14 мая, возвращаясь из института в свою комнату на Попова, он еще у входа в подъезд обнаружил милиционера, который, поинтересовавшись, кто он и куда идет, сопроводил его в коммуналку, где Арт увидел участкового, с которым познакомился еще через Зару при оформлении прописки. Двери всех комнат квартиры были раскрыты настежь, вещи в комнатах валялись на полу, а из комнаты, где жила Надежда Павловна, в коридор натекла целая лужа крови. На кухне сидели заплаканные пенсионеры и следственные работники. Арта усадили на стул и предложили под запись в протокол рассказать, что он делал сегодня с утра до прихода домой. После снятия показаний Арта провели в его комнату, где предложили определить, что пропало из вещей и рассказать, что хранилось во вскрытом тайнике под столешницей стола.
Из вещей пропала только его кожаная куртка, в которой Арт ходил в весной и осенью, а тайник был пустой и ранее, о чем Арт рассказал следователям. На вопрос, для чего ему нужен был тайник, Арт показал, что тайник уже был до его появления в этой комнате, и он к нему никакого отношения не имеет, хранить ему в нем нечего, поскольку драгоценностей и значительных денежных сумм не имеет.
Участковый подтвердил, что Арта прописала к себе его тетя, которая умерла в прошлом году, и, может быть, тайник принадлежал ей.
Когда следователи ушли, опечатав комнату Надежды Павловны, соседи-пенсионеры рассказали Арту о трагедии, произошедшей в их коммуналке. Дело обстояло следующим образом.
После ухода Арта в институт, пенсионеры собрались на прогулку и, уже выходя со двора на улицу, заметили Надежду Павловну, которая завернула с Кировского на Попова. Им надо было идти в противоположную сторону, поэтому они не стали ее ждать, подумав, что она, наверное, что-нибудь забыла дома, поскольку уходила на работу даже раньше Арта и, как правило, возвращалась домой только вечером.
Погуляв в ботаническом саду, домой они вернулись к обеду. Подойдя к входной двери в коммуналку, они заметили, что она не заперта, а, открыв дверь, ужаснулись, увидев разгром в квартире. Но самое страшное было то, что Надежда Павловна лежала на пороге своей комнаты и истекала кровью от множества ножевых ран. Она была без сознания, пенсионеры тут же вызвали скорую помощь и позвонили в милицию. Приехав, скорая помощь констатировала смерть, прибывшая следом милиция вызвала оперативную бригаду из уголовного розыска. Что было дальше, Арт видел сам.
Замыв следы крови в коридоре, жильцы пошли приводить в порядок свои комнаты.
Арт внимательно осмотрелся вокруг, поднял перевёрнутый стол, поставил вокруг него валяющиеся стулья, подобрал с пола разбросанную одежду, книги и конспекты. Закрыл диван, спрятав в него второе одеяло, простыни и подушку, валявшиеся на полу. Уложил на кровать матрац и застелил ее. Повесил в шкаф выкинутую из него одежду. Минимальный порядок в комнате был наведен.
Замок двери в комнату был вывернут чем-то похожим на фомку и сломан. Надо покупать новый замок, хорошо бы заменить и саму дверь, да поставить вторую, сделав нечто вроде тамбура, сразу звукопроницаемость снизится. Еще неизвестно, кого подселят в комнату Надежды Павловны, прибрать к рукам ее комнату, скорее всего, не получится, а как было бы здорово пробить в стене между комнатами проем и поставить туда дверь!
“Надо будет проконсультироваться у Ольги Макаровны, возможно ли это и сколько будет стоить”.
Арт сел за стол и задумался.
“Выходило так, что грабители вошли в квартиру после Надежды Павловны. Интересно, дверь была закрыта на ключ, и ее открыли отмычкой или она ее не закрыла? Если не закрыла за собой, то, скорее всего, собиралась пробыть в коммуналке недолго. Интересно, в квартиру грабители попали случайно, по наводке, или специально следили за Надеждой Павловной? Чья комната их интересовала в первую очередь? Побывали то они во всех и все разгромили, что-то искали конкретное или просто дорогие вещи? У пенсионеров пропали серебряные столовые приборы, немного денег и меховая норковая шуба, у меня кожаная куртка, а что пропало у Надежды Павловны? Пока неизвестно, да и будет ли это установлено, ведь она жила одна, а все ее родные погибли в блокаду.
