– Вот это фокус, ну хоть за водой идти не надо…
Все-таки меня напрягали вот эти беседы вслух, и главное не то, что я говорю, а то, что мне никто не отвечает. Подхватив ведерко, я стала медленно и осторожно спускаться вниз. Нога все еще болела, а потому я заметно прихрамывала. И опять мне подфартило. На предпоследней ступеньке нога подвернулась, рука с ведром взметнулась, выпустив ручку, а я отскочила к стене. Вода пролилась, а ведро с грохотом покатилось вниз.
– Черт! – выдохнула я, радуясь тому, что на меня мутная жижа не попала.
Решив, что в этом безлюдном колодце с ведром ничего не случится, я взяла швабру и продолжила развозить жидкость по ступенькам. Рано или поздно я доберусь до ведра, а вода там опять будет. М-да, ад, а волшебный…
Я спускалась и отгоняла мысли о том, что уж больно сильно хочется в туалет. Не знаю, сколько ступенек я уже вымыла, но ни одной двери мне так и не попалось. Скажу больше, когда поднималась за ведром, и той, через которую сюда попала, также не было. К желанию посетить уединенную комнатку присоединились бурчание желудка, усталость и легкая клаустрофобия, хотя раньше я ею не страдала.
Вода опять закончилась, ступеньки были пустыми, а ведро пропало. Выдохнув, я опустилась на лесенку и, зажав древко швабры между ног, впервые пожалела, что не ведьма и не могу отсюда куда-нибудь улететь.
– Тьфу, что за глупости в мозг лезут? – возмутилась я вслух.
– Ты чего тут сидишь?
Услышав голос, чудом не скатилась с лестницы кубарем. Резко встав и сморщившись от боли в лодыжке, я повернулась на звук. Передо мной стоял очередной представитель мужского пола с очаровательными острыми ушками и… Так, а что у нас там торчит из-под верхней губы?
– Ты кто? – поинтересовался мужчина, лучезарно улыбаясь.
Сглотнув, глядя на клыки, поудобнее перехватила швабру. Убить не убью, но хоть отмахаюсь. И потом, а вдруг она из осины? Воткну в сердце, и все – нет вампира. Почему-то в том, что это именно вампир, я не сомневалась.
– Эй, красавица, швабру-то опусти, – меж тем мужчина поднял руку вверх в упреждающем жесте. – Я же тебе еще ничего не сделал.
– А это чтобы и желания сделать не возникло, – смело произнесла я, стараясь не обращать внимания на заикание.
– А-а-а… Ну ладно, раз тебе тут и так хорошо, то я пошел… – мужчина развернулся и сделал несколько шагов по ступенькам вверх.
– Стой!
Крикнув вдогонку, тут же сникла. И когда я сначала буду думать, а лишь потом говорить? Клыкастый замер и с лукавой ухмылкой обернулся.
– Ты мое ведро не видел? – задала я наиумнейший вопрос.
– Ведро? Хм, два пролета вниз стоит одно с водой, твое? – поинтересовался он.
– Ага, – обрадовалась я. – Мое, спасибо…
– Не за что. Может, ты скажешь, что тут делаешь?
– А что, не видно? – удивилась я. – Пол мою.
– Зачем? – не унимался этот ушасто-клыкастый индивид.
– Работа у меня такая, – пожав плечами, произнесла я.
Развернувшись, уже начала спускаться за ведром, но в спину донесся следующий вопрос:
– Странно, нет, если тебе, конечно, делать нечего, то понятно… Хотя ты же игрушка пятого, не думал, что его фантазия настолько бедна. Прячешься?
– От кого? – воскликнула я.
От неожиданности даже остановилась и обернулась.
– На тебе метка Экариона или я плохо вижу? – лукаво усмехнулся мужчина. – Хотя… Может, стоит тебя в награду попросить, вроде еще неиспользованная… Думаю, ты вкусная…
– Да пошел ты! – возмутилась я, резко развернувшись.
Перехватив швабру, понеслась вниз по лестнице. За спиной раздавались похабные шутки на тему обнаженной меня, почему-то извивающейся вокруг швабры. Я старалась не обращать на них внимания.
Вот упырь недобитый, ну ничего… Я тебе еще клыки повыдергиваю.
