Целинный встретил меня недружелюбно. При въезде в поселок машина попала в огромную лужу, так как объехать сию достопримечательность возможности не было. Пробуксовав в дорожной жиже десять минут, мне все же удалось каким-то чудом преодолеть это препятствие. Не успела я вылезти из одной неприятности, как меня постигла другая. С безоблачного до сего момента неба на машину обрушился поток воды в виде весенней грозы, а стеклоочистители отказались работать. Движение пришлось приостановить, так как разглядеть что-либо сквозь лобовое стекло было невозможно. Потеряв еще двадцать минут, я получила наконец возможность двигаться дальше.
Хоть и с большим трудом, но мне все же удалось добраться до коттеджа из белого кирпича на улице Советской. Табличка с номером три на калитке оповещала о том, что мытарства по дорогам закончены. Кое-как отыскав место посуше, я припарковала машину и направилась к калитке. Она оказалась не запертой. Я прошла по дощатому настилу, символически обозначающему пешеходную дорожку, взошла на крыльцо и толкнула дверь. Как и калитка, она была открыта. Войдя в помещение, я оказалась в темном коридоре без окон. Свет здесь отсутствовал, поэтому пришлось идти практически на ощупь. Из дальней комнаты доносились мужские голоса.
– Есть кто живой? – крикнула я, пытаясь привлечь внимание хозяина. – Валентин, вы здесь?
На мой крик никто не отозвался. Я дошла до той комнаты, откуда доносились голоса, и постучала в дверь. Голоса стихли. Я приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Передо мной предстала идиллическая картина. Двое мужчин примерно одного возраста сидели за накрытым столом. В центре стола располагалась бутылка горячительного. Половина ее содержимого отсутствовала, из чего я сделала вывод, что оно уже успело перекочевать в их желудки.
– Вам кого? – поинтересовался один из мужчин, ничуть не смущенный тем, что его застали на рабочем месте за распитием спиртных напитков.
«Да, нравы у местных бизнесменов под стать населенному пункту», – поморщилась я.
– Я ищу Валентина Еремина, – ответила я. – У нас с ним встреча назначена.
– Вы, наверное, Татьяна? – предположил мужчина. – А Еремин это он.
Мужчина указал на своего собутыльника. Тот согласно кивнул и задал вопрос:
– Вы из Тарасова?
– Совершенно верно. Мы с вами созванивались вчера, – напомнила я.
– Да, да. Помню. Созванивались, – смущенно произнес Еремин.
– Где мы можем поговорить? – спросила я.
– Поговорить? Ах, да. Я же не успел предупредить вас. Вот незадача. – Еремин смутился еще больше и с надеждой посмотрел на своего приятеля.
Тот понял его взгляд и взял инициативу в свои руки. Встав из-за стола, он подхватил меня под локоток и провел к небольшому диванчику.
– Присаживайтесь, Татьяна. Сейчас я вам все объясню, – ласково сказал он.
– Не понимаю, о чем вы, Валентин, не успели меня предупредить? – догадываясь, впрочем, о чем пойдет речь, спросила я.
На заботливого компаньона Еремина по застолью я не смотрела. Впрочем, он и не ждал от меня каких бы то ни было дружественных жестов. По-хозяйски раскинувшись на диване, он заявил:
– Ситуация такова. Валек, то бишь Валентин Еремин, решил справиться с проблемой собственными силами. Не привлекая, так сказать, ресурсы со стороны. Вчера он несколько погорячился, соглашаясь на ваше предложение о помощи. А вот сегодня ему в голову пришла блестящая мысль, что вопрос можно урегулировать без вашей помощи. – Мужчина притворно вздохнул и продолжил: – Нам очень жаль, что вам пришлось проделать такой долгий путь напрасно. Поверьте, Валентин собирался позвонить вам и отменить встречу. Он просто не успел.
И мужчина красноречивым жестом указал на накрытый стол.
– Понимаю, обед затянулся, – язвительно проговорила я. – Позвольте полюбопытствовать, по какой причине такую радостную весть сообщаете мне вы, а не сам Валентин Еремин? Не мешало бы еще представиться. А то неловко получается. Вы знаете, кто я, а вот я нахожусь по этому поводу в полном неведении.
– Ох, простите. Совсем забыл назвать себя. Я – Анатолий Рыхлов. Друг Валентина. Думаю, вы про меня уже слышали, – произнес мужчина.
