— Вместе или разделимся? — спросил Библ.
— Вместе,- решил Капитан,- рация пригодится в пожарном случае.
Раздвигая упругие большелистые ветви, протискиваясь в тенетах вечнозеленых кустов, за которыми торчали уже описанные Малышом и Аликом высоченные мачты эвкалиптов, Капитан и Библ добрались наконец до другой полянки и прислушались. Из-за кустов доносились даже не звуки какой-то членораздельной речи, а просто вскрики, вопли, хрип, свист и хохот. Осторожно спрямив закрывающий дорогу кривой двухметровый лист, наши путешественники так и замерли на месте. Перед ними открылся наконец обитаемый уголок гуманоидного мира Гедоны.
Их было около десятка спортивного вида юношей, почти голых и загоревших до смуглости жителей тропиков. Из одежды на них были только сандалии без креплений с неизвестно как прилипшей к ноге подошвой и вполне земные пляжные плавки небесно-голубого цвета. Лишь двое предпочли темно-синие и, может быть поэтому, оказались в конфликте с голубоплавочниками. Тесно-тесно, спина к спине, отражали они их яростное нападение. Дрались «хлыстами», сверкавшие змейки которых то удлинялись, то укорачивались, смотря откуда и куда был направлен удар. Любопытно, что удары не оставляли на коже заметных следов, но каждый меткий «нахлыст» вызывал или гримасу боли, или подавленный крик, а иногда кто-нибудь из нападавших отбегал и, гримасничая, растирал пораженное место. Капитан заметил, что, встретившись в воздухе, лучистые шпаги раскалывались, срезая друг друга, и удары не достигали цели, но никто из участников схватки не использовал этот прием, стараясь прежде всего «накрыть» противника.В отличие от лохматых «младенцев» все они были аккуратно подстрижены и чисто выбриты, но внешне спортивный лоск не заслонял так и распирающей их первобытности.
— Звери! — сквозь зубы выдохнул Капитан, еле сдерживая накипающий гнев.
Юноши действительно дрались с молчаливой свирепостью, как волки в земных заповедниках, и только вой да хохот сопровождали избиение сопротивлявшихся.
Наконец один из них упал, и тотчас же две серебристые молнии накрыли спину другого. Но он устоял, ответив ударом на удар и в свою очередь сбив с ног двухметрового гиганта в голубых плавках. «Голубые», взвыв по-волчьему, участили удары.
— Звери,- повторил Капитан, уже готовый вмешаться в схватку.
— Дети,- остановил его Библ.- Не вмешивайся, это не наша игра.
— Почему игра? — удивился Капитан.
Но ответил не Библ, а старший из «голубых», видимо вожак группы, и ответил… по-русски.
— Хватит. Две дюжины ударов. Я сосчитал.
«Голубые» остановились. Кто-то крикнул:
— Он и от трех дюжин не сдохнет!
— Не по правилам,- сказал вожак.- Пусть идет.
«Голубые» расступились, пропуская силача в синих плавках. Шаги его, неуверенные и медленные вначале, понемногу крепли и убыстрялись. Под конец он прыгнул и исчез за кустами.
Двое из оставшихся рванулись было за ним, но вожак снова остановил их:
— По правилам игры положено догнать его по другой дороге и снова встретить лицом к лицу. Догоните- добьете. Я жду здесь.
Оставшись один, он подошел поочередно к лежавшим без сознания юношам и перевернул каждого лицом к солнцу. Все они казались странно похожими друг на друга, как для земного европейского глаза кажутся лица монгольского типа. Но в этих не было ничего азиатского- голубые глаза, прямой нос и овал лица напоминали землянину скорее скандинавский или англо-саксонский тип. Лишь приглядевшись, можно было заметить различия, не очень определенно и резко выраженные и только подтверждавшие первоначальную мысль о сходстве. И Капитан и Библ почти одновременно нашли объяснение: перед ними был отборный, физически полноценный и генетически наиболее совершенный вид гедонийского гуманоида.
— Может, я ошибаюсь,- не очень уверенно произнес Капитан,-но мне показалось, что они говорили по-русски. Чушь зеленая.
— Они вообще не говорили,- сказал Библ. Капитан усмехнулся:
— Значит, прямое мысленное общение. Попался, старый дурак, на удочку знакомых слов.
