— Что? — я сползла с кровати. — Что с ним?
Конечно, я о Стайлсе. Губы будто онемели.
— Джен, — повторил Томлинсон тяжело дыша, и он шагнул ко мне, сжал мои плечи и повторил таким тоном, будто пытался мне что-то внушить, — Дженни, ты должна взять машину и отправиться на мост… помнишь, где мы забрали тебя? Да? — я кивнула. — Поезжай. Ты ведь умеешь водить?
— Луи…
— Джен, просто вытащи его чертову задницу из передряг!
— Луи, — я вцепилась в его локти смертельной хваткой, — что происходит, скажи мне?
Томлинсон был страшно бледен. Он вырвался из моих рук, отошел назад и, отвернувшись, шумно выдохнул, и я услышала его глухой голос:
— Он причинил вред Хейли. Он так зол на тебя. Джен, — парень обернулся, — мне очень жаль. Прости… Ты должна поехать, не я. Он меня пошлет. Там Зейн! Понимаешь? Гарри назначил ему встречу! Они оба послушают тебя! Я умоляю! Дженни, не дай ему погибнуть…
Последние слова Томлинсон произнес дрожащими губами, почти совсем не слышно. Его плечи опустились, он кусал губы и мял пальцами свои волосы, он был страшно напуган.
— Да… — я на негнущихся ногах пошла к двери.
«Он причинил вред Хейли?».
«Он убил ее… это правда?».
Я не сразу поняла, что уже сижу за рулем.
Что происходит?
— Дженни! — горячо проговорил Луи, страшно потея, и сам вставил ключ в замок зажигания, перегнувшись через меня. — Возьми это! — на соседнее сиденье упал пистолет. Я сглотнула, переметнув взгляд обратно в окно. А после спросила, будто протрезвев:
— Почему его машина здесь?
Луи растеряно моргнул, после чего пожал плечами и нервно выпалил:
— Не знаю… я не знаю, черт! Он вдруг сорвался и уехал! Просто поезжай скорее! Не будь идиоткой, поторопись! Мы все встрянем, если Гарри убьет Зейна, или если тот… Я забил адрес в навигатор! Ты плохо соображаешь! Просто поезжай, Джен!
Он захлопнул дверцу, и я, не узнавая себя, сорвалась с места.
Мозги плавились, сами собой пытаясь отыскать логику во всем происходящем. Но мысли пульсировали только словами Луиса. Хейли… Хейли…
Я, одной рукой держа руль, второй открыла бардачок и нашла там сотовый Гарри. Изумившись, я сняла стандартную блокировку, и снова глаза застелила пелена. Мое фото все еще на его телефоне.
Что если все это путаница? Ошибка? Гарри ведь другой. Он не мог просто причинить боль ни в чем не виноватому человеку…
Или мог?
Он страшно зол на меня. Он сгорает от гнева. Это мучает его. Конечно он мог…
— Боже-е-е… — завыла я, набирая номер Хейли.
«Абонент находится вне зоны доступа сети», — ответил мне оператор.
— Боже! — на этот раз проорала я, швырнув телефон на заднее сиденье. — Боже мой! Боже…
Это все, что я могла прокричать. А после наступило немое оцепенение. Навигатор показывал путь к мосту.
Комментарий к Глава 32. Часть 2. “Путь через мост”
https://www.youtube.com/watch?v=U4Km0M9x4Bg
========== Глава 33. Часть 1. “Я стреляла в Гарри Стайлса” ==========
Дело не в пистолете,
Дело в человеке, держащем палец на курке,
А затем убегающем
С окровавленными руками.
Это не ложь,
Это способ отрицания истины… ©
Хейли. Рыжеволосое солнечное чудо. Как с ней могли не дружить одноклассники или сокурсники? Это просто невозможно. Совсем.
Она ведь как ангел. Всех спасает, веселит, радует одним лишь своим присутствием. Этого просто не может быть. У Хейли Стоун много друзей. Она милая и добрая. Порой много болтает, но это глупости. Это можно простить. Хейли та, кто ничего не воспринимает всерьез, но я слишком хорошо ее знаю, чтобы понять — это маска. Она предпочитает быть громоотводом для проблем своих друзей, она готова защитить всех вокруг себя. Порой она подталкивает не туда, куда нужно, но ведь мы все совершаем ошибки. Моя ошибка — поездка в клуб «Фелисити» в свой день рождения. Я отправилась туда, но ни разу не обвинила в этом Хейли, которая в ту ночь просто хотела сделать для меня незабываемую вечеринку в престижном месте. Мне никогда не забыть впечатление, которое произвел на меня парень с татуировками, танцующий в центре зала, приковывая к себе взгляды. Мне никогда не забыть его походки, немного сутулых плеч, взгляда исподлобья, который может в секунду смениться добродушным блеском и широкой улыбкой. Не верю, что этот человек причинил боль моей подруге.
