— Увидимся, Джен. Иди домой, — все так же четко произнес он.
Я не стала дожидаться, когда снова изменится его настроение, и быстро рванула прочь из переулка, а в правой руке сжимала листок бумаги с номером телефона Луи. Зачем он мне? Кому из этой компании можно верить?
Очевидно — никому.
***
POV Harry
Итак. План Томлинсона в действии. Теперь мне было абсолютно некогда заниматься этим, потому мысли Луиса пришлись как нельзя кстати.
Я же должен был решить вопрос с еще одной сорванной сделкой из-за отказа поставщика продолжать наше партнерство; утром состоялось собрание в напряженной обстановке; новый контракт все же подписан. Работы уйма, на разборки внутри семьи времени почти не осталось.
Отец бьет тревогу. Я прижал его к стене. Теперь я понимаю, что он заговорит о деле трехлетней давности. Несомненно заговорит. Раз отец выследил меня сегодня, чтобы, как он выразился, познакомиться с Дженни, значит все более чем напряженно для его положения. Теперь он точно попытается надавить на нее.
Я уехал, предоставив девушку самой себе, и когда уже выкатил на главную улицу Челси, раздался запланированный звонок Стива — моего надежного охранника — и я тут же ответил.
— Все под контролем, Стивен? — мой твердый голос.
— Да, Гарри, я все сделал.
— Отлично. Люди Эдгара не следили за ней?
— Нет, никого поблизости не было.
— Хорошо. Квартиру проверил? — Стив ответил, что опять так и не отыскал ничего похожего на тайник в квартире Джен, и я снова спросил: — Ты ведь помнишь, что нужно делать завтра, Стив?
Ответ охранника без запинки:
— Не спускать глаз с обеих. Следить за каждым шагом. Если что-то пойдет не так, «навестить» объект номер два — Хейли Стоун.
— Верно, приятель. Отличная работа. Держи меня в курсе. До связи.
— Да, Гарри, я понял. До связи.
Я сбросил вызов и, выехав на мост, быстро набрал еще один номер. Пара гудков и прозвучало:
— Гарри, слушаю.
— Сэмми, приятель, у меня есть к тебе дельце. Подъезжай в офис.
— Но… эм… я не один, — ответил, запинаясь, дружок Дженни.
Я глубоко вдохнул, прикрыв на долю секунды глаза, и еще раз на сдержанном выдохе повторил:
— Сэм, ты не понял? Я жду тебя в офисе. Через двадцать минут наблюдаю твою задницу у себя кабинете.
— Да… э… да, конечно. Что-то срочное? Да, я скоро приеду, само собой…
— Тебе не говорили, что ты задаешь слишком много вопросов? — Молчание. — Вот это уже лучше.
Я бросил телефон на сиденье. Теперь я узнаю точно, что было на вчерашней ночной встрече. Сэмюель Блэк расскажет об этом до мельчайших подробностей. Но вначале загляну в «Фелисити». Моя малышка поможет расслабиться. После вчерашнего я слишком сильно нуждаюсь в разрядке.
Прикурив, я сделал радио погромче и, прибавив газу, помчался в Бостон.
Комментарий к Глава 7. “Жизнь по чужим правилам”
девчонки, еще пару глав будут выложены в таком скоростном режиме, а после начнутся небольшие (совсем небольшие) задержки, просто потому что у меня было написано в запас. Теперь “резервы” опустошаются. Спасибо всем, кто читает.
*отец Гарри - вымышленный персонаж!
Трек к главе (выбираю не по тексту песни):
https://youtu.be/w-RmnON5XVI
(Прототипы, персонажи) Энди Бауэр:
http://data.whicdn.com/images/219035626/original.gif
http://68.media.tumblr.com/f82552d48fb0a32a015211ffefc3fe9c/tumblr_nlft1f6C5c1upulr3o1_500.gif
Луи Томлинсон
http://25.media.tumblr.com/tumblr_m71w4waxLM1qcc65po2_500.gif
https://media.giphy.com/media/rVamlNXyS6DpC/giphy.gif
И как всегда Гарри:
https://media.giphy.com/media/Bqu2ex1xlDqbS/giphy.gif
https://68.media.tumblr.com/01b94b4675ca440b6ce468ad12b9cf71/tumblr_ovclogUHvA1rm6sqqo1_500.gif
========== Глава 8. “На свободе, но в неволе” ==========
«Человеческие существа могут быть безмерно счастливы и безмерно несчастны — и они свободны в выборе. Эта свобода таит опасность, эта свобода очень трудна, потому что ответственность ложится на вас. И с этой свободой что–то случилось, что–то пошло не так. Каким–то образом человек оказался перевёрнутым вверх ногами». Ошо ©
POV Harry
Три года назад
— Отвали! Отвали, блять! Суки! Убью всех! Отвали, Энди, мать твою! — мой крик прорезал тишину ночного города, и Бауэр отошел назад.