— Мы просто переводили их мысли в привычные нам слова,- пояснил Библ.- Сначала мне казалось, что я слышу, а потом обратил внимание, что губы у них не движутся. Возможно, у них вообще нет речи, как системы связи.
— А крик?
— И зверь кричит.
— Но зверь не мыслит.
— С глубиной этой мысли мы уже познакомились.
— Проверим лично. Есть шанс,- сказал Капитан и, раздвинув кусты, вышел на поле боя.
С молниеносной реакцией «голубой» обернулся и рассек «хлыстом» воздух. Но пробковые шлемы и шорты незнакомцев повергли его в такое изумление, что он совсем по-детски разинул рот.
— Кто… вы? — «услышал» Капитан и ответил уклончиво:
— Мы издалека.
— Почему ты водишь с собой ребенка? — крикнул на Библа гедониец.
— Он не ребенок.
— Разве у вас в школе ходят небритыми?
— Ходят.- Капитан продолжал игру.
— Так ведь он же единицы теряет.
— Что?!
— Ты что — идиот? Биты. Не понимаешь?
— По-моему, он сказал «биты»,- сквозь зубы проговорил Капитан, не глядя на Библа.
— Биты, точно,- подтвердил тот.- Он имел в виду именно биты: у нас для этого нет других терминов. Условные единицы информации. Сначала он и сказал: единицы.
— А сколько ему лет? И при чем здесь информация?
Библ только плечами пожал.
— Почему вы оба жужжите? — спросил гедониец.
— Мы не жужжим, мы разговариваем.
— Что?
— У них нет такого слова,- шепнул Библ.- Подберите другое.
— Мы общаемся. Ты разве не слышишь?
— Когда общаются, думают. И не слышат, а понимают. А я слышу: бу-бе-бо, та-ти-ту…- передразнил гедониец.- Жужжание.
— А сколько тебе лет?
— Полтора года.
Теперь изумились Библ и Капитан.
— Врет? Или у них другая система отсчета?
— Если мы услышали «год», значит, он имел в виду год. Может быть у них год другой?
— Судя по роже, ему лет двадцать, не меньше.
— Опять жужжите.
— Давно в школе? — спросил Капитан, дипломатично обходя коварный вопрос о жужжании.
— С детской площадки. Скоро полкруга. А ты сколько?
— Столько же.
— А что у вас на голове?
— Форма,- придумал Капитан.- Экскурсантам дают. Знаешь, что такое экскурсия?
— Знаю. Нас в Аору возили.
а Капитан услышал «Лора», Библ — «Аэра», но комментировать «услышанное» не стали. Возможно, это заповедник какой-нибудь или город.
— Да спрашивайте же, задавайте вопросы. Не позволяйте ему спрашивать,- шепнул Библ и спросил, опережая Капитана: — А ты любишь учиться?
— А кто любит? Ты любишь?
— Смотря что. Сегодня был в школе?
— Был. Два часа просидел у компьютера. Голова трещит — сдохнешь.
И Капитану и Библу показалось, что гедониец сказал «два часа», но «услышали» они это не очень ясно и настаивать на «часах» не могли, однако термин «компьютер» прозвучал в сознании обоих одинаково четко.
— Вы слышали: компьютер, да? — шепнул Библ, не глядя на Капитана.
— Точно. Чудеса в решете.
— Ты подумал о компьютере? — продолжал Библ, обращаясь к уже подозрительно косящемуся юноше в голубых плавках.-У нас в школе это называется по-другому. Машина, которая за тебя думает, тебе подсказывает, забирается тебе в голову и раскладывает там по полочкам всякую дребедень. А ты просыпаешься и уже все знаешь. Так?
Гедониец заржал, как лошадь. А Библ, не давая ему опомниться, продолжал обстрел:
— Чему сегодня учился?
— Счету,- нехотя отвечал гедониец, ему уже начинал надоедать этот затянувшийся экзамен,- а потом игре в «тро».
Капитан услышал «таро» и переспросил,
— Шашки,-показалось обоим.-Двенадцать клеточек горизонтально, двенадцать вертикально. Перемножишь?
— А ты?
— А я и не то могу. Двенадцать семь раз двенадцать и на себя один двенадцать. Ну?
«У них двенадцатиричная система счета»,- подумал Библ и сказал вслух:
— В уме не могу. Без счетной машины не обойтись.
