Вот представь, Маша, был парень лет восемнадцати, рожденный в семье советских атеистов, комсомолец. Вырос в среде отрицания Бога, может, и сам снимал иконы в бабкиной избе, смеясь над причитаниями старухи. Началась страшная война, парень этот добровольцем пошел на фронт, пережил пару боев, увидел множество жутких картин - гибель и тяжкие увечья товарищей, сожженные деревни, изуродованных мертвых женщин и детей. И, вот сам он был ранен, попал в плен, прошел всяческие мучения в концлагере, и умер от голода или истязаний. Душа его предстала перед Божьим судом и сурово говорит ей Создатель:
- Не верил в меня! Лики святых на дрова пустил! Ступай теперь в ад на вечные муки, нечестивый грешник!
А душа парнишки посмеется горько над этими словами:
- Так ведь я только что оттуда, дедушка! Куда уже хуже...
Потрясенная этим монологом, Маша тихо спросила:
- Ты Библию знаешь? Читал раньше?
- Нет! - сквозь стиснутые зубы процедил Брок, - мне пришлось слушать, много слушать... Он любил рассуждать о Боге, о том, что все они избранная Им раса, а мы, русские - звериные отродья, нас нужно держать на цепи или в клетках...
Он, утверждал, что Бог поможет им завоевать нашу страну. Да, у них на пряжках ремней были выбиты эти слова:«Gott mit uns» - «С нами Бог». Только где он сейчас сам? Может, в своей Валгалле, он в это верил, он бы этого хотел... Знаешь, Маша, я уже давно понял, что у каждого есть свой Бог, свой собственный личный Бог и свой Ад и Рай конкретно для каждого человека. И самое удивительное, что Тот, кто издевался над нами, кто презирал и ненавидел нас как отбросы, тоже может быть сейчас в своем Раю, заслужив одобрение своего Бога.
- О ком ты это говоришь, Брок?
- Они называли его Доктором, у него были очень умные пронзительные глаза, но из его рта лился яд, и я весь отравлен им, Маша. И это яд у меня внутри вместо крови! Как я могу быть с тобой, как я могу, вообще, такой, к тебе прикасаться?
- Брок, все это прошло! Все плохое уже закончилось... Ты хороший, ты чистый, ты лучше всех для меня!
Мужчину была крупная дрожь, его глаза бегали, он вдруг побелел как снег:
- Маша, я сейчас почему-то вспомнил, у меня ведь тоже когда-то был маленький оловянный крестик. Мне его дали, зашили куда-то сюда, изнутри в гимнастерку,- Брок показал в левую область груди, - «Игнатушка, береги... Береги, он поможет...»
Брок вдруг застонал, схватившись за голову руками, раскачиваясь на постели всем телом:
- Ничего больше не помню, я ведь даже не вижу ее лица, только голос остался - «Игнатушка, береги...» Что они со мной сделали, Маша, если я даже не помню лица своей матери?
Маша плакала, обнимая его, желая как-то утешить, защитить от этой боли. «Игнат... Его звали Игнат - это его настоящее имя». Брок, наконец, затих рядом с девушкой. Пытаясь как-то поддержать его, отвлечь от невеселых дум, Маша предложила найти в лесу двух подобных ему мужчин, хоть что-то выяснить о них. Брок тут же категорически отверг эту идею:
- Тебе меня мало? Не позволю даже заговорить с ними!
- Да, почему же? Может, они нас вместе увидят, захотят приходить в лагерь, в столовую, Коротков для них что-нибудь придумает. Мы же не знаем какие они, может, им плохо одним? Ведь можно же просто общаться, поддерживать друг друга, это уже немало...
Вдруг мысль о том, что Коротков может привезти сюда еще одну девушку, якобы для работы, показалась Маше гадкой. У них-то с Броком все получилось так естественно, само собой, как будто они были всегда предназначены друг другу. А другая девушка на ее месте могла бы получить сильнейший стресс только от первой встречи с кем-то вроде Брока.
- А если тебе приглянется другой? Я их видел - один-то довольно смазливый, белобрысый, глазастый, такие, наверно, женщинам нравятся. Волчонок вроде тоже ничего, быстрый. Я пару раз хотел спустить с него шкуру, да не смог догнать.
- Брок, ты совсем спятил? По-твоему, я из тех женщин, что прыгают от мужика к мужику? Я же только хочу для тебя лучше, вы подружиться бы могли, встречаться, иметь общие интересы, у вас непременно должно быть что-то общее.
