Мишель несколько секунд молча смотрела в его глаза, после чего еле заметно кивнула.
«Здесь», - подумал Эдвард в надежде на то, что все девушки живы.
С самого утра Джаспер с Элис направились к Эмметту. Оказавшись около самолета, майор позвал хозяина. Через несколько минут в проходе появился заспанный МакКартни.
- Привет, Эдвард у тебя? – серьезно промолвил Джаспер.
- Нет… - Эмметт сразу напрягся, - вы… вы что, блядь, хотите сказать, что Каллен пропал?!
- Суки, - сквозь зубы процедил Джаспер. Элис расстроено смотрела на Эмметта.
- Когда его видели в последний раз? – спросил МакКартни.
- Вчера. С утра.
Эмметт, выругавшись нецензурными словами в адрес докторов, быстро принялся одеваться. Он собирался отправиться на поиски друга. Хотя, так же как и Джаспер, понимал, что вряд ли кого-то найдет.
Джаспер с Элис вернулись в лагерь. Эмметт весь день искал Эдварда. Все безрезультатно.
Под вечер в лагере все снова собрались у костра. Джаспер с Элис переехали в старую палатку, поближе к остальным. Теперь ни у кого сомнений не было – Каллена и Свон тоже похитили. Джаспер не переставал думать о том, как можно противостоять врагам. Пообщавшись с Карлайлом о транквилизаторах, он предложил всем, без исключения, обматывать шеи какой-то одеждой. Шея, вены – это те места, уколом в которые можно человека вырубить сразу. Если игла попадет в другую часть тела, препарат подействует не сразу. Пока народ обсуждал возможные меры предосторожности, в джунглях послышалось какое-то движение. Все притихли, обернувшись на звук. Джаспер встал, сжимая в руке рукоятку ножа. Из леса вышел Эмметт, таща свой чемодан.
- Не ждали? – спросил он мрачно. – А я приперся.
Во время поисков Эдварда, Эмметт чувствовал полную свою беспомощность, полную безысходность. Ни разу им еще не удавалось отыскать тех, кто пропадал. Он подумал о Розали. Нельзя допустить, чтобы те уроды забрали ее. Не хотелось ему покидать свой самолет, но ради блондинки и ее безопасности, он решился на это. Он знал, что в доме полно места. Для начала он решил остаться там на ночь, а потом построить себе палатку рядом с палаткой Розали.
Все были рады тому, что Эмметт переехал к ним. Кто-то показал эту радость, кто-то сдержался, порадовавшись молча в душе. Розали в глубине души была рада, но виду не подала. Она молча смотрела в костер, избегая взгляда Эмметта. Она не испытывала к нему больше ни ненависти, ни раздражения, лишь легкую обиду. Обиду за то, что он говорил ей о любви, а сам переспал с Челси. Он пустил ее в свою постель. Его губы ее целовали и, кто знает, может ей он тоже признавался в любви? Может быть, Эмметт такой любвеобильный парень, что готов всем в подряд в любви признаваться? Как бы там ни было, этот парень не давал Розали покоя. Она его ревновала. Она чувствовала к нему симпатию. И ко всему в придачу у нее появилось какое-то чувство неуверенности и смущения в его присутствии.
«Странно, - удивлялась блондинка, - раньше такого не было. Раньше мне было плевать на него… Нет, раньше он меня просто бесил». Она подняла глаза и, встретившись с ним взглядом, тут же опустила. Эмметт успел заметить, что ее глаза заплаканы. Никто не видел, как мисс Хейл плакала. Одна она знала, сколько пролила слез, находясь в своей палатке без Беллы. Она была одна в семье. У нее всегда была своя личная комната. Она никогда ничего ни с кем не делила. А здесь пришлось делить с Беллой. Журналистка стала для нее почти сестрой. А теперь она пропала.
Эмметту не пришлось строить себе палатку, так как Розали переехала на второй этаж к Хайди. Оставаться одной в палатке без Беллы было невыносимо, страшно и одиноко. Теперь она жила в комнате с Хайди, зная, что на первом этаже находятся Эмметт и Эрик.
И Беллу, и Эдварда по одному водили на УЗИ в другую комнату. Прежде чем вывести их из белой комнаты, им завязывали глаза, а развязывали лишь в комнате с аппаратурой для УЗИ и электрокардиограмм. УЗИ им делала Мишель.
