Воспоминания прошлого захватили его…
~ ~ ~ ~ ~
Шивер вошла в его клетку с улыбкой на лице, кинула взгляд на камеру под потолком и перестала улыбаться. Комплект в её руках объяснял её появление здесь. Заборы крови учащались, когда в его систему вводили очередные лекарства.
— Привет, — прошептала она. — Я сожалею об этом. — Шивер поставила на стол комплект, и цепи Тру натянулись, ближе прижав его к стене. Она никогда не делала этого с ним, а это значит, что снаружи стоит охранник и следит за каждым их движением. — Я сделаю это быстро.
Она надела перчатки, сняла колпачок с иглы и медленно подошла со шприцем ближе. Пальцами другой руки она держала вату, смоченную спиртом, и вторглась в его личное пространство. Когда она подошла к нему вплотную, её макушка даже не доставала ему до плеча. Зубами она содрала с кончика указательного пальца часть латекса, вскрыла пакет с проспиртованной ватой и протерла его руку на сгибе локтя. Подняв на него взгляд, Шивер изучила его лицо, обращая особое внимание на его челюсть.
— Мне очень жаль. Ты в порядке?
Она подразумевала следы на его лице. Он не ответил, впрочем, он редко это делал.
Её теплые пальчики едва касались его кожи, и он чуть не пропустил момент, когда она мягко погладила его руку тем пальцем, с которого сорвала латекс. Однажды, она сказала, что это позволяет легче нащупать вены, хотя в это не было необходимости, поскольку, его собственные вены очень ясно проступали под кожей. Иногда, он воображал, что она хочет почувствовать его кожу непосредственно, без защиты перчаток. Шивер ступила ближе, заслонив от камеры свои действия. Укол от иглы был едва ощутим, настолько осторожно она это сделала. Остальные лаборанты тыкали в него иглами, не заботясь о его комфорте, как будто наслаждались его болью.
— Я тайно пронесла обезболивающие. Они безопасны для приема. — Шивер отпустила его руку и потянулась к вырезу своей рубашки. Мужчина не мог оторвать глаз от шеи Джини и скользнул взглядом ниже по кремово-белой коже к выпуклостям её грудей, между которыми она что-то спрятала. Шивер достала оттуда маленький пластиковый пакетик, который сунула в его ладонь. Он сжал пальцы, пряча контрабанду.
Она извлекла из вены иглу и закрыла её колпачком, положив шприц в передний карман халата. И прижала небольшой марлевый квадратик к месту укола, а затем вновь подняла на него взгляд.
— Это мои таблетки от зубной боли. Я их припрятала. Просто принимай по одной, если почувствуешь боль, и по две — если будет совсем худо. Они устранят часть дискомфорта. — Она осмотрела его опухшую челюсть и опустила взгляд к не менее пострадавшим ребрам. В глазах женщины блеснули слезы, но она их быстро сморгнула. — Не сдавайся, 710. Это не будет длиться вечно. Просто будь спокоен и не провоцируй драки.
Его смутило её заявление. Он всегда успешно восстанавливался от ран. Боль исчезнет к моменту, как за ним придут вновь. В его жизни не было перемен, страдания продолжались, благодаря стараниям охранников. Он окинул себя взглядом, изучая повреждения, подтверждающие, что на этот раз испытал худшее злоупотребление, замаравшее синяками его кожу. Но эта женщина не должна заморачиваться его ранами и волноваться, что он спровоцирует охранников на смертельную агрессию, пока он прикован к стене. Его жизнь не была счастливой, и он не упустит своего шанса, если будет уверен, что победит в борьбе с ними.
К нему пришло осознание ситуации, когда она оказалась в пределах его досягаемости. Он мог нанести ей увечье. Его мускулы напрягались, пока он просматривал варианты. Единственный нисходящий удар головой, и он сломает ей нос, или причинит лицевые повреждения. Шивер была соблазнительно близка к его клыкам. Её нежная плоть была уязвима. Но он воспротивился, неспособный причинить ей боль. Он не хотел проливать кровь это женщины или слышать ее крики. Мысль об ужасе в её взгляде вместо теплой улыбки и доверия болезненно сдавила грудь.
