С.К.ВЕРЪ : ЗабВО.(Забудь Вернуться Обратно)
Моим сыновьям посвящается...
Как ветра осенние, жаль, не жалели рожь,
Ведь тебя посеяли, чтоб ты пригодился,
Ведь совсем не важно - отчего помрёшь,
Ведь куда важнее - для чего родился.
А. Башлачев.
- Борзя через пять минут, - всклокоченная проводница, пробубнив в щель купейной двери приглашение валить из поезда, пошла будить остальных пассажиров, имеющих несчастье вылезать именно тут.
Ну, что - вот мы и прибыли в конец географии. Хватаю две сумки со шмотьём и иду в тамбур. Прощаться с в говно пьяным майором, едущим в Краснокаменск, как-то в падлу. Сейчас он дрыхнет после поллитры в своё пропитое рыло и прочитанной мне трёхчаовой лекции на тему "...в какую именно жопу тебе довелось угодить на этот раз". Насквозь неприятный гандон. Именно использованный гандон. Сразу видно - алкот и мудак, раз к своим годам только в майорах. Служить надо было, а не "выживать", как он мне тут плёл. Офицер, твою мать. Тьфу, слякоть.
Я лейтенант. Выпустился только-только. На дворе 96-й год. Генерал Лебедь на Красной Площади, выпуская нас, произнёс сумбурную речь, мол,держитесь, мужики, и только что не перекрестил. Меж тем, в стране окончательный развал армии, правда, я этого ещё не знаю и весь из себя готов служить и заниматься тем, чему неплохо (ха... ещё бы, МосВОКУ блин, Армейская Кузница Страны) выучен. А именно - обучать бойцов давать в лоб (как у нас шутили - грабить, насиловать и убивать чужих близких... поистине у бога есть чувство юмора... и оно чёрное) всем, кто попытается мирный сон наших родных и близких потревожить. Я ещё не знаю такую офигенную нацию, как буряты. И якутов не знаю. А кто такие гураны - вообще не слышал. Я ещё далеко не националист, и даже не мыслю категориями народов. Мне просто некого и не с кем сравнивать.
Я ещё ничего не знаю, и знать, собственно, ничего не хочу.
Кроме одного.
Я - русский офицер, командир взвода, и этот взвод будет лучшим, или этому взводу тотальный пиздец.
6 утра. Борзя. Статуя забайкальского партизана на привокзальной площади.
Какой, нахрен, Ленин в Забайкалье? В эту долбаную Борзю забрел, наверное, какой-то совсем одичавший чувак с ружьём в далёкие революционные годы, и установил советскую власть, ввернув местным буржуям лампочку в жопу. После чего благодарные жители слепили ему из говна памятник, а о Ленине они, наверно, только году к 50-му узнали.
Ну да не суть. Встречает нас, меня и троих таких же зелёных летёх, помятых утром, кадровик майор, от внешнего вида которого я слегка подохуел.
Мы-то, понятно, в парадке, а это штабное чучело в туфлях, но в камуфляже, который одет поверх рубашки!!! с галстуком. Меня прямо там и перекосоёбило. Если в Штабе Армии кадровик так ходит, значит, и остальные так же, что ли?? Какой, в пень, тут устав тогда?? Прав был пьянчуга-майор???
Но по поведению кадровика никак не скажешь, что он клоун. Наоборот. Деловито смотрит документы, матюгает водилу-солдата, чтобы заводил машину (ЗИЛ 131). Поглядывает на часы - не успеваем, что ли?? По-всему видать - нервничает, а то и злится, что в такую рань вынужден торчать тут, а не зацепиться за жену, перелезая через неё к завтраку.
Наконец-то. К машине - по местам - двинулись.
Сначала в Штаб Армии, там минут тридцать оформлялись (курим в курилке, а нас вплетают в историю части), потом моих случайных попутчиков (два инженера и химик) быстренько куда-то спихивают, а меня, славную пехоту, обратно в кузов - и едем в Бригаду. Бывшая Голубая Дивизия. Когда-то элитная десантная часть, ныне мотострелковая отдельная бригада.
