — С фига ли это «мы»? Ни о каком «мы» мы не договаривались!
Краулер переглянулся с соклановцами и торжественно объявил:
— Предлагаем тебе вступить в наш клан…
Глава 20. Свои чужие
Сны — отражение реальности, говорил какой-то древний психолог. Те три часа, что мне удалось поспать перед школой, отражали совсем не реальность. Во сне я принимал предложение Краулера и вступал в «Дементоры».
Идея, осенившая Эда, заключалась в следующем. Рейдовые подземелья не перегружались, пока там находился хотя бы один член группы. И этим единственным — выжившим после вайпа — мог быть только я. Встав, я при помощи Камня возрождения мог бы воскресить Тиссу. Мне объяснили, что это крайне дорогое ремесленное изделие способно поднять любого погибшего члена группы, лишь бы тот находился в своём теле. А трупом можно лежать до тех пор, пока хотя бы кто-то из членов группы находится в рейдовом инсте.
Чтобы собрать деньги на этот артефакт, «дементоры» опустошили большую часть кланового хранилища. Расчет был на умение Инфекта уходить в незаметность. Выйдя из режима боя, он поднимал бы Тиссу, а жрица Лучезарного в свою очередь использовала бы массовое воскрешение. Отличная идея, если не хочешь бежать всем кланом после вайпа и заново зачищать перегрузившийся инст. Надеясь при этом, что туда не проник кто-то ещё. Но, увы, высокоуровневые мобы спокойно вытаскивали Инфекта из сумрака и рвали на части. Артефакт не пригодился, но его не стали продавать на аукционе. Приберегли.
Во всей нашей песочнице только одно рейдовое подземелье оставалось не пройденным — недавно возникшее в Олтонских каменоломнях «Зло из глубин». Минимальный уровень, рекомендуемый для прохождения, — восемнадцатый. Таким не владел в песочнице никто. Только полученный шестнадцатый уровень Краулера достигнут почти за два года, а те, кто пришел в песочницу раньше, были принудительно переведены в большой мир Дисгардиума сразу, как им исполнилось шестнадцать. Даже если хотели остаться.
Короче говоря, всё это время «Зло из глубин» зрело, ширилось, захватывая новые территории, и награды за его прохождение могли быть сказочными. Городской совет чуть ли не каждый месяц повышал обещанную премию тем, кто одолеет «Зло»; боссы и мобы внутри росли в уровнях, а вместе с этим качественно улучшался и дроп. А главное, это гарантированные достижения: первое прохождение и первое убийство финального босса, которого пока никто даже не видел.
В общем, мне приснилось, что я вступил в клан, и мы пошли в Олтонские каменоломни. А там я не умер, подвергшись проклятию нежити, и в тот же день охоту на меня объявил не только собственный клан, но и вообще вся песочница, включая пьянчугу Патрика. Во сне они гнались за мной по Тристаду с вилами и факелами наперевес, догнали, схватили, а перед тем, как изгнать из Диса, первый советник Уайтекер торжественно объявил:
— Нежить должна лежать в могиле!
И Патрик кивал, приговаривая: «Проклятая нежить! Могла бы найти медяшечку дяде Патрику!»
Проснулся я настолько разбитый, что малодушно хотел сказаться больным и пропустить школу. Для этого надо было подделать свой текущий статус здоровья и отправить в систему — не то чтобы я умел это делать, но на полном серьезе был готов изучить тему, слышал, что подобное возможно. Рассказывали, как кто-то из наших поднимал температуру тела, поглощая в огромных количествах кофе или несколько капель йода.
Пока я об этом думал, не выбираясь из постели, ко мне вломилась мама и бесцеремонно заставила встать, чтобы забрать в стирку белье, а я решил, что проще отсидеть уроки, чем заниматься такой фигней, как полет в аптеку за йодом.
До школы добирался, как обычно, с Евой. Она всю дорогу болтала о чем-то своем, и проблемы О’Салливан с выбором цвета комнаты в новом доме казались мне такими надуманными, что я её чуть не треснул. Хорошо, что сдержался. Разве есть её вина в том, что у неё нет других поводов для беспокойства?
Небо над городом было всё таким же пасмурным. Тучи разгоняли только над кварталами категории выше «D». Наш район к таким не относился.
Ева, чувствуя, что я всё больше от неё отдаляюсь и не слушаю, пихнула меня в плечо.
— Алекс!
— Прости, прослушал. О чем ты?
— О подарке на мой день рождения! Я попросила у родителей «Красотку»… В этот пакет входит пластика тела, коррекция внешности и… — Ева густо покраснела.