Примерно четыре часа утра. Я весь в крови. Почти в дерьме, если подумать. Мои запястья расцарапаны из-за гребанных ремней безопасности. Я наматывал их на руки, чтобы вытащить эту тварь из машины. Я разнес стекло с его стороны и размозжил череп этой мрази о руль. Энди, Луи и подъехавший Стив чего-то требовали от меня. Но я плевать на них хотел…
Мои руки в крови. Я весь в крови.
Сорвав и без того в лоскуты разодранную футболку, я почувствовал тупую боль в области ребер. Кажется, сломаны.
Насрать. Моя машина разбита. Тоже насрать. Я выбью из этого мудака всю дурь. Эта тварь всегда переходила мне дорогу. Теперь все кончено.
— Гарри! — это голос Луи. Он редко так орет. Очень редко. — Гарри, ублюдок, ты убил его! Твою ж… Гарри… он мертв!
В моих зубах сигарета. Спасибо, Энди. Ты знаешь, что мне нужно.
— Вот и отлично, — я прозвучал хрипло. Огонь в голове медленно потух. Я знал, что Робин Фьерро заслужил все, что я с ним сделал. Мои руки дрожали от того, с какой силой я лупил кулаками по стеклу, а потом по роже сукиного сына. — Педофил долбанный, — заключил я, и все заткнулись, хотя до этого Томлинсон вопил на всю округу, какой я мудак, а Энди Бауэр просто смотрел на меня, глубоко затягиваясь моей же сигаретой. Стив уже работал. Он единственный, кто молча выполнял свои обязанности, а их у него много.
— Ты… ты о чем? — запинаясь от нервного напряжения, спросил Луис, подойдя ко мне и ухватив меня за плечи.
Его прикосновения обожгли мне кожу. Я любил его теплые пальцы, но ненавидел, когда он грубел. Это моя привилегия. Еще ни разу я не коснулся его. Тогда какого хуя он трогает меня сейчас? У меня все тело болит, как будто по мне стадо слонов пронеслось, как будто каток проехался по моим костям. Вот сука. А завтра день рождения отца. Будет прием. Твою мать. Опять придется выслушивать поток дерьма.
— Я нашел подтверждение, Луис, — прохрипел я, снова отобрав сигарету у Энди. Стив, взвалив на плечо труп Фьерро, исчез в темноте улицы. — Он малолеток трахал в своем гнилом клубе. Несовершеннолетних. Врубаешься? Им было по лет двенадцать, не больше. А потом эта тварь «увела» у нас двадцать тысяч баксов. Бумаги кто-то подделал, и я почти уверен, что это Малик. Я спрошу с него за все. Пусть только явится.
— Он же в Нью-Йорке сейчас, верно? Его твой отец отправил, — проговорил Томлинсон, проводя руками по своему вспотевшему лицу. — Ты и Малика собираешься так же? — приятель метнул взгляд в сторону авто Фьерро.
Да, мне знакомо это выражение лица. Он чертовски напуган. Отлично. Пусть знает, что мразей, подобных Фьерро, у нас не любят. Я не люблю.
— Нет. Сперва поговорю. Зейн явно что-то знает. Отец утверждает, что именно он стащил у него нечто важное. Нихрена не пойму, но очень хочу выяснить, что за дерьмо здесь творится. А Фьерро… Плевать на него. Надо убираться отсюда. Стив все сделает. — В кармане загудел телефон. — Да твою мать! Кто еще?!
Я нервно выдернул сотовый из заднего кармана джинсов, нещадно перемазывая экран кровью, сплюнул на землю уже безвкусную жвачку и ответил, вышагивая к автомобилю Луиса. Парни шли впереди.
— Гарри… — «Что за черт? Почему у мамы такой голос?» — Гарри… о боже…
Я врос в землю, сжимая кулак, а заодно и телефон возле уха.
— Мама. Прекрати. Говори сейчас же…
— Машина Зейна…
Крик отца на заднем плане:
— Заткнись, Энн! — и его голос зазвучал в динамике: — Сын, мигом домой! Машина Малика слетела с моста! Он…
Короткие гудки.