– Вот как? Друг, значит. Приятно слышать, что ваша недавняя вражда оказалась всего лишь легкой размолвкой, – продолжала иронизировать я. – Думаю, именно вы посоветовали Валентину не впутывать в его проблемы детектива. Я права?
– Ну что вы! Это решение самого Валентина, и никак иначе. Но вы не волнуйтесь. Дорожные расходы мы вам оплатим, правда, Валек? – и Рыхлов посмотрел на Еремина, требуя подтверждения.
Еремин продолжал сидеть за столом, не вмешиваясь в нашу беседу. После слов Рыхлова он согласно кивнул, но добавить что-либо не пожелал. Я многозначительно посмотрела на него и спросила:
– Скажите, Валентин, вы когда-нибудь сами принимаете решения?
– Что вы имеете в виду? – перебил меня Рыхлов. – Вы намекаете на то, что на Валентина оказано давление в этом вопросе?
– Ну что вы! У меня и в мыслях подобного не было, – мило улыбаясь, ответила я. – Ведь сразу же видно: Валентин – невероятно самостоятелен в своих поступках.
Еремин покраснел, а Рыхлов как ни в чем не бывало продолжил:
– Я рад, что в этом вопросе мы с вами солидарны. Валентин действительно абсолютно самостоятельный молодой человек. Так сколько мы вам должны за беспокойство?
Несмотря на то что я ожидала чего-то подобного, наглое поведение Рыхлова и бессловесность Еремина вывели меня из себя.
– Пятьсот долларов, – отчеканила я, в упор глядя на Рыхлова.
– Сколько, сколько? – Рыхлов даже привстал. – Откуда, позвольте полюбопытствовать, набежала подобная сумма? Вы ведь ровным счетом ничегошеньки не сделали. За что пятьсот баксов?
По выражению лица Еремина было видно, что на этот раз он полностью согласен со своим приятелем. Я же откинулась на спинку дивана, положила ногу на ногу, скрестила руки на груди и принялась невозмутимо перечислять:
– Ваши слова не соответствуют истине, господин Рыхлов. В настоящий момент я сделала уже немало. Я встретилась с другом господина Еремина, потратив на встречу не менее двух часов. Я выслушала историю о неприятностях Валентина. Какое-то время потратила на тщательный анализ полученной информации. Дорога до вашего всеми забытого поселка заняла шесть часов двадцать девять минут. Итого: двое суток работы, плюс бензин в оба конца, плюс компенсация за упущенные возможности. Если считать по полному прайс-листу, это я еще скидку вам сделала, учитывая мое доброе расположение к знакомому Еремина, который порекомендовал ему обратиться ко мне. В другом случае меньше, чем шестьюстами долларами, вы не отделались бы.
– Но это же грабеж! – подал голос Еремин, поняв, что расплачиваться придется ему. – Мы так не договаривались. Вы сказали, что приедете и на месте решите, браться ли за мое дело. Вы приехали, но помощи вашей уже не требуется. Так за что же вы собираетесь с меня три шкуры содрать? За то, что мы с Толиком решили проблему полюбовно? Разве это противозаконно?
– Так вы нашли деньги? – поинтересовалась я.
– Нет, не совсем, – признался Еремин, – но мы уже знаем, как это сделать. А раз мы сами это знаем, зачем нам вы? Послушайте, я понимаю, получилось несколько неловко. Я не успел отменить встречу. Готов оплатить бензин. Но остальное – увольте. Я не миллионер, чтобы такими деньгами разбрасываться.
– Все понятно, – произнесла я, вставая. – Что ж, не смею больше отрывать вас от серьезных дел.
Я многозначительным взглядом обвела комнату, хранящую следы прерванного застолья. Проследив за моим взглядом, Еремин снова смутился. «Ну, просто кисейная барышня, – ядовито подумала я. – И как это Димку угораздило подружиться с таким тюфяком?» Не говоря больше ни слова, я дошла до дверей. Меня остановил голос Еремина:
– Подождите, вы не взяли деньги за дорогу.
– Оставьте себе. Вам они скорее пригодятся, – не оборачиваясь, сказала я. – Удачи в поисках денег.