— Что?
— Алекс! Не заставляй меня это произносить!
— Секс-машина?
— Дурак!
Ева обиделась и до конца пути больше со мной не разговаривала.
Я знал, что в её подарочный пакет входит робот-любовник. Научит её… всему. В этом плане мои родители старой закалки: считают, что подобное — перебор. Наши парни думают так же, и вообще, это не круто. Признаться, что ты пользуешь куклу, пусть даже неотличимую от человека, — значит подписать себе приговор. Из-за этого в школе никто подобное не афиширует, но я точно знаю, что Арону Квону родители дарили такого робота с внешностью Денизы Ле Бон. Разумеется, он отрицал, что хотя бы раз переспал с ней. Ха-ха, конечно, мы тебе верим, Арон «Роболюб» Квон!
Кстати, Денизе Ле Бон заплатили сто миллионов фениксов за право использовать её образ в эротических VR-мирах и в производстве роботов-любовниц. Как любил шутить мой отец, человечество предпочло не искоренить свои пороки, а сделать их менее опасными.
В школе после первого урока Эд с ребятами вытащили меня во двор и начали обрабатывать по второму кругу. Ночью я им отказал и вышел из игры под изощренные ругательства Бомбовоза. С утра они стерегли уже на входе в школу, но я появился одновременно со звонком, и весь урок Тисса не отрывала меня взгляда. Сзади пихал в спину Ханг, а Малик зловещим шепотом тянул моё имя: «А-аа-ле-ее-екс!» Когда я обернулся, он сложил руки у груди и изобразил мольбу. Я покачал головой и больше назад не смотрел.
— Твою мать, Шеппард, не заставляй меня применять силу! — Ханг прижал меня рукой к стене, не давая возможности сбежать.
— Алекс, миленький, ну что ты ломаешься как девочка? — подключилась к уговорам Тисса. — Ну не хочешь быть в клане — твоё право, но вступи в группу, и пойдем с нами — сделаем ачивки и выйдешь. А?
— Бездна, Алекс! — Эд треснул кулаком в стену рядом с моей головой. — Какого хрена?
— Боже, парни, Тисса, вы хоть понимаете, что страдаете фигней? Кто вас учил так вести переговоры? Я могу сам пройти этот данж, когда прокачаю уровни. Это «во-первых». А во-вторых, вы не можете затащить меня насильно! Окей, я вступил в группу, мы зашли в инст, вы погибли. Я же могу просто не использовать Камень возрождения! Вас не учили, что сотрудничество предполагает взаимную выгоду? Вы получите то, чего добиваетесь. А я? Зачем мне делить с вами опыт и лут?
— Я же говорил, он не подпишется! — вскричал Малик. — Тисса, всегда же было понятно, что он хитровывернутый! Что с того, что он начал играть? Он остался всё тем же Алексом себе на уме Шеппардом, которого мы знаем с первого класса!
Эд поиграл желваками, а потом хмуро сказал:
— Ханг, отпусти его. Пусть валит.
— Зря мы ему вчера помогли! — продолжал злобиться Малик. — Он того не стоил!
— Нифига не зря, — не согласился Эд. — Мы своих в обиду чужим не даем… какими бы мудаками они ни были.
Тисса хотела что-то сказать, но промолчала. Эд понял, что отвечать я не собираюсь, и махнул рукой:
— Вали, Шеппард! Юзай свою читерскую абилку, качайся… Если передумаешь, ты знаешь, где нас найти. Пошли, ребята!
Ханг убрал руку. Они ушли, а я ещё какое-то время не сходил с места, чувствуя, как в груди зарождается необъяснимое чувство досады.
Когда я вернулся в класс, мои щеки горели. Я старался не встречаться взглядами с «дементорами». Пристыдил меня Эд крепко, и я думал об этом весь следующий урок, пока не принял решение.
Оно было нелегким, но я, кажется, начал понимать, что имел в виду Родригез в тот день, когда сжег Еву и сказал, что у меня нет друзей. Вчера, когда они вступились за меня, это было… Даже не приятно, а как-то… особенно, что ли, — там была смесь эмоций. Радость, гордость, удовлетворение свершившейся справедливостью, тем, как обернулась ситуация с Утёсом. И я решил рискнуть.
После уроков, когда я хотел поговорить с ними, меня задержал учитель Грег. Историк покопался в планшете и вывел мой профиль успеваемости.