И тут меня словно ледяной водой окатило. Гнев! Я испытывала чувство, и оно словно съедало меня изнутри. Ну уж нет. Не поддамся! Повыдергиваю упырю клыки и буду манной кашкой кормить. От картины, возникшей перед взором, аж настроение поднялось. Упыреныш на стульчике, примотанный скотчем, чтобы не сбежал, поганец, и я со звериным оскалом склоняюсь над ним. Тыкаю ложкой с кашей ему в рот. Он мычит, извивается, отворачивается, а я поправляю комочек каши пальчиком и строго вещаю, что если не съест, я его еще и молоком с пенкой напою.
Пребывая в грезах расправы над клыкастым, я продолжила мыть пол. Устала… Руки подрагивали, впрочем, как и ноги. Лодыжка нещадно ныла и, кажется, все-таки опухла. Мочевой пузырь неоднозначно намекал о ближайших прелестях, если я срочно его не опорожню. Желудок уже не бурчал, он норовил склеиться и показать мне все радости дальнейшей жизни. В итоге хотелось в туалет, есть и спать, но больше всего мечталось оказаться дома и прибить брата.
Добравшись до очередной прямоугольной площадки, я разогнула спину и, опершись на швабру, с тоской посмотрела вниз. Увы, конца моих трудов видно не было. По мне, так я все еще была на двадцатом этаже.
За спиной раздалось подозрительное шебуршение. Памятуя об оставленном на верхних этажах вампире, я решила, что именно эта клыкастая морда соизволила на мне отыграться. Ухватившись за швабру, я резко развернулась, устремляя взгляд вверх по лестнице.
Как в замедленной съемке увидела мужчину в плаще с натянутым на голову капюшоном. Заметила, как блеснули ярко-зеленым светом его глаза. Замерла, испытывая практически неконтролируемое чувство страха, тогда как моя рука продолжала свое действие. Швабра, удерживаемая правой кистью, стремительно приближалась к незнакомцу. Три. Два. Раз…
Он перехватил древко в слишком опасной близости от своей головы. Швабра вспыхнула и осыпалась черным пеплом к моим ногам. Дрожащая рука сомкнулась в кулак, пропуская сквозь одеревеневшие пальцы воздух. Мне конец!..
– Простите! – хотела громко и четко, но в результате лишь пискнула я.
– Ты кто? – раздался глухой голос из-под капюшона.
Разглядеть лицо, впрочем, как и угадать фигуру, было невозможно, однако странное ощущение не покидало меня. Мне казалось, я знала, кто это, или ощущала его. Ага, спинным мозгом, несколько часов назад.
– Алена, – выдавила я, старясь не таращиться в темноту под капюшоном.
Он медленно спустился на две ступеньки и оказался в опасной близости от меня. Ноги дрожали, руки тряслись, вдоль позвоночника скользнула одинокая капля. О появлении этой влаги я боялась даже думать. Пот от страха? Да от чего бы он ни был, для девушки – это всегда катастрофа.
– Значит, Алена… – протянул мужчина.
Его правая рука взметнулась, и он сжал мое многострадальное предплечье. Резкая боль выключила сознание. Я задохнулась от неизданного крика. Через мгновение по всему телу прокатилась волна жара, а затем сменяющая ее волна прохлады. Контраст был настолько ощутимым, что, прерывисто дыша, я лишь раскрыла рот.
– Жду тебя завтра. Посмотрим, что еще ты умеешь делать, кроме как махать шваброй.
Это было сказано с таким презрением, что слезы навернулись на глаза. Вот только показать влагу от обиды было некому. Мужчина исчез. Это произошло так быстро и стремительно, что в неверии я пару раз протерла глаза. Тщетно. Вот он был – и ап, его нет.
Беспомощно обернувшись, я с изумлением отметила, что ведро исчезло. Переведя взгляд на ступеньки, я не нашла пепла от погибшей в неравной схватке швабры. Взор продолжал блуждать по лестнице и наткнулся на дверь. Деревянный прямоугольник с металлической ручкой находился в нескольких ступеньках от меня. Так как других вариантов я для себя не находила, то просто приблизилась к желаемому выходу.
Пальцы сомкнулись вокруг ручки, и дверь медленно отворилась. За ней был коридор моей квартиры. Я скорее влетела в него, чем медленно вползла. Дверь за спиной захлопнулась, и я тут же припала к глазку. Ничего…
То есть, конечно же, ожидаемая лестница нашего подъезда. И никаких тебе адовых проходов.