Парни обернулись.
Сотовый, преследуемый моим диким ревом, врезался в стену дома.
***
POV Jenny
Наши дни
У каждого своя степень смелости, каждый человек по-своему воспринимает тот или иной поступок, оказавшись наедине с обидчиком. Жесток ли этот обидчик на самом деле? Имеет ли он психопатические наклонности? Подавляет ли он агрессию?
По всем показателям Гарри Стайлс мимо. Он не был клиническим психопатом. В нем отсутствовала склонность к издевательствам. Он не подавлял агрессию. Здесь все оказалось иначе.
У Гарри Стайлса были развязаны руки. Он не боялся наказания. Он ощущал свою власть. Он знал, как общаться с людьми и видел их слабости. Ему было плевать на чувства окружающих по каким-то своим причинам. Его собственное мировоззрение позволяло этому парню добиваться того, чего ему хочется так, как удобно для него: медленно — наблюдая за беспомощностью жертвы; быстро — оружием…
Сложно жить после встряски. Несомненно. Я вынуждена это признать. Сложно, когда твой друг работает на жутких людей, занимающихся темными делами, а подруга упрямо натягивает на губы улыбку, громко болтая в кафе о том, как круто быть девушкой такого парня, как Стайлс.
Да, именно так прошли три учебных дня. Я начала тихо бояться Хейли. Ее словно подменили. Она избегала встречаться со мной взглядом, не ходила больше в библиотеку без Джастини, не упоминала о том, кто такой Стайлс на самом деле, и даже не звонила мне вечерами.
Я ненавидела его за все, что он натворил с моей жизнью, а после как ни в чем не бывало отвез домой. Да еще и с отцом познакомил. Это все настолько противно и неправильно, что я не знала, кого все же стоит поблагодарить за спасение. И я предположила — Луи. Вероятно, он переубедил Гарри, и тот отпустил меня. Но, боже, как поверить в святость этого голубоглазого парня, если он тоже причастен к делам Стайлса? А вот знать, к каким именно, мне совсем не хотелось. Я боялась, что выведаю нечто такое, от чего просто захочется немедленно улететь на другую планету. Или, как минимум, на другой материк. В Англию, например. И плевать, что отец будет не слишком доволен.
Я просто должна успокоиться.
Но у меня ни черта не выходило, потому что к вечеру третьего учебного дня я вдруг поймала себя на мысли, что за нами установлено наблюдение. Это настолько поразило и возмутило меня, что я, едва закончились занятия, выскочила из аудитории, протиснулась сквозь толпу недовольных сокурсников и незаметно ухватила Хейли за рукав. Она изумленно оглянулась.
— Тихо, — шикнула я, почти не шевеля губами, и осторожно обернулась на теряющегося в толпе парня с темными волосами. Именно его я видела все три дня то в коридоре, то в кафе, то в парке, и он точно не наш однокурсник. Кроме него, еще один, чуть постарше. Я знала, кто обычно сидел в кафе за тем столиком у окна, где теперь ежедневно устраивались эти двое незнакомцев. Это вовсе не их место.
Незаметно шмыгнув налево, за угол, я буквально бегом ринулась на пару с Хейли к уборной. Внутрь мы влетели как две истеричные дуры, приглушенно и нервно хихикая. Перевели дух и резко кинулись друг к другу, крепко обнимаясь.
— Убить тебя готова за все, что ты несла все эти дни, — пробормотала я и, услышав за дверью шаги, горячо зашептала, толкая подругу к кабинке, — быстро-быстро-быстро… Прячься…
Дверь нагло распахнулась в тот самый миг, когда я сунула руки под струю воды, бросив свою сумку на пол. Мой прекрасно отыгранный удивленный взгляд впился в лицо темноволосого парня, который замер на пороге, осматриваясь.
— Проблемы, приятель? — спросила я. — Перепутал таблички на дверях?
— Эм… прости… — и он, еще раз покосившись на все пять почти настежь распахнутых кабинок, ретировался.
Я выдохнула и прислушалась. Да, ушел.
— Хейли, — позвала я все равно тихо.
Подруга не вышла, только спрыгнула с унитаза и, потупив взгляд, уселась на него, перед этим громко хлопнув крышкой, и я сама приблизилась к ней.
— Эй… Ты чего? — я присела перед Стоун на корточки, потрепав ее по коленям, затянутым в джинсы. — Все хорошо, милая. Я знаю, что это дело рук Ста…
— Он, — всхлипнув, перебила меня подруга, — ежедневно присылает мне вот это… С того дня, как ты пропала. — Стоун вынула из сумки свой айфон, добавляя: — Чтобы я не проговорилась и не пошла в полицию.