Кто вообще может причинить ей боль? Как он мог так поступить, уничтожая меня?
Нет. Это ложь.
Все ложь.
Я готова была вот-вот развернуть машину и поехать обратно, но на телефон Гарри вдруг пришло сообщение. До нужного места оставалось всего-ничего, я уже видела фигуру Стайлса в сгущающихся сумерках. Но он был один. Не дождался Зейна? Или… дождался?
Затормозив у ограждения, я взяла телефон.
«Сынок, как хорошо ты все провернул. Я горжусь тобой. Остается только Малик и Дэвис. Можешь после убрать и ее мамашу… Жду отчета, Гарри, до встречи».
Это был Эдгар. Эдгар?! Я в ужасе смотрела на экран телефона и не понимала, когда… как… как Гарри мог пойти на это? Его отец? Как… он ведь заключен под стражу…
Убить меня? Убить мою маму? Господи… Господи, Боже, что мне делать?
Кому позвонить, чтобы добиться правды?
Никому.
Никто не даст ответа.
***
Время 7:10 мин. Вечер
Он смотрит на меня. Все так стремительно. Будто кто-то запустил какой-то смертельный механизм или промотали вперед. Прошу, только сотрите потом этот момент. Я ничего не хочу помнить. Из того, что сейчас случится, я не должна помнить.
Он смотрит на меня. Я не знаю, кто сейчас передо мной. Он стоит у перил в своем сером свитере, рваных джинсах, он уверен, что я здесь с целью. Он знает.
Он смотрит на меня. Кивает. Я, не отрывая взгляда от его лица, беру пистолет, осторожно оставляя сотовый на сиденье. Я не стрелять в него приехала, я хочу защититься. Если он правда убил дорогих мне людей…
Сглатываю. Не совсем понимая, что делаю, беру телефон. Открываю диктофон, включаю запись и вначале просто дышу, потом вскидываю глаза на Гарри. Тот видит, что я делаю. Наверняка видит. Фонари на мосту уже зажжены. Я начинаю говорить для него. Как бы глупо и странно это не выглядело, но он наверняка знает, что я только так решусь на это. Только таким способом.
— Гарри, — зажмуриваюсь на мгновение, — Гарри, знаешь, я так долго боялась называть тебя по имени, а когда назвала, не смогла представить никого другого с этим именем. Боже… Прости, я несу такой бред… — щеки краснеют так, как если бы Стайлс слышал меня. Но он смотрит. Так смотрит, что мне страшно и больно в груди. Он устал. — Я помню нашу первую встречу. Это, поверишь мне, самое яркое знакомство в моей жизни. Честно. Гарри… Ты… ты никогда не верил мне. Никогда. Это так обидно. Я хотела, чтобы ты верил. Но нет. Ты поверил Зейну, Томлинсону, но не мне. — Я снова прочищаю горло, несколько раз сглатывая тягучую слюну, что мешает мне говорить, и продолжаю, уже неотрывно глядя на него. Ветер играет с его волосами. — Когда же ты пострижешься, Гарри Стайлс? Твои кудри шикарны, но, думаю, ты будешь милым с той стрижкой, что на фотоснимке, где ты с Джеммой. Такие симпатичные кудряшки, — я улыбаюсь ему. — Как же я люблю все это в тебе, — уже обреченно срывается мой голос. — Гарри, — я не могу на него насмотреться. — Прости меня, ладно? Я уверена, что ты никогда это не услышишь, но… я… очень… твой образ. Твои глаза… В них столько боли, Гарри… — Падаю головой на руль, набираюсь смелости, поднимаю на него глаза. Он уже прямо передо мной. У капота. Смотрит, опустив плечи. Смотрит, почти умирая у меня на глазах. Почему он так смотрит? Знает? Да? Он знает? — Я люблю тебя… Гарри… Мне жаль, — шепчу я и сохраняю запись.
Не могу сказать больше. В этих словах и так весь мир.
Часто моргаю. Из-за слез, застеливших глаза, не могу разобрать, что произносят губы Стайлса. Он что-то мне говорит, но я не понимаю что.
Беру пистолет снова и опускаю сотовый на сиденье, как до этого. Не знаю, заряжено ли оружие…
Постоянно глотаю слюну, будто ею наполнен весь мой рот.