Впоследствии оказалось, что от диких степей, в которых расположилась моя Бригада, до вокзала на машине и было-то всего сорок минут езды, да и то от силы. Это вам не провинциальный китайский городок с 8-ю миллионами населения. То есть, городишко переплюнуть можно из конца в конец, достопримечательности - два светофора, рынок, госпиталь, ж\д станция и вышеозначенный борец с самодержавием, каменно-целеустремлённо пытающийся уйти со своего постамента отсюда на хуй, и как можно скорее.
Серый и довольно унылый, пока ещё жилой угол, забытый правителями, рвущими страну по кускам, он был предоставлен сам себе. Хрущовки и трущёбы. Переплетение ветшающего дерева и разваливающегося камня. Позднее я не раз колесил и пешкодралил по его улицам. Например, местный рынок меня убил дешевизной и качеством. Одноразовый такой себе рынок. На нём все, что продавалось, было одноразовое. От кипятильника до магнитофона. Перепады российского напряжения губили китайскую технику не хуже танка, давящего пехоту в голом поле.
Короче, часов в 8 утра меня приводит этот кадровик в общагу, даёт команду на выделение койко-места, и убывает, насвистывая "капитан, капитан - улыбнитесь", в свою штабнобумагоперекладывательную жизнь. А я, переданный заспанной тётке лет сорока, которая мне почему-то подмигиваетмутностеклянным, явно непохмелённым глазом, сопровождаюсь на третий этаж четырёхэтажной общаги, с длинными коридорами, выкрашенными зелёной краской оттенка тоски всех бедолаг, тут побывавших, и свежести времен, когда армия была ещё советской. Всё окружающее напоминает мне какие-то кошмарно-неприглядные сцены из "Сталкера" Тарковского. Краски различимы, но то ли из-за налёта пыли на всём, то ли из-за царящей тут атмосферы полного равнодушия ко всему, сливаются в серо-блёклые тона.
И вот - кульминация. Битая и видавшая виды, криво висящая дверь с отсутствующим номером 38. Отсутствие цифры восполнено тем, что, пока она висела, находящаяся под ней краска выгорела меньше, и на краске, прямо как трафаретом, более тёмным проявилось это число - 38. Как клеймо.
Сопровождающая меня баба начинает барабанить в дверь, не переставая мне улыбаться.
"Чего это у неё?? Блять, да у неё зуба нету спереди... да она с перегарищем же...точно бухая... охуеть"...
Моё настроение понижается до отметки "Идите все нахуй, вы все говно, а я Брюс Уилис".
Бабища щерится, и одновременно продолжает барабанить в дверь. Дверь делает вид, что охраняет вход, с каждым ударом судорожно вздрагивая всем своим естеством, норовя рухнуть внутрь, на благоразумно не спешащих открывать обитателей. Мне вспоминается Баба Яга из детских передач "В гостях у сказки" и возникает дикое желание заорать: "Перестань лыбиться, дура, от тебя воняет... омерзительно!!!", но тут за дверью явно слышится шарканье, и недовольно-сиплый голос неожиданно громко орёт:
- Ну, харэ, блять, барабанить... у нас тут люди спят, блядь...
- Давай открывай, спать сюда приехал, или каво ли?? - не переставая щериться, противно-громко в пустынном коридоре, пропитогустым голосом децебелит бабища.
Это "каво ли" звучит жутко пугающе. Я такого у классиков не читывал, да и не слышал в средней полосе. На самом деле это - местный сленг, заменяющий наше "чё ли".
Дверь открывается, и я вижу, как баба, повернув рожу в зарождающийся проём, меняет улыбку на оскал лютого пиздеца. Это выражается лишь в опускании уголков губ (открытая ротовая щель без зуба так и остается свободной для пролёта мухи).