- Мне они не нужны! И тебе тоже. Забудь!
Маша только брови поднимала, покачивая головой. Брок был неисправим.
Глава 7.
Наступил август. Приятно теплый и относительно сухой после грозового дождливого июля. Кутаясь в большое полотенце, Маша сидела на берегу озера на разосланном покрывале. Скоро вода остынет, и купания придется отложить до следующего сезона, но уж, конечно, не Броку. Он, пожалуй, и до сентября не прекратит водные процедуры на свежем воздухе. Маша наблюдала, как Брок по - звериному встряхивается, наконец, выходя из воды.
- Ты где был-то ночью? К медведице в чащу бегал?
- Я охотился вчера..., - лениво ответил Брок, усаживаясь рядом с ней на свое полотенце.
- Ну так, где же добытый мамонт? Почему до сих пор не на вертеле?
Брок озадаченно посмотрел на Машу:
- Тебе-то зачем с кровью возиться? Я сам потом на решетке приготовлю, вырезку пока к нам в холодильник сунул, а еще хорошие куски на крыльце у кухни оставил, они знают уже... разберутся. Остальное, что осталось, выбросил в овраг у Согры, волки подберут.
- Ого! Здесь и волки водятся? Коротков не говорил...
- Он много чего тебе не говорил, - резонно заметил Брок, - у лагеря они не бродят, гораздо дальше. Волчонок их сюда не подпускает.
- Он, что у них - командир? Почему ты его «Волчонком» все время зовешь? Он же не маленький?
- Ну, меня-то поменьше, а так.... Ты зачем спрашиваешь? - вдруг прищурился Брок с подозрением глядя на Машу.
Но, девушке вдруг захотелось подразнить мужчину.
- А, у них ведь есть свои имена? Ну, просто любопытно... Ты - Брок, а их как зовут?
- Не знаю и не хочу знать! - огрызнулся Брок, стаскивая полотенце с Машиных плеч, - я один их обоих стою, ты сейчас убедишься.
- Мне же сравнивать не придется, - хихикнула Маша, уворачиваясь от его рук.
Брок сгреб девушку в охапку и тихо, но грозно прорычал:
- Только я! Другого у тебя никогда не будет!
- Не будет, - выдохнула Маша в его полураскрытые губы.
Где-то недалеко в лесу вдруг заверещала ворона, ей тут же начала вторить другая. Брок моментально обернулся к лесу, закрывая Машу своим телом от возможной опасности. Глаза мужчины перебегали от одного дерева к другому, ноздри раздувались, словно он пытался что-то учуять.
- Мы, кажется, не одни. Давай-ка к дому ближе.
- Так ведь птицы просто! Кто там еще может быть сейчас? Твои-то лесные «братья» только ночью приходят к лагерю, да и то редко. Посидим еще...
Но, Брок протянул Маше платье и стал быстро одеваться сам. Вскоре они вернулись в дом, и Маша начала собираться на обед в столовую. Они вполне могли пообедать и дома, но Маша строго придерживалась ритуала посещения административной зоны «Северного», хотя частенько пропускала завтрак.
- Может, сегодня со мной пойдешь? Коротков уехал вчера по делам... Ну, посмотрят на тебя наши тетки, полюбуются. Они порой спрашивают о тебе. Вместе борща поедим, да вернемся, ну... идешь?
- Я дома буду, возвращайся поскорее.
Маша поприветствовала нескольких сотрудников, быстро пообедала и уже направилась в сторону своего коттеджа, как ее окликнул Максим.
- Маша, здравствуй!
Девушка давненько не виделась с водителем. Казалось, в нем произошли какие-то странные перемены. Лицо осунулось, под глазами синева, сама фигура как-то сжалась, поникла.
- Привет! Как дела?
- Маша, ты, наверно, на меня сердишься? Я дурак. Обидел тебя тогда, на складе. Прости, злился очень... Можно с тобой поговорить?
Маша прошла вперед и присела на скамью под невысокой елочкой. Максим устроился рядом.
- Маша, у меня все не ладится. Что со мной не так? Чем я для тебя плох?
Девушке вдруг показалось, что у него, как у пьяного, заплетается язык.
- Максим! Мне пора идти...
- Ты его приручила, да? Или он тебя... Он теперь живет в твоем доме? И тебя все устраивает?
- Послушай, это мое дело, с кем мне жить, что ты ко мне привязался?
