Моя смелая девочка.
Она стала моей. В тот момент, когда я больше всего нуждался в поддержке. В ее тепле. Ее присутствии.
Я не хотел отпускать ее домой, но Лена настояла. Сказала, что мы встретимся завтра утром, а пока нам обоим следует немного остыть и привести себя в чувство.
Хотелось начать доказывать, что мне этого не нужно… но Лена, кажется, знала меня лучше, чем я сам.
Этот временной отрезок, длиною в ночь, действительно необходим.
Однако я не спешил ехать в свою квартиру, откинувшись в кресле и воспроизводя в памяти произошедшее.
Именно в этот момент мой мобильник и сообщил, что в столь поздний час Макс изъявил желание, наконец, ответить на терзающие меня вопросы касательно состояния попавшего в огонь мужчины.
— Обрадуй меня.
— Возможно, в ближайшее время ты можешь лишиться надобности лицезреть мою физиономию.
— Не понял.
— Погорелец. Я говорил с ним. И он хочет написать на меня заявление. Так что призрачная угроза оказаться за решеткой приобретает все более ясные очертания.
— Может, стоит его задобрить? И тогда мужик сменит гнев на милость?
— Думаешь, я сам не догадался? Однако опоздал. Видимо, за его передвижением по больнице наблюдал не только я. Вот только я по дурости своей отлучился в отель, а двое других, что оказались умнее, остались тут. И опередили мои меценатские поползновения. Боюсь, это дохлый номер.
— Двое?..
— Рустам, наш обгоревший, обмолвился, что к нему подходили для беседы некий Колян и Серый. Как понимаю, четкие «поцанчики, перетирающие по понятиям», и добившиеся расположения Аликовича в отношении моей задницы, — Макс вздохнул. — Как прошло совещание?
— Заказчики не казались удивленными после сообщения о происшествии. И, вкупе с новостью про доброжелателей в палате Рустама, да?.. Складывается впечатление, что эти двое могут быть напрямую связаны с нашими доблестными мужчинами в костюмах, которые сейчас наверняка потирают руки в предвкушении падения Wise и пересчета купюр.
— Катя говорила, что за Апполоновым стоит Быков, и он из бывших «малиновых пиджаков», — задумчиво протянул Максим, и я прямо увидел мысленным взором, как друг потирает подбородок. — Тогда пазл складывается. Дерзкие мужики с погонялами, которые предлагают взятки тому, кто может помочь мне выплыть из пожара практически без последствий… Думаю, они и стояли за внезапным заревом на стройке. Остается вопрос доказательств. Ведь если мы сможем доказать причастность заказчика к несчастному случаю, возможно, уйдем и от неустойки?
— Это вряд ли. Даже если сможем провести параллель между Коляном и Серым к Быкову, то связать с Апполоновым, который подписывался в бумагах, каким образом сможем?
— Но ведь Катя же смогла связать…
— К сожалению, мы не имеем право раскрывать информаторов Катерины, это был один из главных пунктов, вынесенных на обсуждение, когда она согласилась помочь Wise. А без документов, напрямую указывающих на связь между Апполоновым и Быковым, мы ничего не докажем. В суде нужны неопровержимые улики. Для нас это подпись на договоре с Апполоновым. Все.
— Блядь, они все продумали.
— Но, возможно, Катя сможет найти выход?.. Я говорю лишь со своей колокольни, как это вижу.
— Я ей позвоню.
— Позвонишь, разумеется. Вот только давай сперва обговори твою недалекую возможность оказаться в местах не столь отдаленных? Решим этот вопрос, а после уже и падение Wise.
— Саш… ты не думаешь, что компания важнее моей судьбы?
— Нет. Ты — основа Wise. Был, есть и останешься. Так что давай не тяни с разговором, и всячески пытайся склонить этого Рустама на нашу сторону.
— Попытаюсь.
— Проверка безопасности приехала на объект?
— Да, мне отзвонились, они пытаются узнать все подробности пожара. Камеры, как и ожидалось, в момент возгорания, волшебным образом вышли из строя. Так что визуальной картинки мы не получим в любом случае.
— Они действительно все продумали…
— Интересно только, ты или я перешел в свое время дорогу этому Быкову? Ведь я его вообще знать не знаю. По крайней мере память услужливо показывает фигу, стоит лишь напрячься и попытаться воспроизвести портрет этого индивида.