Шивер отступила, и он наблюдал, как она, беспрепятственно с его стороны, отступила с комплектом в руках. Цепи ослабли, и он захромал к сливу. Видеокамера была за его спиной, когда он изучил белые таблетки в крошечном пакетике. Он взял две, колеблясь прежде, чем пихнуть их в рот, затем наклонился к крану, чтобы вымыть руки.
Брать неизвестные таблетки из рук лаборанта было риском, но по непонятной ему причине, он доверял Шивер. Сжав запасные пилюли в кулаке, он шагнул к своей циновке и улегся на бок. Таблетки он убрал под матрас, где они будут надежно спрятаны, поскольку уборку в его камере производил сам. Болело все тело, но минуты спустя, боль начала отступать. Шивер не солгала. Какое ей было дело до его страданий? Почему она рискнула отдать ему свои обезболивающие? Он был уверен, что охранники не знали об этом. Шивер сделала все возможное, чтобы скрыть от них этот факт.
Однажды, он лично получил подтверждение, что Шивер не дружила с охранниками. Это произошло в тот раз, когда его несколько дней держали прикованным к стене и истязали, провоцируя сорваться, и начать сопротивляться. Он беспомощно висел, прикованным к стене, ослабленный и неспособный защититься.
Она влетела в его камеру и, осознав его состояние, вызверилась на охранника у двери, требуя вызвать доктора. Когда ей отказали, она выхватила у того радио и, отпихнув, вызвала врача в его камеру. В ответ, её грубо выпроводили в коридор. Доктор прибыл, но…
~ ~ ~ ~ ~
— Тебе стоит это увидеть, — голос Пола вырвал Тру из воспоминаний, когда медбрат вернулся с врачом.
Тру обернулся, чтобы посмотреть на двух мужчин. Ему следовало бы уйти, но он хотел услышать, что скажет Харрис. Доктор подошел к койке, стянул простынь и приподнял марлевую повязку.
— Ого! Такими темпами она полностью поправится за несколько дней. Это настоящий прорыв, которым мы можем воспользоваться для собственной выгоды.
— Я тоже так думаю, — сказал Пол усмехнувшись. — Ты представляешь, что это значит?
— Мы не будем распространяться об этом, — вскипел Доктор Харрис. — Мерсил создали его, и с появлением любого намека, что у них получился препарат, творящий чудеса, у Мерсил появится оправдание, что то, как они поступали с Новыми Видами, было сделано для блага человечества! Я не допущу этого!
— Но они же уничтожили свои записи, чтобы скрыть, что сделали с Новыми Видами. Выходит, что эта формула для них утеряна? Они не смогут доказать, что создали ее в своих лабораториях. Мы вроде как придержали тот факт, что смогли ее восстановить.
— Кто знает, может у них есть резервные копии? Я не готов рисковать. Отправлю несколько образцов своему проверенному человеку в Федеральном управлении по надзору за качеством пищевых и лекарственных препаратов, если результаты будут стабильно хорошими. Они смогут протестировать их на людях, и с этого момента это станет их разработкой. Никто не сможет противостоять Управлению.
— Как она? — Тру не была важна судьба препарата, только она.
Харрис поправил очки на переносице и пожал плечами.
— На данный момент все идет отлично. У нее не случилось ни инсульта, ни инфаркта. По моему мнению, был шанс пятьдесят процентов, что одно из этих двух событий уже случится, но прошло только двенадцать часов. Это очень мощный препарат.
— Так прекращайте его давать. Она же больше не находится в смертельной опасности, ведь так? — Тру стало не по себе от резко усилившегося беспокойства.
Харрис нахмурился.
— Это может помочь людям, Тру. Мы можем многое узнать, если продолжим держать ее на препарате.
— Ее жизнь важнее экспериментов!
— Она работает на Мерсил.
Тру зарычал, теряя самообладание.
— И?
— Я не буду переживать по поводу этого эксперимента. Им было плевать, когда они убивали Новых Видов. Самое меньшее, что она может сделать, так это помочь нам узнать, возможно ли полное исцеление с помощью той дозировки препарата, которую они использовали на вас. Тогда мы сможем использовать его для лечения наших людей, если они пострадают.
— Прекращайте давать ей препарат!