- Маша, я уехать хочу. Вообще, свалить с этой «гребанной Рашки», у нас родня в Германии нашлась. Матери пришел вызов, она ездила недавно и, теперь, может и меня забрать. Маша, ты же не понимаешь, там совсем другая жизнь! Там все иначе, лучше, в тысячу раз лучше, М-а-ш-а! Я могу взять тебя с собой, я хорошо там устроюсь, я пробивной. У тебя будет куча денег, всякие шмотки, тачки... все, что захочешь, поедем со мной, а, Маш?
- Максим, как тебе еще сказать, что я тебя не хочу! Ничего с тобой не хочу! Не потому, что в тебе что-то не так, а просто..., Маша задумалась, подбирая слова, - я люблю свою страну, пусть здесь не все хорошо, но это моя страна, я здесь родилась, живу. Да пойми ты, я русская, говорю по-русски, как мои родители, мои бабушки, здесь мой дом, мои корни, зачем уезжать? Объясни? Ради кусочка сладкого пирога? Ради модного гардероба подешевле? Ради навороченной машины на идеальной дороге? Вот скажи, а там есть такой же лес, там есть такой воздух, такое озеро? Может и есть, конечно, но они чужие. А здесь все мое, как это ни пафосно звучит! Я это знаю, я это чувствую каждой своей клеточкой, здесь все для меня! А кто я буду там? Зачем я там буду? Ты сейчас хоть немного меня понял, Савельев?
Маша с надеждой заглянула в мутноватые глаза Максима.
- Ты мне нужна...
- Макс, все, хватит! Мне пора!
Маша резко поднялась со скамьи и быстрым шагом пошла прочь. Девушка уже миновала главные корпуса и вошла в небольшую сосновую аллею, за которой виднелся ее домик. Маша даже не замечала, что Макс идет следом. Наконец, он догнал ее и, ухватив за руку, потянул к себе.
- Подожди, мы еще не договорили!
- Да, нам и не о чем больше говорить! До тебя не доходит...
Маша начала отчаянно вырывать свою ладонь из хватки Максима, глядя в странно расширенные зрачки его глаз. Неожиданно, рядом раздался грозный возглас:
- Отпусти ее, мразь!
Пальца Макса немедленно разжались. Брок быстро отодвинул Машу в сторону, ухватил водителя за ворот рубашки, и с силой откинул на ближайшее дерево. Послышался треск рвущейся материи, а потом Маша вздрогнула от звука, с которым тело Макса ударилось о шероховатый сосновый ствол. Брок сделал шаг по направлению к нему, и Маша отчаянно вцепилась в своего мужчину:
- Умоляю, пойдем домой! Не надо его бить, мы просто разговаривали.
- Он трогал тебя! - развернул к ней взбешенное лицо Брок, и девушка быстро отвела глаза от его обнажившихся длинноватых клыков. Брок был очень страшен сейчас.
- Прошу, не надо! Ты же его покалечишь! Это водитель, он работает с Коротковым...
- Так, ты с ним ходишь встречаться каждый день?
Маша ахнула, в ужасе от его подозрений.
- Да ты что? Если б он был мне нужен, я и была бы с ним. Но я же с тобой!
Маша метнулась взглядом в сторону Максима, тот тяжело поднимался, обнимая дерево руками. «Вроде бы жив...»
- Брок, пойдем домой! Все хорошо, он хотел поговорить, а я торопилась, вот он и пытался меня задержать...
- И что он хотел тебе сказать?
Маша не успела ответить, Макс завалился на траву под деревом и сдавленно рассмеялся, потирая ушибленную грудь.
- Прямо семейные разборки! Ну надо же! Ты что думаешь, она твоя собственность? Как домашний питомец? Хороша киса, да?
Маша обхватила Брока обеими руками:
- Не слушай его! Он же тебя провоцирует! Нарочно хочет, чтобы ты разозлился.
Максим вдруг примирительно поднял руки:
- Все, я сдаюсь! Все... Через неделю заканчивается мой контракт и меня здесь не будет.
Он вдруг завыл в голос, катаясь по траве:
- Я, вообще, скоро свалю отсюда! От всех этих «долбаных» психов. Оставайтесь сами в этом болоте! Какое мне до вас дело?!
Маша округлила глаза, выразительно покрутив пальцем у виска.
- С ним что-то не то, - медленно проговорил Брок, принюхиваясь, но Маша не обратила внимание на его слова, пытаясь поскорее увести Брока из аллеи.