— Я.
— Ты его знаешь?
— Догадываюсь, каким образом мы можем быть связаны.
— Только не говори, что он и есть тот самый мужик, с которым Вероника…
— Это лишь мое предположение.
— Она связывалась с тобой?
— Не в последнее время.
— И бумаги не подписала до сих пор?
— Нет. Глупо было бы ожидать подобного. Однако сейчас, после известия о крахе Wise, думаю, ждать весточки останется не долго.
— А как… Прости, если лезу не в свое дело, но ты продумал, что будешь говорить, если она появится на пороге Wise?
— Говорить?
— Лене. И не нужно вешать мне лапшу на уши на счет того, что не понимаешь, о чем я. Прекрасно ты все понимаешь.
— Я одного понять не могу. Ты чертов экстрасенс, что ли? Откуда ты?..
— Погоди. Так вы уже?.. Только не говори, что стоило мне уехать, и все встало на свои места.
— Макс, иди в жопу, ок?
Максим хохотнул, немного разряжая обстановку.
— Что же, могу поздравить тебя, дружище! Она — аппетитный кусочек.
— Еще слово, и я не посмотрю, что мы друзья.
— Тише, тише, кабан! — хмыкнул Макс, и я невольно улыбнулся. — Не собираюсь я посягать на твое сокровище. Однако удивлен стремительностью развития отношений, которые, мне казалось, лишь начали у вас закручиваться. Да не мое дело. Рад за тебя, просто знай.
— Угу. Спасибо.
— Но ты не ответил, что ты будешь делать, если она узнает?
— О чем конкретном?
— О том, что ты женат.
Вот это действительно сложный вопрос. И реакцию Лены на подобную новость представить было… больно.
Ибо я понимал, что она никогда не стала бы связывать свою жизнь с женатым мужчиной. И, стоит лишь ей проведать про мой маленький секрет, нашим отношениям, нашему совместному будущему придет конец. История закончится еще до того, как получила бы развитие.
— Я не знаю, Макс. И буду молиться, чтобы эта дура Вероника не приперлась в Wise, чтобы в очередной раз попить моей крови, кидая в грязь.
— Але, Лен? Привет! Не спишь?
— Катя?.. Сплю. Но не для тебя. Что-то случилось?
— Я только что говорила с Максом. Этот парень, что упал в огонь, кажется, он собирается писать на твоего начальника заявление в полицию. Это может грозить ему сроком.
Я села на постели, прижимая телефон к уху, но не успела произнести ничего в ответ, как подруга продолжила.
— Если я правильно понимаю, на него надавили. Возможно, здесь роль сыграли не только деньги, и не столько деньги, как авторитет и, возможно, запугивание. Я еду в Казань.
— Что? Кать…
— Не беспокойся. Я в своей работе имела дело с разными личностями, и смогу определить подход к этому Рустаму. К тому же… думаю, Максу нужна моя помощь. Он, разумеется, не сказал ничего подобного, да и вряд ли бы признался, но… я понимаю, как ему тяжело.
— Когда твой самолет?
— Через четыре часа. Я уже собираю сумку. Просто решила, что ты первой должна узнать, что меня завтра в Wise не будет. Извинись за мое отсутствие перед Сашей.
— Подожди… как это первой? И Максим тоже не ведает, что ты собираешься приехать?
— Нет. Не стоит его утомлять еще мыслями о том, что мне там не место. Мужчины иногда бывают крайне глупыми.
— А ты уверена, что сможешь убедить Рустама?
— Я постараюсь. К тому же… я звонила папе. Он готов помочь нам.
— Что?! — в очередной раз выдала из себя, напоминая сломанную куклу. — Андрей Николаевич будет оперировать погорельца, который планирует засадить Макса за решетку?
— Поверь мне, подруга, Максу достанется от папочки, когда все закончится. Он имеет чудесное свойство опускать с небес на землю, расплющивая от асфальт весьма колкими фразами. Так что как бы потом твоего директору не пришлось себя соскребать с земли… Но зато он будет в безопасности.
— Как ты уговорила его? Ведь, насколько мне известно, все операции у твоего отца расписаны чуть ли не на год вперед…
Катя хмыкнула.
— Чего только не сделаешь ради доченьки.