— Я обсужу это с Джастисом. — Харрис отрицательно покачал головой, разворачиваясь к выходу. — Я уверен, что он со мной согласится. Это того стоит.
Тру моментально оказался у выхода, блокируя путь доктору.
— Прекращайте давать ей препарат! — прорычал он. — Она не подопытный кролик! Ее жизнь не принадлежит вам!
— Она подпадает под юрисдикцию ОНВ. Я не понимаю, почему ты так расстроен. Они использовали вас в качестве подопытных кроликов, так какая на хрен разница, что мы делаем с ней то же самое? Мерсил хоть раз спросил у вас разрешения ввести препарат? Она бы уже была мертва, если бы мы не спасли ее!
— Мы не такие, как они! Прекращайте вводить ей препарат, Харрис. — Он сжал кулаки, готовясь ударить человека, если он откажется.
— Успокойся!
— Вы можете ее убить. — Тру посмотрел на медбрата, стоящего позади доктора. — Один из вас подчинится, либо вам обоим понадобится медицинская помощь! Сможете тогда проверить препарат на себе, раз риск оправдан!
— Дерьмо, — пробормотал Пол. — Он не шутит, доктор Харрис. Они защищают женщин.
— У тебя здесь нет полномочий! — взорвался Харрис.
— Прекращайте давать ей заживляющий препарат, — прорычал сквозь зубы Тру, награждая человека ледяным взглядом.
— Делайте, как он сказал, — прохрипел Джерико из-за его спины. — Мы не убиваем женщин. Я не был в курсе, что препарат больше не был ей жизненно необходим. Он может нанести ей вред, если вы продолжите.
— Ни один из вас не имеет медицинского образования! — запротестовал Харрис. — Я не изверг, черт возьми! Это может помочь вашим человеческим парам, если они пострадают! Я лучше буду проводить эксперименты на ней, чем на ком-то, кто нам дорог!
— Она дорога мне, — тихо сказал Тру.
Джерико подошел к нему.
— Я все отлично слышал и знаю о рисках. Это того не стоит.
Тру с благодарностью посмотрел на поддержавшего его товарища, затем повернулся и зарычал на доктора:
— Она под юрисдикцией ОНВ сейчас! Вы сами это сказали! Делайте, что вам говорят! Не давайте ей больше препарат!
— Вы работаете на нас, — голос Джерико стал ниже. — Это приказ!
— Я сделаю. — Пол убрал капельницу, которую недавно повесил. — Я принесу физраствор. Давайте не будем драться, не хочу, чтобы мне надрали задницу, — пробормотал он. Медбрат обошел их и быстро выскочил из комнаты.
— Я звоню Джастису.
— Так и сделай. — Тру не переживал по поводу угрозы Харриса. — Скажи ему, что это может ее убить. Я уверен, что он не будет счастлив по этому поводу.
Доктор вылетел из комнаты как ураган, и Тру расслабился, повернулся к Джерико:
— Спасибо.
Второй мужчина пожал плечами:
— Моя работа — защищать ее. Если она погибнет, значит, я не справился.-
Он посмотрел на кровать. — Я слышал, что она когда-то работала там, где держали тебя.
— Это правда.
— Ты желаешь, чтобы она выжила и познала такие же страдания, какие приходилось ежедневно выносить тебе? Фуллером управляют люди. Она научится сожалеть о том, что сделала.
— Она была не такой, как остальные работники, — он противился желанию приблизиться, изучая лицо Шивер.
— Чем она отличалась?
Тру задумался:
— Она не была бессердечной или жестокой.
— Учтивый технический сотрудник?
Тру пожал плечами.
— Она была не такой, как все.
— В чем именно?
Расспросы начали раздражать его, но он должен мужчине. Тру повернулся к нему лицом, скрестив руки на груди.
— Несколько раз, когда меня сильно избивали, она приносила мне обезболивающие таблетки без ведома охранников. Еще она тайком приносила конфеты, говорила, что наступило Рождество. Я не знал, что это значит в то время, но мне они нравились. Никто до этого не дарил мне подарков.
Глаза мужчины расширились от удивления, открывая еще больше красную поверхность оболочки глаз.
— А что она хотела взамен?
Тру перевел взгляд на нее.