Если рассматривать всех жителей коммуналки с точки зрения наличия потенциального богатства, то, занимая должность главного инженера ликеро-водочного завода и имея потенциально большие доходы, чем у студента или пенсионеров, она могла иметь наибольшие накопления, а значит и более дорогие вещи.
В таком ключе можно рассуждать и дальше, но, не имея конкретных фактов, нельзя сделать никаких выводов”.
Вопросов было много, а ответов пока нет.
Арт позвонил Ольге Макаровне, рассказал о случившемся и задал свои вопросы о возможной судьбе комнаты. Ему было обещано, все разузнать и сообщить. Эта информация была оценена в 100 рублей, и Арт согласился их заплатить.
Вечером Арт переместился в вечер 13 мая 1984 года. Он хотел просмотреть подборки информационных материалов по Ленинграду за 1963-1965 годы, их криминальную часть, может быть что-то можно обнаружить интересное.
Просматривая подборку за 1965 год, он обнаружил сообщение о поимке банды, которая занималась грабежами квартир граждан уже несколько лет. При ограблении, произошедшем в мае 1964 года на Аптекарском, была убита женщина, занимавшая высокий пост на одном из промышленных предприятий города. В сообщении называлась фамилия главаря банды – некто Коротылин – и для чего-то указывалось, что у него не было двух пальцев на левой руке. Это была зацепка, весьма вероятно, что именно эта банда побывала в их коммуналке и причастна к убийству Надежды Павловны.
Переместившись обратно, Арту предстояло определиться, что делать с этим знанием. Первая мысль была сообщить в уголовный розыск эту информацию в виде анонимки. Арт решил именно так и поступить.
Он написал следующее сообщение:
“Проверьте Коротылина, на левой руке нет двух пальцев в убийстве 14 мая на Попова”.
Лист бумаги он вырвал из тетради, изготовленной в 1984 году, писал левой рукой печатными буквами, надев зимние перчатки, одноцветной шариковой ручкой. Записку он поместил в конверт без марки, на котором написал вместо адреса:
“В уголовный розыск Ленинграда”.
На следующий день, будучи на тренировке по стрельбе в тире в районе станции метро Технологический институт, он опустил конверт в почтовый ящик.
До сессии в обоих институтах осталось две недели, приближалась зачетная неделя, и Арт был занят с утра до вечера.
В эти дни произошло и радостное событие: пришло сообщение из Москвы, что поданная заявка на изобретение рассмотрена и по ней получено положительное решение. Это была первая победа на научном поприще. Арт в компании с Павлом Евгеньевичем и завкафедрой работали над следующими заявками на изобретение, касающимися разработки принципиально новых схем отдельных узлов ЭЦВМ и их расчета. Предполагалось, что в летнее время Арт соберет эти устройства в “железе” и проведет их испытания, но уже сейчас было ясно, что ничего подобного до сего времени не было. Кроме Арта, как одного из изобретателей, соавторы решили никого не допускать к изготовлению этих устройств, так как идеи “носятся в воздухе” и расширение круга информированных лиц ни к чему хорошему не приведет. Авторитет Арта в вопросах выбора дальнейшего направления исследований начинал расти, к его мнению прислушивался не только Павел Евгеньевич, но и остальные сотрудники кафедры. Павел Евгеньевич уже обсуждал с завкафедрой вопрос о выделении Арту отдельного закутка для работы, но с учетом катастрофической нехваткой свободных помещений на кафедре, пока был отложен. Однако было принято решение о том, чтобы Арт не оставлял никаких записей на своем рабочем месте, а по окончании рабочего дня убирал их в сейф Павла Евгеньевича.
Самое главное было то, что Павел Евгеньевич склонял завкафедрой к мысли, с подачи Арта, что за цифровой техникой – будущее, и чем скорее кафедра перестанет держаться за аналоговые вычислительные устройства, тем больше “призов” она получит уже в недалеком времени. Это требовало от завкафедрой непростых решений, поскольку именно он был основоположником аналоговой вычислительной техники, которая сейчас использовалась во всех космических аппаратах СССР, и именно на ней сделал себе имя. Новое направление развития техники завкафедрой хоть и достаточно хорошо себе представлял, но преклонный возраст и нежелание кому-либо уступать свое место в науке, что требовало постижение нового, пока не давало ему принять правильного решения.