— Ты мне явно что-то не договариваешь.
Мой рыжик вздохнула.
— Вот чем неудобно с тобой общаться, так ты знаешь меня, как облупленную!
Я невольно улыбнулась.
— Ну так где кроется подвох?
— Помнишь ту ночь, когда ты приезжала ко мне с мороженым?
— В образе городской сумасшедшей? Как не помнить!
— А причину моей хандры?
Я сильнее сжала телефон.
— Ты хочешь сказать, что согласилась на родительские условия?
— Похоже, что так. Если за год не нахожу себе мужа, соглашаюсь на ЭКО. Денег и у меня, и у родителей предостаточно, чтобы содержать малыша, так что…
— Катя, но ты не должна этого делать! Если не хочешь.
— Я уже не знаю чего, хочу, Лен. И родители в чем-то правы. В следующем году мне будет уже тридцать. А постоянного человека рядом так и нет. Поэтому…
— Катюш…
— Не бери в голову, блонди! — голос Кати немного потеплел. — К тому же у меня будет целый год! Двенадцать месяцев, чтобы найти своего принца. И пусть он будет не на коне, а на машинке, и не обязательно белого цвета, я вполне соглашусь стать его принцессой. Тогда и вопрос с искусственной беременностью и материнством отпадет сам собой.
— Ты загоняешь себя в рамки.
— Все мы когда-то загоняем себя в те или иные рамки.
— Кать, не слишком ли?..
— Ленок, не переживай. Все равно ты будешь крестной, так или иначе! Получается, мы теперь примерно знаем, когда. Разве это не хорошо?
— Хорошо, конечно, но…
— Ну вот и все! Нечего обсуждать. Так что давай рули ситуацией в городе, пока я буду бороздить небесные просторы, лазать по стройке и вышагивать по больничному полу. Не вешай нос, прорвемся!
— Ага…
— Ну все, я отключаюсь!
Отведя трубку от уха, я уставилась на телефон, понимая, на какую жертву пошла Катя… ради Макса.
Она сознательно ограничивает свою свободу.
Она — человечек, который мог запросто сорваться с места, чтобы на следующее утро встречать рассвет где-нибудь в Доминикане или Марокко, наслаждаясь буйством красок над водной гладью.
Она, та, что обливалась слезами, говоря, что не хочет чувствовать давление со стороны папы с мамой, но ощущает его на своих плечах с каждым месяцем все больше, выслушивая упреки в адрес неустоявшейся личной жизни.
И она решила пойти навстречу родным, чтобы спасти Максима?
Я сжала свободной рукой одеяло, стискивая зубы.
Он не сможет отплатить ей. Чтобы не сделал.
Откинувшись обратно на подушки, я задумалась. Директор.
Почему наши с Катей судьбы переплелись с двумя директорами?
Две лучшие подруги и два лучших друга.
Вот только если у Кати с Максом не так все радужно, пусть мужчина и проявлял интерес к ее персоне, Катя действительно держалась от него на расстоянии. Как мне и обещала.
Что же касается Саши…
Вновь закрывая глаза, я мысленно улетела к волшебству наступающей ночи, когда решилась на сумасшествие.
Оказавшись перед ним, все еще освещаемым с улицы многочисленными лампами, я не стала медлить, а просто положила руки на его грудь, вглядываясь в серо-зеленые глаза, которые после щелчка тумблера возле входа в кабинет, казались темными.
Это противостояние взглядов… словно в моем воображении. Как тогда, в Казани.
Но сейчас все происходило наяву.
— Лена… — его шепот и склонившаяся к моим подставленным губам лицо.
Это был наш второй поцелуй. Но, в отличие от первого, который пробуждал во мне слишком много эмоций, сейчас я хотела лишь одного. Его.
Мне нужна была разрядка не меньше, чем Саше. Не на физиологическом уровне, нет, выше, нам нужно было отпустить ту ментальную гору, что взвалилась на наши плечи после новости о пожаре.
Нам нужно было отвлечься.
А вкупе с желанием оказаться в его объятьях, я смело ответила на немую просьбу, когда язык проскользнул по моим губам, желая пробраться дальше.
Этот поцелуй был нежным. Слишком нежным и щемяще прекрасным.