- Я вам жильца привела, а ты будешь пиздеть, полетишь у меня отсюдава на свою ёбану границу, китайцев караулить... неделю уже водку жрёшь.
- Рая, не еби мне мозг,- на пороге стоит капитан карманного размера с такими же мутными глазами, расхристанный и в кроссовках на босу ногу. Трёхдневная щетина довершает портрет защитника госграницы во внеслужебное время. (Командировка??)
- Водку будешь??? - это он явно не мне.
Рая, фыркнув, поворачивается и чешет мимо меня по коридору, уже никому не скалясь и ничем не интересуясь, бубня на ходу, где она видела водку, жильцов и пополнение заодно с китайцами. Она похожа на смертельно раненого Вертера, каким-то чудом съебавшегося от космопиратов.
Капитан смотрит на меня секунд пять. Потом, хмыкнув, поворачивается ко мне спиной и идёт в внутрь комнаты...
- Заходи... хули встал? Дверь закрой...
Протискиваюсь с сумками за открытую наполовину, упёршуюся во что-то изнутри дверь. Попав из более светлого коридора в полумрак комнаты, поначалу ничерта не вижу, кроме квадрата окна, мутнеющего точно напротив входа. Прикрываю за собой дверь, которая, двигаясь по странной траектории, отказывается уже закрываться, упираясь в порог.
- Вверх её дергани, - следует совет капитана.
Поддёргиваю, и - о, чудо - дверь встаёт на место. Кибернетика с автоматикой. Всекулибинский восторг, блин. Ощущение вставляемого на место пазла.
Осматриваюсь. В углу умывальник, под ним ведро. За дверью куча бердцев, кроссовок и армейских тапок. Поэтому дверь полностью не открывалась.
Так вот она, возможно, до сих пор там висит меж ограничителями в виде порога и этой кучи обуви, дожидаясь возможности рухнуть от стука или, на худой конец, поддергивания.
Я ещё успею привыкнуть к этому основному отличительному признаку всего, что тут ещё не доломано. Чего тут не коснёшься - всё на соплях и на последнем издыхании, но ещё каким-то чудом служащее через раз. Впоследствии я пойму, что этому состоянию вещи научились у людей, да и сам пройду это состояние.
Вношу сумки и, минуя гору непонятно чьей и для чего сваленной у порога обуви, по явно давно немытому полу шагаю в центр комнаты, и там уже встаю, хлопнув сумки об пол и оглядываясь.
Комнатка квадратов в 18, по стенам 4 кровати, на одной из них "воронкой" кверху лежит тело, прикрытое лейтенантской хэбэшкой, у окна стол с двумя табуретами. На один присаживается открывавший капитан, на втором сидит кривой, как ятаган, старлей.
Моё появление ему не интересно. Его, наверное, больше интересует, сблюёт он, если заглотит полстакана водки, сжатого в правой клешне, или не сблюёт? Любопытство естествоиспытателя берёт в нём верх, и он мощным рывком опрокидывает в себя водку... морщится,... кривится,... но держит удар стоически... занюхивает рукавом!!! ....потом щёлкает пальцами и выцепляет со стола кусок хлеба, макает в майонез, и, наконец, закусывает...половинкой этого кусочка. Всё происходит молча. Старлей на меня - ноль эмоций. Выпил, закусил и пьяно смотрит перед собой.
Капитан, наоборот, изучающее глядит на меня. Оно и понятно. Припёрся-то я - мне и расшаркиваться.
- Ну, хули? Давайте знакомиться... Меня Алексей зовут.
- В какой батальон?
- Второй... кажется.
- Жаль. - Подаёт голос старлей, всё так же не глядя на меня, но уже явно переживая какие-то внутренние подвижки к жизни. Порозовел - жить будет.
- Училище, лейтенант.
- Московское... МосВОКУ.