— На машине всякий дурак сумеет. А я — в уме. Мне за это две дюжины единиц накинули. А за воображение минус.
— Почему?
— Не прошел теста. Шесть проб, а на табло нули.
— На каком табло?
— Световом.
— Сдаюсь,- шепнул Библ Капитану.- Изнемогаю. Еще вопрос, и мы завалимся.- Но он все-таки задал свой последний вопрос: — А зачем вам эти условные единицы?
— Не соберешь нормы — конец. Глотай снова жижицу из клистирной трубки.
Капитану «послышалось»: из «резиновой кишки». Но смысла не уяснили оба, и главное, «голубой» это понял.
— Не из школы вы. Откуда- не знаю. Беру в плен,- объявил он и хлестнул серебристой змейкой.
Капитан нырнул ему под ноги и сбил на землю. Оба тотчас же вскочили, но Капитан секундой раньше и болевым приемом заставил юношу выронить «хлыст».
— Подберите, Библ,- сказал он, не оборачиваясь.- А ты теперь знаешь, кого можно брать в плен, а кого нет.
Гедониец не был трусом. Но и третий его прыжок- он, видимо, собирался укусить Капитана- закончился для него столь же плачевно. Даже не пошевельнувшись, Капитан левой рукой перебросил его через голову. Для космолетчика, обученного всем приемам самозащиты, гедонийский школьник даже с фигурой культуриста был не опаснее земного мальчишки. Сейчас он уже был сломлен. Не оглядываясь, не пытаясь приподняться, он на четвереньках пополз в кусты.
— Ну вот и все,- грустно проговорил Капитан.- Контакт исчерпан.
— У нас не было выхода, Кэп,- сказал Библ.- Не подставлять же спины под их «хлысты».
— И все-таки жаль парня, Библ.
— Убийцу? Все они — убийцы. И пусть не угрызает вас совесть.- Библ кивнул на безжизненные обращенные к солнцу лица: — Боюсь, что у них иные моральные принципы, Кэп, и не с ними надо искать общения.
Капитан задумался.
— Значит, к вездеходу? А может, все-таки рискнем продвинуться? Вон мимо тех эвкалиптов. Аллейка со всех сторон просматривается. Если что, увидим.
— Он может вернуться не один.
— С нашим оружием, Библ, даже в джунглях Прок-лы не страшно. «Хлысты» — детские игрушки по сравнению с пневмоотражателями. А у нас еще и гранаты, и «пояса». Пусть только сунутся!
«Даже самый опытный и счастливый разведчик на вражеской территории иногда ошибается»,-подумал Библ,но не стал возражать Капитану.Аллейка действительно была веселой и светлой. Высоченные мачты эвкалиптов с листьями-ножами, обращенными лезвием к солнцу, не задерживали даже тоненького лучика. Шагай да шагай. Песок, газон, камешки. Десять минут… двадцать… полчаса. Ничто не изменяло окружающего пейзажа.
— По такой бы аллейке да на воздушной подушечке,- мечтательно вздохнул Капитан.- Не планета — курорт!
Но Библ молчал, не отрывая глаз от линии вечнозеленых кустов с толстыми, будто картонными, листьями, выстроившихся за эвкалиптами. Они тянулись параллельно плотной, густой, словно искусственно выровненной полутораметровой ограде.
— Вас что-то беспокоит, Библ?
— Кусты. С любой стороны можно подползти незаметно.
Капитан остановился и сказал:
— Чему-нибудь нас все-таки учили в космослужбе. Из глубины одного из своих бесчисленных карманов
достал миниатюрные «кошки», прикрепил их к ботинкам и по-обезьяньи быстро-быстро полез вверх по вызолоченному солнцем стволу. Забравшись метров на десять, огляделся и так же быстро соскользнул на землю. Лицо его было сосредоточенно и серьезно.
— Вы угадали, Библ, а я опять ошибся. Они ползут двумя колоннами справа и слева.
— В голубых плавках?
— Не обратил внимания. А не все ли равно?
— У меня возникло предположение о «синих».Подумал, может, снова встречаются два враждующих лагеря?
— Нет, Библ. Это за нами охотятся.
— Тогда включим «пояса», Капитан.
— Вы первый.