- Ну как? Сколько мне осталось жить? – шутил Эдвард.
- Не спеши на тот свет, Эдвард, - грустно улыбалась Мишель. – Почки, печень, сердце – все в порядке.
За ними из аппаратной наблюдали Кристиан и мужчина лет 50-и, с довольной улыбкой на лице.
- Не верю я этому Каллену, – недовольно буркнул Кристиан. – Какого хрена он лыбится? Как будто на курорт попал. Чертов аферист точно что-то замышляет.
- Кристиан, - с улыбкой протянул мужчина постарше, - не превращайся в параноика. Веришь – не веришь, какая разница? Что он может в своем положении?
- Аро, да он пудрит мозг моей сестре! – вспылил Кристиан. – Ты посмотри на нее! Цветет и пахнет! Я не понимаю, почему вы не запретите им общаться!
- Успокойся, мой друг. Ты еще слишком молод, чтобы понять кое-какие вещи. Каллен тот еще игрок, в этом ты прав. Но разве ты встречал кого-нибудь, кто сумел бы переиграть Аро? – мужчина весело приподнял бровь. – Это даже к лучшему, что он тоже сюда попал. Для нас что главное? Чтобы наш товар оставался в неведении и не паниковал. Вот с помощью Каллена и Мишель мы и введем их в нужное нам заблуждение.
- Мишель? – Кристиан нахмурился.
- Мишель, – кивнул Аро. – Каллен ей понравился – это очевидно. Он не дурак и тоже это понимает. Мы не будем запрещать им общаться. Каллен будет очаровывать Мишель, потом она расскажет ему нашу сказку про вирус. По идее, он должен будет в нее поверить и передать другим. И мы для них станем не врагами, а собратьями по несчастью.
- Ты думаешь, ему понравилась Мишель?
- Я думаю, он пытается ее в себя влюбить, чтобы выудить информацию, – улыбнулся Аро.
- А почему он должен поверить в сказку?
- Потому что он будет видеть влюбленную девушку, которая искренне захочет поделиться с ним информацией.
В комнате для УЗИ Мишель обследовала Беллу.
- Зачем вы это делаете? Что вам нужно? – допрашивала журналистка.
- Мы следим за состояние вашего здоровья, – ответила француженка, не отрываясь от монитора аппарата.
- Скажите… со мной был парень… Эдвард Каллен, он тоже здесь? – блондинка на мгновенье отвлеклась от монитора и взглянула на Беллу.
- С ним все в порядке, - бросила Мишель, вернувшись к своему делу.
- Но он здесь? – не отступала Белла.
- Слишком много ненужных вопросов…
- Сучка, - процедила Белла.
- Что? – Мишель опешила.
- Что слышала! Давай, делай свое УЗИ, курица. Что там моя печень? Не опухла еще из-за ваших опытов? Что уставилась, как налоговая на предпринимателя? Зови сюда вашу Аннэтт-вышибалу, пусть вправит мне мозги! – Белла отчеканила все с самой отъявленной дерзостью, на которую лишь была способна. Ее нервы сдали. От непонимания всего происходящего, от беспокойства за Эдварда, от незнания того, где он, где Анжела, где Челси, она сорвалась, наплевав на свою безопасность и невредимость. Свон смело смотрела в глаза обалдевшей блондинке и ждала наказания за свои выплеснувшиеся эмоции.
За девушками через мониторы наблюдали Кристиан, с возмущенным выражением лица, и Аро – с веселым.
- Что себе позволяет эта баба?! – процедил Кристиан. – Надо сказать Аннэтт, пусть напомнит ей, как нужно себя вести, - его рука потянулась к рации на поясе.
- Не надо, – Аро остановил его руку. – Мисс Свон в своем репертуаре, - хмыкнул он довольно. – Выпустила девчонка пар. Ничего страшного. Заметь, это еще не самый буйный экземпляр из всех, что нам попадались. Аннэтт не надо. Зачем портить товар?
Мишель, резко поднявшись, схватила рацию и, нажав пару кнопок, приложила к уху.
У Кристиана на поясе раздался сигнал. Он снял рацию.
- Это Мишель, - сказал он Аро. – Да, Мишель, - произнес в рацию.
- Кристиан, я не могу работать со Свон. В следующий раз усыпите ее перед УЗИ. (фр) – Из всего сказанного Белла поняла лишь свою фамилию.
