- Я не бросал. Я на больничном. На два дня всего. Тебе Маркус не сказал, что ли? А тебе на это время другого охранника должны были дать. Ну и где он?
- Дома сидит. Я от него сбежал. Не хочу я другого охранника, я тебя хочу.
- Ну, чего ты ко мне привязался, а? – спрашиваю в отчаянии. – Чего ты хочешь? Что тебе нужно?
- Ты, мне нужен ты.
- А то, что ты мне не нужен, этого ты понять не можешь?
- Ты бы не стал меня собой закрывать, если бы я был тебе безразличен.
- Да твою мать! Это работа, Билл. Работа, понимаешь?
- Нет. Ты бы…
- Вот что, - перебиваю этот бред. Пора кое-что прояснить. - Давай-ка, я тебе одну историю расскажу. Чтобы ты понял. Я наемник. Был наемником. Азия. Мы вместе с Маркусом служили. Нас как-то в самую жопу мира закинули, у них там гражданская война шла. Однажды на деревню наткнулись… что-то типа партизанского лагеря. Обезвредили. Почти никто не выжил. Несколько человек всего в плен взяли… а среди них мальчишка. Пацаненок совсем. Младше тебя. Лет четырнадцать, не больше. Он сыном их главаря был, ну, этот придурок, его за собой повсюду и таскал. Мужчину делал. Урод. Живым не дался… а пацан… робкий такой, мелкий. С остальными выжившими его держать смысла не было, идти ему некуда, вот он по лагерю и болтался. К нам с Маркусом жался, мы его жалели, подкармливали. Не виноват ведь. Ребенок. А сержант наш, с*ка, к нему с первого дня прикапываться начал. Ну, типа, такой же… только расслабься, и глотку во сне перережет… бред, но пацана доставал серьезно. Я защищал. А однажды не углядел. Нашел когда… а там… Бл*ть!
Провожу руками по лицу, стирая испарину, самого трясет от воспоминаний. Билл, совершенно белый, слушает молча. Я понимаю, почему ты захотел защитить его, Маркус.
- Короче, когда в себя пришел, сижу на земле, в кровище весь, мертвого пацана к себе прижимаю, а рядом сержант, тоже мертвый. Я ему глотку перерезал. Даже не помню как. Пацана похоронил. Виноват перед ним. Обещал, а уберечь не смог. Дальше – трибунал. Меня Маркус спас. Как он меня тогда отмазал, до сих пор не знаю, все как в тумане было. Но я ему должен. А сейчас он долг вернуть захотел. Тебя охранять попросил. Я не мог отказаться. Теперь понимаешь? – спрашиваю его, заканчивая говорить. Я совершенно вымотан морально, а у него, кажется, начинается истерика. – Ты здесь ни при чем. Это только вина и чувство долга. И все. Я бы поступил так в любом случае.
Смотрю прямо в его совершенно черные сейчас глаза. В них какая-то непередаваемая мешанина чувств, с невероятной скоростью сменяющих друг друга. Боль. Отчаяние. Безысходность. И, наконец, совсем близко - смирение… ну же, давай… Черт! Вместо смирения вдруг приходят злость и дикая решимость.
- Не важно, - хрипло, почти из последних сил. – Сейчас у тебя никого нет. И тому парню ты уже не поможешь. А меня ты можешь спасти. Ты мне нужен. Я тебя люблю.
- Бл*ть! Да что ж такое-то! Ну, посмотри ты на меня! Я же старше тебя почти в два раза. И нет у меня никого, потому что я на х*р никому не сдался! Ни на что не способен, кроме как воевать, пить и девок тр*хать. Девок! Можешь ты это уяснить? Тебе тоже девчонка нужна. Красивая, умная, твоего возраста…
- Не нужна мне никакая девчонка, - голова опущена, взгляд исподлобья. Уперся, с места не сдвинешь. – Я тебя люблю. На остальное мне наплевать.
- Ладно. Допустим, тебе действительно наплевать на то, что я мужик. Всякое в этой жизни бывает. Но я убийца! – ору, уже совершенно не сдерживаясь. – На это тебе тоже плевать?!
Внимательно смотрит на меня несколько секунд. Медленно подходит, останавливаясь очень близко. Нежно берет в ладони мое лицо и, глядя прямо мне в глаза, серьезно говорит:
- Да. Плевать. Мне на все плевать, когда ты рядом.
Не знаю, что произошло со мной в ту минуту. Наверное, хотелось доказать, что он не прав. Что я зверь, и что с таким как я очень опасно находиться рядом. Вот только кому я это доказывал? Ему? Или себе?