Сессии на обеих линиях жизни прошли успешно: без троек, но и не отлично, а как было запланировано. Аня тоже успешно закончила школу и готовилась к поступлению в Первый медицинский институт.
Арт был представлен ее родителям и теперь мог на “законном” основании бывать в их доме и видеться с Аней. Жаль только, что свободного времени для этого совсем не было.
Его даже пригласили погостить на их даче за Зеленогорском на берегу залива, и Арт раздумывал, принимать ли это предложение. Отдыхать, конечно, надо, но и далеко отдаляться от своей комнаты в коммуналке почему-то очень не хотелось.
Про расследование преступления ничего не было известно. Комната Надежды Павловны так и оставалась опечатанной.
Ольга Макаровна сообщила, что, в принципе, вопрос с передачей дополнительной жилплощади Арту может быть рассмотрен положительно, но для этого надо официальное ходатайство какого-нибудь авторитетного органа и отказ от комнаты со стороны других жильцов коммуналки. При наличии этих формальных оснований положительное решение вопроса будет стоить 3000 рублей. Бумаги надо готовить заранее, поскольку как только будет снят арест с комнаты Надежды Павловны, события пойдут быстро и непредсказуемо.
Арт посоветовался с Павлом Евгеньевичем, а тот с завкафедрой, и они решили, что письмо с ходатайством от института они подготовят, тем более, что оно институт ни к чему не обязывает, а основанием для письма могла служить работа Арта на кафедре, полученное им “Свидетельство на изобретение” и подготавливаемые заявки на еще два изобретения.
Пенсионерам-соседям Арта по коммуналке, дополнительная жилплощадь была не нужна, наоборот, они были заинтересованы, чтобы ее получил именно Арт – он парень тихий, спокойный, без дурных привычек, хорошо им известный. А то поселят какого-нибудь алкаша или многодетную семью – еще наплачешься! Поэтому нужную бумагу они написали Арту без каких-либо сомнений.
Арт передал Ольге Макаровне обе бумаги и свое заявление на получение освобождаемой комнаты и гарантировал передачу 3000 рублей в случае положительного решения жилищного вопроса.
На второй линии жизни, после успешной сдачи сессии, события развивались весьма неожиданно. Арта от ЛФЭИ включили в турнир студентов города по самбо, победители которого должны принять участие в межвузовских соревнованиях по этому виду спорта, которые намечались на начало июля в Москве. Призеры этих соревнований должны участвовать в турнире между студентами стран, входящими в Варшавский договор. Этот турнир должен проходить в Берлине в августе. Скорее всего, эти соревнования проводились в социалистическом лагере как бы взамен летних олимпийских игр в Лос-Анджелесе, которые СССР бойкотировал.
Арт понимал, что шансов попасть в Берлин у него почти нет. Имея за плечами всего один год занятий самбо, успешно выступить на соревнованиях такого уровня практически невозможно. Однако его тренер из общества “Спартак” считал иначе. Ну, если не было никого, кто бы мог составить конкуренцию Арту среди студентов Ленинграда в его весовой и возрастной категории, так кому же еще защищать честь города?
В городском турнире Арт занял первое место. Ему быстренько сделали первый разряд по самбо, поскольку у него никакого разряда по борьбе не было. Отправлять спортсмена без разряда на турнир в Москву было бы смешно.
На турнире в Москве состав спортсменов был более именитым. В его весовой категории было три перворазрядника, четыре кандидата в мастера спорта и один мастер спорта из Грозного. На турнир в Берлин допускались два спортсмена, занявшие первое и второе места. Выручили Арта сила и выносливость, полученные в пятиборье. Заняв второе место после Анвара из Грозного, он получил звание кандидата в мастера спорта. Оставшееся до поездки в Берлин время их команда тренировались на базе ЦСКА под Москвой. Арт многому научился от Анвара, который был прирожденным борцом и занимался борьбой с детства. Кроме того, тренерское обеспечение их команды было на самом высоком уровне, с ними занимались тренеры из сборной СССР.
Арт часто звонил в Ленинград Марии Ивановне, интересовался новостями, но ничего особенного не происходило.
28 июля состоялось открытие Олимпийских игр в Лос-Анджелесе и в этот же день команда спортсменов-борцов выехала на поезде в Берлин. Соревнования должны были состояться с 3-го по 12 августа.