«Пояс» сразу не подымал. Какие-то мгновения человек медленно отрывался от земли до полуметра, а затем, со свистом рассекая воздух, летел по дуге метров двести-триста. Библ пролетел, как торпеда, приземлившись беззвучно и мягко. Через одну-две секунды его догнал Капитан.
— Повторим?
Повторили. Еще триста метров и еще раз триста. Где-то здесь надо поворачивать влево. Уже виднелись вдали серые мхи. Капитан взглянул на компас-наводчик и взял направление. Вездеход он нашел точно на оставленном месте, но оно не было пусто. Два десятка юношей в синих плавках толпились у машины, не в силах пробиться к ней вплотную: защитное поле пресекало все их попытки. Прыжок Капитана заметили, но он не успел в момент приземления взяться за оружие: не хватило буквально каких-то мгновений. Что-то неприметное и бесшумное небольно укололо его в щеку, и он сразу провалился в темноту.
Библ видел все это с воздуха. Он мог продлить прыжок, переключив его в свободный полет, но где приземлиться? За вездеходом — бессмысленно: не сможешь помочь товарищу. Возле него- не успеешь: у них какое-то загадочное, но точно бьющее оружие. Значит, надо атаковать в полете. Пролетев над вездеходом, он освободил пристегнутую гранату-газовку,повернул и на большой скорости,только снизив высоту до четырех-пяти метров, швырнул гранату где-то между вездеходом и кучкой бесновавшихся голышей в синих плавках. Сразу же невысокое облако «смога», окутало их вязкой и жирной чернотой. Капитан все еще без сознания лежал в трех метрах от машины. Теперь можно было приземлиться, взвалить товарища на спину и дотащить его до вездехода, предварительно сняв защиту. Библ так и сделал. Ничто не мешало ему: облако черного дыма преграждало путь гедонийцам. Но один все-таки пробился, не попав на глаза согнувшемуся под тяжестью товарища Библу. «Синий» взмахнул чем-то похожим на большой гаечный ключ. И как будто ничего не случилось: ничто не громыхнуло, не сверкнуло, не просвистело. Только Библ, уже подтащив Капитана к вездеходу, почувствовал легкий, почти незаметный, как комариный укус, укол. И потерял сознание, так и не сняв защитного поля с машины.
Глава VI
ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ. ЗА ПОРОГОМ СКАЗКИ
Он очнулся в совершенно прозрачной комнате, границы которой были едва различимы. Только потолок матово затенял от зеленого солнца, а стен будто и совсем не было- вплоть до горизонта раскинулось во все стороны искусственно выращенное или специально подстриженное газонное поле. Ничто не нарушало его гармонической одноцветности — ни кустика, ни деревца до голубой кромки неба. Ничто не отвлекало внимания, не рассеивало, не перебивало мысль. В этом желтовато-зеленом вакууме хорошо думалось, воспринималось, ассоциировалось. Даже мебели не было, а лежали они с Капитаном просто на воздушной подушке метрах в трех-четырех друг от друга, в тех же костюмах, с тем же снаряжением, причем ни излучатели, ни гранаты не провисали, не оттягивали, лишь чуть-чуть прогибая пружинящую прозрачную пленку, подвешенную под ними неким невидимым гамаком. Библ нащупал ее — она действительно пружинила и прогибалась, как натянутая резина. Издали казалось, что Капитан просто повис в воздухе, безмолвный и недвижимый. Мертв? Библ прислушался. Ровное дыхание товарища успокоило: спит.
Библ сел в своем невидимом гамаке, и гамак тотчас же превратился в кресло — ощущались даже более жесткие ручки-подлокотники — ни дать ни взять творение искуснейшего художника-модельера земной мебельной фабрики, только невидимое или уж во всяком случае с трудом различимое. Да и пол обманул: газон только просматривался сквозь такую же прозрачную пленку, а она чуть-чуть прогибалась и отталкивала ногу. Вероятно, по этому полу и ходить было одно удовольствие, и Библ, вскочив, пружинящей, энергичной походкой подошел к Капитану.
— Чудеса, Кэп,- позвал он, тронув спящего за плечо,- просыпайтесь!
Капитан открыл глаза и мгновенно, как цирковой акробат, подпрыгнул и стал на ноги, готовый к защите. Ни Библа, ни комнаты он еще не разглядел — просто действовал привычный рефлекс космоисследователя.
— Библ? — почему-то удивился он.- Что случилось? Ах да! Нас же сбили.