Хрипло рыкнув и вжав его всем телом в себя, я впился в его губы. Жестко, намеренно причиняя боль. В ту секунду мне хотелось, чтобы ему было больно. Хотелось наказать. Заставить подчиниться, хоть он и не сопротивлялся совсем. Я почти ненавидел его в тот момент. Ненавидел за то, что он заставлял меня испытывать. Заставлял снова почувствовать себя живым.
Я лихорадочно целовал его уже распухшие от такого обращения губы. Мял его тело, впиваясь пальцами в ребра - завтра точно появятся синяки - мысль проскользнула где-то на задворках сознания, но остановиться я уже не мог. Возбуждение зашкаливало, сводя меня с ума. Я целовал его скулы, мял ягодицы, опустив руки ему на задницу. Впился в шею, прикусывая зубами тонкую кожу. Он вскрикнул от боли и дернулся в сторону. И тут до меня дошло, что я творю. С ужасом посмотрев на него, я попытался отодвинуться.
- Нет! – шепчет мне в губы, пытаясь притянуть обратно к себе. – Не останавливайся! Не сейчас. Хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был во мне. Хочу принадлежать только тебе. Сделай меня своим, Том.
- Ты правда хочешь всего этого? – спрашиваю недоверчиво. – После того как я сделал тебе больно?
- Мне не было больно, - отчаянно машет головой. – Я просто немного испугался. У меня никогда этого не было и…
- Твою мать! Вообще не было секса?
- Нет. Ни разу. Я целовался-то всего дважды, а до этого и не доходило никогда, – заканчивает свою исповедь почти шепотом, смущенно опуская взгляд.
Нежность. Вот сейчас я чувствую к нему нежность, а это уже совсем плохо. Ну и что мне с тобой делать, малыш? Гордый. Тонкий, почти прозрачный. Очень красивый. Какой-то неземной. Как будто не из этого мира. Не могу воспринимать его как парня. Длинные волосы, падающие на лицо беспорядочной массой. Яркие припухшие губы. Нежный румянец. Прозрачная капля, скатывающаяся по щеке. Слезы? Из-за меня?! Только не из-за меня, пожалуйста! Не надо плакать из-за меня.
- Я не стою этого, - шепчу, возвращаясь к нему. – Не стою твоих слез.
Поднимает на меня взгляд… и все. Катитесь все к дьяволу!
Отвожу волосы с его лица, нежно проводя пальцами по щеке. Смотрит с недоверием и надеждой. Не знаешь чего от меня ждать, да, маленький? Понимаю тебя. Я тоже сейчас ничего не знаю. Провожу языком по его губам. Приоткрывает рот, впуская меня. Сладко. Влажно. Так, что голова кружится и дышать нечем. Отрываюсь на секунду. Недовольно стонет и тянется ко мне. Не спеши. Все будет, только не спеши.
Провожу кончиками пальцев по носу, скулам. Обхватываю шею. Такая длинная и тонкая. Спускаюсь ниже, проводя руками по бокам. Смотрю ему в лицо. Глаза зажмурены, губы чуть приоткрыты в немом стоне. В этом мире не может быть никого более сексуального, чем он.
- Пошли в спальню, - выдыхаю, решаясь. Распахивает глаза. Сердце пропускает пару ударов.
- Да, пошли.
До спальни добрались в считанные секунды. На то, чтобы раздеть его, времени понадобилось чуть больше. Дурацкие узкие джинсы! Не может он, как все, нормальную одежду носить?! Стаскиваю и смотрю на него, лежащего на моей кровати и совершенно не стесняющегося своей наготы. Такой уверенный. С чего бы это? А если я разденусь? Снимаю с себя все, до последней тряпки… смотрю прямо в глаза. Любопытство. Восхищение. Но ни намека на смущение. Тихо смеюсь над собой. Я такой дурак!
Протягивает мне руку, опускаюсь на него, начиная целовать. Стонет мне в рот, выгибаясь всем телом. Провожу языком по шее, прикусываю ключицу. Такой страстный. Такой отзывчивый. Такой неопытный. Что же мне с тобой делать, малыш?
Нет. Теоретически, что делать я знаю. Подобный секс у меня был. С девушкой, конечно, но не думаю, что там какие-то существенные различия имеются. Правда, ту девушку назвать можно было кем угодно, но только не девственницей. А тут… и меня это очень пугает. Но, несмотря на страх, остановиться я уже не смогу.
Интересно, а в этом деле, кроме физиологии, еще какие-нибудь отличия существуют? Ну, или правила там какие-нибудь? Смотрю на его лицо, едва ощутимо проводя пальцами по переносице… закрывает глаза и улыбается. Наклоняюсь, целуя в родинку под губой… высовывает кончик языка, игриво дотрагиваясь им до моих губ.