Холодея от липкого страха, я взяла в руки ее телефон и в непонимании прочла: «Привет, малышка. Твоя мамочка сегодня шикарно выглядит. Эта юбка ей очень идет. Но передай миссис Стоун, что если она не перестанет так налегать на фаст-фуд, от ее сладкой попки ничего приятного не останется. Ну что ж, до завтра, Хейли. Ты же хорошая девочка, верно?».
— Что это? — вернула я телефон. — Хейли, что это такое?
Подруга зажмурилась, шмыгнув носом и дрожащими пальцами вытерла слезы, размазывая тушь.
— Они следят за моей мамо-о-ой, — в голос заревела Хейли, и у меня все сжалось от злости, ненависти и безысходности. Вот почему Стайлс так легко освободил меня. Потому что вовсе не освободил, а надел поводок и затянул потуже, чтобы я задохнулась к черту. У него все под контролем. Мы под его контролем. Вот и моя мама находится под наблюдением.
— Ничего… — обхватывая голову подруги и прижимая ее вздрагивающее от рыданий тело к себе, сказала я, — ничего, все наладится. Мы ведь никому не расскажем, верно, Хейли? Мы должны молчать.
Но так ли это? Когда в городе происходит подобное, нормально ли прикрывать дела таких людей?
***
— О… нет-нет-нет, мам, ты не могла так сказать, — заливисто хохоча, воскликнула я и, зажимая телефон плечом, попыталась застегнуть сумку. Но пальцы уже довольно сильно замерзли, потому что сегодня ударили легкие заморозки. В общем-то, пора было потратить часть накопленных денег на новые ботинки, поскольку мои ступни тоже не ощущали комфорта. — И что же он на это ответил?
— Пол расхохотался так же, как ты, милая, — весело пролепетала мама, — просто рассмеялся. Но я же знаю, насколько сильно ему нравится мое внимание. Он постоянно ошивается где-то рядом, уверена, даже, когда я сплю, — и добавила громким шепотом: — Пол подкладывает в мою тумбочку всякие лакомства.
И мы обе снова рассмеялись. Было приятно немного расслабиться после короткой беседы с Хейли в туалете и послушать об ухажере матери.
От Стоун я быстро отвязалась, попросив ее быть осторожнее, и взяла с подруги обещание: случись что-то неприятное, она мне тут же сообщит. Не хотелось бы подвергать ее опасности.
— Мам, — погрустнев, позвала я, и та наверняка сразу поняла, о чем я спрошу, — ты как? Готова к операции? Все в порядке? Может, мне приехать?
— Нет, солнышко, — вздохнула мама, — не волнуйся за меня. Я справлюсь. Ты, главное, не бросай университет, учись и не думай обо мне. Все будет хорошо. Ладно?
— Ладно, — нехотя протянула я, надеясь, что завтрашняя операция пройдет удачно, но мне нужно было спросить еще кое-что: — Эм… слушай, тебе нужно перевести на карту денег? Или порядок? В том центре, наверное, дорогое лечение.
Мама кашлянула, снова хохотнув, после зашептала кому-то:
— Эй, приятель, я говорю с дочерью… Иди… Иди, Пол… — я закусила губу, чтобы не рассмеяться. — Да, позже загляни, — и мама произнесла уже громко: — Милая, у меня есть деньги, не беспокойся. И твоя посылка с вещами пришлась кстати. Спасибо, моя хорошая…
Стоп, что? Посылка?
— Мам… О чем ты? Какая посылка? — она помолчала, дыша в трубку, а после сказала совершенно растерянным тоном:
— Ну как же, тот парень… Гарри… Да, точно, Гарри. Он передал от тебя привет и…
— Да, мама, конечно, — едва держа себя в руках, выпалила я так, словно только что об этом вспомнила. — Я поняла, прости, забегалась… Все эти дела: занятия, работа…
Господи, у меня руки свело от ужаса, а горло сдавило так, что, казалось, голос сядет. В переулке, который я пересекала, направляясь к автобусной остановке, внезапно стало тесно и одиноко, хотя до этого я не замечала ничего подобного. Вот теперь мне чудилось, что глаза Стайлса повсюду, что весь Бостон и Челси дышат его воздухом, и только он распоряжается, кому можно вдохнуть полной грудью. Мне, видимо, нельзя.