Команду борцов из СССР возили на экскурсии по Берлину, были поездки в Дрезден и Лейпциг. Ежедневно были встречи спортсменов стран-участниц соревнований. Накануне соревнований был день отдыха, а в день открытия соревнований на крытом стадионе в Берлине – парад участников и первые встречи. Жеребьевка спортсменов была проведена ранее.
Все советские спортсмены выступали успешно. В четвертьфинал в весовой категории Арта попали он с Анваром, и по одному спортсмену из Германии и Чехословакии.
Сначала на борцовский ковер вышел Анвар и чех. Анвар был более техничен, он проводил приемы и набирал очки.
Проводя очередной прием, он неудачно упал и подвернул левую ногу, но все-таки довел встречу до конца и выиграл ее по очкам с большим преимуществом.
Технически Арт и немецкий спортсмен были равны, а по силовой подготовке Арт выглядел предпочтительнее, это и сыграло решающую роль. Арт выиграл по очкам с небольшим преимуществом. Таким образом, в финал вышли Анвар и Арт.
Вечером к расстроенному Анвару, лежащему на кровати с туго перебинтованной ногой, пришел Арт. Он сказал, что Анвар безусловный победитель турнира, но как теперь быть, ведь Анвар не сможет выйти на ковер из-за травмы и ему будет зачтено техническое поражение, а это неправильно. Анвар молчал, только иногда гримаса пробегала по его лицу. Арт предложил все же выйти им на ковер и Авару провести против него самый простейший прием, после чего Арт сразу, не сопротивляясь, упадет на лопатки. Не добившись от него ни слова, Арт пошел в комнату к тренерам, где и повторил свое предложение. По большому счету тренерам было все равно, кто из двух советских спортсменов получит золотую медаль, хотя они признавали, что Анвар ее более достоин. Уточнив у Арта, что это его твердое решение, они решили поступить следующим образом: в день финала Арт с утра примет лекарство, вызывающее диарею и кратковременный рост температуры. На обязательном перед поединком медицинском осмотре он пожалуется на плохое самочувствие, его не допустят до схватки по болезни, а Анвар выйдет на ковер, и его признают победителем. Арту все понравилось в предложении тренеров, кроме симптомов диареи. После обсуждения этой проблемы, тренеры, по совету врача команды, решили, что Арту надо вместо лекарства, вызывающего расстройство желудка, принять “лекарство”, вызывающее кашель, покраснение горла и температуру.
В день финальной схватки Арт проделал все процедуры, прописанные врачем, и на осмотре пожаловался на плохое самочувствие – кашель, першение в горле и температуру и был отстранен от финального поединка по болезни. Анвару, вышедшему на ковер, была засчитана победа. После “интенсивного лечения”, через день Арт был здоров и на награждении получил первую серебряную медаль, чем был чрезвычайно доволен. В день окончания Летних Олимпийских игр в Лос-Анджелесе спортивная делегация студентов вернулась из Берлина на родину. Арт тепло попрощался с Анваром, которому так никто и не сказал о проделанной афере, сел на поезд в Ленинград и уже 13 августа был дома.
При встрече со своим тренером из “Спартака”, принимая его поздравления с получением серебряной медали и присвоением звания мастера спорта, Арт сказал, что это самое необычное событие в его жизни – за один год пройти путь от новичка до мастера спорта и стать призером на таких престижных соревнованиях. Тренер ухмыльнулся и ответил, что двадцать лет назад, когда он был оперативником группы захвата уголовного розыска Ленинграда с ним приключилась еще более невероятная история. Они долго выслеживали одну банду бандитов-гастролеров, приезжавшую в Ленинград совершать грабежи. Однажды в уголовный розыск поступила анонимка, в которой называлась фамилия главаря банды и его особая примета – отсутствие двух пальцев на левой руке. Когда их группа проводила захват банды, один из бандитов бросил топор в сторону оперативников, которые уже скрутили одного из бандитов. Топор попал так удачно, что отрубил два пальца на руке этого бандита. Когда стали разбираться с задержанными, оказалось, что именно бандит с отрубленными двумя пальцами и есть главарь банды. Откуда мог знать автор анонимки, что двух пальцев бандит лишится во время задержания и это будет именно главарь банды? Ведь анонимка была отправлена за год до задержания грабителей.