Все… Спать…
Однако вместо разумных действий сработали те, что являлись противоположными. Я аллюром понеслась в комнату брата. Мелкий паршивец похрапывал, накрывшись с головой одеялом, в своей кроватке, и, судя по амбре в комнате, уговорил он не одну бутылку алкоголя.
Ну ничего, вот высплюсь, и всем достанется!
Наплевав на душ, я поковыляла к себе в комнату. Скинула с себя кофту, штаны, футболку и завалилась на кровать. На границе сознания мелькнула мысль, что утро вечера мудренее, но разум помахал этому выводу ручкой. Мудрость – явно не мое…
Глава 2
Вторник
…Мне снился сон, в котором я раз за разом избивала своего брата, смотря на то, как кровь капает на белоснежный пол из его разбитого носа. Затем я бежала в соседнее помещение и, выхватив из-за пазухи нож, наносила удар за ударом по распластанному на полу телу вампира. Убедившись, что клыкастый мертв, я вскакивала и бежала в следующее помещение, чтобы вонзить нож в тело мужчины, укутанного в плащ. Стоило лезвию распороть ткань плаща, как я опять оказывалась перед стоящим на коленях братом, и весь кошмар повторялся снова.
Я очень хотела проснуться, но не могла. На очередном повторе занесла нож над мужчиной в капюшоне и в последний момент разжала пальцы. Орудие упало, разнося гулкий звон по помещению. Мужчина обернулся, из-под капюшона вспыхнул зеленый свет и раздался голос:
– Пора… Зачтено… Просыпайся…
* * *
– Алена, просыпайся! Ну что ты кричишь?! Просыпайся!
Распахнув глаза, я с изумлением смотрела на брата, который тряс меня за плечи. Хотя вру, не столько на него, сколько на его украшение, которое за эту ночь стало более ветвистым.
– Отпусти, – буркнула я, чуть не прикусив язык.
Ванька тут же отпрянул и насупился.
– Что с рогами? – прокашлявшись, поинтересовалась я, откинув одеяло, и, ничуть не стесняясь того, что на мне лишь нижнее белье, спустила ноги на холодный пол.
– Растут… – тихо ответил братик, склонив голову. – Ален?
– Отвалятся! – уверенно сказала я и поднялась с кровати.
Потянулась, сморщилась, услышав легкий хруст в суставах, повернула голову налево, направо, потом склонила ее сначала к одному плечу, потом к другому и, подняв руки вверх, потянулась.
– Ты чего делаешь? – удивленно поинтересовался Ванька.
– Зарядку, – буркнула я.
– Зачем? – спросил брат.
– Зачем?! – передразнила я. – Чтобы в ухо тебе дать!
При этом размахнулась и влепила Ваньке звонкую пощечину. Брат ухватился за краснеющую щеку и обиженно уставился на меня. А я?! Резко выдохнула, схватила халат и молча прошествовала в сторону ванной. Но прежде чем захлопнуть дверь, громко крикнула:
– Чтобы через пять минут завтрак был на столе!
Контрастный душ разогнал остатки неприятного сна. Хм, сдала… Ну-ну… Замотав мокрые волосы полотенцем и завязав пояс халата, я распахнула дверь, выпуская облако пара.
– Нет! – раздался голос брата. – Не звони больше. Никогда!
– Вань?! – позвала я.
– Ален, иди сюда. Тебе кофе с сахаром? – поинтересовался брат с кухни.
Мгновенно подавив любопытство относительно звонившего, я вплыла в помещение и медленно опустилась на табурет. Передо мной тут же появились тарелка с яичницей и чашка свежезаваренного кофе.
– Вань, кто звонил? – спросила я, беря в руки вилку и нож.
– Никто, – быстро ответил братик, резко отворачиваясь к окну. – Ален, ты когда вернулась?
– Не знаю, – созналась я. – Наверное, утром. Погоди! Кто звонил?
– Она… – выдохнул брат.
Перед моим взором тут же встал образ рыжей ведьмы. С силой сжав вилку в руке, я выдохнула сквозь стиснутые зубы, а потом со всей силы кинула приборы на стол.
– Иван! – гаркнула я. – Быстро звони этой рыжей бестии! Я туда больше не пойду! Ты хоть представляешь, что там было?
– Алена… – выдохнул брат.