Да плевать мне, есть там правила или нет! Буду делать то, что хочу. А хочу я многого… Пальцами в волосы. Мягкие, скользкие и прохладные. Невероятно приятные на ощупь. Ладонью по шее… Не в силах удержаться наклоняюсь и прикасаюсь губами. Его шея сводит меня с ума. Хотя, он весь так на меня действует. Тонкая, горячая, слегка влажная кожа. И запах… очень нежный и одуряющий. Слегка сжимаю зубы. Дышит часто и поверхностно.
Глажу его бок, спускаясь губами на грудь. Черт, как же непривычно… стараясь вообще не думать, прикасаюсь языком к соску. Вскрикивает, вплетая пальцы мне в дреды и пытаясь прижаться бедрами к моей ноге. Улыбаюсь и немного отодвигаюсь от него, дразня.
Недовольно хнычет и неожиданно сильно толкает в плечи, переворачивая меня на спину. Тут же ложится сверху и с явным удовольствием потирается об меня всем телом. Проводит языком по скуле, прихватывает мочку уха зубами, слегка оттягивая и вырывая у меня стон. Пальцами, не останавливаясь, гладит мое тело. Бока… грудь… цепляет сосок ногтем, заставляя меня шипеть.
Он - это что-то невероятное. У него нет не только опыта, но и стеснения, страха и неуверенности в себе. Нет никаких рамок. Его никто никогда не одергивал. Не учил чему-то совершенно ненужному. Все его действия основаны на чувствах и эмоциях. И от этого меня разрывает на куски от наслаждения.
Целует мой живот, иногда прикусывая кожу зубами и тут же зализывая следы. Ныряет языком в ямку пупка… я уже совершенно не соображаю кто тут главный и опытный. Проводит пальцами по бедрам, чуть царапая кожу ногтями. Спускается поцелуями еще ниже…
- Скажи как надо… - шепчет возбужденно, на мгновение поднимая на меня шальной взгляд. Он доконает меня этой вседозволенностью.
Не успеваю ничего ответить, как Билл проводит языком по всей длине моего члена. Все что я могу сейчас делать, это скрипеть зубами и комкать простыню дрожащими пальцами. Берет головку в рот, слегка посасывая и проходясь по ней языком. Господи!.. Непроизвольно подкидываю бедра вверх, толкаясь в его рот. Закашливается, подавившись.
- Прости. Прости, я… мне просто крышу от тебя сносит. Я постараюсь так больше не делать… ты только продолжай, - лихорадочно шепчу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не схватить его за волосы и не притянуть обратно к себе.
Вздыхает, успокаиваясь, и снова берет в рот. Так глубоко, что у меня темнеет в глазах. Ласкает непозволительно мало секунд и снова отрывается, поднимаясь к моему лицу.
- Билл, нет… - скулю, приподнимая бедра. – Еще. Прошу тебя, еще… - я готов умолять его, лишь бы он не останавливался.
- Нет, - шепчет мне в губы. – Если я продолжу, все закончится. А я не хочу, чтобы заканчивалось так. Хочу полностью… до конца.
Твою мать… зажмуриваюсь, делая глубокий вдох. Снова беру мысли под свой контроль. Решительно переворачиваюсь, подминая его под себя. Пришло время показать кто тут хозяин положения. Целую, не сдерживаясь. Опускаю руку вниз, прикасаясь к его члену. Тихо хнычет, отрывается от моих губ и, прижавшись лицом к моей шее, толкается в ладонь. Да, малыш, твоя очередь получать удовольствие…
Он как глина в моих руках, мягкий и податливый. Хочу чувствовать его всем телом. Кожа к коже… Вдавливаюсь в него бедрами, показывая как сильно я его хочу. Всхлипывает, обвивая меня ногами… У меня нет больше сил терпеть это. Черт, кажется, нужна растяжка? Никакой боли. Я не допущу, чтобы ему было больно. Отрываюсь от него и тянусь к тумбочке, пытаясь найти хоть что-то, что можно использовать как смазку…
- Вернись… - тут же тянется ко мне, целуя в плечо.
- Сейчас… подожди секунду… нам нужно…
Наконец нахожу какой-то крем… даже не знаю, откуда он там взялся, наверное, остался от бывшей подружки. Очень надеюсь, что он подойдет. Возвращаюсь к нему, попутно откручивая крышку… Провожу пальцами по ягодицам, ныряя в ложбинку. Замирает, переставая дышать. Медленно. Осторожно. Какой же он узкий и горячий! Слишком узкий…
- Если будет больно, не молчи… - едва слышно, из-за нехватки воздуха, выдыхаю ему в волосы.
Часто-часто кивает, не издавая ни звука. Меня трясет, внутри что-то воет и рвется наружу, но движения осторожные и медленные. Без боли, как молитва в голове, без боли… Наконец вытаскиваю пальцы и снова ложусь на него. Слегка напрягается от первого прикосновения.