- Балетно-паркетное?? Нахуя нам в Забайкалье строевая-то?? - полухмыкая, полунегодуя цедит капитан.
- Ну, я же не к тебе приехал... - это уже я бычить начинаю.
- Ты охуел, лейтенант?? Я с тобой на брудершафт не пил, бля!!!
- Я с тобой тоже, капитан. - " Писдец, да что я за мудак?... не успел приехать - уже, блядь, с кем-то сцепился... с капитаном, блядь, пагранец хотя... не наш... похуй... без пиздюлей - как без пряников"...
Капитан резко расслабляется и, уже улыбаясь, говорит, обращаясь к старлею:
- Слышь, Андрюх, а мальчика-то борзого вам прислали... если его ваши буряты не отпиздят раньше, чем оперится - толк будет.
- Да похуй... У нас тут все борзые... наливай давай, - бурчит пьяный сталей Андрюха.
- Иди сюда, лейтенант, знакомиться будем. Не пили ведь на брудершафт? - хитро щурится капитан, по нему уже и не скажешь, что он мается похмельем, опыт сказывается, наверное. - Сам признал? Ну, так выпьем... добро пожаловать в самую глубокую точку ануса мировой жопы -Забайкалья, город герой Борзю... гы-гы, - капитан балагурит и разливает по стаканам водку. - Китайским триппером грозя, стоит красавица Борзя.
"М-дяаа, а время начало девятого" - подсказывает мне начинающий попытку анализа и тут же отгорающий мозг.
Мне в 10 в штаб бригады надо, вообще-то. Службу с пьянки начинать? Тоскливо.
"Майор, почему я с тобой в поезде не нажрался?"
- Да не... я бы чайку с дороги... мне сегодня представляться.
Старлей впервые интересуется моей персоной и пытается сфокусировать на мне взгляд.
- Не ссы... бригада на учениях. Да если бы и нет... кто тебя отсюда куда отпустит? Уволят?? Расслабься, лейтенант...как там тебя?
- Алексей его, - подсказывает капитан.
- Алексей... будешь ты пьяный, или не будешь - уже разницы нет... меньше взвода не дадут, дальше Борзи не пошлют... я Андрей... командир третей роты третьего батальона...три/три... понял? А чая ты тут хуй найдёшь... света со вчерашнего обеда нет... да и был бы... воду вроде тоже отключили... тут и свет, и вода только по праздникам... гы... а праздников нет... усёк? Давай, не выёбывайся, садись за стол... водку с большой земли привез,небось... а то китайская заебала... Денатурат голимый.
- Динаааашка, - приторно-ласково тянет капитан, и картинно сплёвывает. Местная водка, будучи пролитой на пол, ведёт себя, как кровь жуткой твари из голливудского блокбастера "Чужой", а именно - разъедает краску. Мне предстоит это пить в течение года.
Я молча подхожу к умывальнику и кручу барашек крана. Кран издаёт всасывающий звук и умирает. Выключателем щелкать почему-то даже не охота.
Что я? Медведь дрессированный? Так и те за просто так на велосипедах не ездят.
Света и воды нет. Это факт. Факт, к которому я оказываюсь полностью не готов. Я, прибывший из Москвы человек, вообще с трудом себе представляю жизнь без электричества. Вода - штука более добываемая всё-таки. Жириновский как-то орал, что приклеит свой ваучер на гроб Чубайсу. Я бы там ещё гвоздём слово "хуй" нацарапал. Начинать службу с осознания отсутствия таких элементарных признаков цивилизации не особо приятно. А точнее - дико.
Я поворачиваюсь к хозяевам комнаты:
- И часто у вас так?
- Как?
- Ну ... .ни света, ни воды?
- Да постоянно... у погранцов, вон, у Мишки на заставе, - Андрей кивает на капитана. - и то лучше бытовуха.... Тут водой запасаются, брат, а электричество ловят... гыгыгы... да ты садись к столу-то.