Я жестом показала ему, чтобы замолчал. Смотря в одну точку, рассказала о демоницах, о мужике в плаще, о чертях, о том, как заставляли раздеться, а потом клеймили, и о жабоголовой… Говорила и сама же себе не верила. Таким далеким и нереальным казалось все это с утра, что, закончив рассказ, я подскочила и понеслась к зеркалу. Нет! Все это было и будет, ибо пресловутая татушка-клеймо красовалась на предплечье. Правда, вместо ожидаемой галочки я увидела две ровные полоски, определенно намекающие на римскую двойку. Сдается мне, вчера я поменяла хозяина. Интересно, это хорошо или плохо?
– Ален, – позвал брат из кухни. – Меня сегодня разбудил звонок в дверь, – проинформировал парень.
– И? – спросила я, продолжая размышлять о своем.
– И когда я открыл, на пороге стоял пакет с продуктами. А еще, – не позволив мне вставить реплику, перебил рогатый, – звонили с твоей работы, и почему-то на домашний телефон, но подтвердили тебе отпуск за свой счет до понедельника и пожелали отдохнуть.
– Юмористы, блин… – процедила я, возвращаясь на кухню. – Чтоб им всем так отдыхать. Это все новости?
– Пока да, – кивнул братик.
– Ну что же… – Я рассеянно подняла взгляд на часы и подскочила как ужаленная. – Ты видел, сколько времени?
– Угу, – отозвался Иван. – Почти пять вечера.
– Ничего себе я поспала… – обреченно произнесла я.
Содрав с головы полотенце, которое удерживало полусухие волосы, вернулась в комнату. Переодевшись в домашний костюм, я перебралась к Ваньке и, активировав компьютер, забила в поисковую систему интересующие меня слова.
– Тебе что приготовить на ужин? – раздался из кухни заботливый голос Ваньки.
Знает же гад, что виноват, вот и подлизывается. Однако вопрос был насущным: с одной стороны, надо было поесть, а с другой – с чем мне придется столкнуться сегодня, даже Богу неизвестно, ибо иду я к его оппонентам. В такие минуты не только о вере и религии задумываешься, но и о цели бытия не мешало бы поразмышлять.
– А мясо есть? – поинтересовалась я.
– Да, говядина, – крикнул в ответ брат.
– Ну давай ее, родимую, да с салатом, и чаю сладкого, а то мозг соображать отказывается.
– Хорошо, принесу…
Решив насущные проблемы существования организма, я все-таки перевела взор на экран.
«Атеркары», «атеркар», а также aterkar ничего вразумительного не выдали. Либо я допустила в слове ошибку, либо ад контролировал информационные сети, удаляя все, что негоже знать каждому встречному. Ни тот, ни другой вариант мне не нравился, а потому я продолжила искать хоть что-то…
Спустя два часа в комнату заглянул Ванька:
– Ален, уже семь, может, поешь?
Я оторвала взгляд от компьютера, обратила внимание, что за окном уже стемнело, и, потянувшись, разминая затекшие мышцы, глухо произнесла:
– Может.
– Нашла? – поинтересовался блондин.
Я, обернувшись, смотрела на его рога, осознавая, что с каждым часом они становятся чуть-чуть больше, и, пообещав себе, что вопреки всему помогу этому охламону, покачала головой.
– Ты напиши, что искать, – предложил Ваня, – а я поищу, пока ты… – брат замолк.
– Буду развлекаться в аду?
– Ну почему сразу развлекаться?! – возмутился Ванька. – Думаешь, я бесчувственная скотина и не понимаю, каково тебе?
– Ох ты ж, угадал! – усмехнулась я, поднимаясь со стула. – Именно так я и думала!
– Алена! – возмутился братик.
– Успокойся, – отмахнулась я, направляясь на кухню. – Я не собираюсь тебя бросать и, разумеется, помогу, только перестань смотреть на меня глазами дойной козы. Сочувствие мне не нужно. На листке у компа пара слов, я ничего не нашла, если у тебя получится, думаю, мне это поможет.
– Я поищу, – откликнулся братик, и я услышала, как зацокали кнопки.
Ну что же, чувство вины, да еще и правильно подпитанное, иногда может принести свои плоды. Пусть поищет, авось хоть что-то да найдет.
Ровно в двадцать пятьдесят я стояла возле входной двери и выслушивала от Ваньки причитания по поводу своего внешнего вида. Да, я учла все тычки и насмешки прошлой ночи и в этот раз облачилась кардинально противоположно. Естественно, вчера о договоре я так и не вспомнила, а потому о требованиях могла лишь догадываться, но, памятуя о том, что за дверью меня ждет офис, попыталась придать своему облику максимальную независимость.