«Жалуется сучка. Сейчас прискачет Аннэтт. Да пошли они…» - подумала Белла.
Аро махнул пальцем, чтобы Кристиан отдал ему рацию. Тот передал.
- Мишель, ты закончила с УЗИ? – спросил Аро в рацию.
- Нет, - ответила девушка, жалея, что приходится отвечать на английском. Аро не говорил по-французски и требовал, чтобы при нем говорили лишь на английском.
- Заканчивай, давай, - вежливо промолвил мужчина.
- Аро, она ведет себя отвратительно…
- Я сказал, заканчивай, потом доложишь, - отрезал Аро и отключил рацию.
Белла, считая, что терять ей уже нечего, захотела показать в камеру средний палец, но так как ее руки были пристегнуты наручниками, она показала язык. Мишель, сцепив зубы, вернулась к аппарату и продолжила свое дело. Отвечать на хамство пациентки она не собиралась, так как считала себя выше того, чтобы выяснять отношения с товаром.
Эдвард, пока лежал один, пытался выстроить логическую цепочку всему происходящему. Значит, они – товар. Их куда-то зачем-то продают. Если женщин продают в сексуальное рабство, зачем им делают УЗИ внутренних органов? В том деле достаточно было бы гинеколога. А как насчет мужчин? Тоже рабство? Сексуальное? От этих мыслей Эдварда передернуло. Нет, вряд ли. Скорее мужчин продают, чтобы использовать как бесплатную рабочую силу. Такое, пожалуйста, сплошь и рядом. Но опять, проверка органов сюда как-то не клеилась. Разбираться во всех этих версиях, подозрениях и идеях мешало беспокойство за Беллу. Где она? Что с ней происходит? Эдвард размышлял, лежа с закрытыми глазами. Он подозревал, что рано или поздно к нему явится Мишель и, возможно, думая, что он спит, она еще поговорит с кем-нибудь из своих и что-нибудь прояснится.
Через какое-то время, Эдвард услышал, как скрипнула дверь. В комнату кто-то вошел. Подошел к кровати.
- Эдвард… - послышался тихий осторожный голос Мишель. Парень притворялся спящим.
Раздался сигнал рации.
- Да, Кристиан, (фр) – тихо промолвила девушка. – С почками у нее нормально, можно хоть сейчас на трансплантацию, а в печени еще немного холестерина, не мешало бы подчистить… Да, хорошо, только я тебя прошу, в следующий раз, прежде чем приводить ко мне Свон, усыпите ее. Меня этот донор порядком напрягает (фр).
«Вашу мать!» - Эдварду стоило огромных усилий, чтобы выдержать свою роль спящего человека. Если бы Мишель не разговаривала по рации, она бы заметила, как напряглись его скулы и сжались кулаки. Для Эдварда теперь все слова: товар, УЗИ, органы, трансплантация, донор приобрели новый смысл, который привел к единственному логическому выводу… Бывших пассажиров держат на острове для того, чтобы вырезать и продать их органы. Эдвард был готов ко всему, только не к такому. Он понимал, что не должен сейчас проснуться, чтобы не выдать тот легкий шок, то отвращение, ту ненависть, в которые его ввергла новая информация. Он был не в состоянии так сразу справиться с эмоциями и понимал, если откроет глаза, то выдаст себя. Выдаст то, что понимает французский и то, что ему все известно. Белла! Он на секунду представил, как эти черти вырезают ее органы и ему захотелось просто заорать.
Мишель, поговорив с Кристианом, отключила рацию и подошла к Эдварду. Ей показалось, что он как-то напряжен.
«Может быть, ему снится какой-то страшный сон. Какой-нибудь кошмар» - решила она. Девушка задумалась, стоил ли его разбудить или нет. Она любовалась его лицом, и в ее сердце увеличивалась тоска. Этот парень запал ей в душу. Это значит, что она должна держаться от него подальше. Ведь главное правило в их деле – никаких отношений с товаром. Никаких привязанностей. Никаких симпатий. Но как же иногда тяжело придерживаться правил. Мишель решила разбудить Эдварда. Она осторожно коснулась его плеча.
- Эдвард, Эдвард, проснись.
Он открыл глаза. От его взгляда Мишель поежилась. Ей показалось, что он пылает ненавистью.
- Ты как? – спросила она.
- Кошмар приснился, - с трудом вымолвил Эдвард и тут же добавил: – Скажи мне, что с Беллой?