Вываливаясь из машины, почти сплевываю, потому что рыдание само вырывается наружу, я не могу остановить это.
Я не в себе.
Точно.
Но ведь… Хейли…
— Дженни, — он зовет меня серьезным тоном, и я вскидываю на него глаза. Поднимаю руку с пистолетом — она колотится. Приходится придерживать второй рукой. Все равно колочусь. Он в паре метров от меня. Но, чтобы не привлекать внимание проезжающих мимо людей, медленно отходит к перилам. — Кто тебя прислал?
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю, утерев слезы тыльной стороной ладони и шмыгнув носом. Снова обеими руками за оружие. — Где Хейли?
Он… его лицо… оно становится серым. Будто землистым. Мне страшно.
Опускаю пистолет, все так же стоя перед капотом Range Rover.
— Ты убил Хейли? — как эти слова вообще вырываются из моей сведенной судорогой глотки, я не понимаю.
Гарри замирает, щурит глаза, спрашивая повторно:
— Скажи мне, кто тебя прислал?
— Луи.
Стайлс выдыхает, прикрыв глаза, и молчит.
— Господи Иисусе, Гарри! — ору я истерично. — Просто оправдайся сейчас! Я умоляю тебя, скажи, что ты не виноват! Почему ты молчишь?
Но он молчит. Конечно. Не в его правилах оправдываться.
Я почти вою от боли в сердце. Опираюсь о машину.
— Пожалуйста, — стою, опустив голову, и смотрю на пистолет. — Гарри, ты должен сказать правду.
— Я все знаю, Джен, — таким пустым и безжизненным кажется его всегда вибрирующий чувствами голос, что я невольно выпрямляюсь, возвращая взгляд к нему. — Это не Зейн. Не кто бы то ни был другой, — он смеется, тихо и злобно. — Это Луи. Черт. Это Луи Томлинсон.
Судя по тому, как Гарри запрокидывает голову, он не хочет показаться мне слабым, как это уже было однажды, но я-то понимаю, что в его открытости и эмоциональности вся его сила.
Хочу ему сказать все то, что записала на диктофон, но просто шепчу неслышно, что люблю его. И он не слышит, потому что тяжело выдыхает и отворачивается от меня. Он стоит так и ждет.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я.
— Потому что Луи мне сказал встретиться здесь с Маликом… Черт… убью этого урода. Сукин сын. Боже, как я мог не заметить? Все эти бумаги, подставы с клиентами. Он постоянно был рядом. И фотографии. Твою мать!
В моей голове идет стремительный процесс мышления, и все фрагменты пазла складываются в одно целое. Даже это смс якобы от Эдгара, это все спланированная ложь.
Я собираюсь отбросить пистолет. Но происходит нечто совершенно не подходящее под описание. Событие, не идущее в сравнение ни с чем другим. Крошечный эпизод, словно выдранная фраза из текста, которую можно растолковать не так, а как-то по-своему.
Гарри разворачивается. Я вскидываю на него взгляд. Вижу его ошеломление и злость, и оружие, направленное на… меня? Моргаю.
Зажмуриваюсь. Гремит выстрел.
Уши закладывает.
Не понимаю. Что происходит? Чертов ветер, из-за него слезятся глаза. Смотрю на темное пятно, которое быстро расползается на свитере Гарри. Весь его свитер на животе окрашивается.
Смотрю на пистолет в своих руках.
Визг шин позади. Не могу обернуться, потому что поднимаю взгляд на Гарри. Он потрясен, растерян.
Стою на мосту и, не мигая, таращусь на лежащего передо мной Гарри.
В голове пусто. Рука дрожит, в ней по-прежнему пистолет.
Я на одеревеневших ногах подхожу к перилам. Выбрасываю оружие с чувством, что я полное ничтожество, словно избавляюсь от улик.
Я стреляла в Гарри Стайлса.
Я убила Гарри Стайлса.
Господи…
Сползаю под капот машины.
Комментарий к Глава 33. Часть 1. “Я стреляла в Гарри Стайлса”
Просто без песен и гифок. Не могу что-то добавлять сюда.
========== Глава 33. Часть 2. “Попытка спасения” ==========
От автора: Прошу вас, это важно, прочтите под это — Evanescence — Bring Me to Life (The Enigma TNG Orchestral Version). Ссылка внизу, в примечаниях.
***
Как ты можешь смотреть в мои глаза, как в открытые двери,
Ведущие в самую глубину моей души,
Которая оцепенела.