— Она ничего не просила.
— Это странно. Мерсил никогда ничего не делал без повода.
— Согласен.
— Она сбежала, когда тебя освободили?
— Ее не было там. Я просмотрел показания служащих, которые были пойманы. Она заболела и не пришла на работу в тот день.
— Это плохо.
— Не для нее. — Тру больше не мог оставаться в противоположной части комнаты от нее, он опустил руки и приблизился к Шивер. — Она осталась на свободе, имея возможность продолжать работать в другом месте, где все еще держали наших.
— Ее наконец-то поймали.
«И практически убили», — подумал он про себя.
— Я возвращаюсь в коридор. — Джерико остановился у дверей. — Тебе стоит скрывать свои эмоции лучше.
Тру резко развернулся.
— Что ты имеешь в виду?
Мужчина наклонил голову, изучая его.
— Ты должен быть переполнен яростью, но это не то, что я вижу, когда ты на нее смотришь. Она маленькая и красивая, несмотря на раны. Не забывай, кто она на самом деле и на кого работала. Это не та женщина, которой можно доверять. — Его губы скривились в усмешке. — Тебе пришлось бы все время не спускать с неё глаз, чтобы у нее не появилась возможность ударить со спины. Ты хочешь взобраться на нее.
— Нет, не хочу! — Тру не смог проконтролировать вспышку гнева.
Примат посмел снова усмехнуться:
— У людей есть подходящая поговорка. На воре — шапка горит. Это значит, что твой гнев так силен потому, что ты знаешь, что я прав. — И вышел из комнаты.
Тру закипел. Он не хотел Шивер. «Возможно, раньше», — признался он себе. Это изменилось, когда он узнал, что у нее был скрытый мотив. Поланитис попытался использовать его привязанность, чтобы заставить участвовать в экспериментах по размножению. Одной мысли о том, что могло произойти, если бы им удалось достичь намеченной цели, было достаточно, чтобы охладить его желания.
Она была человеком и могла от него забеременеть. Тогда он не знал, что это возможно, но последствия были бы ужасны. Мерсил вывел бы несчетное количество детей Видов, если бы узнал, что люди с Видами могут размножаться. Это бы поместило их потомство в тот же ад, через который прошли их отцы. Его кулаки сжались, и пришлось подавить яростный рык. Шивер соблазняла его взобраться на себя, и эта его слабость заставила его почувствовать глубокий стыд.
Глава 3
Джини открыла глаза, уставившись с удивлением на ограничители по обе стороны ее кровати. Для нее было шоком осознавать, что она выжила. Знакомый вид больничной палаты убедил ее, что она не погибла. Тупая боль в боку, появившаяся сразу, как она немного сдвинулась, также была тому доказательством.
Она попыталась дотронуться до своего лица, но что-то помешало подвинуть руку. Джини уставилась на наручники, приковывающие ее к ограничителям по обе стороны кровати. Она была в замешательстве.
— Здесь кто-нибудь есть? — ее голос прозвучал сухо и грубо. Она сглотнула, желая, чтобы под рукой была вода.
Мужчина с белыми волосами и в очках подошел и уставился на нее сверху вниз:
— Здравствуйте. Меня зовут доктор Харрис. Вы находитесь у ОНВ в Хоумлэнде, штат Южная Калифорния, мисс Шивер.
— Воды, — прохрипела она.
Он исчез на несколько секунд и появился со стаканом и трубочкой. Поднес их к ее губам, и она глотнула жидкость комнатной температуры. Это смочило ее язык и горло, смягчая першение.
Он забрал стакан.
— Только немного за раз. Можно еще чуть-чуть.
— Спасибо.
— Как вы себя чувствуете, мисс Шивер?
Она сглотнула:
— Правильнее будет Шайвер.
Он моргнул.
— Отлично, жить будешь. К концу дня ты, скорее всего, пожалеешь об этом, но я сделал свою работу. Я попрошу медсестру помочь тебе принять душ и одеться. ОНВ хочет ответы. Тебя проводят на нижний этаж, на допрос.
Джини сглотнула, расстроенная его словами и холодным тоном.
— Почему я в наручниках?
Он колебался, но вместо ответа предложил ей еще воды. Она согласилась.