Оказавшись дома, Маша устало села на кухонный диванчик:
- Послушай, ты не должен так реагировать, он всего лишь держал меня за руку. Так нельзя. Да, ты убить его мог!
- Мог! Ну, и что?
Брок стоял перед ней, скрестив на груди руки.
- Ты больше не пойдешь туда. Я сам буду приносить еду в дом.
- Туши оленей? Или зайчиков несчастных? А, может, на цепь меня посадишь или запрешь на чердаке, чтобы я всегда была под рукой? Брок, я не согласна так жить. Ничего страшного не произошло, а ты уже из себя выходишь. Макс просто придурок! Что с него взять? Он все понял, и теперь точно отстанет. Я всегда предлагала тебе ходить со мной в столовую, но ты уперся как баран в какие-то непонятные принципы...
- Да, тебе не понять...
- Эти люди тебе ничего не сделали. Ни повара, ни Коротков, ни даже Максим, чего ты их сторонишься?
- Алекс только того и добивается...
- Чтоб ты съел котлету с картошкой в помещении столовой, а не у меня дома? Действительно, достижение!
Маша чувствовала себя скверно, кажется, у нее поднималась температура. «Неужели, перекупалась сегодня, вода была довольно прохладной...»
- Брок, тебе нужно учиться идти людям навстречу. Не ради себя, так ради нас. Или ты всерьез думаешь, что я до конца своих дней буду сидеть с тобой в лесу, никуда не выезжать, ни с кем не видеться? Брок, у меня есть мама и сводный брат. Мы с ним не особенно ладим, но он все равно - родня. Отчим, дядя Слава меня растил с двенадцати лет, никогда не обижал. Еще есть подруги, одна по-крайней мере точно. А еще..., - Маша вдруг почувствовала, что задыхается, - еще у нас могут быть дети... наверное.
- Я не думаю, что это возможно, - хрипло сказал Брок, - меня изменили...
- Ну, нет, так нет! У меня уже была одна неудачная попытка, может, больше и не получится - пренебрежительно махнула рукой Маша, из всех сил пытаясь казаться спокойной.
- Если я не смогу дать тебе ребенка, ты меня оставишь? - Брок сел на пол у ее ног, пристально глядя на девушку снизу вверх.
- Я не знаю... это, наверно, не так уж важно, - Маша искренне хотела быть честной, хотя бы перед собой.
Брок тут же переместился на диван, и попытался усадить девушку к себе на колени. Неожиданно Маша остановила его.
- Не надо, я сейчас хочу побыть одна...
- Я тебе уже надоел? Может, мне вообще уйти? - в голосе мужчины звучала нескрываемая злость.
- Можешь уйти... только вернись обязательно. Я буду тебя ждать к ночи.
Брок рывком поднялся с дивана и, молча, выскочил из дома. Маша сползла на пол, и растянулась на коврике, раскидывая в стороны руки. «Иногда от него надо отдыхать, он слишком меня подавляет, вечно командует и злится, чуть что не так. Во всех видит угрозу». Маша с облегчением закрыла глаза, наслаждаясь покоем. «Что-то в последнее время я быстро устаю. Ни на что не хватает сил, хочется только свернуться в клубочек и заснуть...»
Маша почти задремала, лежа прямо на полу, когда после короткого стука почти сразу же распахнулась входная дверь. Девушка тотчас поднялась навстречу гостю. Менее всего она сейчас ожидала увидеть перед собой Максима Савельева. Он сменил порванную рубашку на белую футболку, от него резко пахло дорогим парфюмом. Маша скользнула взглядом по безобразной ссадине на щеке парня и вопросительно посмотрела ему в глаза.
- Сейчас звонил шеф! У них там какое-то начальство на КПП, тебе нужно приехать с документами, подтвердить свою личность. Это очень серьезно. Коротков велел тебя немедленно привезти.
- А что случилось?
- Утром у дороги труп нашли. Подозревают, что эта работа одного из твоих подопечных. Маша, быстрее... Коротков рвет и мечет. Тебе нужно срочно быть там и дать показания.
- Какие показания, - недоумевала Маша, - я-то тут причем?
- Надо подтвердить, что твой... э -э... приятель всю ночь грел тебе постельку, а не по лесу шатался с ножом. Неужели не понятно?
Маша потерла лоб ладонью, пыталась осмыслить услышанное: какой-то труп..., ее вызывают для показаний. Брока, действительно, не было дома этой ночью. И что ей сказать полицейским? Правду?