— Смотри, Алекс. Это график за текущую неделю. Показатель твоей активности на уроках снизился на восемьдесят четыре процента, в сравнении с тем, что было раньше. У тебя всё хорошо? Может, тебя что-то беспокоит?
Меня много что беспокоило: от развода родителей и страха не сдать гражданский тест до сохранения статуса «угрозы» и отношений с «дементорами». Но признаться в этом значило попасть под наблюдение учебного совета. Конечно, их задачей стало бы помочь мне, но я не видел ни одного варианта, в котором их участие хоть как-то сыграло бы на руку. Скорее всего, они просто завалят меня вопросами, вынесут мозг родителям и приставят ко мне куратора. А такой надзиратель — последнее, что мне нужно. Поэтому я улыбнулся и пожал плечами:
— У меня всё в порядке, мистер Ковач. Всё просто замечательно!
— Да? — он недоверчиво склонил голову, чтобы казаться со мной одного роста — очередной психологический приём Грега, коими он так славился. — Алекс, ты можешь быть честным со мной. Я помню тебя шестилетним мальчишкой, каким ты впервые появился в этой школе. Ты вырос на моих глазах!
— Мы все растем, мистер Ковач… — я снова пожал плечами, нервно оглядываясь. Мне хотелось поговорить с Эдом, Тисой и остальными не в Дисе.
— Ты можешь звать меня Грег, Алекс.
— Грег, всё хо-ро-шо! Можно я пойду? Меня друзья ждут.
— Хорошо, иди. Но если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти…
Да что такое? Фразу «ты знаешь, где найти» я услышал в третий раз за день! Утром, после завтрака, когда папа забыл, что собрался разводиться с мамой, и спросил её, где лежат его носки, она ответила так же:
— Ты знаешь, где их найти, Марк! А если не знаешь, учись класть вещи туда, где им место!
По правде сказать, она была не права. Мы с отцом всегда помним, куда положили свои вещи. Робот-уборщик их не трогает, а вот у мамы есть привычка «наводить порядок» — это когда она убирает наши вещи оттуда, где они лежали, и перекладывает туда, где, по её мнению, им место. И эти места меняются, так что найти футболку, которую утром бросил на диван, к вечеру — настоящий легендарный квест.
Зарядил мелкий противный дождь. На взлетной площадке было уже пусто. Ни одного флаера и почти никого из школьников. Только две фигуры маячили под крышей: закутанная в бежевое пальто Ева стояла под воздушным зонтом, и чуть в стороне от неё ежилась Тисса. Шефер прятала лицо под капюшоном, а её руки скрывались в карманах мешкообразного худи. Увидев меня, она помахала рукой. Ева нерешительно сделала шаг мне навстречу и оглянулась на Тиссу.
Я направился к ним.
— Встанешь под зонт? — предложила Ева.
— Нам надо поговорить, — сказала Тисса.
— Ева, спасибо, обойдусь, — сказал я и обратился к Шефер: — Мне тоже надо поговорить с тобой.
О’Салливан надулась. Мне стало неловко, будто я променял старого друга на новых.
— А втроем поместимся? — спросил я.
— Не знаю… Могу увеличить силу воздушной струи, — Ева потерла пальцем рукоятку. — Готово. Вставайте рядом!
Я забрался под зонт. Тисса нехотя втиснулась между мной и Евой. Так близко… Сердце ускорило ход.
— Говори, — одновременно произнесли мы с Тиссой и стушевались.
— Алекс, пойдешь сегодня в Дис? — неуверенно спросила Ева. — Посидим у таверны как раньше? Если хочешь, то можем покачаться вместе — я решила купить игровой валюты, чтобы приобрести экипировку. Хочешь, и тебе возьму?
Тисса насмешливо сморщила нос.
— Здесь воняет, — сказала она. — Чем-то жирным. И пережаренным.
— Прекрати, — сказал я. — Ева, Тисса шутит. Я буду в Дисе, но тебе придется пока покачаться самой. Я уже четвертого уровня, и у меня свои квесты. Догоняй! — я приободрил Еву и попытался похлопать её по плечу.
— Хорошо, Алекс, — тихо сказала Ева. Её глаза налились слезами. — Я догоню. А потом буду тебе помогать.
Так паршиво я себя не чувствовал, даже когда родители объявили о разводе. И тем сложнее было ответить Тиссе, когда она сказала:
— Слушай, Алекс, я решила сегодня забить на Дис. Хочу слетать в южный дистрикт в аквапарк. Составишь компанию? Развлечемся! А вечером можно сходить в «Карамбу»! У меня там знакомый охранник, он нас пропустит. Выпьем… Ты как?