Опустошённый мой внутренний мир будет спать где-то мёртвым сном,
Пока ты не найдёшь мою душу и не приведёшь её обратно…
Harry:
Я мог бы стать для нее лучше? Для кого-то, хотя бы для кого-то? Не знаю. Серьезно. Это глупо, полагать, что кто-то значит для тебя больше других, а особенно нелепо верить в то, что ты кому-то нужен. Я имею в виду, вся твоя жизнь такое дерьмо из сплошных ссадин, синяков и выстрелов, вперемешку с алкогольным и наркотическим угаром, а после ты вдруг приходишь в себя и понимаешь, что появилась та, которая каким-то непостижимым образом принимает тебя таким. И ты больше не хочешь быть ублюдком на дорогой машине, больше не хочешь мчаться к своим подружкам, и ты не хочешь войны. Но механизм запущен. Ты никуда не денешься от этого. Все тянется, словно по намеченному кем-то плану. Это уничтожает тебя, твою поганую душу, которую ты пропил еще тогда, когда твоя мать орала, билась в истерике из-за погибшей дочери. А ты стоял, как мудак на балконе дома и свистел в темноту, пальцами сжимая бутылку виски, наполовину осушенную, и тебе было насрать на весь мир. Пусть бы он провалился с чертовой матери!
Кружил пух в раскаленном летнем воздух, а ты этим же вечером убил педофила, издевавшегося над девочками, который украл твои вонючие, пропахшие смертью деньги. Ты был таким. И кем ты стал?
Я не знаю. Серьезно, ребята. Не знаю, чего я хочу, ведь понимаю, что меня подставят. Или ее, и тогда она примчится и выстрелит. Или нет? Почему нет? Что ее остановит? Любовь? Вы серьезно сейчас? Какая любовь? Кому нужно такое дерьмо, как я? Только не ей. Она ждала Зейна. Он вернулся. Я должен уйти. Смогу ли я? Без проблем, ребята, да, точно. Я оставлю все это. У нее есть на кого положиться. Малик все еще уважает эту безумную девчонку. У нее теперь хватает средств к существованию. Она улетит в Эмираты. Выйдет там за… да хотя бы за Малика. Ведь не напрасно же на ее теле написано: «Я помню тебя, Зейн».
Моя девочка с символичной татуировкой и преданностью, которой позавидовал бы любой…
Я отдаю тебя, малышка, я даю тебе шанс на жизнь.
Мне трудно поверить, что всё это время я ничего не видела:
Я была в темноте, а ты был рядом со мной.
Кажется, я спала тысячу лет.
Мне нужно открыть глаза, чтобы увидеть всё.
У меня нет мыслей, нет голоса, нет души,
Не дай мне умереть здесь,
Ведь должно быть что-то ещё…
Верни меня к жизни.
Jenny
Сижу до тех пор, пока не приходит осознание, что… я… могу попытаться… помочь…
Уже за рулем. Думаю. Думаю. Думаю. Времени мало. Ничего не понимаю. Не уверена, что смогу потом вспомнить этот вечер, я словно в состоянии аффекта.
Ясное мышление, но абсолютное непонимание, где нахожусь.
— С… Сэмми… п-помоги… — и начинаю орать, голосить, потому что, наконец, доходит: — Я УБИЛА ГАРРИ!!! СЭМ! ПОМОГИ!
Я выскакиваю из машины, падаю, роняю телефон Стайлса, но не разбиваю. Обдираю колени и ладони, но боли совсем не чувствую. Снова хватаю руками сотовый.
— Я на мосту! Сэмми! Я там же…
Парень орет диким криком, что мне повезло — его вызвали в офис. Он кричит, что Малик позвонил ему. Я ничего не понимаю.
Я едва попадаю сотовым в карман. Переворачиваю Гарри с третьей попытки. И запускаю пальцы в свои волосы, хочу выдрать их с корнем.
Вою.
Стайлс истекает кровью. Срываю с себя чертову кофту, и мне плевать на ветер, когда остаюсь в одной тонкой майке с бюстгальтером под ней. Кладу кофту на живот Гарри. Зажимаю рану одной рукой, вторая рука прижимается к моим дрожащим губам.
Кофта пропитывается быстро. Я рыдаю, пуская по подбородку слюни и утопая в соленой жидкости из глаз. Хочу увидеть лицо Гарри, но все плывет. Начинаю гладить его по волосам. Целую его закрытые глаза, скулы, нос, губы. Больше всего губы. Но они леденеют.
Ору еще громче.
Кто-то останавливается.