Его губы, его язык, его тело, которое я ощущала сквозь ткань платья и его костюма… Мне казалось, что ближе придвинуться нельзя, но Саша надавил ладонью на мою поясницу, прислоняя еще теснее. Будто хотел слиться воедино от одних только объятий… и этим вторил моим желаниям.
Я запустила руки в его волосы, притягивая его голову к себе ближе, пока сама стояла на цыпочках, словно в подвешенном состоянии, и готова была оставаться в подобном положении бесконечно долго. Лишь бы ощущать его тепло. Лишь бы чувсвовать исходящий от него аромат дорогого парфюма, что щекотал мой нос и будто впитывался в кожу.
Я хотела, чтобы моя одежда, мои волосы, все мое существо пропиталось им. Я хотела чувствовать его присутствие рядом. Сейчас. И после.
Оторвавшись от моих губ лишь на миг, Саша одним движением скинул свой пиджак, а я тут же потянулась к пуговицам на его рубашке, желая ощутить под пальцами гладкость кожи.
Это было сумасшествие. Но приятное сумасшествие.
Пуговка за пуговкой, и вот мой начальник оказался с обнаженным торсом, тогда как я до сих пор сгорала от нетерпения в плотном платье до колен.
Его руки, освободившись от бренной ткани, тут же оказались на моем теле, поглаживая через платье. Но мне хотелось большего!
— Давай…
Мой полу-стон потонул в очередном поцелуе, но Саша услышал мольбу, и потянулся к застежке на одежде, чтобы мучительно медленно стянуть темно-синюю тряпицу, которая кучкой упала к нашим ногам.
Мы стояли друг напротив друга. Он в одних брюках, которые не могли скрыть явного возбуждения мужчины, и я, в нижнем белье и на каблуках.
Увы, это был не сон, где мои ножки были облачены в чулки, поэтому весьма неуклюже, но, надеюсь, что быстро, я стянула с себя колготки, ступая босыми ногами по холодному полу, пока Саша расстегивал ремень, отбрасывая его в сторону.
Потянувшись, я дрожащими пальцами осмелилась снять с него очки, чтобы видеть чарующие глаза еще ближе, без преград. И этот жест, его лицо, лишенное привычной оправы, показалось мне еще более интимным, чем обстановка и наша обнаженность.
Его ладони легли на мою талию, прожигая исходящим от кожи жаром, а губы вновь нашли мои.
Я прижалась к нему, ощущая соприкосновение наших тел, а оттого распаляясь еще сильнее. Бабочки, летающие в моем животе, постепенно сменялись на язычки пламени, разносясь от пупка по всему организму, концентрируя свой эпицентр в области бедер.
Легкий щелчок его пальцев, и застежка на лифчике поддалась.
Его губы сместились с моих, начав путешествие к оголившейся коже. Подбородок, шея, ключица, плечо, с которого стала соскальзывать лямочка… однако он не поцеловал мою грудь, когда ажурный предмет соскользнул вслед за платьем, нет, Саша оторвался от исследования моего тела своими губами, чтобы взглянуть на бесстыдно выставленные вершины. И накрыл их ладонями, едва сжимая.
— Совершенны.
Меня будто пронзило током. От его хриплых ноток в голосе, от этого легкого прикосновения… и от того, что я осмелилась провести руками по его торсу ниже, к выступающей части на брюках.
Такой твердый…
Я ждала его сквозь ткань, получив в награду резкий выдох.
— Лена…
Нет, хочу дотронуться до него, ощущая лишь нежную кожу!
Мои пальчики ловко расстегнули пуговицу на его брюках и потянули вниз бегунок молнии, чтобы мгновением позже потянуть ткань вниз вместе с трусами.
Я хотела видеть его полностью голым. Чтобы брюнет предстал передо мной во всем великолепии своей стати. И, возможно, в маленькой мере потешить свое любопытство в отношении размеров…
Увиденное заставило нервно вздохнуть, пропустив удар сердца, которое заходилось в неистовом темпе.
— Ох, Лена… — и он вновь двинулся ко мне, притягивая ближе, стискивая в объятьях и впиваясь поцелуем в припухшие губы.
Его руки потянули вниз за резинку моих трусиков, освобождая от последнего препятствия, и я ловко переступила через невесомую материю, ощущая жар упирающегося мне в низ живота стоящего кола.