С этим и вышла. На крыльце я остановилась, стараясь взять себя в руки. Вся эта ситуация мне категорически не нравилась. Я не знала, на кого больше зла. На Димку, подбившего меня на эту авантюру? На Еремина, меняющего свои решения по тридцать раз на дню? На Рыхлова, нагло воспользовавшегося мягкотелостью хозяина денег? И пришла к выводу, что больше всего я зла на саму себя. Ведь сразу было понятно, что ничем хорошим моя поездка не закончится. Так нет же! Вбила себе в голову: надо Димке помочь. Друг все-таки. Вот и помогла. Промоталась полдня без толку, теперь еще полдня на обратный путь потрачу.
Как только я представила себе обратную дорогу, настроение тут же упало еще на несколько градусов. Воспоминания о грязевой трясине у самого выезда из районного центра отбивали всякое желание куда-то двигаться. Надо поискать дорогу в объезд. Не может быть, чтобы местные жители не знали обходного пути. Добравшись до машины, я заняла водительское кресло и направила колеса своего «боливара» к ближайшему магазинчику.
Старинное здание постройки довоенных советских времен выглядело не ахти. Избушка на курьих ножках, по-другому и не назовешь. Стены обшиты досками, крашенными масляной краской ядовито-зеленого цвета. Крыша крыта листовым железом, насквозь проеденным ржавчиной и кое-как залатанным нынешними хозяевами. Радовала глаз только вывеска над добротным крыльцом. И крыльцо и вывеска были современными, новенькими, блестящими. Видимо, новые хозяева придерживались поговорки «белое лицо семь изъянов скрывает». Подремонтировали фасад и успокоились.
Искать место пофешенебельнее ни сил, ни времени не было. Мне ужасно хотелось поскорее убраться из поселка. Для того чтобы узнать объездной путь, магазин подходил лучше всего. Если продавец помочь не сможет, покупатели подскажут. Так или иначе, а необходимую информацию я там точно получу.
Я вошла в магазинчик, ожидая увидеть там деревянные совдеповские прилавки из выщербленных досок, покрашенных все той же ядовито-зеленой краской, и была приятно удивлена внутренним убранством. Шикарные прилавки, стеллажи и витрины блестели стеклом и хромом. Современные холодильники были доверху заполнены широким ассортиментом товаров. Веселые продавщицы пересмеивались с покупателями, отпуская товар. Я подошла к кассе, намереваясь задать кассирше вопрос, как только она освободится. Кассирша заметила меня сразу. Не удивительно. В таких населенных пунктах любой новый человек привлекает к себе внимание.
– Девушка, вы купить что-то хотели? – спросила она, поворачивая ко мне улыбчивое лицо.
– Нет. Покупать я ничего не собиралась. Мне бы дорогу узнать, – улыбаясь в ответ, сказала я.
– Ищете кого? – снова поинтересовалась она.
– Уже нашла. Теперь вот в обратный путь собираюсь, да решиться не могу, – призналась я.
– Неужто так у нас понравилось? – вступил в разговор молодой человек, которого до этого обслуживала кассирша.
– Не хочу показаться невежливой, но причина не в моем желании задержаться в Целинном подольше, – ответила я ему.
– Что же тогда? Постойте, не говорите. Похоже, я догадался, – засмеялся молодой человек. – К нам вы с трассы Р‑225 попали? А там снова «Бельдюжина трясина» разлилась. Познакомились с местной достопримечательностью, теперь в обратный путь страшно собираться, так? Я угадал?
– В точку, – улыбнулась я. – Конечно, название вашей достопримечательности мне известно не было, а вот повоевать с ней довелось. Есть хоть малейшая возможность избежать повторной встречи с вашим монстром? Боюсь, второй раз за день мне этого испытания не выдержать.
После моих слов веселым смехом закатилась вся очередь. Громче всех смеялась кассирша. Я из вежливости поддержала смех, хотя и не чувствовала того же веселья, что и жители поселка. Насмеявшись вволю, народ начал успокаиваться. Кассирша продолжила работу, потеряв ко мне интерес. Молодой человек расплатился за покупку и отошел в сторону, складывать продукты в фирменный пакет. Я ожидала, что кто-то из очереди расскажет мне, как избежать повторной встречи с трясиной, но обо мне, казалось, все забыли. Странные товарищи. Наржались, как лошади, наевшись сладкого, а помочь человеку никто не спешит.
Отойдя от кассы, я приблизилась к молодому человеку, который рассказывал о «Бельдюжиной трясине», и вполголоса спросила:
– Что, продолжения не будет?
– О чем вы? – не понял он.
– Смех – это хорошо. Только вот неплохо было бы помнить о том, что кому-то сейчас не до веселья, – укорила я его.
– Вы о трясине? – догадался молодой человек. – Не обижайтесь. Это у местных прикол такой. К нам приезжие нечасто заглядывают. Но каждый из них в эту трясину попадает. Так в поселке что-то вроде тотализатора устроили. Сколько человек за неделю в «Бельдюжину» попадется. Ставок, конечно, не делают, но угадать все пытаются. На этой неделе Ленка-кассирша все рекорды бьет. Вот народ и расходился.
– Поясните, – попросила я.
– Только без обид, идет? – предупредил парень.
– Идет, – согласилась я.
– Обычно за неделю к «Бельдюге» в лапы попадает от трех до десяти человек. Иногда бывает и ни одного, но это редко. А на этой неделе Ленка загнула аж двадцатку. Говорит, двадцать человек «Бельдюга» получит. Дожди-то весь месяц льют. Трясина просыхать не успевает. Сегодня последний день от той недели. И вы – двадцатая жертва, – закончил парень. – Сами понимаете, как вы всех нас рассмешили. Кто ж мог подумать, что Ленка выиграет? Из верного проигрыша в лидеры выбилась. И всего за каких-то два дня.
– Это что ж получается, за последние два дня в Целинный полвзвода приезжих пожаловало? – удивилась я.
– Вот и мы поражаемся, – ответил парень. – Будто Ленка сама их сюда вызвала, чтобы победу себе обеспечить.
– А что, и такое бывает? – поразилась я.
– Нет, конечно. Какой дурак ради простого интереса так стараться будет? Вот если бы спор на деньги шел, тогда другое дело, – возразил парень. – Просто совпало.
– Понятно. Ну, а насчет объездной дороги как? Имеется у вас другой въезд? – спросила я.
– А как же. Через соседнее село можно на трассу выехать. Там вообще дорога лучше. Вам сейчас до центральной площади добраться нужно. Там налево повернете и поедете вдоль посадок, никуда не сворачивая. Через Иваниху проскочите и на трассе окажетесь, – объяснил парень.
– Спасибо за помощь, – поблагодарила я.
– Не за что. На смех не обижайтесь. Вообще-то народ у нас беззлобный. Развлечений маловато, вот мы и выдумываем, чем себя развлечь, – извинился за всех парень.
– Переживу, – отмахнулась я и вышла из магазина.
Дорогу на Иваниху я отыскала легко. Новенький гладкий асфальт порадовал и меня, и мою уставшую от колдобин старушку. Я ехала вдоль посадок, никуда не сворачивая, как и советовал парнишка. Мысли были заняты составлением гневной обвинительной речи, которую я собиралась предъявить Димке по возвращении в Тарасов. Доберусь до места, устрою Кочневу головомойку. Выскажу ему все, что думаю и о нем, и о его закадычном дружбане Еремине, и обо всей ситуации в целом.
На горизонте показались первые домишки соседнего села. При въезде дорога значительно сужалась, дорожная насыпь поднималась на добрых полметра. Видимо, поселковые власти таким способом решали проблему образования трясины, подобной той, что терроризировала жителей Целинного. Я снизила скорость и ползла, как черепаха, опасаясь из-за сырости съехать в кювет. Миновав первый двор, я расслабилась. Опасность оказаться в канаве осталась позади. Здесь дорога шла вровень с землей, и улететь с нее было невозможно, даже если очень постараться. Постепенно набирая скорость, я ехала по Иванихе.
Внезапно задние колеса стали вести себя как-то странно. Сначала машину занесло влево. Я сумела выровнять руль, но тут же снова потеряла управление, так как на этот раз машину занесло вправо. Впереди показался поворот, но вписаться в него я уже не могла. Машина просто не слушалась меня. Резко затормозив, я с трудом остановилась. Обойдя автомобиль, я обнаружила причину его такого странного поведения. Задние колеса были спущены. Причем оба. Одновременно! Приглядевшись повнимательнее, я увидела на каждом колесе по три довольно заметных прокола. Вот подарок так подарок. А счастье было так близко. Трасса на Тарасов уже маячила на горизонте, но мечтам о теплой ванне и горячем крепком кофе сегодня сбыться было уже не суждено. Похоже, в Иванихе я застряла до утра. Сомневаюсь, что здесь я смогу найти магазин автозапчастей, а в нем необходимую мне вторую запаску. Придется искать народных умельцев и просить залатать дыры на покрышках так, чтобы я смогла добраться на них хотя бы до первой приличной автомастерской.